Андрей Пышный: "Никаких фундаментальных изменений в стратегии развития Ощадбанка не будет"

Наш предыдущий раунд "плотного общения" с главой Ощадбанка Андреем Пышным состоялся более года назад и оказался нелегким для обеих сторон: эмоциональный накал зачастую зашкаливал. В этот раз общение можно назвать более спокойным, но только местами: когда речь доходила до принципиальных вопросов, беседа то и дело угрожала взорваться. И таких вопросов набралось немало - с ответами на них мы предлагаем ознакомиться нашим читателям.

Приоритеты и перекосы

- Андрей Григорьевич, топ-тема последних недель не только на финансовом рынке - отставка главы НБУ и поиск нового кандидата на эту должность. Не отвлекаясь на персоналии, какие приоритетные задачи вы бы выделили для нового руководителя Нацбанка?

- Главным приоритетом, вне всяких сомнений, должно стать восстановление банковского кредитования.

Обратите внимание на итоги работы банковской системы за первый квартал. Мне в глаза бросаются две цифры: снижение объема кредитного портфеля юрлиц и объем вложений банков в депозитные сертификаты НБУ - цифра превышает 40 млрд грн при доходности на уровне учетной ставки и нулевом риске. Причем наибольшие вложения у государственных и крупнейших иностранных банков, то есть у учреждений, не страдающих от дефицита ресурсов, наоборот, пользующихся в последнее время их избытком, докапитализированных. Это говорит о том, что с проблемой ликвидности банковская система успешно справилась, задачу по докапитализации практически выполнила, но к выполнению своей непосредственной функции - кредитованию экономики, не приступила. Нет, некоторое оживление на рынке кредитования наблюдается, но это: а) скорее, эпизодические всплески и б) в тех высокодоходных сегментах, которые приносят процентный доход, но не создают новое качество экономики.

- Что вы имеете в виду?

- Я говорю о том, что массово растет кэш-кредитование физлиц при системном сокращении портфелей юрлиц, недостаточной активности сегментов малого и среднего бизнеса и практически полном отсутствии ипотеки. Кредитование крупного и среднего корпоратива - это рабочие места, экспорт, валютная выручка, развитие внутреннего рынка и т.д.

Кэш-кредитование - это, безусловно, нормальный банковский бизнес... Но это, в первую очередь, импорт потребительских товаров, а значит, экспорт рабочих мест, а не развитие внутреннего потенциала, это спрос на валюту и прочее.

- Помните, как говаривал экс-глава НБУ В.Стельмах: "Банки разные нужны, банки разные важны!". Как, очевидно, и разные виды кредитования, только цивилизованного.

- Мы все в одной лодке. Банковская система, увлеченная кэш-кредитованием и вложениями в госбумаги, - это путь в никуда. Тупик. В рамках баланса отдельно взятого банка это может быть вполне эффективной и, как показывают результаты 2016 г., фантастически прибыльной бизнес-моделью с миллиардными результатами и дивидендами, но с точки зрения интересов страны - нет.

Банковская система выстояла и окрепла и вполне может стать, нет, не так, обязана стать точкой роста. А без полнокровного кредитования мы, если хотите, продолжаем платить за кризис. То есть, с одной стороны, государство уже заплатило за то, чтобы очистить рынок и вывести с него через Фонд гарантирования вкладов физических лиц 90 банков, заплатив по их обязательствам перед вкладчиками, да и то не всем…

С другой стороны, мы продолжаем платить за кризис, потому что едва ли не главным (если не самым главным) доходным активом оставшихся банков являются ОВГЗ и депозитные сертификаты НБУ. Расходы на обслуживание ОВГЗ - это прямые затраты государства, по депозитным сертификатам Нацбанка - это его процентные расходы и, по сути, недополученная прибыль регулятора, перечисляемая в госбюджет.

Безусловно, с помощью депсертификатов как монетарного инструмента и в условиях низкого кредитного аппетита НБУ должен абсорбировать избыточную ликвидность. Но мы все должны понимать, что банковская система с избыточной ликвидностью - это система, может, и вернувшая доверие, но не восстановившая свою функциональность. Не кредитующие банки - это не банки. А главным источником для заработка и банков, и других налогоплательщиков, и государства должна быть растущая экономика. Поэтому новый глава НБУ должен любой ценой запустить в ней продуктивный и эффективный кредитный механизм.

- Вы видите для этого реальные предпосылки? Считаете, что кредитно-денежная политика НБУ этому способствует?

- Да, вижу, причем немало. Во-первых, НБУ уже неоднократно снижал учетную ставку, а с ней постепенно снижается и стоимость ресурсов для экономики. Хотя, безусловно, обеспечение реальной трансмиссии монетарных импульсов НБУ - это еще ждущее своего решения непростое упражнение для всех: НБУ, правительства, Минфина, госбанков.

Во-вторых, кредитный рынок на сегодняшний день уже стал оживать, и эта тенденция ощущается все сильнее, надеюсь скоро увидеть ее в портфельных цифрах, а не просто на уровне ощущения. Пока основная кредитная поддержка украинской экономики - это госбанки, без этого корпоративный кредитный портфель системы выглядел бы очень бледно, и этого недостаточно.

В-третьих, банки не просто на низком старте, а уже начали забег и жесткую конкуренцию за хорошего заемщика. Качественный клиент может выбирать из кредитных предложений разных банков, и сегодня 16–17% по гривне все чаще появляются в заявках.

Банковская система сегодня - это уже достаточно окрепший организм, вышедший из коматозного состояния после интенсивной, зачастую экспериментальной и, хочу отдать должное, смелой терапии. Внутри сектора выполнена колоссальная домашняя работа: могу сказать, что рынок не просто прошел реабилитацию, а модернизован с точки зрения и регуляторной среды, и внутренних процессов.

