РУМЫНСКИЙ ГАМБИТ

Когда румынские дипломаты дают оценку нынешнему состоянию отношений между Киевом и Бухарестом, то суть их комментариев сводится к тому, что за последний год президенты Румынии и Украины встречались дважды. В апреле, во время визита Леонида Кучмы в Румынию, и вот теперь, на этой неделе, в рамках проходившей в Варшаве конференции по проблемам борьбы с международным терроризмом.

Эта частота встреч, по мнению официальных представителей Бухареста, свидетельствует о том, что в политических контактах отсутствует вакуум и в конструктивном духе решаются все вопросы двусторонних отношений.

Действительно, на отсутствие политических контактов ни в Киеве, ни в Бухаресте пожаловаться не могут. Ежегодные встречи президентов и глав внешнеполитических ведомств. Постоянные консультации между министерствами иностранных дел на различном уровне. Возобновленные после годичного перерыва переговоры по договору о режиме государственной границы и соглашению по делимитации континентального шельфа и исключительных экономических зон. Премьеры соседних стран последний раз встречались аж в 1997 году. А созданный в 1994 году межправительственный украинско-румынский консультативный совет по вопросам торгово-экономического сотрудничества провел свое первое и единственное заседание в 1996 году.

Но именно эти «мелочи», по словам наших экспертов, более всего свидетельствуют о тех приоритетах, которых придерживается во внешней политике Бухарест вот уже последние десять лет.

Определив своей стратегической целью членство в Европейском Союзе и Североатлантическом альянсе, в Бухаресте о своих восточных соседях — Украине и России — вспоминают только тогда, когда контакты с ними способствуют решению главного — европейской и евроатлантической интеграции Румынии. Справедливости ради заметим, что Украина и РФ находятся на периферии интересов Румынии также в немалой степени из-за наличия в этих странах экономической и законодательной нестабильности.

На сегодняшний день ключевым вопросом двусторонних украинско-румынских отношений является подписание договора о режиме государственной границы и заключение соглашения о делимитации континентального шельфа и исключительных экономических зон. Все остальное — проблемы в торгово-экономической сфере, Криворожский горно-обогатительный комбинат окисленных руд, который никак не могут достроить по вине украинцев, недостаточное количество пропускных пунктов на границе Румынии и Украины etc. для наших партнеров второстепенны.

С точки зрения потенциального членства в таких престижных клубах, как НАТО и Европейский Союз, мало провести в стране необходимые демократические и экономические преобразования и привести свое законодательство в соответствие с европейскими требованиями — Бухаресту необходимо урегулировать и территориальные проблемы с соседями. Точно так же необходимо решить территориальный вопрос и Киеву, который одним из своих внешнеполитических приоритетов определил надлежащее юридическое обустройство своих границ.

Последний, десятый, раунд переговоров по этим проблемам состоялся в начале октября и, по словам украинских и румынских дипломатов, прошел «в духе конструктивности». Во всяком случае, на слове «конструктивность» в беседе с автором этих строк неоднократно заостряли внимание румынские дипломаты.

Впрочем, как можно судить, это определение скорее относится не к позиции Бухареста или Киева (каждая из сторон не только не изменила свою точку зрения, более того — ужесточила ее), а к той атмосфере, на фоне которой проходил десятый раунд. Пожалуй, впервые переговоры не сопровождались антиукраинской кампанией в румынской прессе, а дипломаты проявили готовность выслушать аргументы друг друга.

Было ли это со стороны румынских дипломатов искренней готовностью вести переговоры в нормальной атмосфере или дипломатическим ходом, призванным создать благоприятный фон для намеченного на 9 октября визита в Киев главы МИДа Румынии Мирчи Джеоане, так и не выяснилось: из-за начала Соединенными Штатами и Британией «горячей фазы» антитеррористической операции Джеоане в Киев не приехал.

Что касается Украины, то ее позицию на переговорах можно охарактеризовать как «родной земли не отдадим ни пяди». В отношении договора о режиме государственной границы наши дипломаты предлагают оставить в силе старый советско-румынский договор 1961 года, исключив из него положения, приходящиеся на молдавско-румынский участок границы.

Однако, как показали десять раундов переговоров, все не так просто.

