Запакованная демократия премьера Эрдогана

Уже совсем скоро украинские и мировые СМИ возьмутся за составление списков значимых событий 2013 г. Не будет преждевременным сказать, что в них обязательно войдут протесты на площади Таксим в Стамбуле. Тогда, в конце мая - начале июня, к Турции было приковано внимание СМИ и владельцев аккаунтов в соцсетях, по которым как горячие пирожки расходились фото, видео, статусы свидетелей событий. Украинцы не переживали состояния такого радостного восхищения многотысячными демонстрациями со времен собственной оранжевой революции. В соцсетях витал дух революционного авантюризма, и кто знает, сколько наших соотечественников поехало тогда к южному соседу за "революционным опытом".

Что изменилось в политической жизни Турции со времен летних протестов и такого массового интереса к ним в Украине? Ответ на этот вопрос можно было получить на этой неделе. В понедельник, 30 сентября, премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган, лидер правящей Партии справедливости и развития, проанонсировал начало новых реформ и объявил содержание т.н. пакета демократизации - перечень инициированных правительством демократических изменений.

Этого события ждали давно, а пришлось оно на канун возвращения к работе турецких парламентариев. С одной стороны, анонсированные реформы Эрдогана должны были стать ответом на Таксим. С другой - доказательством готовности турецкой власти идти на примирение с курдами. Мгновенно, хотя и осторожно, на него отреагировали в ЕС. В частности, еврокомиссар Штефан Фюле написал в своем твиттер-аккаунте, что реформы, обещающие демократические изменения, будут проанализированы, но он ожидает дальнейшего претворения их в конкретные действия.

Какой будет Турция после имплементации проанонсированных реформ, которые во вторник в своем обращении к парламенту также горячо приветствовал президент Абдулла Гюль? Первые изменения ощутят на себе школьники: из ежеутреннего школьного церемониала исчезнет давняя практика - давать клятву правдивого турка: "Я счастлив, что я турок". В частных школах станет возможным обучаться на родном языке.

Политические партии смогут попасть в парламент, преодолев либо 10-процентный барьер (современная норма, введенная еще в 1980-х); либо 5-процентный барьер; либо по мажоритарной системе - здесь свое слово должен сказать парламент, но неизвестно, когда он это сделает. Зато уж точно изменится подход к государственному финансированию партий - для этого надо будет набрать, как минимум, 3% голосов на парламентских выборах, а не 7% как сегодня. Избирательные кампании можно будет проводить на родном языке.

Амнистию получат литеры курдского алфавита - Q, W, X. Сообщество ромов сможет рассчитывать на создание собственного Института из ромских студий. Университет Невшехир в Анатолии теперь получит имя духовного лидера алевитов ХІІІ в. - Хаджи Бекташ-и Вели. На государственной службе можно будет увидеть женщин-мусульманок с покрытой головой, за исключением судов, прокуратуры и армии, где в дальнейшем обязательной остается униформа (этот пункт реформ соответствует ожиданиям приверженцев Партии справедливости и развития и рассматривается как шаг вперед в соблюдении прав человека). Преступления, совершенные на почве ненависти, будут караться лишением свободы сроком до трех лет. Такое же наказание ждет и тех, кто будет препятствовать осуществлению религиозных практик. Предполагается также создание специального совета по вопросам равенства и борьбы с дискриминацией.

На первый взгляд, предложенные премьером Эрдоганом изменения можно было бы подытожить украинской поговоркой: "И волки сыты, и овцы целы". Но при более глубоком погружении в турецкую проблематику становится понятно, что овцы-то целы, а вот волки не только не сыты, но и раздражены.

Начать список проблем, не получивших отражения в правительственных реформах, можно с менее болезненного, но не менее важного для Турции вопроса - возобновления деятельности Халкинской теологической семинарии на острове Хейбелиада, закрытой в 1971 г. Как отмечают эксперты, открытие семинарии является принципиальным для выживания Константинопольской православной церкви и соблюдения прав греческой общины Турции. Известно, что в планах правительства предполагалось пойти на такой шаг в рамках обеспечения прав немусульманских религиозных общин, но почему оно этого не сделало, остается открытым вопросом.

В свой "пакет демократизации" премьер Эрдоган не включил еще один из самых ожидаемых вопросов - предоставление легального статуса молитвенного дома местам собрания алевитов - джемеви. Это бы уравняло алевитов (не путать с сирийскими алавитами) в правах с другими религиозными общинами на финансовую поддержку государства и, собственно говоря, закрепило бы их признание как одной из самых крупных религиозных меньшинств в Турции (по разным данным, они составляют 15-20% населения страны). Возможным объяснением отсутствия этого пункта в объявленном пакете может быть намерение правительства разработать отдельные законы, касающиеся прав этого меньшинства. С другой стороны, также можно говорить, что примирение между Эрдоганом и алевитами пока что откладывается не неизвестный срок.

Едва ли такая политика премьера является благоприятной и дальновидной. Ведь алевиты - это одна из самых политически активных общин Турции, руководствующаяся принципами социальной справедливости и солидарности, пропагандирующая толерантность и посвящающая свои молитвы не только святым, но и Ататюрку. Именно ее представители являются одними из самых непримиримых оппозиционеров премьеру и его партии, последовательно отстаивая секулярный характер государства, инициируя митинги протестов как в самой стране (к примеру, примечательна их роль в организации протестов в Гейзи-парке), так и в разных столицах Европы.

