УБИЙСТВО В ВОСТОЧНОМ ЭКСПРЕССЕ

Смерть Ахмада Кадырова, только недавно выигравшего президентские выборы в Чечне, казавшегося жестким лидером мятежной республики и постоянно договаривавшегося о сдаче оружия с различными — пусть и не очень крупными — полевыми командирами, была воспринята как сенсация, как неожиданная трагедия, как странное упущение как будто овладевших ситуацией в Чечне российских спецслужб. Но взрыв во время парада в Грозном, в результате которого погиб Ахмад Кадыров, выглядит неожиданностью исключительно с точки зрения той виртуальной политической реальности, которую создает для собственного населения российское политическое руководство.

Другое дело, что взрыв пришелся на крайне неудачный момент с политической точки зрения. Инаугурация Владимира Путина, плавно переходящая в парад Победы, — это время такого нескончаемого триумфа. Не случайно как раз накануне российские СМИ распространили сообщение, что Ахмад Кадыров готовит для Владимира Путина особый подарок, и то ли на инаугурацию, то ли на 9 Мая поднесет президенту России голову Аслана Масхадова. Слухи о том, что Масхадов в очередной раз оказался в окружении, ранен, собирается сдаваться, что Шамиль Басаев отстранил Масхадова от руководства боевиками и приказал предпринять специальные меры, чтобы не допустить его добровольной сдачи, распространялись именно окружением Кадырова и опровергались российскими военными и спецслужбистами. Ичкерийский президент, тем не менее, все еще жив и на свободе. А смерть его конкурента стала главным событием в России, заставив забыть и об инаугурации, и о празднике, и о формировании нового старого правительства…

О Чечне старались забыть, новости из нее передавали исключительно оптимистического характера — например, о праздничной елке в Грозном, на которую к детишкам приехал Дед Мороз, о созидательном строительстве новой жизни, о поддержке, которой пользуется президент Кадыров среди благодарных чеченских трудящихся. И при этом абсолютно игнорировался тот факт, что для победы Кадырова на выборах Кремлю пришлось лаской, уговорами и угрозами убедить отказаться от участия в них нескольких ведущих кандидатов, каждый из которых имел реальную возможность победить назначенного победителя. Можно сказать проще: любой серьезный претендент одерживал победу над Кадыровым, такое раздражение последний вызывал у населения. В Кремле же были абсолютно убеждены, что только ставка на силу может привести к успеху, причем сила эта должна быть чеченской.

В результате своего выигрыша Кадыров испортил отношения практически со всеми, с кем только мог. С лидерами боевиков — это уж понятно, они его ненавидели даже не как предателя, а как нового потенциального владельца чеченского поместья, который может добиться куда больших успехов в фактическом отделении от России, чем они сами, да еще и на российские деньги. С российскими военными — тоже: они почувствовали, что их готовятся вытеснить, к тому же кадыровцы — личная гвардия президента, возглавляемая его сыном Рамзаном, — не боялась вступать с российскими солдатами в открытые схватки, а сам Кадыров — жаловаться на генералов Путину. Собственно, своего желания обходиться в Чечне собственными силами Кадыров и не скрывал. Конфликтовал он и с авторитетным экс-мэром Грозного Бисланом Гантемировым, одним из ветеранов промосковской оппозиции Дудаеву, выпущенным из тюрьмы накануне второй чеченской войны специально для осуществления акции «хорошие чеченцы борются с плохими». Главный хороший чеченец — Кадыров — выгнал другого хорошего чеченца — Гантемирова — из правительства как раз накануне президентских выборов за поддержку Хусейна Джабраилова, представителя влиятельного клана московских чеченцев. С диаспорой Кадыров отношения тоже испортил. С влиятельными московскими политическими и предпринимательскими группировками — само собой: он вышвыривал из Чечни присылаемых ими премьеров одного за другим… Скандал с Михаилом Бабичем вышел наружу, с тех пор Бабич о Кадырове отзывался в самых жестких выражениях. Предшественника Бабича Станислава Ильясова сплавили в федеральные министры. Преемника Анатолия Попова… отравили на обеде у Кадырова — по крайней мере, так утверждал вынужденный долго лечиться сам Попов. Сейчас чеченское правительство возглавляет Сергей Абрамов, зависевший уже от самого Кадырова и оказавшийся по иронии судьбы исполняющим обязанности президента после гибели шефа…С беженцами Кадыров поссорился тоже: многие из них именно Кадырова обвиняли в своем возвращении в Чечню, которое отнюдь не стало благополучным… Короче говоря, с убийством Кадырова все получилось, как в знаменитом романе Агаты Кристи «Восточный экспресс». Если запамятовали, там Эркюлю Пуаро удается доказать, что убийство было коллективным, так как у всех пассажиров были свои счеты к жертве. Вот и в чеченском случае — кто бы ни взял на себя ответственность за происшедшее, желающих избавиться от Кадырова — лучше чужими руками — было предостаточно. Но зачем же Кремлю нужен был такой политик во главе Чечни?