В румынском обществе до сего времени бытует мнение, что Украина не вправе владеть Буковиной, и живут надеждой возвратить земли, которых Румыния лишилась после 1940 года. О том, насколько эти настроения серьезны, говорит уже тот факт, что партия «Великая Румыния», выступающая за воссоздание Румынии в границах 1940 года, имеет в парламенте до 30% мест и является второй по численности фракцией.

Кроме того, существует еще и субъективный фактор, связанный с нынешним румынским президентом: Ион Илиеску в силу своего коммунистического прошлого крайне болезненно реагирует на критику справа со стороны националистических и радикально-националистических партий. Страх быть обвиненным в предательстве национальных интересов вынуждает его быть предельно осторожным в решении территориальных вопросов. Как следствие, румынская дипломатия при Илиеску занимает куда более жесткую позицию, чем при Эмиле Константинеску.

Все это — общественные настроения, фактор Илиеску, желание попасть в НАТО и ЕС — по совокупности не может не оказывать воздействия на румынский МИД и на занимаемую им позицию.

По словам украинских экспертов, на переговорах румынские дипломаты намереваются модифицировать линию прохождения границы. При этом они на словах признают нерушимость последней, а на практике руководствуются таким принципом: заложить в договоре о режиме государственной границы положения, способные в будущем его «расшатать» и позволят румынам претендовать на часть территории Украины.

Примером может служить история с пятью островами в устье Дуная. В Бухаресте увязывают судьбу договора с ними и предлагают, чтобы два из пяти островов принадлежали Румынии.

Обосновывая свою позицию, румынские дипломаты говорят о том, что к тому участку, где расположены эти острова, необходимо применить принцип главного судоходного фарватера реки, зафиксированный в советско-румынском договоре от 1961 года, а в соответствии с которым, сегодня все пять островов должны стать румынскими. При этом, понимая щекотливость ситуации, Румыния претендует только на два из пяти островов.

Киев с предложением румынских дипломатов мог бы согласиться, если бы не тот факт, что, в соответствии со старым советско-румынским договором 1961 года, все пять островов изначально принадлежат Украине. А переход двух из пяти островов под юрисдикцию Румынии будет противоречить зафиксированному в украинско-румынском договоре 1997 года принципу неизменности границ, поскольку румынское предложение есть не что иное, как изменение существующих границ. Кроме того, на этом участке Дуная (и это зафиксировано делимитационными и демаркационными документами) принцип главного судоходного фарватера реки не применим, поскольку граница устанавливалась по иным правилам.

Помимо того что румынские дипломаты хотят создать прецедент, существует по крайней мере еще одна причина, по которой для Бухареста крайне важно стать обладателем этих двух небольших островов: при изменении их принадлежности изменяется и точка отсчета исключительной экономической зоны. И если румынам удастся задуманное, то в будущем румынская экономическая зона по размерам будет сопоставима с украинской.

Впрочем, в международной практике существует правило, что распределение таких зон между соседними странами традиционно пропорционально протяженности национальных береговых линий. Между Украиной и Румынией в настоящее время это соотношение исчисляется сейчас приблизительно 5:1. Так что украинская дипломатия имеет довольно серьезный козырь на переговорах.

Не меньше проблем и с соглашением по делимитации континентального шельфа и исключительных экономических зон. Здесь одним из ключевых моментов является остров Змеиный. В Бухаресте никоим образом не подвергают сомнению его украинскую «прописку». Иное дело статус Змеиного.

Его статус как острова, пригодного для проживания и использования в народнохозяйственных целях (а именно эту точку зрения отстаивает Киев) вызывает возражения со стороны у Бухареста, полагающего, что Змеиный — скала, непригодная ни для проживания, ни для ведения сельского хозяйства.

Спор не стоил бы и выеденного яйца, если бы не два существенных момента. Во-первых, международным законодательством предусматривается право острова на континентальный шельф. Поскольку Змеиный находится вблизи берегов Румынии, его континентальный шельф пересекается с румынским. Во-вторых, геологи вполне обоснованно полагают, что этот район Черного моря богат на залежи нефти и газа.

Последнее утверждение настолько осложняет ситуацию вокруг соглашения о делимитации континентального шельфа и исключительных экономических зон, что стороны не исключают и такой вариант развития событий, как обращение в Международный суд в Гааге. Правда, обратиться туда Киев и Бухарест, согласно подписанным документам, имеют право, только при условии заключения договора о режиме государственной границы, либо в случае, кода одна из сторон доказательно обвинит другую в срыве переговорного процесса.

