ЕСЛИ ДОЛГО НЕ ВГЛЯДЫВАТЬСЯ В ПРОПАСТЬ, ПРОПАСТЬ НАЧИНАЕТ ВГЛЯДЫВАТЬСЯ В ТЕБЯ

Декларируя высокие цели, несовершенное общество, руководствуясь несовершенными законами, отдало право называть отвергаемых членов преступниками лишь одной - также далекой от идеала -инстанции - суду. Это принято считать справедливым, хотя не странно ли, что вы не имеете права назвать преступником, например, карманника, на ваших глазах вырезающего ваш собственный кошелек? Но таковы правила игры, и если не ограничиваться сетованиями по поводу несовершенства законодательства и извечного антагонизма, существующего между Законом и Справедливостью, то можно прийти к выводу, что тот, кто совершил преступление, еще не преступник. Преступник - это человек, не сумевший преступить закон безнаказанно. Те, кто половчее, принадлежат к числу добропорядочных граждан с незапятнанной репутацией и брезгливо морщатся при одном упоминании о местах лишения свободы. Хотя народная мудрость, как известно, издревле не рекомендовала зарекаться от тюрьмы. А кроме того, интересно, много ли найдется в нашей стране граждан, НИ РАЗУ В ЖИЗНИ не преступивших уголовный закон?

Если верить опросам общественного мнения, то большинство наших соотечественников выступает за введение еще более жестких санкций, хотя действующий УК и так вряд ли можно назвать слишком гуманным по отношению к преступнику. Народ настроен на борьбу с преступностью решительно: «Так ИМ и надо». Но нужно ли это всем НАМ и чем МЫ принципиально от них отличаемся? Для оценки реального состояния преступности в разных странах Комитет по борьбе с преступностью и обращению с правонарушителями ООН использует коэффициент латентности, который равняется 10 (латентная преступность - «скрытая», не отраженная в статистике), то есть реальная преступность соотносится с зарегистрированной как десять к одному. В Украине в последние годы регистрируется в среднем примерно 560 тысяч преступлений. Умножая эту цифру на 10 (коэффициент латентности), получаем 5,6 миллиона. В Украине проживает чуть более 50 миллионов населения. Не слишком высокий уровень правосознания граждан, не правда ли? Так что, пожалуй, всем нам нелишне было бы помнить слова французского мыслителя Мишеля Монтеня: «Нет такого порядочного человека, который, отдав на суд все свои действия и помыслы, не заслуживал бы быть повешенным раз десять в течение своей жизни».

Обществу не должно быть безразлично, что происходит с отвергнутыми им людьми, и по целому ряду других причин. Во-первых, осужденные не уходят в никуда и общество избавляется от них лишь на время. Пройдя через жернова, уготованные им системой отечественных исполнительных учреждений, преступившие закон отнюдь не становятся лучше. То, что наша так называемая пенитенциарная (от латинского poenitentia - покаяние) система меньше всего располагает к раскаянию и покаянию осужденного - факт, уже не вызывающий сомнений.

Во-вторых, далеко не все отбывающие наказание в местах лишения свободы действительно должны находиться там, если руководствоваться логикой и здравым смыслом. Еще совсем недавно в Украине существовала ситуация, когда, например, похитив велосипед, можно было получить 12 лет лишения свободы, как за кражу в особо крупных размерах - законодательство никак не поспевало за реалиями бурно меняющегося времени. А, скажем, кража шести мешков капусты обошлась гражданину, около года не получавшему зарплаты, в несколько лет пребывания в колонии строгого режима.

Процент осужденных к лишению свободы от всего количества привлеченных к уголовной ответственности равняется в Украине 39%. Это - наибольший показатель в Европе. Удельный вес осужденных и подследственных составляет в расчете на 100 тысяч населения 459 человек. И в этом плане мы также идем «впереди Европы всей», уступая пальму первенства лишь Российской Федерации. На протяжении последних пяти лет количество осужденных, отбывающих наказание в местах лишения свободы за совершение преступлений, не представляющих опасности для общества, увеличилось вдвое.