А именно поэтому. В администрации президента, похоже, уверились, что если Чечню будет возглавлять человек, которому просто не с кем блокироваться и не с кем договариваться, который «недоговороспособен» по определению, то деться ему будет некуда и он будет не опасен. То, что Кадыров понемногу зачищал Чечню под себя и при этом виноватыми оказывались не кадыровцы, а поддержавшие Кадырова россияне, в расчет не принималось. Единственнное, чего никак не могли взять в толк в Кремле, так это того, что Кадыров блефует, что на самом деле он по-прежнему мало что контролирует, что он даже за себя не может поручиться. Потому что если бы Кадыров на самом деле был таким хозяином Чечни, как ему представлялось, — или как он представлял себя Москве, — никаких серьезных шансов провести операцию по его устранению в один из самых серьезных с точки зрения обеспечения безопасности дней не было. Для этого нужно иметь агентуру в силовых структурах и быть уверенным в общей заинтересованности в результате, что Кадырова никто не будет спасать. И вот — безрадостный финал. Убит Кадыров, убит председатель Госсовета Чечни Хусейн Имаев, убита 8-летняя девочка… Но какие же выводы сделала Москва?

Прибытие в Грозный Владимира Путина, воздержавшегося, впрочем, как и другие высокопоставленные российские чиновники, от участия в похоронах погибших, объявление Ахмада Кадырова Героем России и назначение его оставшегося в живых сына Рамзана первым заместителем председателя правительства, продемонстрировали, что российская власть мучительно расстается с собственными мифами. Мы привыкли считать, что телевизор — и в особенности новостные программы государственных каналов — существуют для населения, а политические деятели — и в особенности такие крупные и информированные, как президент страны — пользуются какой-нибудь другой фактографией и телевыпускам, в которых бодрым тоном рассказывается о посевной в Чечне или о последних приготовлениях к празднованию Дня победы, не очень-то доверяют. Возможно, у власти действительно другие источники информации. Но ей чрезвычайно нравится жить в атмосфере телевизионных новостей. И на новости из Чечни глава государства реагирует как телезритель. Никакой смены тона после гибели Ахмада Кадырова не происходит. Власть по-прежнему мыслит категориями телевизионной картинки и не может предложить ничего нового — ни себе, ни людям. К тому же поспешное назначение никогда не занимавшегося чиновничьей работой Рамзана Кадырова наводит на странные размышления. Кто все-таки от кого зависит? Кадыровы от поддержки Кремля или Кремль от кадыровского клана? Или кто-то сумел внушить президенту России, что без Кадыровых в Чечне все рухнет? Так ведь и с Кадыровами ничего не клеится! Старший уже Герой России, а за безопасность младшего никто не поручится… Вот президент слетал в Чечню — мертвых наградил, живым посочувствовал. А дальше-то что?

Перед президентскими выборами в Чечне просматривалось сразу несколько вариантов решения проблемы. Появление во главе республики представителя бизнес-элиты, способного решить экономические проблемы чеченцев, свести на нет активность боевиков и даже договориться с ними. Такими кандидатами были, например, Хусейн Джабраилов или Малик Сайдуллаев. Была возможность согласиться с избранием главы государства политика, который мог бы выглядеть менее управляемым, чем Кадыров, зато более популярным и способным к диалогу с различными силами в обществе. Таким кандидатом мог бы стать — при всех своих недостатках — бывший спикер Верховного Совета России Руслан Хасбулатов или депутат Госдумы Асланбек Аслаханов, которому Путин за отказ баллотироваться предложил должность своего помощника… Всем этим вариантам предпочли поддержку неистового экс-муфтия, уверовавшего, что в Чечне есть только один-единственный авторитет — Ахмад Кадыров. Мужества признать изначальную обреченность этого варианта у российской власти нет даже сейчас. Но есть возможность предпочесть новую конфигурацию распределения власти в Чечне. Насколько Кремль готов к новым предпочтениям, станет ясно уже в ближайшие месяцы.