Санкции и перспективы немецкого бизнеса с Россией

Вклад России - 30 млн евро ежегодно, или 7% от общего бюджета ПАСЕ, - это и сумма, из-за которой в Европе не только призадумались о роли и миссии ПАСЕ и начали обсуждать право вводить санкции против РФ, но и готовы отказаться от европейских ценностей и демократических свобод. Возвращение России в ПАСЕ и отмену санкций против нее лоббировала Германия, по некоторой информации, лично Ангела Меркель.

Германия стала главным лоббистом отмены санкций против РФ и на уровне бизнеса. В 2019-м немецкие компании смотрят на Россию с все большими опасениями, - ожидания бизнеса значительно ухудшились по сравнению с предыдущим годом. Кроме нестабильного курса рубля основными факторами риска являются санкции против России. Это ключевые выводы 16-го опроса относительно бизнес-климата Восточного комитета - Восточноевропейской ассоциации немецкого бизнеса (OAOEV) и Немецко-российской торговой палаты, обнародованные в конце прошлого года. В исследовании участвовали 168 немецких компаний, на которые пришлась почти треть товарооборота с РФ за 2018 г. Ослабив европейские санкции против России, Германия хочет продемонстрировать нецелесообразность применения более жестких американских санкций. Главный эффект американских ограничительных мер - это состояние неопределенности. Никто не знает, какого рода санкции могут быть введены, и как они могут сказаться на компаниях, имеющих бизнес в России. Главный вопрос - что дальше будет делать Вашингтон? Немецким компаниям есть что терять, и это не только репутация, как в случае с поставкой турбин Siemens в Крым, но и реальные деньги для многих других компаний.

По данным Российско-немецкой внешнеторговой палаты, товарооборот между Россией и Германией в 2018 г. составлял 61,9 млрд евро, что демонстрирует незначительный рост по сравнению с 2017-м, однако все еще не дотягивает до рекордных показателей 2012-го (81 млрд евро). Эти цифры четко показывают, насколько больно ударили санкции по инвестиционному климату в России за последние пять лет. Товарооборот с РФ вдвое меньше, чем товарооборот Германии с Польшей (120 млрд евро) и на треть меньше, чем с Чехией (90 млрд евро). Центральная Европа остается "мотором роста" немецкой экономики. А в целом среди внешнеторговых партнеров ФРГ Россия занимает 13-е место, где-то между Испанией и Венгрией. Экспорт в Россию - это всего лишь 2% общего экспорта ФРГ, импорт из России - 3,4% общего немецкого импорта.

Разбив товарооборот РФ и ФРГ на составные части, получим ключ для разгадки внешней политики Германии относительно России и сможем лучше понять, что положено в основу новой Восточной политики Германии - new Ostpolitik, направленной на перезагрузку отношений с Россией (ее старательно продвигает министр иностранных дел Хайко Маас), а также "новая повестка дня" бизнес-отношений Германии и России, обнародованная Восточным комитетом в начале этого года.

Не секрет, что основой импорта Германии из России являются энергоносители, в частности нефть, газ, нефтепродукты и уголь, однако последние цифры поражают. По данным Федерального статистического управления (Destatis), в период с января по сентябрь 2018 г. импорт из России нефти и природного газа в Германию в денежном эквиваленте составлял 16,9 млрд евро, что по сравнению с аналогичным периодом 2017-го на 17,7% больше. Такой прирост связывают как с повышением цен на нефть и газ, так и с увеличением объемов поставок.

Второй важной статьей импорта Германии из России являются металлы - это 3,1 млрд евро, рост по сравнению с 2017-м - 35,8%. На третьем и четвертом местах соответственно нефтепродукты - 2,8 млрд евро и уголь - 1,35 млрд евро с ростом на 18,6%. Если за этот период общий импорт товаров из России в Германию был на уровне 26,6 млрд евро, то экспорт товаров из Германии в Россию значительно ниже - 19,4 млрд евро.

Главными статьями экспорта Германии в Россию стали электротехнические приборы - 4,4 млрд евро (рост 5%), автомобили и автозапчасти - 3,2 млрд, химическая продукция - 2,1 млрд и фармацевтическая - 1,4 млрд евро. В целом с 2012 г. немецкий экспорт в Россию сократился почти вдвое. Немецкий бизнес не ожидает существенных перемен к лучшему в 2019-м. Свыше двух третей компаний из Германии, которые поддерживают деловую активность на российском рынке, считают, что немецкий экспорт в Россию и в дальнейшем будет находиться в стадии застоя или даже будет сокращаться. Причина - слабый рубль. Рубль к доллару и евро слабеет из года в год, а значит немецкие товары на российском рынке становятся слишком дорогими и менее привлекательными по сравнению с дешевыми китайскими. Обменный курс является самым большим разрушительным фактором немецкого бизнеса в России. Кроме того, Германия встревожена тем, что на фоне значительного падения ее товарооборота с Россией товарооборот последней с Китаем в 2018 г. превысил 100 млрд долл. США, и все больше немцев цинично заявляют, что западные санкции способствуют сближению двух авторитарных режимов - России и Китая. Путин попал в заколдованный круг: чем больше он подогревает конфликт с Западом, тем больше российская экономика страдает от санкций. А чем больше конъюнктурная убыль, тем агрессивнее он пытается удержать рейтинг через демонстрацию силы во внешней политике.

