Сирийский выход Путина

Через пять с половиной месяцев после начала боевых вылетов российских самолетов в Сирийскую Арабскую Республику президент России решил, что министерство обороны и российские вооруженные силы "в целом выполнили поставленные задачи".

По его словам, благодаря участию российских военных сирийской армии и патриотическим силам Сирии удалось кардинально преломить ситуацию в борьбе с международным терроризмом и завладеть инициативой практически на всех направлениях, а также создать условия для мирного процесса. Путин дал минобороны приказ начать вывод "основной части военной группировки" из Сирии.

Заявление России о выводе военного контингента из Сирии обсуждается едва ли не оживленнее, чем начало российских авиационных ударов в этой арабской стране в конце сентября 2015 г. Хотя россияне уже тогда говорили, что операция будет продолжаться три-четыре месяца, международное сообщество мало верило словам Москвы. И это вполне оправданно, поскольку операция, которую Владимир Путин в октябре прошлого года назвал "стабилизацией законной власти Сирии и поиском политического компромисса", не завершилась. Она продолжается, перейдя в другую фазу.

Для понимания ситуации сначала нужно четко осознать, что речь идет о выходе не всего российского контингента, а именно некоторой его части. И только Россия будет определять, выводить указанную "основную" часть военных или просто провести ее ротацию. Более того, в случае необходимости заявляется о готовности в течение нескольких часов нарастить в Сирии количество военнослужащих до необходимого. Это можно сделать, ведь новое решение Совета Федерации не нужно. Путин однозначно подчеркнул, что российский морской пункт базирования в Тартусе и авиационная база в Хмеймиме будут функционировать, как и прежде, а системы ПВО - продолжать там боевое дежурство. Оно и понятно, ведь существенная модернизация и дооборудование аэропорта Хмеймим проведены с прицелом на продолжительную эксплуатацию.

Однако с начала военной операции на территории САР россияне освоили значительно больше мест для дислокации своего контингента. В частности, российские войска находятся на территориях военных авиабаз Шаират и Таяс (Т4), размещенных на восток от Хомса и подходящих для использования вертолетов, как аэродромы подскока и базы технического обслуживания авиационной техники. Таяс, вообще, крупнейший военный аэропорт в Сирии с 54 цементными ангарами и посадочной полосой длиной 3,2 км. Он идеально защищен самой природой, так как рядом всего одна дорога на Пальмиру и ни одного населенного пункта, только пустыня. И там уже видели россиян и российские вертолеты.

Российских военнослужащих можно обнаружить не только на военных аэродромах. Их подразделения размещаются и в других стратегических населенных пунктах, в частности, Хомсе (ключевом городе на трассе Дамаск-Латакия), Аль-Кусейре (вблизи сирийско-ливанской границы), Журине (важном городке на перекрестке дорог в долине Аль-Пелен, отделяющем базовую для режима Башара аль-Асада Латакию от других провинций). Отдельно следует вспомнить контролируемый курдскими силами город Африн на севере провинции Алеппо. Российские военнослужащие находятся и там, оказывая необходимую помощь курдам.

У России уже имеется аргумент для объяснения присутствия своих военных в нужных местах на территории Сирии. Как сказал Путин, оставшиеся военные будут контролировать режим прекращения огня. В случае каких-либо неприятных и неожиданных инцидентов даже не придется превращаться в "ихтамнетов". Тем временем согласование США и РФ правил реагирования на нарушение режима перемирия затягивается, и Россия грозит в одностороннем порядке начать реагировать на такие случаи, что может привести к срыву перемирия.

Российские войска остаются в Сирии надолго, а заявления о выходе - хорошая информационная кампания. Однако Путин не лжет, заявляя, что поставленную задачу на этом этапе они выполнили. Благодаря российской операции и неготовности администрации Барака Обамы к адекватным действиям в ответ, удалось изменить расстановку сил в Сирии. Правительственные войска оттеснили оппозиционные вооруженные группировки и усилили свои позиции за счет восстановления контроля над рядом населенных пунктов.

Именно на этом фоне 18 декабря 2015 г. была единогласно принята резолюция СБ ООН №2254. Она предусматривает проведение переговоров сирийской оппозиции и правительства Сирии, которые должны привести к формированию "инклюзивного неконфессионного правительства, заслуживающего доверия", подготовке новой конституции и проведению в течение 18 месяцев общих выборов. Ни единого слова о президенте Башаре аль-Асаде. Сирийская оппозиция в отчаянии, ведь само устранение от власти сирийского президента считается главным смыслом всей революции, которая разрушает страну уже пять лет. Ну а для Москвы это победа. Кремль никогда не был против избирательного процесса в Сирии, хорошо зная местные стандарты свободы и прозрачности голосования. Да, в резолюции говорится, что выборы должны пройти под эгидой ООН и по высшим стандартам транспарентности. Однако их просто невозможно обеспечить в указанный срок в стране после пятилетней кровавой войны. Поэтому Путин и говорит, что "когда все состоится демократически", аль-Асаду, возможно, и не нужно будет никуда ехать. Российское понимание демократии во время волеизъявления весь мир видел на примере референдума в Крыму. Да и сейчас Москва была бы не против повторить этот опыт в Донбассе.