Интересное наблюдение: недавно проводили стратегическую сессию, и я поймал себя на мысли, что мы в своем планировании достаточно смело оперируем оценками и макровидением центрального банка, о чем еще год-полтора назад и помыслить было нельзя. И в этом, считаю, значительная заслуга уходящего главы НБУ Валерии Гонтаревой.

- Далеко не все с вами согласятся.

- Точно знаю, что не все. И не все было просто и линейно. Но уверен, что те, кто находился внутри банковской индустрии в этот драматический период и понимал суть, масштаб, глубину и сложность проблематики, отдадут должное. Время и цифры всех рассудят.

- Вернемся к заемщику. Согласитесь, качественных заемщиков на рынке сегодня раз-два и обчелся. Для рядовых же потенциальных заемщиков стоимость ресурсов все-таки пока остается на запредельном уровне.

- Разделим ваш вопрос и мой ответ на две части. А почему вы считаете, что рядовой потенциальный заемщик должен отличаться от качественного? Мой ответ: не должен. Чтобы быть потенциальным заемщиком, недостаточно нуждаться в деньгах. Нужно быть в состоянии не только взять, но и обслужить, обеспечить и вернуть привлеченные в кредит средства. Рядовой потенциальный не должен превратиться в рядового проблемного. И снова это комплексная задача для всех.

- Когда заходит речь о необходимости решить в Украине какую-то комплексную задачу с участием различных ведомств, сразу становится как-то грустно от ощущения безнадеги…

- Все на самом деле не так сложно. Просто каждый должен четко понимать свою роль и задачи, выполняя их на своем месте.

Государственная политика должна точно обозначать приоритеты, точки роста и механизмы стимулирования, поддержки (программа энергомодернизации жилья "теплые кредиты" - отличный пример, АПК, МСБ, бизнес-инкубаторы). Заявите приоритетный сектор, покажите реальные решения в поддержку, обозначьте стратегические приоритеты для госбанков и наблюдайте за притоком инвестиций. Но только так, чтобы всерьез и изо всех сил.

Муниципалитеты: не сидеть на миллиардах в депозитах, которые, в свою очередь, размещены в госбумаги, а давать работу и заказы предпринимателям, реализовывать программы социально-экономического развития городов, регионов. Децентрализация дает эффект, но муниципалитеты обязаны научиться с этими деньгами работать. Это колоссальный ресурс: в прошлом году на депозитных счетах муниципалитетов пролежали около 14 млрд грн.

Ну а предпринимателям нужно учиться работать цивилизовано, по-европейски, участвовать в тендерах, заниматься бизнес-планированием, маркетингом, продвижением. Я уверяю вас, что кредитная заявка, подкрепленная хорошо продуманной бизнес-стратегией, планированием и глубоким пониманием вопроса со стороны менеджмента и бенефициара, обязательно найдет отклик у банка.

- А для самих банков? Свою собственную роль вы четко понимаете?

- Для банков, в частности государственных, - зеркалить приоритеты государственной экономической политики и не допускать контрпродуктивной конкуренции, помня о рентабельности капитала и работая над повышением акционерной стоимости - приватизация не за горами.

Угрозы и возможности монополии

- Насчет времени и цифр. Приватизация госбанков - очень важный вопрос, который и министр финансов, и глава НБУ в один голос называют приоритетным. Но по факту происходит пока все наоборот, и госбанки сегодня - это уже больше 50% банковской системы…

- …55% по активам, без малого 51% депозитного портфеля юрлиц и 61% - физлиц. И я предполагаю, что эти показатели будут расти.

- Именно! И цена вопроса - уже даже не десятки, а сотни миллиардов не только потраченных на капитализацию, но и совокупно контролируемых госбанками. А результат каков? Прошло почти полгода после вхождения "Привата" в "госклуб". Кто определяет политику поведения госбанков на рынке, есть ли вообще какая-то политика, стратегия? Ведь в отношении ранее принятого ее варианта фактор Приватбанка, видимо, смешал все карты.

- Давайте по порядку. Во-первых, вопросом о том, какой должна быть стратегия реформирования госбанков, задались не вчера и не пять месяцев назад. Над соответствующим документом совместно работали Минфин, госбанки и МФО весь 2015 г. Итог: правительство Яценюка одобрило стратегию в феврале 2016-го, и госбанки приступили к ее имплементации. Для "Ощада" это означало следующее: стратегия развития банка была актуализирована, исходя из приоритетов деятельности, сформулированных акционером-правительством, мы активизировали работу с нашими партнерами из ЕБРР. Результатом этой работы стал успешный дью-дилидженс банка и подписание ряда соглашений с ЕБРР, ключевое из которых - Меморандум о стратегическом партнерстве. Наша деятельность полностью подчинена логике трансформации и развития банка, закрепленной в дорожной карте, с четкими квартальными маяками и КРІ. Коммерческими приоритетами в корпоративном сегменте определены энергетика, инфраструктурные проекты, агропромышленный комплекс. Малый и средний бизнес как магистральное направление, реформирование филиальной сети. Мы работаем над повышением акционерной стоимости банка, его инвестиционной привлекательностью и перспективой привлечения ЕБРР в качестве акционера.

Скажите, что лишнее в этой повестке для моей команды? И как фактор "Привата" должен изменить эту систему приоритетов в нашей стратегии? Мой ответ: никаких фундаментальных изменений в стратегии развития Ощадбанка не будет. Иными словами, у нас есть маршрут, и мы четко понимаем, что должны сделать, где и чья зона ответственности: правительства, Минфина, НБУ, набсовета и правления "Ощада". К слову, с таким подходом полностью согласны наши коллеги из ЕБРР.