Уделом поголовного большинства освободившихся является полная или частичная дисквалификация. И бывший осужденный, как правило, пополняет прослойку безработных, попадая таким образом в замкнутый круг: по мнению специалистов, увеличение безработицы на один процент автоматически приводит к

6-процентному росту преступности.

Есть ли жизнь

по ту сторону тюремной решетки?

Коснулась ли мест лишения свободы мания всеобщего реформирования и реально ли сделать так, чтобы соблюдение прав отбывающего наказание в местах лишения свободы не оставалось пустым лозунгом? Способна ли тюрьма не разрушать человека, а содействовать его раскаянию? Подпадают ли под определение наказания в виде лишения свободы многочисленные ограничения, распространяемые администрациями мест лишения свободы на осужденных? Что представляет из себя современная тюрьма? Изменилась ли она за прошедшие семь лет? Каковы природа и последствия существующей в пост-советских тюрьмах иерархии заключенных, которая воспринимается как данность гражданами, находящимися по обе стороны тюремной решетки?

На вопросы корреспондента «ЗН» отвечает ректор Киевского института внутренних дел генерал-майор внутренней службы Георгий Радов:

- Что касается учреждений исполнения наказания, то о нарушениях прав человека здесь следует говорить не как о чем-то вероятном, а как об объективной реальности. И масштабы таких нарушений невозможно не только подсчитать, но даже представить. Спектр возможностей для нарушений чрезвычайно широк - от общения с осужденными до обеспечения нормальной жизнедеятельности человеческого организма. Но не стоит торопиться винить в этом исключительно персонал учреждений исполнения наказаний. Такое положение в уголовно-исполнительной системе является следствием состояния правового поля, регулирующего в Украине сферу исполнения уголовного наказания в целом. В качестве правовой базы организации системы исполнения наказаний до сих пор применяется закон 1971 года. Этот юридический атавизм создает правовые условия для того, чтобы система исполнения наказаний работала именно в таком режиме. К сожалению, за время существования Украинского суверенного государства эта проблема так и не вызвала интереса у законодателя. Изменения и дополнения, которые вносились в закон на протяжении последних семи лет, не поменяли по сути самой идеологии организации исполнения наказания.

Для обозначения системы исполнения наказаний мы часто применяем термин «пенитенциарная система», хотя на самом деле в Украине такой системы не существует. Суть нашей, отечественной системы исполнения наказаний откровенно отражена законодателем в ее названии - уголовно-исполнительная. Главный ее ориентир - реализация правовых ограничений, составляющих содержание наказания в виде лишения свободы. Словом «пенитенциарный» обозначаются только тюремные системы, ориентированные в своей деятельности на обеспечение покаяния преступника как единственной гарантии его правопослушного поведения в будущем. Так что сегодня, как и семь лет назад, мы лишь стоим на пороге построения пенитенциарной системы. И шаги, осуществляемые в этом направлении правительством, даже с большой натяжкой нельзя назвать реформаторскими. Необходимо радикальное, коренное преобразование абсолютно всей системы исполнения наказаний, существующей на сегодняшний день. Начиная с изменения идеологии до определенных новых методов влияния на осужденных. Это как раз тот случай, когда целесообразно «до основанья» разрушить существующую систему и создать принципиально новую. Однако до тех пор, пока этой проблемой не начнут заниматься первые лица государства или национальная интеллектуальная элита, подвижек в реформировании пенитенциарной системы быть не может, о чем свидетельствует опыт развития многих стран.

В Российской империи, начиная с Екатерины II, все императоры лично руководили реформой тюремной системы и возглавляли объединения типа Общества попечительства тюрем. Я позволю себе такое сравнение - членство в этой организации по престижности можно сравнить, пожалуй, только с членством в КПСС. И сегодня можно констатировать, что состояние тюремного дела в Украине в конце девятнадцатого века было намного лучше, чем столетие спустя. Первопричина того, что дает сегодня возможность нарушать права человека в местах лишения свободы, - это неопределенность в законодательстве содержания наказания в виде лишения свободы, которая позволяет толковать это понятие как лишение абсолютно всего, в том числе права на честь и человеческое достоинство и превращение осужденного в раба государства. Действующее законодательство определяет содержание всех видов наказания, кроме лишения свободы. Персонал учреждений исполнения наказания пребывает в плену старых стереотипов и толкований этого понятия.

