Встреча Путина и Эрдогана: есть ли опасность для Украины

После встречи «большой тройки» в Тегеране президенты России и Турции встретились на «Крымской конференции» — второй раз за последний месяц.

«Взгляды всего мира прикованы к Сочи. То, о чем мы договоримся сегодня, и ответы, которые найдем по результатам переговоров, направит дальнейшие шаги всех других». Эта фраза из приветственной речи президента Эрдогана на встрече с Путиным едва ли не лучше всего описывает общую атмосферу в Сочи.

Два лидера крупных региональных государств, которые не боятся бросить вызов западной модели мирового порядка во главе с США и умеют эффективно решать проблемы в своей «зоне ответственности», готовы договариваться и сейчас — о судьбах региона, соседних стран и собственном политическом будущем.

Российско-турецкие отношения всегда строились на взаимном недоверии и взаимных интересах. За последние месяцы и первого, и второго у них стало значительно больше. Лучшее свидетельство этого — взаимозависимость «партнеров» в украинском и сирийском вопросах, которые тоже обсуждались в Сочи.

Интересно было бы узнать, о чем думал президент Эрдоган, слушая, как Путин цинично призвал «всю Европу благодарить Турцию» за зерновое соглашение, которое сам же едва не сорвал ракетным обстрелом одесского порта вскоре после его подписания. Вместе с тем обе страны заинтересованы в восстановлении поставок на мировые рынки не только украинского хлеба, но и российского зерна и удобрений. И именно такое «конфликтное сотрудничество» помогает каждому достичь своих целей: России — пробить через Стамбул окно в Европу, Турции — получить частичный иммунитет от той же Европы на сотрудничество с Россией и стать питающей артерией для глобального Юга.

Кроме прямой финансовой выгоды от закупки хлеба со значительными скидками и доходов от реэкспорта в страны Африки и Ближнего Востока, Турция получила важный дипломатический успех в зерновом поединке, который сейчас старается развить в турецкую победу в российско-украинской войне. Подчеркнуто нейтральная позиция и равноудаленность Анкары от обеих сторон конфликта, по словам турецкого руководства, теперь позволяет говорить о следующих мероприятиях по восстановлению доверия между Украиной и Россией, с перспективой преобразования Общего координационного центра в Стамбуле в площадку для мирных переговоров.

Турецкие СМИ цитируют пресс-конференцию Эрдогана в самолете из Сочи в Анкару: «Я повторяю с самого начала конфликта, что в войне в Украине не может быть победителей. Несмотря на некоторые проблемы на местах, я глубоко убежден, что кризис можно решить за столом переговоров. Я напомнил достопочтенному господину Путину, что мы готовы стать местом для его переговоров с Зеленским».

Лучшего усилителя ее месседжей во внешний мир России не найти. У президента страны — члена НАТО, контролирующей черноморские проливы, зерновые потоки и производство «Байрактаров», намного больше шансов, что его услышат, чем у бывшего федерального канцлера с сомнительной репутацией.

Для Украины же, пятая часть территории которой оккупирована, призывы Анкары ослабить санкционноедавление на Россию и попытки убедить мир в бесперспективности продолжения войны свидетельствуют об опасной тенденции. Турцию в Киеве рассматривают не просто как стратегического партнера, но и как неотъемлемый элемент каких-либо механизмов, которые должны лечь в основу послевоенной региональной системы безопасности. Заявления Фахреттина Алтуна, главы Управления по коммуникации турецкого президента, что «мир не может положить конец войне в Украине, игнорируя Россию», заставляет задуматься, как далеко Турция готова зайти в своей политике умиротворения агрессора.

Понимание будущей роли Турции в новом региональном порядке усложняет немалое количество неизвестных (и независящих от Киева) переменных.

Одно из таких «неизвестных» — результат договоренностей в отношении Сирии. Судя по публичной части общего заявления, Анкара и Москва согласились бороться «со всеми террористическими организациями», уважая территориальную целостность Сирии. Эксперты разошлись в оценках того, будет ли считаться ограниченная операция вооруженных турецких сил в пограничных районах страны нарушением ее территориальной целостности. Неизвестно также, о каких именно террористических организациях идет речь, ведь каждая из сторон имеет свои списки «признанных террористов». К примеру, ни курдская ПКК, ни ее сирийское ответвление PYD/YPG, с которыми Анкара готовится бороться в Сирии, в России не только не признаны террористическими, но и имеют в Москве свои представительства. Тем временем важность проведения успешной операции по зачистке пограничных территорий от курдских боевиков и частичное возвращение сирийских беженцев домой сложно переоценить во внутриполитическом контексте Турции. И это еще один существенный рычаг влияния.

