Великая «шахматная» доска для игры в го

Смещение центра мировой геополитики в Азию требует переосмысления устоявшихся представлений о евразийской политике Украины и ключевых стран мира.

«Дети Бжезинского», учившиеся играть в геополитику на «великой шахматной доске», никогда не сомневались в ключевом значении Евразии для мировых дел. Все основные столкновения, революции и эволюции, самые прогрессивные и регрессивные режимы возникали именно здесь, с едва ли не единственным североамериканским исключением. Однако за последние пять лет стала очевидной необходимость пересмотра устоявшегося взгляда на континент, в котором традиционно превалировали американо-европейские представления и приоритеты. С другого конца Евразии ситуация на основном театре прошлых и будущих столкновений интересов ключевых геополитических игроков выглядит совершенно иначе. Представляется важным очертить основной круг этих интересов и потенциальных конфликтов, которые невозможно не учитывать в нынешнем быстро меняющемся мире при формировании любых региональных концепций.

Оставив в стороне Центральную Азию как важный, но все еще ищущий себя регион, прежде всего сконцентрируем внимание на Индо-Тихоокеанском пространстве и Юго-Восточной Азии, где сосредоточены не только более половины населения мира, но и около 40% мировой экономики по номинальному ВВП. По экономическому, человеческому и военному потенциалу в регионе ключевую роль играет, конечно же Китай. Страны АСЕАН и Япония стремятся выстраивать свою политику в отношении этого гегемона с прагматичной точки зрения в области экономики и стратегического сдерживания в военно-политической сфере. 

Территориальный спор между Индией и Китаем время от времени переходит в горячую фазу, но, очевидно, не имеет потенциала к скорому окончательному разрешению (само собой, рано забывать и о конфликте Индии и Пакистана). 

Сам Китай все еще вынужден отстаивать суверенитет над Гонконгом и Тайванем. Кроме того, буквально пару недель назад корабли ВМС Китая вновь «патрулировали» острова Сенкаку вблизи южной оконечности Японии, бросая вызов японскому суверенитету над ними (разумеется, он не подлежит ни малейшему сомнению). Практически все страны региона крайне обеспокоены активностью КНР в Южно-Китайском море и ракетной программой Северной Кореи. 

В довершение над всей Азией нависает Россия, которая со времен расширения империи на Восток, начавшегося в XVII веке, всегда стремилась стать здесь ключевым игроком, невзирая на отсутствие ресурсов и ясного видения приоритетов. Еще с царских времен в центре внимания Москвы находились особые отношения с Китаем, в послевоенное время к ним добавился территориальный спор с Японией по поводу Курил, и совсем уж недавно — попытки вмешиваться в американские интересы на Филиппинах и политику в отношении Северной Кореи (обе неудачные).

Но вот триста с лишним лет дома Романовых, на протяжении которых Российская империя считала себя неотъемлемой частью Европы, оставаясь по своей сути, как пишет Акунин, государством «ордынского типа», подходят к бесславному концу. Оккупация Крыма, вторжение в Донбасс, сбитый МН-17, череда преступлений, в том числе отравлений противников Кремля в европейских столицах, серьезно ухудшили отношения Москвы и Запада. Важно то, что Западом в данном случае следует считать не только удаленные географически США, Японию и Канаду, но и «близкую» Европу. Отравление Навального переполнило чашу терпения даже Германии, которая в свое время имела непосредственное отношение к становлению на российском престоле династии тех самых Романовых (на самом деле Гольштейн-Готторпов). В последние недели как в ведущих СМИ, так и в серьезных политологических изданиях (в том числе в Европе) стали все увереннее говорить, что эра особых отношений Германии и России подошла к концу, а это автоматически означает ухудшение ситуации в отношениях России и ЕС. В свою очередь, российские аналитики ответили на это ухудшение словами Федора Лукьянова, назвавшего происходящее «естественным расхождением» России и Запада, которые «перестали быть важными друг для друга». «Северный поток-2» стал последней попыткой навязать Европе политически мотивированную инфраструктуру, которая, как это не раз бывало в прошлом, связала бы интересы политических кланов России и ряда стран ЕС. Не случилось.