Любые ограничения, устанавливаемые для осужденных, должны быть целесообразны и оцениваться в контексте главной задачи, которая стоит перед наказанием, - ресоциализации осужденного. В пенитенциарной науке принято считать, что установление любого правоограничения для осужденного может быть обусловлено только одной категорией - интересами безопасности. Остальные ограничения абсолютно лишены смысла, если исходить из главной цели наказания. Так как в противном случае искусственно создаются препятствия для нормальной адаптации в будущем заключенного к жизни на свободе. Закон должен установить исчерпывающий перечень ограничений, которые и будут составлять содержание наказания в виде лишения свободы. Их немного, и критерием для определения правовых ограничений осужденного является исключительно проблема безопасности общества и безопасности в местах лишения свободы. К таким исключениям принадлежат право выбора места жительства и работы, неприкосновенность жилья, тайна переписки, телефонных переговоров, телеграфной и другой корреспонденции, объединения в политические организации и членство в них, участия в управлении государственными, общественными делами, право быть избранным в Совет народных депутатов, право на проведение сборов, митингов, походов и демонстраций. Среди этих исключений нет тех, которые распространены сегодня в местах лишения свободы и ограничивают право заключенного на общение с семьей, приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости.

Что касается роли наказания в виде лишения свободы в контексте борьбы с преступностью, то еще в 1968 году Комитет по борьбе с преступностью и обращению с правонарушителями ООН обратился ко всем правительствам мира с просьбой искать альтернативы тюремному заключению. Но человечество пока что не придумало универсального способа сделать из преступника порядочного человека, поэтому оно вынуждено оставлять в арсенале борьбы с преступностью наказание, предусматривающее лишение свободы. При этом основной задачей мест лишения свободы является сведение к минимуму объективно-негативного свойства лишения свободы - в частности, потеря связи с семьей, утрата определенных навыков нормальной социальной жизни. Ведь сохранение человеком максимального количества социальных коммуникаций исключает возможность концентрированного воздействия на него негатива.

У нас традиционно существовал карательный уклон и формально-юридический подход к проблеме исполнения уголовных наказаний. Получалось наказание ради наказания, хотя общество и налогоплательщик заинтересованы в том, чтобы тюрьма не возвращала к ним людей нересоциализованными. Получив в свое распоряжение социально патологическую личность, тюрьма может и должна отвечать только за будущее этого человека, а не сводить с ним счеты за то, что он совершил раньше.

- Как можно изменить сложившуюся ситуацию?

- Начинать следует не с учреждений исполнения наказаний, а с изменения уголовной политики. Прежде всего следует разгрузить места лишения свободы. По нашим подсчетам, около 34% осужденных, отбывающих наказание в местах лишения свободы, вообще не должны там находиться. Весьма вероятно, что на самом деле эта цифра значительно больше. Какая, например, польза от того, что отбывает наказание в местах лишения свободы мать двоих детей, укравшая у соседки двух кроликов, даже если руководствоваться исключительно экономическими соображениями?

Самое главное, без чего невозможна пенитенциарная реформа и нормальное решение задачи ресоциализации осужденных, - это создание разветвленной системы гражданского контроля за деятельностью пенитенциарных учреждений. Необходимо изменить наше восприятие осужденных с формально-юридического на общечеловеческое.

Мы видим в осужденном только преступника. А ведь это живой человек и его поведение зависит в первую очередь от его психофизического состояния. Неудовлетворение элементарных физиологических потребностей иногда приводит даже к органическим изменениям в мозгу. Происходят необратимые процессы деградации личности. В результате из мест лишения свободы человек выходит с абсолютно разрушенным организмом, я уже не говорю о сознании. Фактически все мы бросили этих людей, не только нарушая писаные законы, но попирая законы жизни и природы. Мы уничтожаем этих людей и даем им возможность самоуничтожаться. Но, самоуничтожаясь и деградируя, они тянут в пропасть всех нас.

- Какой процент освободившихся из мест лишения свободы вновь становится на преступный путь? Какой обычный процент рецидива, повторной преступности в мире?