Возвращаясь к экспорту нефти и газа в Германию, нужно сказать, что именно этой стране, которая усиление американских санкций считает "наступлением на суверенитет европейского континента", "Газпром" обязан почти третью своих прибылей. По данным "Газпром экспорт", в 2018 г. в Германию было экспортировано 58,5 млрд кубометров газа, т.е. почти 30% от общего объема газа, поставленного европейским странам включительно с Турцией (в 2018-м - 200,8 млрд кубометров). Германия является крупнейшим покупателем российского природного газа, и "Газпрому" есть чем гордиться, в отличие от правительства ФРГ. Недаром точный объем импорта российского газа перестали публиковать в Немецком федеральном офисе по делам экономики и экспортного контроля (BAFA) еще в 2016 г. Эти цифры неудобны для немецких политиков и дипломатов, которые пытаются отстраниться от обвинений в том, что Германия оказалась в плену у Москвы. Эти обвинения впервые озвучил Дональд Трамп на встрече с генеральным секретарем НАТО Йенсом Столтенбергом в середине 2018 г. и повторил недавно вице-президент США Майк Пенс, раскритиковавший Германию за участие в проекте "Северный поток-2" и недостаточные затраты на оборону. Неудобны эти цифры и из-за того, что мешают лоббировать смягчение санкций против России, к которому активно прибегают немецкие политики.

В середине марта глава Восточного комитета Михаэль Хармс находился в Вашингтоне, где в посольстве Германии в США проходили переговоры с американскими высокими должностными лицами относительно смягчения негативного влияния на немецкий бизнес возможных последствий новой редакции Закона о защите безопасности Америки от агрессии Кремля (Defending American Security from Kremlin Aggression Act, DASKA), обнародованной 13 февраля 2019 г. Эту новую редакцию предложили сенаторы Менендес, Грэм, Гарднер, Кардин и Шахин (предыдущая версия законопроекта от августа 2018 г. из-за промежуточных выборов и нового состава Конгресса так и осталась без движения). Этот законопроект, который до сих пор проходит административные процедуры для официального принятия на всех уровнях, из-за своей конкретики и экстратерриториального характера считается наиболее жестким из всех имеющихся, и потому его называют "санкциями из ада". В версии закона от 13 февраля, в отличие от редакции 2018 г., приоритет предоставляется секторам энергетики и финансов, что может непосредственно затронуть европейский бизнес, в частности немецкий. И хотя "Северный поток-2" в законопроекте прямо не упоминается, некоторые его положения могут затронуть компании, задействованные в проекте. Например, санкции предлагается применить против:

- любого физического или юридического лица, которое поддерживает иностранные энергетические проекты РФ стоимостью свыше 250 млн долл. США (кроме СПГ-проектов), которые попадают под действие санкций в случае, если они прибегают к транзакциям объемом свыше 1 млн долл. и 5 млн долл. в целом в год;

- любого физического или юридического лица, которое оказывает поддержку проектам, связанным с российской сырой нефтью стоимостью свыше 1 млн долл. США за транзакцию или 5 млн долл. США совокупно в год;

- любых "политических фигур, олигархов и других лиц, которые способствуют коррумпированной и незаконной деятельности" от имени Путина;

- российского судостроительного сектора, пока госсекретарь не отрапортует, что российские ВМС и береговая охрана больше не препятствуют свободе судоходства;

- любого российского банка, идентифицированного как таковой, что помогает российскому правительству и его прокси вмешиваться в демократические процессы в США или где бы то ни было.