Из того, что бы я все-таки предложил, так это усилить функциональность банка как универсального. За последние два года мы глубоко реформировали систему риск-менеджмента, кредитного анализа и комплаенс, внедрили международные стандарты, наработали уникальный опыт взаимодействия с крупным корпоративом и госкомпаниями, которые реформируются и коммерциализировались. Нам есть что предложить рынку, акционеру, партнерам.

- Но это ваша стратегия, Ощадбанка. К сожалению, она не дает ответа на вопрос, как государство намерено поступить с контрольным пакетом банковской системы и как намерено себя вести на рынке. И декларациями здесь не обойтись, ведь даже министр финансов говорит, что видит проблему контрпродуктивной конкуренции "Ощада" и "Привата".

- Не мне вам говорить, что расширение присутствия государства в банковском секторе было вынужденным. От этого никому не комфортно и, в частности, мне, поскольку всем очевидно, что более половины системы - это уже перебор. Это новая реальность, к которой нам всем еще надо адаптироваться. Но, кстати, раз уж эта реальность состоялась, то ею можно и должно воспользоваться.

- Что вы имеете в виду?

- Поясню. Украинская банковская система существенно консолидировалась за последние три года. В 2016-м на топ-10 банков страны приходилось 72% всех активов. В "довоенном" 2013-м этот показатель составлял чуть более половины - 54%. Если взять горизонт в топ-20 банков, то первая двадцатка консолидировала сегодня уже 88% украинской банковской системы.

В этом отношении Украина стала более похожей на соседние страны Центральной Европы. В частности, в Польше и Чехии в первой десятке банков консолидированы 70 и 73% банковских активов соответственно. Но с одной лишь разницей, что при этом доля государства в топ-20 украинских банков выросла до 60%. По всей системе - до 55%.

Хорошо это или плохо? Снова-таки, повторюсь, это существующая реальность. Идет ли здесь речь о неэффективном государственном вмешательстве? Отнюдь. Это решение поддержали и наши международные партнеры. Без этого решения пришлось бы всем участникам рынка и всей стране, мягко говоря, очень нелегко.

- Так все-таки, о каких возможностях, которые открывает доминирование госбанков, идет речь?

- Чтобы ответ был более понятен, давайте вспомним еще достаточно свежие в памяти события. В условиях кризиса 2008–2009 гг. лидер ЕС Германия была вынуждена купить 25% акций Комерцбанка - второго по активам в стране. В итоге госбанкинг в ФРГ превысил 50% всей банковской системы. Как сегодня в Украине. Правильно ли сделали немцы? Ответ очевиден. В итоге в посткризисные 2010–2011 гг. рост ВВП Германии составил 4,1 и 3,7% соответственно. В прошлом 2016-м - почти 2%.

Путем национализации крупнейших системных коммерческих банков в 2008–2009 гг. пошли и такие развитые страны, как Великобритания, Нидерланды, Исландия, Люксембург. Национализированные банки сразу же переориентировались на свои внутренние рынки из-за отсутствия доверия на рынках международных. Возможно, это подсказка для нас.

Конечно же, при контрольном пакете государства в банковском секторе важны эффективные решения главного акционера - правительства. Если такие решения адекватны ситуации и возможным сценариям будущего, то государственный банкинг превращается в мощнейший инструмент для перезапуска и стимулирования экономики. По крайней мере, это может быть временной антикризисной политикой. А далее, в среднесрочной перспективе, необходимо искать инвестора и выставлять на приватизацию пакеты акций очищенных и растущих госбанков.

Итак, в краткосрочной перспективе госбанкинг - это уникальная возможность, которую нельзя упустить. Она дает стабильность и управляемость. Возможность заложить правильные тренды. Шанс перезапустить экономику (госкомпании, крупные инфраструктурные проекты, МСБ, энергоэффективность и т.д.). Реализовать максимум социальных функций в период кризиса. После чего (при позитивном сценарии) на подъеме экономики из владения в момент максимальной стоимости банков выйти. При этом приватизация банков на витке экономического роста - это дополнительный импульс для развития и банковского сектора, и экономики в целом. Для государства это уникальная возможность вытолкнуть экономику на новую орбиту, выполнив при этом все международные обязательства.

В долгосрочной перспективе подавляющая госдоля в банковском секторе - это прямая явная угроза, которая может привести к коллапсу экономики при негативном сценарии развития. Ведь источник покрытия рисков - госбюджет. А это противоречит договоренностям с МФО, в первую очередь с МВФ и ЕБРР. Это может нести коррупционные риски при политическом вмешательстве в корпоративное управление. А "нерыночность" банковского сектора - равняется "полному отсутствию иностранных инвестиций".

- Давайте от теории перейдем к сути: насколько это рыночная практика, когда, собравшись "попить кофе", четыре предправления госбанков решили порегулировать рынок и резко опустить депозитные ставки? Разве это не сговор?

- Вы ошибаетесь. И я готов объяснить, почему это не сговор, а наоборот, разумная экономическая политика. Ведь почему государство, которое на сегодняшний день заинтересовано в том, чтобы запустить кредитный механизм, не может этого сделать, имея в руках контрольный пакет всей банковской системы? И почему оно не должно корректировать и координировать кредитную политику госбанков, чтобы снизить стоимость ресурсов в экономике? Должно.

"Ощад" со своей стороны после снижений учетной ставки НБУ каждый раз публично объявлял о снижении своих процентных ставок. Не просто с бухты-барахты, а исходя из ситуации на рынке.

Но если я вижу, что при снижении учетной ставки НБУ до 14% в конкуренции за средства муниципалитетов госбанками предлагаются ставки на уровне до 20% годовых, то я считаю целесообразным пригласить за один стол трех коллег-руководителей госбанков. Чтобы всем им сказать: "Ребята, а давайте посмотрим, все ли у нас здорОво, если мы даем 20% годовых по депозитам муниципалитета? На кого работает такая ставка? Могу сказать, против кого она работает, - против всех участников процесса. Против госбанков, против государства как их акционера, против самого же муниципалитета и его громады. Мы обязаны эту ситуацию вскрыть и сказать, что это неправильно.