- В Украине и среди тех, кто отбыл наказание, и среди тех, в отношении кого было избрано наказание, не связанное с лишением свободы, уровень повторной преступности практически одинаков - примерно 25%. В других государствах процент рецидива колеблется в пределах 19%. Уровень рецидива зависит от того, существует ли в данном государстве система постпенитенциарной поддержки бывших осужденных. В тех государствах, где систематически и целенаправленно проводится работа с людьми, освобождающимися из мест лишения свободы, создаются системы их социальной поддержки на период адаптации, рецидив значительно меньше.

Параллельные миры

- Пожалуй, одним из важнейших факторов, обусловливающих рецидивную и повторную преступность, является существование среди заключенных тюремной иерархии. Живя по «законам» тюрьмы и подчиняясь ее особой идеологии, заключенный еще дальше отдаляется от того мира, который остался по ту сторону решетки...

- По сути, у нас в местах лишения свободы существуют два мира - реальный и догматический. Последний - формально-юридический - состоит из административно-командного механизма управления осужденными. Но он малоэффективен, потому что управлять людьми можно лишь владея их сознанием.

Проблема «второй жизни» мест лишения свободы является предметом изучения пенитенциарной социологии. Но как самостоятельная теория эта проблема в нашей стране практически не исследуется. Ведь речь идет не просто о констатации разрозненных явлений и фактов, а об объяснении причин происходящего в контексте жизнедеятельности этих людей, о попытке понять природу самого явления, что дало бы возможность повлиять на него, зная современные законы.

- Является ли это явление уникальным?

- Это феномен, характерный только для советской и постсоветской тюрьмы. Условия содержания в тюрьмах Европы построены по пенитенциарной схеме, предполагающей разделение людей и предоставление каждому своего угла. У нас же заключенные находятся все вместе, и влияние на них администрации - минимально.

- Вы говорите вашим ученикам о существовании тюремной иерархии среди заключенных? Вы настраиваете их на непримиримую борьбу с этой структурой или на сотрудничество и поиск компромисса?

- Мы обязательно говорим об этом. Ориентируем своих учеников не столько на формальное, как на неформальное, реальное лидерство. Мы говорим им, что не следует уповать на то, что государство дало вам власть над этими людьми. Эту власть вы можете и должны завоевать только посредством демонстрации того, что ты личность, которая пришла сюда не просто отбывать время. Показать, что вы заинтересованы в их судьбе, в отличие от тех людей, которых их судьба не интересует. И это все время следует демонстрировать и подтверждать. Нельзя никому давать садиться себе на шею. Решать все вопросы должен ты и слушаться должны тебя. Обязательно нужно знать место каждого заключенного в неформальной среде, что ему можно, а чего нельзя в соответствии с его рангом. Осужденные - такие же живые люди, как и все остальные, и точно так же нарушают свои же собственные правила. И владея ситуацией, можно блокировать негативное влияние неформальных норм. Ну, например, в местах лишения свободы неформальному лидеру, принадлежащему к самой верхушке, категорически запрещено пользоваться продуктами из общего котла. Скажем, находясь в следственном изоляторе, один из них съел кусок мяса, переданный ему из общего котла. Это уже большой компромат, обладая которым, владеешь реальным рычагом, позволяющим управлять данным человеком.

- Правда ли, что в местах лишения свободы, где отбывают наказание бывшие сотрудники правоохранительных органов, судьи, адвокаты, существует практически такая же иерархия, как в «зонах» с обычными уголовниками?

- Да, и это закон «зоны». Формирование иерархии заполняет существующую нишу согласно закону самовыживания системы, ее саморегуляции. Сама по себе идея стратификации* сообщества осужденных - это идея саморегуляции, без чего не может существовать любое сообщество, даже волчья стая. Природа не терпит пустоты. При отсутствии или неспособности формального лидера - администрации - реализовать свои функции в полном объеме эту миссию берет на себя природный лидер из среды заключенных. Администрация не обеспечивает осужденным даже минимальную защиту и конформных** условий, на которые вправе претендовать человек, живя среди людей. Например, тебя никто не тронет, если ты будешь поступать так-то и так-то, при этом твой статус не пострадает, и если кто-то посягнет на тебя, то против нарушителя гарантируется применение определенных санкций. Уровень конформности человека зависит от того, насколько человек соблюдает определенные правила. Например, если ты соблюдаешь минимум таких требований - это уровень «мужика», который должен работать, никуда не лезть, делать то, что ему говорят. Если ты выполняешь большее количество требований, то поднимаешься на уровень выше. Эту систему создали для себя те, кто занимался преступной деятельностью профессионально.

