Развенчивая мифы о Приднестровье

От редакции

Повышенное внимание, по понятным причинам проявляемое в последние месяцы украинскими СМИ к Приднестровью, не осталось незамеченным в самой непризнанной ПМР. Безусловно, отрадно, что на левом берегу Днестра знакомы с творчеством не только российских журналистов и, в частности, там читают и "Зеркало недели. Украина". Более того, некоторые представители ПМР готовы поделиться своей точкой зрения с нашими читателями.

Оценки, высказанные в статье экс-министра иностранных дел ПМР Владимира Ястребчака, весьма неоднозначны. Тем не менее, мы считаем, что нашим читателям будет любопытно узнать, как воспринимают Украину в непризнанной республике. Для баланса мы также предоставили слово украинскому коллеге г-на Ястребчака по переговорам в формате "5+2" - послу по особым поручениям Андрею Веселовскому.

ВЗГЛЯД С ЛЕВОГО БЕРЕГА

Взаимоотношения Украины и Приднестровья, роль украинской стороны в региональных процессах давно стали предметом изучения в научной и публицистической литературе. К сожалению, с 2014 г. материалы, появляющиеся в украинских СМИ, в основной своей массе перестали даже претендовать на объективность, а в их содержании реальная оценка ситуации уступила место информационно-пропагандистским клише и обвинительному уклону. Мы не пытаемся оценить причины, по которым это произошло. Очевидно, что информационная кампания в СМИ Украины еще будет предметом тщательного и - надеемся - объективного анализа. Вместе с тем нельзя не признать, что пропаганда в СМИ, блогах, тезисах отдельных "активистов" решила свою задачу - в украинском обществе сформировались фобии, заботливо взращенные и подпитываемые различными вбросами. Более того, теперь на борьбу с искусственными фобиями и мнимыми вызовами мобилизуется не только местное население, но и высшее руководство страны. Речь идет о таких мифах, как:

1. Военная угроза, якобы исходящая из Приднестровья. Естественно, что для страны, переживающей масштабный вооруженный конфликт, любые потенциальные угрозы в военной сфере являются весьма чувствительными. Однако даже беглый анализ реальной военно-политической ситуации вокруг Приднестровья не оставляет камня на камне от аргументации о приднестровской военной угрозе.

Во-первых, географический фактор. Расстояние от Тирасполя до Одессы составляет 100 км, на протяжении которых любая угроза может быть ликвидирована, а штурм украинского пункта пропуска "Кучурган" вызвал бы вполне предсказуемую реакцию.

Во-вторых, приднестровская бронетехника, представленная танковым батальоном (с устаревшими танками, доставшимися приднестровской стороне от Одесского военного округа и за период после распада СССР не видевших капитального ремонта), не отличается, мягко скажем, высоким наступательным потенциалом. Для приднестровских военных всегда основным вызовом является, пройдет ли техника нормально на праздничном параде в Тирасполе в нескольких километрах от места дислокации батальона, а уж о 100-километровом марш-броске и говорить не приходится.

В-третьих, фактор российского военного присутствия. Действительно, в Приднестровье есть российские воинские части - около 500 миротворцев (кстати, в миротворческой операции участвуют и украинские офицеры-наблюдатели) и около тысячи военнослужащих оперативной группы российских войск, занятых преимущественно охраной складов с боеприпасами бывшей 14-й армии СССР. Данные части в нынешних условиях ограничены даже в возможностях проводить ротацию личного состава, их снабжение полностью зависит от Украины и Молдовы, поэтому предполагать, что они реально могут изменить региональный военно-стратегический баланс, как минимум наивно. Вполне предсказуемо, что не все военные сидят в казармах и проводят мониторинг ситуации - однако вряд ли украинские спецслужбы, пограничники, военные наблюдатели не проводят аналогичный мониторинг.

2. Контрабанда на приднестровском участке границы. "Воскрешение" этого мифа, который, казалось бы, остался в далеком прошлом, произошло исключительно по пропагандистским причинам и не имеет под собой объективных оснований - иначе пришлось бы признать неэффективность мониторинговой миссии Европейского Союза (EUBAM), которая уже 10 лет занимается мониторингом границы Украины с Молдовой и Приднестровьем и неоднократно заявляла о вполне стандартной ситуации на приднестровском сегменте границы. Если некоторые пропагандисты настолько не доверяют институтам Евросоюза, то стоит отказаться и от тезиса о европейской интеграции.

3. "Зомбированность" приднестровского населения, отсутствие источников информации о реальной ситуации в Украине. Более того, жителей Украины попросту пугают "приднестровской угрозой", что создает негативный информационный фон, препятствующий адекватному восприятию Приднестровья в украинском обществе. В реальности у приднестровцев достаточно много источников получения информации о процессах в Украине, в т.ч. из украинских телеканалов, свободно вещающих в Приднестровье, из некоторых печатных украинских СМИ, реализуемых в Приднестровье, из контактов со своими многочисленными родственниками, друзьями и коллегами, проживающими в Украине. Другое дело, что оценки приднестровцев нечасто совпадают с мнением официальной украинской пропаганды, но это, как представляется, вполне соответствует европейским принципам свободы слова, мнений и оценок. Кроме того, информационные атаки на приднестровцев, в сочетании с реальными действиями типа выкапывания рва вдоль границы, порождают ответную реакцию в Приднестровье: теперь Украина воспринимается как угроза, и лишь дефицит земли в Приднестровье не позволяет особо горячим головам приступить к выкапыванию аналогичного рва для защиты от реального или мнимого "Правого сектора".