До следующих президентских и парламентских выборов в Турции осталось меньше десяти месяцев, и соцопросы впервые за двадцать лет — с момента прихода к власти Партии справедливости и развития — отдают предпочтение оппозиции. Рекордная за четверть столетия инфляция (80%, по данным Госкомстата), девальвация турецкой лиры, отсутствие реальных возможностей для кредитования бизнеса в условиях ручного снижения учетной ставки не лучший фон для предвыборной кампании. Ситуацию ухудшают резкий рост цен на продовольствие и горючее, около пяти миллионов сирийских беженцев и быстрое таяние валютных запасов. По оценкам Bloomberg, с начала года турецкое правительство израсходовало около 66 млрд долл. на поддержку лиры. А недавно и турецкий Центробанк обнародовал информацию о дефиците счета текущих операций — 6,47 млрд долл., который на 3,15 млрд больше, чем в предыдущем году.

В этих условиях спасти от свободного падения курс лиры и рейтинги власти помогли бы вливания в экономику за счет чистого притока капитала, стабильность энергетического рынка и ослабление социально-экономического давления, в частности проблемы беженцев. Решение любого из этих вопросов невозможно без «жестов доброй воли» со стороны Кремля. Усиление антизападных настроений и националистической риторики внутри страны, подпитанных успехами на международной арене, сделают остальное.

Поэтому не удивительно, что расширению связей в торгово-экономической, энергетической, финансовой и инфраструктурной сферах было уделено немало внимания и в открытой части для СМИ, и в непубличных переговорах рабочих групп во главе с российским вице-премьером Александром Новаком и турецким министром торговли Мехметом Мушем. Оба политика являются сопредседателями Межправительственной российско-турецкой комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству, которое, кстати, продолжает работать и теперь.

Впрочем, заявленные намерения увеличить товарооборот до 100 млрд долл. выглядят, скорее, повторением давно известного лозунга. Хотя объемы двусторонней торговли с Россией выросли вдвое после вторжения последней в Украину, в 2021 году эта цифра достигла 35 млрд долл., из которых более 29 млрд «уплатила» Москве Анкара. Из-за значительного роста цены на газ — главной статьи российского импорта в Турцию — Россия остается не только одним из наиболее «затратных» внешнеторговых партнеров Турции, но и рекордсменом по темпам роста отрицательного сальдо (74% за прошлый год).

Дальнейшая выгода Анкары от развития такого сотрудничества сомнительна. И релокация российского бизнеса в Турцию, и вливание «Росатомом» почти 3 млрд долл. в валютные резервы страны накануне сочинской встречи, и обещание перечислить еще 15 млрд на реализацию проекта АЭС «Аккую» могут способствовать временной стабилизации турецкой финансовой и политической систем, но вряд ли помогут выровнять дисбаланс в отношениях с РФ. Хотя точно могут нарушить хрупкий баланс в отношениях с ЕС и НАТО.

В прошлом месяце Турция уже попала в составленный Минфином США список стран, которые помогают России обходить западные санкции. «Особая» позиция Анкары по этому вопросу давно известна. Турецкая власть отвергает санкции как инструмент внешней политики — частично из-за концептуального видения, частично из-за прагматизма и собственного опыта пребывания в санкционных списках. В Украине всегда с пониманием воспринимали то, что с начала российского вторжения страна не присоединилась ни к одному из веденных против агрессора ограничений, фактически превратившись в безопасную гавань для российских олигархов, бизнеса и туристов. Но недавние решения Анкары — о внедрении российской системы «МИР» в пяти турецких банках, частичный переход на рубли в газовых расчетах и планы по расширению сотрудничества в энергетической сфере — угрожают из экономической плоскости перейти в плоскость национальной безопасности.