И здесь у Германии есть повод для беспокойства, ведь автоматически в группы риска попадают не только немецкие мейджоры Uniper и Wintershall, задействованные в "Северном потоке-2", но и газохранилища "Газпрома" в ФРГ, НПЗ "Роснефти" на территории Германии, проект терминала СПГ в городе Росток, немецкие фирмы, которые имеют бизнес с российскими фирмами, связанными с окружением Путина (к примеру: в начале марта Volkswagen из-за американских санкций приостановил переговоры с ГАЗ о покупке части акций), или же немецкие банки, задействованные в финансировании европейско-российских проектов. Здесь яркий пример с обвинениями регулятора США в адрес немецкого Deutsche Bank в отмывании денег из России, которые повторились в этом году. Ранее, еще в январе 2017-го, Deutsche Bank был оштрафован в США на 425 млн долл. за схему "зеркальных соглашений" с российскими акциями. В результате этих операций в 2011–2015 гг. из России были выведены около 10 млрд долл., а еще раньше, в 2016-м, Deutsche Bank достиг договоренностей по урегулированию претензий регуляторов США и Великобритании, в рамках которых банк обязали выплатить около 8 млрд долл. Аферы с Россией дорого стоят немецким банкам. Кстати, по информации Банка международных расчетов, они остаются крупнейшими заемщиками для России с долговыми обязательствами на уровне 7 млрд долл. США на третий квартал 2018 г.

Немецкие компании, в частности, работающие в секторе алюминия и автопрома и поддерживающие бизнес-связи с компаниями и лицами из санкционного списка, сейчас оказалась на распутье: ведь нужно выбирать в условиях, когда не хочется потерять бизнес ни в России, ни в США. Так, бизнес российской компании "Русал" подсанкционного бизнесмена Олега Дерипаски удовлетворяет 30–40% общего европейского спроса на алюминий или алюминиевые заготовки.

В контексте санкций нужно упомянуть еще об одном законопроекте - Акте европейской энергетической безопасности и диверсификации Кинзингера-Китинга (Kinzinger-Keating, the European Energy Security and Diversification), одобренном Палатой представителей 26 марта 2019 г. Его цель - "промоушен энергетической безопасности европейских и евразийских партнеров США через содействие развитию доступных, транспарентных и конкурентных энергетических рынков, которые обеспечиваются диверсифицированными источниками, типами и путями снабжения энергоносителей". Все это должно способствовать достижению стратегических целей США на европейском рынке - наращиванию поставок сжиженного газа.

Важно, что санкции, связанные с энергетикой, будут включать санкции вроде тех, что применяются против Ирана, а значит немцы, которые в случае их применения пострадают в Европе больше всего, уже сейчас экстраполируют на Россию возможность применения специального финансового механизма для упрощенных расчетов с Ираном - INSTEX (Instrument for Supporting Trade Exchange - Инструмент поддержки торговых расчетов) - или независимой от доллара платежной системы. Возможности применения такого инструмента для крупных компаний сомнительны, ведь они скорее сократят свою деятельность на российском рынке, чем на американском, однако для малого и среднего бизнеса прагматичные немцы такой инструмент рассматривают как действенный. "Две трети опрошенных нами компаний выступают за идею торговли с Россией. Если мы хотим, чтобы США не контролировали внешнюю торговлю ЕС, мы должны больше думать в этом направлении", - комментирует проблему Михаэль Хармс.

Таким образом агрессивные действия Кремля в Украине, из-за которых сложно лоббировать отмену санкций, превращаются в реальную проблему для немецкого бизнеса. Ассоциации, лоббирующие бизнес-интересы, активно давят на федеральное правительство Германии, пытаясь добиться смягчения санкций. Шаг за шагом, несмотря на заявления о необходимости продолжать Минский процесс, немецкий бизнес лоббирует смягчение санкций против России. В своем выступлении 13 июня 2018 г. министр иностранных дел Германии высказался в пользу "новой восточной политики" (a new Ostpolitik) - новых способов сотрудничества с Россией в интересах всех европейских стран и на благо стран Восточного партнерства, в частности Украины и Грузии, игнорируя тот факт, что кроме торговли Россия активно ведет еще и боевые действия, оккупировав части территорий в этих странах. Такие заявления говорят о том, что внешняя политика Германии сейчас находится в состоянии неадекватности восприятия реалий или же их сознательного игнорирования ради благоприятствования "бизнесу как обычно". И тут уместно провести исторические параллели, ведь даже на первом этапе Второй мировой войны торгово-экономическое сотрудничество Германии с СССР продолжалось, а поставки сырья из СССР помогали Германии преодолевать британскую экономическую блокаду. Политика двойных стандартов применяется и сегодня, и помогает преодолевать международные санкции уже не против нацистского Третьего рейха, а против РФ.

В этом году исполняется 30 лет со дня падения Берлинской стены и окончания холодной войны. Период с 1989-го по 2019-й уже окрестили как "30 прекрасных лет", за которые Германия возросла до европейского гегемона. Однако ситуация, когда бизнес-лобби определяет стратегические векторы внешней политики Германии, является четким сигналом того, что этот комфортный период закончился и наступает период поиска новых прагматических смыслов. Немцы инерционно продолжают видеть в Кремле комфортный горбачевский образ, поэтому ради процветания немецкой экономики готовы не замечать трансформации путинского режима в агрессивную коррупциогенную клептократию авторитарного пошиба.