ТЕНЬ ДУБЛЕРА

Об окружении нового российского президента — команде Путина — даже спустя почти год после прихода к власти наследника Бориса Ельцина говорить не приходится. Вероятно, другое окружение — команда Ельцина — и решалось на передачу Путину президентских полномочий с учетом того, что делающий первые неумелые шаги в политике новичок не имеет необходимого кадрового резерва для замещения наиболее важных должностей в государстве. А потому на этих должностях неизбежно окажутся люди, генетически связанные с предыдущим режимом, а о Путине — тут я цитирую одного из влиятельных правительственных чиновников — отзывающихся благодушно : «из него мог бы получиться неплохой вице-премьер»… Оказалось, впрочем, что и имеющиеся в распоряжении Путина кадры нет никакой возможности провести на важные должности. Новый президент был вынужден смириться с тем, что ему не дали назначить близких людей на посты генерального прокурора, премьер-министра, лидера «Единства», главы администрации — список можно продолжать и он всё более и более начнет походить на перечень абонентов кремлевской вертушки…

Но все же по крайней мере один верный человек в распоряжении Владимира Путина имеется. Это секретарь Совета безопасности страны Сергей Иванов. Конечно, отнюдь не только Иванов. Но зато именно с коллеги по ФСБ и земляка по Петербургу Владимир Путин начинал свою кадровую экспансию в Кремль. Он предложил кандидатуру Иванова на пост секретаря Совета безопасности еще тогда, когда сам был назначен премьер-министром Российской Федерации. И к его предложению прислушались, хотя у предшественников Путина на посту секретаря Совбеза не было особых возможностей повлиять на кадровый выбор президента. Таким образом, к Путину не просто было проявлено особое доверие. С самого начала его деятельности в качестве ельцинского дублера была очерчена зона деятельности, в которой Путин мог ощущать себя хозяином. Присутствие близкого к нему человека на посту секретаря Совбеза демонстрировало, что «семья» не стремится к вмешательству в дела органа, практически ничем не проявившего себя в ельцинский период. Правда, были политики, пытавшиеся сделать должность секретаря Совбеза неким аналогом должности госсекретаря, а то и вице-президента. Генералу Александру Лебедю это стоило кремлевской карьеры. Генералу Сергею Иванову, которого сотрудники за глаза уже сейчас называют «вице-президентом», должность только помогает скрывать истинные масштабы влияния на Путина. Сам президент, впрочем, никогда и не скрывал своего расположения к Иванову, подчеркивая родство душ, близость взглядов и вообще то, что он может положиться на секретаря Совбеза. Удивляться такому расположению не приходится. У Путина в Кремле слишком мало своих людей, да и «своим» он может доверится не в полной мере — всё это штатские, люди, проведшие всю свою сознательную жизнь в реальном мире, далеком от жизненного опыта полковника Путина. Иное дело — генерал Иванов, воспитанный все той же конторой, как и Путин, преобразующий в своем мировоззрении гебистскую параноидальность в чекистскую романтику, сторонящийся света, придумывающий хитроумные комбинации для решения простых вопросов, пытающийся объяснить простую некомпетентность вверенного чиновничьего аппарата и слабость полученной чекистами в управление страны особо сложными политологическими категориями…

Почему я решил написать об Иванове именно сейчас? Потому что, судя по публикациям последних дней, самому секретарю Совбеза надоело оставаться в тени. В российских СМИ появляется целая серия публикаций, связанных с его именем: если учесть, что в некоторых таких публикациях появляются фотографии из семейного архива Иванова, то трудно объяснить такой всплеск интереса прессы к фигуре секретаря Совбеза исключительно инициативой журналистов. (Это специально для советника по безопасности посольства Российской Федерации в Украине, чтобы он не решил, что я проявляю столь не поощряемую в последнее время в самих российских СМИ самостоятельность и пытаюсь зачем-то привлечь внимание к фигуре ближайшего соратника президента России. Нет-нет. Всё нормально. Идём в фарватере). Впрочем, такова участь всех фаворитов, даже воспитанных Лубянкой и Ясенево: рано или поздно им начинает хотеться чтобы общество оценило их возможности, поняло, кому именно оно обязано своим процветанием, которое особенно хорошо видится из административных зданий. Некоторым фаворитам гласность мешает, уменьшая их закулисное влияние, некоторым напротив, помогает стать публичными политиками. В случае с Ивановым практически очевиден второй вариант: Совбез становится ему тесен. И, думаю, это отнюдь не последняя должность генерала.