Собственно говоря, о «развороте» России в сторону Азии, в Москве говорят с переменной интенсивностью с 2015 года, когда стало понятно, что оккупация части территории Украины не пройдет для Москвы бесследно, как это было в 2008-м после войны с Грузией. Но если предложенное Путиным пять лет назад «большое евразийское партнерство» (от которого сильно пахнет «шершавым языком плаката» времен ЦК КПСС) имело целью больше напугать Европу «уходом» России к другому суверену, то ныне, кажется, началась системная интеллектуальная обработка российского общества. Основные тезисы просты, как все античное, и были изложены в одной из недавних публикаций Российского Совета по международным делам его гендиректором Андреем Кортуновым: необходимо объединять Евразию, и в первую очередь экономически, создавать сеть зон свободной торговли, межрегиональные торгово-экономические альянсы и сопрягать интеграционные проекты. Если все получится в экономике, политика и безопасность как бы сами по себе подтянутся. Кортунов, правда, противоречит С.Караганову, который считает, что Россия сама себе альянс и такого масштаба, что не может быть равноправным членом каких-либо объединений, она всегда будет доминировать. Впрочем, это «семейные» разборки.

На самом деле, как это часто бывает в России, и в данном случае желаемое выдается за действительное. За исключением немного растущей торговли с дружественным стратегическим и вечным партнером — КНР (в семь раз меньше объема торговли противоборствующих США и КНР, которые находятся в состоянии политического и торгового конфликта), продажи оружия Вьетнаму и Индии (в ряде случаев — бракованного), реального поворота России в Азию не наблюдается. Невзирая на системные и последовательные усилия бывшего премьер-министра Японии Синдзо Абэ, не был разрешен и территориальный спор о Курильских островах. Как в таких условиях, с населением в 140 миллионов человек и ВВП, который меньше ВВП Техаса, Россия собирается «сопрягать» Юго-Восточную Азию и даже всю Евразию, остается непонятно. Как и то, почему Китаю можно было вернуть спорные со времен СССР территории, а Японии — нет. 

Возможно, ответ кроется в том, что на самом деле ни о каком «большом евразийском партнерстве» речь не идет. Это такая операция прикрытия. Скорее, целью «разворота в Азию» является попытка серьезно повлиять на интересы в регионе США и их союзников, которые уже приступили к разворачиванию нового регионального проекта, получившего название Индо-Тихоокеанское партнерство (ИТП), при участии США, Индии, Австралии и Японии. Второй саммит ИТП на уровне глав внешнеполитических ведомств четырех стран состоялся в начале октября в Токио. В Пекине расценили новый формат как попытку создать «азиатский вариант НАТО», в Москве попробовали высмеять. На самом деле в рамках ИТП действительно обсуждаются общие вызовы для ведущих государств региона и США, имеющих глобальные интересы в Юго-Восточной Азии. И среди этих вызовов ключевым является Китай. В то же время невозможно исключить, что пусть пока и негласно, но на столе лидеров ИТП присутствует еще одна проблема, и она, конечно же, связана с Россией. Потому что хуже вызовов в области политики, экономики и безопасности, связанных с быстро растущим Китаем, является только союз России и Китая. Сама по себе Россия не имеет ресурсов для полноценного влияния на регион, однако очень к этому стремится. Не выглядеть младшим партнером КНР, но при этом играть важную роль «разводящего» и «мирящего» (недавно вот очередная попытка в ситуации с Нагорным Карабахом) глобального партнера для государств Юго-Восточной Азии — вот сверхзадача Москвы, и до конца не ясно, на что может пойти Кремль для достижения желаемой цели. 

Украина стремится выстраивать, и совершенно обоснованно, собственную стратегию в направлении Азии. Многолетнее забытье, в котором находился этот вектор нашей внешней политики, должно быть преодолено. Однако при этом совершенно необходимо четко осознавать, что Япония, к примеру, предпочитает позиционировать себя полноправным членом G-7, то есть тем самым, основанным на ценностях «Запада», противостоящим России, чем просто одним из государств Азии, а возможное сближение с Китаем может быть крайне неоднозначно расценено другими государствами региона. Имеющиеся в Азии внутренние противоречия и конфликты далеко не всегда так хорошо проявлены, как в старушке Европе, а исторические факты и параллели, хорошо понятные европейцам, не всегда воспринимаются так, как мы к тому привыкли. При этом важнейшей угрозой следует считать именно сближение России с Китаем и ее вполне прогнозируемые попытки не допустить активизации политического диалога и экономического сотрудничества Украины со странами АСЕАН и Японией. 

За десятилетия европейской и евроатлантической интеграции мы научились вести достаточно эффективный диалог с близкими и дальними европейскими партнерами, Канадой и США. Наша европейская идентичность и евроатлантическое будущее уже не ставятся под сомнение. Проблема только в том, что Азия — не Европа, и там мыслят совершенно иначе, чем в Париже, Лондоне и Берлине. И хотя родиной шахмат считается Индия, на новой «шахматной доске» Евразии будут играть, скорее всего, в го.