- А мы и не возражаем, мы против того формата, в котором это происходит, поскольку это очень напоминает подковерные договоренности.

- Если бы они были действительно подковерными, то вряд ли кто-то в этом публично признался. Кроме того, посмотрите на составы наблюдательных советов всех госбанков, на треть они совпадают, а это значит, что координация имеет место по факту. Могу согласиться, что для этого должен быть какой-то другой процедурный формат, чтобы обеспечить открытость процесса, и, возможно, обновленная стратегия госбанков должна его предложить. Но для меня важнее здесь не шашечки, а ехать. И раз уж так сложилось, что государство временно получило контрольный пакет банковской системы, оно обязано этой ситуацией воспользоваться в интересах развития. В первую очередь, для снижения стоимости ресурсов и запуска трансмиссионного механизма. А далее - маховика кредитования.

Суды-пересуды

- Но ведь маховик кредитования не крутится не только по причине дороговизны ресурсов…

- Это одна из главных причин. Но вы абсолютно правы, есть и ряд других сдерживающих факторов. Отсутствие эффективной защиты прав кредиторов и порядка в судебной системе. И это еще один системный вызов, с которым, по моему мнению, обязан работать новый глава Нацбанка. Это то, что сегодня не просто мешает дальше двигаться, а не дает дышать.

- Вы считаете, что наведением порядка в судах должен заниматься Нацбанк?

- Я считаю, что это задача для всей власти, и глава Нацбанка во взаимодействии с банковским сообществом имеет все предпосылки выступить одним из ключевых лоббистов и модератором процесса.

У банков накоплен колоссальный портфель проблемной задолженности в силу расчистки банковской системы, в силу дефолтов заемщиков. Эти вопросы практически полностью перекочевали в зону ответственности судебной и правоохранительной систем. И тут начинаются семь кругов ада. Говорю об этом не понаслышке. Вы знаете, например, о нашем суде с "Дельта банком" и его собственником, поручителем по кредитам Николаем Лагуном. Ощадбанк получил все правосудные решения и доказал свою правоту во всех инстанциях, как вдруг в Высшем специализированном суде приходят к "удивительному" решению, которое противоречит украинскому законодательству, здравому смыслу, практике - всему. Вопрос ценой 4 млрд грн. Именно она, видимо, и предопределила появление подобного "чуда" в судопроизводстве.

- И что теперь?

- Точка еще не поставлена. Мы готовимся идти в Верховный суд и также обратились в Независимую ассоциацию банков Украины, так как созданный прецедент является системным риском для всего банковского сектора. Он ставит под сомнение сам институт поручительства физического лица по обязательствам.

Опыт в судах нами накоплен за три года тоже достаточный, так что кейс с Высшим специализированным считаем очередной проверкой на прочность. Например, в нашем старом споре с Брокбизнесбанком и его поручителем - компанией "Капитал-инвест" по поводу одного из ликвидных помещений на улице Саксаганского в Киеве мы уже закрепили правовую позицию банка, отменены все неправосудные решения, и сегодня мы в шаге до его реализации. В ситуации с "Креативом" у нас есть судебные решения по части залогов, и имущество выставлено на продажу через открытые электронные площадки. По личному поручительству г-на Березкина мы также получили положительное решение, и уже идет исполнительное производство на 22 млн долл. и 100 млн грн.

Но как бы то ни было, системная проблема, с которой банки имеют дело в судах, очевидна - слишком часто цена вопроса настолько влияет на мнение судей, что казуистика их решений оказывается за гранью любой правовой логики. Поэтому то, что сейчас требует первоочередного внимания нового главы НБУ и всего банковского сообщества, - это судебная система, защита прав кредиторов. И задействовать нужно максимально весь арсенал возможностей: информационное, политическое давление, эффективное сотрудничество с другими госорганами и топ-политиками, депутатским корпусом.

- Вы верите в такое сотрудничество? Что-то пока оно не оказывалось эффективным, а гонтаревские "сорокабанкирские посиделки" стали почти притчей во языцех.

- Верю. К примеру, закон о финансовой реструктуризации, который нужен всей банковской системе, был написан при непосредственном участии и сотрудничестве экспертов НБУ и, в том числе, нашего банка. Это был один из приоритетов на 2016 г. Именно поэтому у нас есть сегодня закон, создающий хорошую перспективу для расчистки балансов от токсичных активов. Это то, что позволит не генерировать дальнейшие убытки, которые так или иначе перекладываются на госбюджет. Мы идентифицируем эту проблему и уже не просто обсуждаем, а создаем инструмент для решения.

- Но ведь закон, о котором вы говорите, не работает.

- Не согласен. Подготовительный этап запуска завершен. Все механизмы выстроены. 3 апреля с.г. созданный при НАБУ Секретариат финансовой реструктуризации официально уведомил о начале работы и приеме заявок.

- Вы осмелитесь подписать хотя бы одну подобную реструктуризацию? На 100 или 300 млн долл., как, например, в случае с "Креативом"? Это же сразу статья.

- Во-первых, такие кейсы, как "Креатив", не подпадают под действие закона. В этом случае - судебная тяжба и взыскание. Во-вторых, по активам, имеющим перспективу восстановления деятельности и прошедшим внешний независимый анализ, решение будет приниматься согласно нормативным документам и не единолично, а соответствующими комитетами банка. Напомню, что сейчас уже банк прозрачен в таких решениях для банковского надзора в режиме онлайн. Куратор НБУ участвует во всех заседаниях комитетов и правления. В-третьих, ответственность - это именно то бремя, которое ложится на плечи менеджмента. Для того чтобы финансовая реструктуризация была максимально прозрачной и аргументированной, и был подготовлен соответствующий закон. Такие сложноподчиненные действия - это всегда управленческий риск. Мы как раз разрабатываем систему внутренней документации, регламентирующей рассмотрение и принятие решений.