4. Аналогии между Приднестровьем и Донбассом. В данном случае можно вспомнить классику: "каждая несчастливая семья несчастна по-своему". Молдово-приднестровский конфликт перешел в открытую фазу в рамках процессов общей дезинтеграции Советского Союза, а Украина как страна-гарант и сопосредник является важным участником международного процесса урегулирования. Приднестровье в этом процессе является самостоятельной признанной стороной, подпись которой стоит под всеми официальными документами переговорного процесса, многие из которых также подписаны высшим руководством и официальными представителями Украины. Поэтому и Приднестровье, и Украина в переговорах имеют не только права, но и обязательства. Соответственно, говорить о некоем "экспорте сепаратизма" могут лишь те, кто пытается давить на Приднестровье ресурсами и возможностями Украины. Кроме того, не стоит переоценивать и внешний фактор: да, в Приднестровье выступают за максимально тесную интеграцию с Россией, но это осознанный, а не навязанный извне, выбор местного населения, которому российская сторона оказывала поддержку, в то время как действия официального Киева нередко отличались непоследовательностью и конъюнктурностью.

Кроме поддержания этих мифов украинскими СМИ, следует учитывать и внешние интересы, связанные с ними. Немалую роль в поддержании данных мифов играют внешние силы, заинтересованные в том, чтобы вбить клин между Украиной и Приднестровьем. Наибольшую активность на этом направлении проявляют представители экспертного сообщества Румынии, Молдовы и некоторых других государств, что в целом закономерно с учетом их интересов. Другое дело, что эти интересы далеко не всегда совпадают с украинскими.

Если абстрагироваться от навязываемых стереотипов, то интересы Украины в Приднестровье не могут быть сведены только к "тасканию каштанов из огня" в интересах других государств. В Приднестровье проживают десятки тысяч автохтонных украинцев, община которых является одной из самых многочисленных в мире. Через территорию Приднестровья проходят трансъевропейские транспортные коридоры, и от стабильности их функционирования зависит отчасти и транзит украинских грузов в Европу. Приднестровье является экспортером многих категорий украинских товаров (от пищевой продукции до фармацевтики и оборудования), и на фоне сокращения приднестровского экспорта в Украину импорт украинских товаров остается стабильно высоким. Приднестровье имеет развитые торгово-экономические, гуманитарно-культурные связи с рядом украинских регионов, прежде всего с Виннитчиной и Одесчиной, и любая дестабилизация в Приднестровье нарушит с таким трудом достигнутую стабильность.

Именно поэтому в Приднестровье были так остро восприняты заявления, сделанные по итогам встречи президента Украины П.Порошенко со своим румынским коллегой в Киеве 17 марта с.г. Намерение "разморозить конфликт", да еще и совместно с Румынией, активно участвовавшей в боевых действиях против Приднестровья в 1992 г., вызывает прямые опасения в Приднестровье, тем более что поводов для аналогий вполне достаточно.

Необходимо понимать, что подобные громкие заявления, какими бы благими намерениями они не оправдывались, способны нанести непоправимый ущерб миру и безопасности в нашем регионе. Прямые усилия Киева по "реинтеграции приднестровского региона в состав Молдовы" будет однозначно расценено, как включение Украины в конфликт не в качестве посредника и гаранта, а в качестве стороны этого конфликта со всеми последствиями, включая резкую региональную дестабилизацию. Давление на Приднестровье вызовет не только ответные меры приднестровской стороны (естественно, в Тирасполе реалистично оценивают потенциал своих ответных мер в адрес Украины), но и приведет к слому существующих международных форматов урегулирования, включая формат "5+2", о безальтернативности которого постоянно говорят в США и Евросоюзе. Готова ли Украина своими действиями сломать единственный формат участия западных партнеров в приднестровском урегулировании, да еще и ради не своих, а чужих интересов - вот, наверное, ключевой вопрос, которым задаются эксперты после заявлений 17 марта.

Хотелось бы, чтобы в Киеве руководствовались не только декларациями некоторых партнеров, но и их реальными делами. Пока же и Бухарест, и Кишинев пытаются "продать" официальному Киеву свои заявления о "решительной поддержке", не предпринимая никаких практических действий. К примеру, румынские власти, пользуясь украинским кризисом, продолжают экспансию в Черновицкой и Одесской областях, а также не идут на компромисс по принципиально важному вопросу о канале Дунай-Черное море. В Молдове также не спешат идти на компромиссы в отношениях с Киевом по ряду вопросов, включая демаркацию некоторых спорных участков границы и т.д. Остается надеяться, что высшее руководство Украины, хорошо владеющее региональной ситуацией, не позволит втянуть себя в борьбу за чужие интересы и в конфликт в целом.