Сегодня Киев напрочь отметает возможность по своей инициативе обращения в Международный суд и делает все необходимое, чтобы не дать повода для обвинений в срыве переговоров. Несмотря на то, что Украина имеет очень сильные позиции, эксперты рекомендуют все же решить спорные вопросы путем двусторонних переговоров, поскольку решения Международного суда временами бывают крайне неожиданными.

Бухарест же, похоже, не прочь, чтобы дело о континентальном шельфе решали в Гааге. Сделать подобный вывод позволяет недавнее заявление премьер-министра Румынии Адриана Нестасе. Пару недель назад, выступая на всемирном форуме румынской прессы, Адриан Нестасе заявил о том, что в настоящее время изучается возможность предъявления иска в Международный суд в Гааге по поводу бурильных работ, проводимых Украиной на шельфе Черного моря в районе острова Змеиный.

Речь идет о том, что в этом году украинский «Черноморнефтегаз» осуществил бурение параметрической скважины с целью изучения геологической структуры морского дна, в ходе которого было открыто новое нефтегазовое месторождение. Еще в июле, когда румынский МИД выступил с вербальной нотой протеста против нарушения украинско-румынских договоренностей, внешнеэкономическое ведомство Украины посчитало необходимым дать публичные разъяснения. По словам украинских дипломатов, работы, проводимые «Черноморнефтегазом», не подпадают под термин «эксплуатация минеральных ресурсов» и не противоречат достигнутым в 1997 году договоренностям.

Любопытная деталь: обвиняя Киев в нарушении договоренностей, Бухарест не колеблясь сам нарушает подписанные международные документы. Так, по данным Фонда «Стратегия-1», в 1998 году румыны выдали французской компании ElfAquitan (ныне это концерн TotalFinaElf) лицензию на разведку и эксплуатацию участка континентального шельфа, которая существенно нарушает существующее де-факто разграничение и с Украиной, и с Болгарией.

Трудно судить, чем руководствовался Адриан Нестасе, когда делал свое заявление на форуме. (Кстати, несколько позже румынский МИД откорректировал слова премьера в том смысле, что если обращение в Международный суд и будет, то только после подписания договора о режиме государственной границы.)

Но нельзя также исключить и того, что это была попытка оказать давление на Киев, который в те дни в очередной раз имел серьезные проблемы со своим международным имиджем. В таком случае слова Нестасе можно расценить и как первый симптом того, что Бухарест готовится занять более жесткую позицию на переговорах по договору о режиме государственной границы и соглашению по делимитации континентального шельфа и исключительных экономических зон. Во всяком случае, в среде румынского политического истеблишмента эта позиция найдет поддержку. И связано это, как бы парадоксально ни звучало, со взаимоотношениями Румынии и НАТО.

Сегодня Бухарест имеет все основания для того, чтобы быть недовольным результатами интеграции в Североатлантический альянс. Расчеты на то, что Румыния попадет в первую волну расширения альянса, не оправдались. Равно как и надежды на то, что страна окажется во второй волне.

Неудачи с политикой евроатлантической интеграции вызвали у правящей румынской элиты реакцию, которая оказалась направленной на соседей. Ее суть можно выразить следующим образом: поскольку членство Румынии в Североатлантическом альянсе отодвигается на неопределенную перспективу, то не имеет смысла идти на уступки, чтобы быстрее решить с ними территориальный вопрос.

Фактор неопределенности с членством в НАТО переплетается с фактором Илиеску, и действие этой гремучей смеси украинские дипломаты уже ощутили на себе: летом, на девятом раунде переговоров, которые состоялись впервые после президентских выборов в Румынии, румынские дипломаты выступили с предложением о переходе под юрисдикцию Румынии двух островов в устье Дуная.

Впрочем, если сегодня для Румынии членство в НАТО — неопределенная перспектива, то несколько иначе дело обстоит с Европейским союзом: Бухарест имеет достаточно серьезные шансы стать членом Евросоюза уже в ближайшие годы. Так что у Киева остается сильный рычаг воздействия на Бухарест. Но даже с учетом фактора ЕС, эксперты полагают, что переговоры продлятся еще не один год и их результаты предсказать очень сложно.