- Вы сейчас говорите о так называемом полюбовном способе решения проблем банков с заемщиками. Но ведь сами отмечаете, что еще большая проблема банков - наведение порядка в судах. Валерия Алексеевна, как нам кажется, демонстративно отстранялась от этой миссии.

- Тогда у главы НБУ была действительно другая историческая миссия. Валерия Гонтарева в силу объективных обстоятельств должна была быть оппонентом той старой банковской системы, потому что она, приняв предложение занять эту должность, фактически получила билет на войну.

А сейчас новый глава НБУ заступает на должность в другом контексте, нейтральном, и это отличный повод и задать тональность правильную, и пролоббировать нужную повестку, консолидировав вокруг себя банковское сообщество. Поскольку те банки, которые выжили в недавней войне, остались на рынке - все протестированные, докапитализированные, просвеченные и прозрачные, но настороженные и осторожные. Сегодня НБУ не может и не имеет права говорить, что не понимает, что происходит в банковской системе. Видит все досконально, до последней цифры и в перспективных стресс-моделях. А значит, уже все, он больше не оппонент. И это - совершенно другой контекст. Вся неблагодарная работа руководителя НБУ осталась в прошлом, теперь должна быть совместная работа, в которой банковский сектор должен найти способ той консолидации усилий, которая необходима для решения проблем нового порядка.

Новый уровень

- И что же это еще за проблемы?

- Еще один вызов для всех нас: для НБУ, Минфина, правительства и государственного банковского сектора, - в дополнение к принятию закона о финансовой реструктуризации необходимо создать наконец финансовую компанию, которая возьмет на себя работу с токсичными активами на балансах банков. Поскольку они не только связывают нам руки и мешают развиваться, но и продуцируют серьезнейшие новые риски.

Вы помните 2014 г.? Аннексия Крыма и фактическая война на Востоке - потеря Украиной и ее резидентами контроля над значительной частью территорий, бизнесов, производственных активов. Только по Крыму наш банк понес беспрецедентные прямые убытки в размере около 12 млрд грн. Их пришлось компенсировать государству как акционеру, поскольку мы были вынуждены сформировать под потерянные на полуострове активы резервы в полном объеме. Связанные с Крымом убытки приходится покрывать и сейчас, поскольку большая часть наших крымских активов была номинирована в долларах и евро. В итоге возникающая при девальвации курсовая разница приводит к необходимости нового доформирования резервов. Так, из 8 млрд грн прошлогоднего прироста наших негативно классифицированных активов 2 млрд, то есть ровно четверть, "появились" только из-за необходимости произвести курсовую переоценку крымского портфеля. И в случае нового изменения курса у нас опять возникнет та же история.

- Вы говорите, что крымские активы потеряны. Тем не менее Ощадбанк делал очень громкие заявления насчет судебных претензий к РФ, за счет которых намеревался компенсировать эти потери. Получается, это была просто пиар-акция?

- Категорически нет. Есть факт: вследствие оккупации и аннексии Крыма Российской Федерацией полностью потерян бизнес Ощадбанка в Крыму. Нами этот ущерб оценен, доказан и защищен во время судебных слушаний в Международном коммерческом трибунале. Сумма оценки - от 1,1–1,45 млрд долл.

- Процесс как-то движется? Можно ли рассчитывать, что хоть что-то будет взыскано и когда?

- Видите те коробки с документами в углу комнаты (показывает)? Один метр 70 см в высоту, более 30 тыс. страниц. Это и иск, и доказательная база, и оценка ущерба, и заключения экспертов. Все, что доказывает обоснованность наших требований о возмещении миллиардного ущерба, связанного с грабежом, учиненным Россией в Крыму. Когда мне занесли финальную версию перед отправкой в Международный коммерческий трибунал, я попросил ее здесь оставить как напоминание и, если хотите, предмет гордости: "Ощад" - пока единственная принадлежащая государству компания, которая подготовила полное исковое заявление и прошла этап судебных слушаний.

- Может, это только имитация деятельности?

- Имитация? У вас бы язык не повернулся так сказать, если бы вы знали, сколько к этому уже приложено усилий и как процессу отдалась вся наша команда, включая юридических советников.

- Когда ожидать окончательного судебного решения?

- Не знаю. Процесс во многом беспрецедентный во всех смыслах, так что вряд ли здесь можно рассчитывать на быстрое решение. Высокий трибунал на протяжении трех дней заслушивал исковое заявление банка и доказательную базу, мы обосновали и юрисдикцию, и фактические обстоятельства. Были проведены очень глубокие, беспрецедентные исследования в области международного права, российского и украинского законодательств. Мы к этому процессу готовились долгих три года. Поэтому я бы точно не называл это имитацией. Я с большим уважением отношусь и к Международному трибуналу, и к существующей процедуре. Пускай тратят столько времени, сколько необходимо, чтобы разобраться в этом сложном беспрецедентном процессе.

- Будем ждать и надеяться, а пока давайте перейдем к более приземленным материям. Какая у вас сумма непокрытого риска по валютным кредитам?

- Все покрыты капиталом и резервами на сегодняшний день.

- А если произойдет девальвация?