Итак, Сергей Иванов. Тоже филолог. Тоже — не в смысле как Путин, Путин-то юрист. Тоже — как его украинский коллега Евгений Марчук: так что на консультациях в советах безопасности генералы имеют хороший шанс поговорить не только о насущных задачах своих ведомств, но и о лингвистике. Если захотят, конечно: по специальности им работать не довелось. Зато досталось призвание. Благодаря призванию Иванов и познакомился с Путиным, также пришедшим в КГБ сразу же по окончании все того же Ленинградского университета. Иванов называет их тогдашнее знакомство «нормальными отношениями двух молодых парней». После этого Иванов уехал из Питера, чтобы долгие годы проработать во внешней разведке, в том числе и на выезде. В отличие от легендарного выезда Путина в ГДР о командировках Иванова мало что известно. Зато теперь генерал любит говорить о том, как мила ему северная природа, Карелия — «где-то далеко, в маленьком саду дозрели вишни» и т.п.

Когда Путин стал осматриваться по сторонам в поисках своих людей, способных составить костяк его команды, совсем неудивительно, что его выбор пал на Иванова, уже успевшего возглавить департамент анализа, прогноза и стратегического планирования ФСБ. Пока не открылись старые архивы и мы не получили возможность узнать, какими категориями обычно оперируют люди, работающие в подобных департаментах, они могли казаться нам угрожающим сосредоточением интеллектуального величия власти. Но выросшему в мире аналитических записок полковнику Путину генерал Иванов не мог не казаться идеальным сотрудником, блестящим разработчиком нового курса, человеком понимающим и предвосхищающим…

Иванов таким и оказался. Все дело в том, что он не просто понимает Путина и может предвосхитить мысли и намерения президента. Главное — он генетически похож на него. Эти люди взаимозаменяемы. Если бы президентом был Иванов, а секретарем Совета безопасности Путин, никто не заметил бы подмены, прежде всего они сами. Иванов дает такие же интервью, как Путин, любит то же самое, действует так же… В России президента Иванова секретаря Путина ждало бы блестящее будущее. Такое же будущее ждет секретаря Иванова в России президента Путина.

Если, разумеется, им позволят осуществить все свои замыслы и намерения. Пока что Сергей Иванов — не просто тень самодержца. Он прежде всего тень дублера, тень тени, отброшенной уставшим «царем Борисом». Конечно, ситуация может измениться и будет меняться. Но для этого необходимо, чтобы Путин и Иванов получили возможности для самостоятельных кадровых решений, начали бы распоряжаться в Кремле как у себя дома, а не как на даче, на зиму оставленной хозяевами. Но и после этого они, разумеется, столкнутся уже с интересами всей политической и предпринимательской элиты, пока что — несмотря на отдельные неудобства — ощущающей себя весьма комфортно в рамках псевдонового политического режима. И только после этого начнется не игра в политику, а настоящая политика.

Пока же Иванов занимается практически тем же, чем он занимался всю жизнь. Его аппарат придумывает многостраничные бессмысленные концепции, пугающие западных наблюдателей, но вряд ли всерьез отражающиеся на российской политике. Сам Иванов совершает окруженные аурой секретности поездки в проблемные государства типа Ирана и, наверное, встречает там весьма дружественный прием, но российские внешнеполитические интересы сейчас объективно противоречат развитию отношений с государствами-изгоями. Иванов — один из сторонников жесткой чеченской линии Путина, но от этого тоже ничего не меняется: война в мятежной республике продолжается, демонстрируя всему миру беспомощность российской военной машины и инерционность нового политического руководства страны, не способного мыслить стратегически и опережать события, а не иллюстрировать их докладными записками. Впрочем, советская внешняя разведка всегда отличалась тем, что посылала наверх не реальную информацию, а как раз то, что хотело видеть начальство. Парадокс в том, что сейчас питомцы Ясенева закармливают этим малиновым сиропом самих себя.

Помимо десерта, Иванову остаются силовые структуры — генерала называют сторонником их реформирования. Но как в армии относятся к не служившим ни одного дня реформаторам — даром, что генералам — хорошо известно. Военные сейчас слишком озабочены внутренними конфликтами, которые решить можно, лишь сменив руководство Министерства обороны и Генштаба. Но будет ли новое военное руководство, уже монолитное, послушным рычагом в руках полковника и его генерала? И, главное, дадут ли Путину с Ивановым провести столь кардинальные кадровые перемещения?

Иванову ответы на все эти вопросы, наверное, представляются несложными. По его собственному признанию, дружит он исключительно с бывшими сотрудниками ФСБ. Начальник у него тоже, как известно, бывший сотрудник ФСБ… В отличие от Горбачева и Ельцина, пытавшихся хотя бы разбавить свой круг общения, Путину и Иванову это даже в голову не приходит. В конце концов, они просто так воспитаны: доверять нужно только проверенным людям — «как на фронте».

Фронтовая психология людей Путина и объясняет, почему сам президент и представители его ближайшего окружения зачастую поступают так нелогично, оказываются неплохими, хотя и грубыми тактиками и никудышными стратегами, совершенно не учитывают масштабов поставленных перед ними задач. Они советуются как бы сами с собой, оценивают реальность в пределах своего круга, в нем же и принимают решения, все больше напоминая оказавшуюся без политического руководства разведку.