Таким образом, последователи Али являются сегодня самыми ярыми защитниками наследия Ататюрка - светской модерной республики, единого варианта государства, в котором им, даже при нехватке надлежащего признания, гарантировано безопасное существование (здесь тоже не будем забывать, что алевиты неоднократно становились жертвами погромов в течение последних 40 лет). И надо сказать, что сам премьер не теряет возможности напомнить им о худших периодах в их истории.

В частности, в конце мая этого года по его решению третьему, построенному через Босфор мосту, было дано имя султана Селима І Грозного. Для алевитов это стало настоящей пощечиной, ведь именно по приказу султана пять веков назад истребили как еретиков десятки тысяч представителей этого религиозного меньшинства. С учетом этого новая инициатива премьера, объявленная им в понедельник, - назвать именем Хаджи Бекташи университет - скорее напомнила о майском конфликте, показав, что Эрдоган является силой, держащей одновременно в одной руке кнут, а в другой - пряник.

Такая политика премьера подчеркивает еще один важный момент политической мозаики Турции - попытки представить страну именно как государство суннитов. Во времена обострения ситуации на Ближнем Востоке, продолжения гражданской войны в Сирии такое позиционирование втягивает страну в более широкий контекст религиозного противостояния в регионе, определяемого по линии разлома суннитско-шиитского антагонизма. Это также ощутили на себе и турецкие алевиты, которых начали называть "солдатами Асада" несмотря на то, что у них мало общего с сирийскими алавитами, а до начала войны в Сирии мало кому из них вообще было известно, что Асад является алавитом.

Если игнорирование прав алевитов оставило в повестке дня будущей политической жизни страны возможность дальнейших антиправительственных протестов, способных взорваться с большей чем летние акции силой, то недостаточно смелое решение курдского вопроса ставит правительство перед возможностью возобновления вооруженного противостояния с курдами. Напомним, что Рабочая партия Курдистана (РПК), признанная международным сообществом как террористическая, начала войну за независимость с Турцией в 1984 г. С тех пор конфликт унес 40 тыс. жизней. В марте этого года было объявлено прекращения огня, а заключенный с 1999 г. лидер партии Абдулла Оджалан пообещал вывести курдских повстанцев с территории страны.

Для политической карьеры Эрдогана и его партии мирное урегулирование конфликта необходимо. С одной стороны, успешный мирный процесс добавит поддержку на мартовских местных и августовских президентских выборах в 2014 г. С другой - поможет создать имидж реформатора, демократа и объединителя страны. И нечего удивляться, что лидеры турецкой прокурдской Партии мира и демократии отметили: целью этого пакета реформ являются выборы, а не демократия. И то, как были анонсированы изменения, и то, как их восприняли турецкие курды, свидетельствует об отсутствии необходимого обоюдного доверия.

В сущности, в своей речи в понедельник премьер-министр поставил условие для введения следующих изменений: если вооруженный конфликт будет возобновлен, реформы остановятся. Но остановит ли это противоположную сторону от повторения собственных угроз: если вы не пойдете на нужные нам реформы, мы снова возьмемся за оружие? Тем не менее, вопреки взаимным обвинениям обе стороны, как отмечают источники, продолжают переговоры, конечным достижением которых может стать предоставление автономии юго-восточной провинции Турции, населенной преимущественно курдами.

На сегодняшний день курдское население получило хоть и недостаточные, но первые уступки со стороны Анкары. Ведь уже упомянутые выше изменения в целом являются попыткой удовлетворить, прежде всего, требования курдского национального меньшинства. Теперь курды наконец-то добились отмены клятвы, сызмала насаждавшей турецкую идентичность в школах, против которой ученики бойкотировали занятия еще на прошлой неделе. Члены Партии мира и демократии (при условии снижения проходного барьера до 5% или его отмены) и в дальнейшем без проблем будут попадать в парламент, а сама партия получит государственное финансирование. Политическая модель Партии мира и демократии, предусматривающая должность сопредседателя, теперь узаконена. Курдским селам вернут подлинные названия.

Незначительные уступки со стороны власти в языковом вопросе, которые позволят учить детей курдскому языку в частных школах и без проблем печатать курдские книги, уже вызвали негативную критику со стороны праворадикальной Партии национального движения (третья по количеству мест в парламенте), заявившей, что реформы Эрдогана не отражают интересов турецкой нации. Учитывая это, кажется, что на данном этапе в языковом вопросе Эрдоган пошел так далеко, как только мог. Для введения курдского языка как языка преподавания в государственных школах пришлось бы менять Конституцию.

Главным же недостатком реформаторского пакета премьера в решении курдского вопроса стало то, что амнистию получили литеры, а не лидеры. Ожидалось, что Эрдоган инициирует пересмотр антитеррористического законодательства, истолковывающего понятие "терроризм" настолько широко, что под обвинение в нем подпали многие курдские активисты, политики и журналисты. Именно на их амнистию надеялись. И именно наличие о ней пункта в анонсированном пакете реформ должно было подтвердить движение к демократии управляемой Эрдоганом Турции, за которой все прочнее закрепляется определение "самой большой в мире тюрьмы журналистов".

Подытоживая, отметим, что премьер-министр Эрдоган в дальнейшем остается единственной политической фигурой в Турции, определяющей уровень возможной для ее граждан демократии. Безусловно, можно согласиться с экспертами, приветствующими уже сам факт появления реформ после 11-летнего перерыва, руководствуясь тезисом "лучше что-то, чем ничего". Но также приходится согласиться с теми, кто не усматривает в действиях премьера намерения демократизировать страну. Он будет делать ровно столько, чтобы удачно балансировать на интересах различных этнических, религиозных, политических сообществ страны, лимитируя включение каждого из них в политическое управление государством отдельными законами, но при этом преследуя свои собственные политические интересы.