- Все зависит от того, какой она будет. Согласно стресс-тесту, проводившемуся в 2015-м, необходимая сумма капитализации банка оценивалась в 8,4 млрд грн при курсе 24 грн/долл. Тогда как в прошлом году курс был 27 грн/долл. Именно поэтому в том числе возникла необходимость дополнительной докапитализации банка. Для того чтобы управлять этим риском, понимая структуру активов в валюте и их качество, мы рассчитываем на механизмы закона о финансовой реструктуризации. Потому что финансовая реструктуризация предусматривает возможность конвертации задолженности из доллара в гривню и наоборот - в зависимости от того, какова бизнес-модель и какие денежные потоки генерирует тот или иной бизнес.

- Ваш капитал вносится индексированными облигациями, это позволяет как-то защититься от валютного риска?

- Да. Это та защита, которая позволяет нам компенсировать валютные риски переоценки валютной позиции. В капитал банка внесены гособлигации внутреннего займа, индексированные на курс. То есть этот механизм содержит дериватив, позволяющий захеджировать валютный риск.

- Получается, вы просто переложили значительную часть риска девальвации на государство?

- Это - обратная сторона медали. И именно поэтому мы стремимся как можно скорее решить проблему, которая генерирует этот риск для нас и для бюджета. И это решение - агентство по работе с плохими активами и механизм финансовой реструктуризации.

- Не кажется ли вам, что вы смотрите на решение этой проблемы только со своей личной колокольни: "банку надо очистить свой баланс, и ему станет хорошо". Но если вы, профессиональный кредитор, который выдавал эти ссуды, который все о них знает, который работал с этими заемщиками, не можете их взыскать, то как их взыщет агентство? Опыт Фонда гарантирования - пока сплошные грусть и тоска.

- Личная колокольня? Это так вы называете государственные банки, на долю которых приходится больше половины активов всей системы?

- Раз уж на то пошло, то почему только государственные? Почему не все коммерческие банки?

- Я думаю, что большинство коммерческих банков с этим упражнением уже справились. Они так или иначе уже списали свои наиболее проблемные активы - на материнские компании, произвели зачеты, приняли в погашение имущество, корпоративные права, использовали механизмы обратного выкупа… Им были доступны инструменты очистки баланса, которые недоступны государственным банкам.

- А те, кто не справился, уже не на рынке… Госбанки, давайте признаем, остались на нем только благодаря поддержке государства.

- На рынке остались те банки, которых поддержали акционеры, выполнив программу капитализации. Я не знаю ни одного банка, которому бы не потребовалась докапитализация. И госбанки не исключение. Все банки, прошедшие кризис, выстояли благодаря акционерам. Наш акционер - государство. Объемы докапитализации связаны с обесцениванием активов, дефолтами, а в нашем случае - еще и с беспрецедентными потерями в Крыму и Донбассе. Все "проблемы", которые есть в нашем балансе, - это активы, сформированные до 2014 г. И этот балласт безнадежной задолженности - тяжелая ноша.

- Поэтому, получается, давайте я эту ношу сброшу в какую-нибудь "помойку", и мне сразу станет легко и хорошо. Но мы как налогоплательщики интересуемся, в какую сумму это мероприятие выльется для госбюджета и госдолга?

- Как топ-менеджер банка, я отвечаю за то, чтобы вложенные в него государством деньги давали соответствующую рентабельность. Все деньги, которые были вложены при моем руководстве в Ощадбанк, а это более 20 млрд грн, пошли на покрытие убытков, связанных с войной, девальвацией, экономическим спадом. Тем не менее мы эти ресурсы расцениваем как инвестиции. А инвестиция должна давать доход. Поэтому восстановление прибыльной деятельности банка - для нас приоритет №1. После тяжелейших двух лет убыточной деятельности 2016-й "Ощад" закончил с прибылью в 468 млн грн. И заплатил государству причитающиеся дивиденды в сумме 139,2 млн. Могу упомянуть и о полном погашении кредитов рефинансирования перед НБУ, взятых еще в 2008 г.

- Создание банка или компании по управлению плохими активами (КУА) может вылиться в гигантскую допнагрузку на бюджет. Первый замминистра финансов Маркарова заявляла, что рабочая группа по созданию такой КУА уже есть, в нее входят в том числе представители госбанков. Можете ли вы хоть что-то рассказать о том, на каких принципах будет создана эта КУА? Капитал большой потребуется для ее создания?

- Не маленький.

- Зачем?

- Для того чтобы произвести выкуп проблемной задолженности.

- То есть вы хотите на этом еще и деньги заработать?

- Речь не идет о заработке. Мы хотим применить лучший опыт и цивилизованные механизмы по работе с проблемной задолженностью, которые были реализованы в Испании, Аргентине, Турции. Они (прим. - КУА) должны произвести выкуп активов.

- На какую сумму вы хотите, чтобы они выкупили у Ощадбанка?

- Не знаю. Будет экспертиза - будем считать.

- Но хотя бы порядок цифр назвать можете?

- Это будет некорректная цифра. Каждый актив будет оценен независимыми экспертами и на предмет стоимости, и с точки зрения целесообразности передачи в bed-bank.

- Но ведь ваши резервы сформированы на всю сумму проблемной задолженности?

- Они сформированы в полном объеме, как того требуют международные стандарты финотчетности по состоянию на май 2017 г.

- Хорошо. Соответственно, ваши потенциальные убытки уже покрыты, и проблема только в валютных рисках?

- И в операционных затратах, которые несет банк на обслуживании этого кредитного портфеля.

- Правильно. Так избавьтесь от него за одну гривню. Зачем делать это за миллиарды, которые уже вроде покрыты?

- Каждый актив будет оценен. По каждому из них будет определена стратегия и принято решение, за какую сумму он будет передан с баланса банка. Некоторые активы генерируют колоссальные по своему объему затраты - работа сотрудников по сопровождению, валютные риски, защита в судах. Все это должно быть оценено. Говорить сегодня, сколько точно это все должно стоить, рано, потому что оценки еще не было.