А тем временем специальный представитель генсека ООН в делах Сирии Стаффан де Мистура в рамках упомянутой резолюции в течение двух последних недель в Женеве пытался сблизить позиции правительственной делегации и оппозиционеров по формуле переходного периода. Пока что процесс в откровенном тупике. Общего языка не могут найти сами оппозиционеры. Иначе и быть не может, поскольку оппозиция представлена сформированным в Эр-Рияде Высшим комитетом по вопросам переговоров, "группой Москва-Каир" и "группой Хмеймим". Даже из названий видно, что россияне не только поддержали законную сирийскую власть, но и приобщились к формированию оппозиции. Наибольшим камнем преткновения, конечно, является судьба Башара аль-Асада. Высший комитет по вопросам переговоров настаивает на устранении от власти сирийского президента. Другая часть оппозиции не так однозначна в требованиях. Руководитель делегации "группы Хмеймим" Ильян Масаад подчеркивает, что аль-Асада поддерживает немалая часть населения, и призывы к его отставке лишь разрушают страну. Разумеется, и глава правительственной делегации Башар аль-Джаафари настаивает, что будущее сирийского президента не является темой переговоров в Женеве. В результате все обвиняют друг друга в неготовности к серьезным переговорам. В отчаянии де Мистура призвал США и Россию дать толчок диалогу, возлагая большие ожидания на результаты визита госсекретаря США Дж.Керри в Москву.

Это лишь первый раунд переговоров в Женеве. Очевидно, что сейчас прорыв не состоится. Правда, должны пройти еще два раунда. От их результата зависит, будет ли в Сирии очередная эскалация конфликта. Из Минского процесса мы знаем, что Россия прогнозируемо прибегает к силовым акциям, если политическими методами не достигает своей цели, а затем снова легко садится за стол переговоров. Сирийские оппозиционеры наивно думают, что заявление Путина о выводе войск является давлением Москвы на аль-Асада, и что она будет давить на него дальше, вплоть до принятия условий международного сообщества. Кремль, конечно, может давить на аль-Асада, но исключительно в рамках собственных интересов. А они предусматривают сохранение в Сирии такой власти, которая будет гарантировать неприкосновенность российских позиций в этой стране.

Таким образом, в Сирии россияне вряд ли будут выдумывать что-то новое. Если в Женеве не все будет получаться за столом переговоров, будут дожимать с помощью войск. Российские базы продолжают функционировать, так что Москва готова в любой момент снова предоставить сирийцам помощь в "борьбе с терроризмом". Кремль и сейчас лишь уменьшил интенсивность боевых вылетов, однако они продолжаются.

Еще до громкого заявления Путина о выводе контингента из Сирии 3 февраля в Маскате министр иностранных дел РФ Сергей Лавров заявил: "Российские авиаудары не будут прекращены, пока мы реально не победим террористические организации ИГИЛ, "Джебхат Ан-Нусру" и прочие. Не вижу оснований для прекращения этих ударов".

Из карт минобороны РФ видно, что российские войска видят боевиков ИГИЛ и "Джебхат Ан-Нусру" даже там, где их нет. Но тут бросается в глаза интересная тенденция. Россия всеми способами декларирует активную борьбу с ИГИЛ в Сирии, однако исламисты этой организации никоим образом не проявляют себя в РФ. При этом известно, что немало российских граждан воюет в рядах исламистов. Между тем европейцы всячески стараются не афишировать свою деятельность против ИГИЛ в Сирии, однако за последние два года игиловцы совершили ряд резонансных терактов в странах ЕС. Конечно, к счастью, сторонники ИГИЛ не совершили терактов в России, однако не заметно и сигналов о росте сети ИГИЛ в РФ или раскрытии таких сетей российскими правоохранителями.

Честно говоря, странным представляется и то, что теракт в Бельгии произошел именно накануне визита госсекретаря США Джона Керри в Москву. Ясное дело, при таких условиях главными темами стали противодействие терроризму в Европе и решение сирийского вопроса. Агрессия России в Украине, естественно, отошла на второй план диалога с Вашингтоном, что, конечно, непосредственно отвечает интересам Кремля. В принципе, вся кампания России в Сирии направлена главным образом на отвлечение внимания международного сообщества от Украины. То же резонансное декларативное заявление Путина о выводе войск из Сирии на фоне дела Надежды Савченко и систематического нарушения Минских договоренностей в Украине прекрасно свидетельствует об этом.

Трагично, что заложником таких игр Кремля стал сирийский народ. Вручая государственные награды военным, особо отличившимся в Сирии, Путин не скрывал, что, кроме прочего, Сирия стала полигоном, где шлифовалось боевое применение российского оружия. Тысячи погибших и миллионы беженцев просто оказались на полигоне. В Украине отлично понимают это, ведь в Донбассе и Крыму украинский народ очутился в аналогичной ситуации. Это пощечина. Пощечина международному сообществу, которое постоянно апеллирует к международному законодательству, хотя оно оказывается беспомощным в по-настоящему кризисных ситуациях.