- Согласны ли вы с тем, что иерархия среди заключенных, существующая в местах лишения свободы, неискоренима главным образом потому, что по большому счету она, я бы сказала, выгодна руководству мест лишения свободы, как армейская «дедовщина» удобна для офицеров, поскольку позволяет без лишней головной боли «поддерживать» относительный порядок, а в былые времена - давать план, служивший главным показателем работы ИТУ ?

- Я бы не употреблял здесь слово «выгодно». Существование такой иерархии - естественное явление псевдокомпенсата отсутствия реального управления массой осужденных со стороны администрации. Скорее это проблема саморегуляции, которая часто на бытовом уровне отождествляется с «воровской идеей». В «зоне» обязательно есть лидер, не обязательно «вор в законе», а просто, например, смотритель. Двух лидеров в «зоне» быть не может. Если там появляется второй, равнозначный по статусу, они обязательно должны разобраться между собой, чтобы избежать соперничества и дискредитации, которая неминуемо произойдет вследствие двоевластия. Это абсолютно разумная идея саморегуляции, предоставляющая возможность самовыживания. Если они не приходят к консенсусу сами, то обращаются к третьим лицам, являющимся авторитетами в этом мире. В результате всегда остается только один лидер, в противном случае разрушится вся пирамида - возникнут «подставки», вся вертикаль поделится на «левых» и «правых», сторонников и противников. И в глазах основной массы, «паствы» идея будет дискредитирована, власть авторитетов - подорвана.

Современная пенитенциарная социология насчитывает шесть страт. Высшие места в этой иерархии занимают люди, обладающие определенными личностными качествами - силой воли, хладнокровием, выдержкой (например, холерик не сможет занять в «зоне» лидирующее место), а также понятием о справедливости, знанием традиций. Неформальный лидер «зоны» никогда не откажет во внимании тому, кто к нему обращается, он не может не выслушать человека, сославшись, скажем, на занятость или нежелание.

Если идти снизу вверх, то каждая последующая страта состоит из меньшего количества людей, чем предыдущая. И эта пирамида будет сохраняться, а явление будет неистребимо до тех пор, пока для этого будут существовать объективные условия, пока администрация мест лишения свободы будет выполнять роль формально.

* * *

Негативное влияние особой идеологии тюремного общества на окончательный результат (ресоциализацию преступника), который в идеале стоит перед пенитенциарной системой, очевидно. Происходит полное отчуждение заключенных от нормального общества. И дело даже не в самих «стратах» тюремного общества, а в том, что насаждается уклад жизни, создающий систему внутреннего регулирования, которая, сколько ни называй ее псевдосистемой, реально действует. Отвергнутый обществом осужденный попадает в систему, которая местами продуманней и логичнее существующей на свободе, и обретает в ней свое место. Спустя годы он выходит в мир, где его не ждут с распростертыми объятиями. Возвращается в общество, которое ведет себя так, будто втайне надеялось, что «блудный сын» навеки сгинет в тюремных бараках, и его возвращение - совершенно неожиданная неприятность. И, осознанно или неосознанно, отвергнутый человек начинает мстить этому миру. Так замыкается круг.

По мнению специалистов, в том случае, если уголовная политика государства не изменится, примерно через 10 лет около 60% населения Украины пройдет через места лишения свободы. И тогда не исключено, что обществу, пренебрегающему законами логики и разума, придется жить по законам «зоны».

* стратификация - структура общества и отдельных его слоев; расслоение общества.

** конформность - усвоение индивидом определенных групповых норм, привычек, ценностей; предпосылка нормального функционирования любой социальной системы.