- А как оценить стоимость, если рынка нет? Кто и за сколько может ее качественно осуществить?

- Оценку может проводить компания, имеющая необходимую компетенцию и репутацию на международном уровне.

- Погодите, но ведь вы не просто хотите избавиться от проблемных активов, вы еще и хотите денег за это взять, и немало. Зачитывайте стоимость после того, как активы будут реально проданы.

- Не все так просто, даже если акционер посчитает, что эти активы мы должны передать КУА бесплатно, он тут же должен найти источник покрытия их ликвидационной стоимости в балансе банка.

- Но ведь резерв уже сформирован, причем главным образом за счет докапитализации от государства.

- При формировании резерва учитывается, кроме прочего, еще и стоимость залогового имущества. Резервы сформированы именно так, как того требуют международные стандарты финотчетности. Мы не можем формировать резервы больше, чем того требуют МСФО, потому что тогда мы создаем дополнительный источник убытков для нашего акционера. Есть международный стандарт, есть классификация кредитного портфеля, есть оценка кредитного риска, есть то, за счет чего этот кредитный риск покрывается. Если есть непокрытый кредитный риск, его покрывает акционер. При этом мне регулярно говорят, что я очень консервативно подхожу к оценке риска. А я считаю, и так показывают время и опыт, что определенная доля консерватизма в любом банке идет только на пользу вкладчикам и акционеру.

- Мы просто пытаемся понять очень простую вещь, за что еще нам придется заплатить как налогоплательщикам? Нам уже насчитали 117 млрд грн за "Приват", хотя, судя по всему, будет значительно больше 150 млрд. Ощадбанк получил около 20 млрд, "Укрэксим" - сопоставимую сумму. А теперь нам говорят, что еще нужно раскошелиться на агентство проблемных активов.

- В чем вы правы, так это в том, что необходимо все считать и взвешивать. Если нахождение этих активов в балансе банка с точки зрения акционера будет менее затратным, будет оказывать меньшее давление на бюджет, и собственник не заинтересован в повышении акционерной стоимости банков, которыми владеет, то, конечно, никакая КУА не нужна. Будем продолжать работать с этим портфелем.

- Мы не говорим, что КУА не нужна. Но мы пытаемся понять, на каких принципах она должна быть организована, и сколько это будет стоить.

- Пока обсуждается вариант, что Минфин выступит 100-процентным акционером. Это еще даже не проект решения, потому что потребуется специализированный закон. Без него КУА функционировать не сможет. А это значит, предстоит еще жаркая дискуссия в парламенте и комитете.

- Нас несколько беспокоит 100-процентное сосредоточение ключевых функций под крылом Минфина. Знаете, почему? Процессом руководит замминистра финансов Маркарова, являющаяся женой экс-главы набсовета Ощадбанка Даниила Волынца, которого HYPERLINK "http://www.epravda.com.ua/rus/publications/2013/09/25/396136/view_print/" СМИ называют давним бизнес-партнером братьев Клюевых. Которые, в свою очередь, задолжали колоссальную сумму денег "Ощаду". Мы не готовы кого-то в чем-то обвинять, но разве это не коррупционные риски? Причем в данном контексте дело даже не в Маркаровой или Клюевых, а в системности процессов и решений.

- Ваши опасения надуманы. Прозрачность создания такой организации будет беспрецедентной. Мы говорим об одном из вариантов, которые обсуждаются. В обсуждении, кстати, принимают участие и представители МФО, в том числе и МВФ.

- Фактически такая же свалка проблемных активов, как обсуждается, - это ФГВФЛ, только для уже мертвых банков. И насколько он эффективен даже с профильным законом? И кроме прочего, именно потому, что управляет им наше государство и наши чиновники.

- ФГВФЛ и КУА - разные вещи. Не все проблемные активы - безнадежные. Есть активы, которые давят на баланс банка, по ним сформированы резервы, идут операционные затраты, но они генерируют денежный поток! Просто недостаточный. Такие активы еще имеют экономическую перспективу. Она очевидна. Мы рассматриваем их передачу КУА как минимум потому, что у банка нет компетенции для управления ими: крупными торгово-развлекательными центрами или масложировыми заводами. Это не наша работа. У нас на балансе уже сформировался целый пул недвижимости. И это проблема, потому что цена на недвижимость сейчас невысокая. Мы ее выставляем раз в неделю на торги и при этом не получаем совершенно никаких заявок... А ведь этой недвижимостью нужно еще и управлять. За счет амортизации она создает давление на баланс банка. Специализированная, компетентная компания по управлению активами - это возможный выход из ситуации. Но перед этим их нужно оценить и получить справедливую компенсацию с учетом и операционных рисков, и всех других факторов. Я вам сознательно не называю ни одной цифры из тех, которые нужно будет уплатить за те проблемные активы, которые у нас есть. Этих цифр нет, они - предмет очень скрупулезных анализа и оценки.

- А где гарантии, что, избавившись от этого "балласта", вы не начнете тут же создавать и плодить новый, просто до поры до времени незаметный?

- В банке уже совершенно другие риск-правила и процедуры, международные стандарты отчетности. Наша кредитная политика изменилась, она, в том числе, была оценена ЕБРР. И я надеюсь, что решение по проблемным активам только усилит заинтересованность ЕБРР в партнерстве с "Ощадом". Потому что мы покажем им отличные результаты не только по рознице, в которой мы уже не боремся за лидерство, а являемся лидерами, но и по МСБ. У нас в режиме 24/7 работает команда из Франкфуртской бизнес-школы в рамках нашего с ними совместного проекта по кредитованию. Мы вместе строим эффективную "кредитную администрацию", работаем в региональных управлениях. Недавно мы утвердили наше целевое виденье, и у меня ожидания более чем оптимистические.