За несколько дней до сочинской встречи американское издание The Washington Post опубликовало материал о возможных новых теневых схемах, которые Кремль готов предложить Турции. В частности речь идет о планах российских компаний выкупить доли в турецких нефтеперерабатывающих заводах и нефтяных терминалах, чтобы обойти будущее нефтяное эмбарго ЕС, а также открыть в государственных банках Турции корреспондентские счета для крупнейших банков России, исключенных из системы SWIFT. Темой многочисленных спекуляций остается и информация турецких СМИ об открытии стамбульского офиса «Газпромбанка», запланированном на ближайшее время.

Поскольку именно ЕС, а не Россия остается главным торговым партнером Турции, есть надежда, что турецкая власть не позволит путинскому режиму втянуть ее в свои финансовые преступления. Впрочем, опыт нелегальной торговли украинским зерном, проводимой Россией через турецкие порты, пока в Стамбуле шли переговоры по зерновой инициативе, свидетельствует о том, что российская сторона может быть убедительной.

Конечно, расширение экономического сотрудничества с агрессором не означает переориентацию Турции в безопасностном измерении или военно-технической сфере. Россия исторически остается главным стратегическим соперником Анкары в регионе. Руководство страны старается улучшить отношения с партнерами по НАТО (в том числе за счет дипломатических усилий в украинском вопросе), перекрыло проливы для российских военных кораблей и, несмотря на недовольство России, продолжает поставлять Украине «Байрактары» и подтверждает намерения реализовать проект по строительству завода по производству беспилотников в Украине.

Главный вопрос не в том, станет ли Турция союзником России в послевоенном порядке, а сможет ли она оставаться союзником Украины, будучи экономически и энергетически зависимой от России.

Тем более что холодная зима, как и президентские выборы, не за горами. А зависимость Турции от российских энергоресурсов неустанно растет. С одной стороны, Россия остается незаменимым поставщиком почти половины импортного газа, о чем недавно напомнила, неожиданно объявив технические работы на обоих потоках — «Голубом» и «Турецком». Вдобавок к этому, к газовой игле недавно добавилась и атомная энергетика.

На днях в стране вспыхнул политический скандал вокруг первой в стране АЭС «Аккую», которую строит на южном побережье страны «Росатом» по принципу «строй—владей—эксплуатируй». За несколько дней до встречи в Сочи дочерняя компания «Росатома» «Аккую Нуклеар» заявила о разрыве в одностороннем порядке контракта с турецкой фирмой-подрядчиком «Ичташ». Остаток 20-миллиардного контракта без объяснения причин было решено передать другой «турецкой» компании — «TMS Энерджи Иншаат», которая, несмотря на свое название, оказалась российским консорциумом.

Не дождавшись поддержки со стороны турецкого государства, компания «Ичташ», которая пострадала от политических решений Кремля, заявила о намерении подать иск в международный суд. В официальном пресс-релизе отмечается: «своей попыткой разорвать крупнейший инвестиционный контракт в истории Турецкой Республики, компания «Аккую Нуклеар» старается отстранить турецкого участника проекта и принимает меры для… уменьшения присутствия турецких компаний в управлении проектом и сведения их роли до уровня субподрядчиков». Руководство «Росатома», которое гордо называет «Аккую» «первой российской АЭС за пределами России», не скрывает, что некоторые части этого стратегического объекта будут полностью закрыты для доступа турецким представителям.

Лидер оппозиции Кемаль Кылычдароглу уже обвинил власть в фактическом «превращении страны в российскую колонию», а его партнер по коалиции Мераль Акшенер выступила с требованием немедленно национализировать «Аккую» — объект критической инфраструктуры, оказавшийся под внешним контролем. Идеи правильные, но запоздалые.

История с «Аккую» должна была превратиться в историю успеха с передачей Турции ядерных технологий и запуском первого реактора до 2023 года, когда в стране будут проходить празднование 100-летие Республики (из которых 20 лет — под властью Эрдогана) и новые общенациональные выборы. Вместо этого стала наглядной демонстрацией того, что путь к независимой внешней политике и региональному лидерству Турции лежит не через обещанное Россией приглашение в региональные форматы вроде БРИКС или ШОС. Он начинается с восстановления полной независимости от российского влияния у себя дома.

Больше статей Евгении Габер читайте по ссылке.