- Тогда назовите период, через который, при условии принятия соответствующих законодательных изменений, можно ожидать, что ЕБРР станет акционером Ощадбанка.

- Мы получили однозначное подтверждение от ЕБРР, что, несмотря на изменения банковского ландшафта, заинтересованность в сотрудничестве с Ощадбанком у них сохраняется, и мы движемся согласно намеченным ранее договоренностям. Но для этого, как вы абсолютно правильно отметили, надо принять определенный пакет законов. Я думаю, что уже в течение 6–9 месяцев после их принятия мы закончим окончательно подготовку к продаже миноритарного пакета акций, не менее 20%.

- Почему, как вы думаете, необходимые законодательные изменения, фигурирующие даже в Меморандуме с МВФ, не принимаются уже год, если не больше?

- Насколько мне известно, законопроекты, о которых вы говорите, уже готовы и на выходе. На сроки внесения повлияла, скорее всего, национализация "Привата", после которой и законопроект, и стратегию развития госбанков объективно необходимо было пересмотреть. Насколько я понимаю, сейчас уже виденье на уровне концепции определено.

- Тогда сразу вопрос. Считаете ли вы целесообразным конкурировать в рознице с Приватбанком?

- Считаю. Мы конкурируем с ним последние три года, и у нас неплохо, кстати, получается. Почему бы нам не продолжать?

- А может, все-таки было бы эффективнее присоединить вашу розницу к "Привату"? Есть же такое мнение.

- Это глупость. Рассматривать этот вариант бессмысленно. У "Ощада" есть конкретные результаты, подтверждающие наши бизнес-перспективы. Это лидерство в карточном сегменте и торговом эквайринге, в зарплатных проектах, в которых уже более 50% - это компании не государственного, а коммерческого сектора; лидерство в розничном кредитовании по программе энергоэффективности - восемь из десяти "теплых" кредитов выдано "Ощадом". У нас второй по функционалу, надежности и удобности онлайн-банкинг и многое другое. Присоединять кого-то куда-либо - такой вопрос на повестке не стоит.

- Но вы ведь больше корпоративный банк, нежели сберегательный.

- Да мы никогда и не были классическим сберегательным банком с точки зрения удельного веса депозитов физлиц. У нас только сейчас выкристаллизовывается стратегия развития "Ощада" как универсального банка. Для всех это стало очевидным. Мы уже эффективно работаем в универсальном формате, стремительно развивая свою розницу. Мы по операционному доходу сегодня №1. Модернизируем сеть, открыли 500 новых отделений и движемся дальше. Два года подряд лидируем по приросту депозитов физлиц. По комиссионному доходу вышли на второе место на рынке.

- Результаты деятельности Ощадбанка за прошлый год уже опубликованы. Какие показатели считаете главными?

- 8,2 млрд грн операционного дохода, 468 млн - чистой прибыли в 2016-м, в первом квартале 2017 г. - 158,3 млн грн.

- По поводу вашей операционной деятельности и комиссий за платежи в кассах. Тарифы на расчетно-кассовое обслуживание вы ввели, чтобы операционной прибылью хвастать?

- Спасибо за вопрос. Статья 53 ЗУ "О банках и банковской деятельности" запрещает нам оказывать услуги ниже их себестоимости.

- И вы многие годы нарушали закон?

- Нет, закон мы не нарушали. Есть определенная сумма, которая нам компенсировалась поставщиками услуг, но из-за того, что возросли операционные затраты на предоставление услуг, она расходов не покрывает. Поэтому мы были вынуждены ввести самую низкую на рынке комиссию в 3 грн. До этого момента мы были единственным банком в стране, который не взыскивал плату за обслуживание в кассе. Даже "Укрпочта", будучи госструктурой, берет соответствующую комиссию и даже ее повысила. Но мы понимаем, что на нас большая часть коммунальных платежей, и есть определенная социальная функция.

- Именно одна из тех социальных функций, ради которых существуют госбанки.

- Та же "Укрпочта", на которую тоже возложены социальные функции, создала, например, нам массу проблем, просто отказавшись принимать в Киеве коммунальные платежи с 1 января 2017-го, в разгар отопительного сезона. И дополнительных 100 тыс. их клиентов хлынули к нам в отделения.

- А вы их встретили тремя гривнями.

- В этом и дело, что нет! Мы еще два месяца комиссию не вводили, ждали окончания отопительного сезона, максимально ускоряли расширение альтернативных каналов. Это важно, мы не отказались принимать, мы дали бесплатную альтернативу в дистанционных каналах обслуживания, при этом поставили самый низкий тариф на платежи в кассах. Более того, пенсионеры - клиенты банка по-прежнему могут не платить комиссию при привычной для них оплате в кассах картой банка. Остальных готовы обучать, переводить в дистанционные каналы - веб-банкинг, информационно-платежные терминалы.

Но если вы все равно предпочитаете пользоваться услугами кассы, несмотря на возможность оплатить бесплатно по дистанционным каналам, то заплатить придется. Зарплата операциониста в Киеве на 30% выше, чем среднерыночная, и при этом у нас постоянно порядка 300 незакрытых вакансий. Люди не выдерживают напряжения в период уплаты коммунальных услуг.

В 2014 г. доля проводимых операций в кассе была 78%, а по удаленным каналам - 22%. Сегодня эта пропорция 50/50! Половина проводимых операций уже в дистанционных каналах. Количество активных клиентов "Ощад 24/7" с 400 тыс. в 2015-м увеличилось до 1,5 млн человек на начало 2017-го. Мы второй банк в стране по количеству клиентов, которые обслуживаются через Интернет и мобильный банкинг! Так что уверен, мы сможем разгрузить сеть, решить проблему очередей и создать комфорт для обслуживания наших клиентов. Мы уже доказали, что можем меняться, меняемся сейчас и будем меняться и в дальнейшем.