ПУТИНОВА ПОБЕДА

Нельзя сказать, что со встречи лидеров стран «большой восьмерки» на Окинаве прибыл совсем другой Владимир Путин. Правильнее было бы заметить — тот же самый. Оппоненты российского президента рассчитывали на совершенно иное развитие событий. Они были уверены, что западные лидеры предъявят новому главе российского государства «гамбургский счёт»: зачем трогаешь большой бизнес, мешаешь прессе, продолжаешь чеченскую войну? Путин, несколько растерянный и желающий хотя бы жестами продемонстрировать улучшение отношений с Западом, вернется на родину и тут же попадет в объятия готовящихся к встрече с ним «олигархов» — о проведении такой встречи президент объявил еще перед своим отъездом в Китай, выслушав предложения лидера фракции СПС в Государственной Думе Бориса Немцова.

Однако никакого скандала на Окинаве не произошло. Нельзя сказать, что Путин одержал серьезную победу на этом саммите — стало ясно, что России придется платить долги, а главной целью пребывания российского президента на встрече «восьмерки» было их уменьшить или, во всяком случае, реструктурировать. Премьер-министр России Михаил Касьянов так и высказался накануне саммита: мол, если у России есть деньги, то это совершенно не означает, что она должна выплачивать долги кредиторам, и те, кто на этом настаивает, не хотят реформирования российской экономики. Однако на саммите выяснилось, что таких недоброжелателей у российской экономики целых семь человек — более того, сам Путин, понимающий настроения коллег, даже не пытался затрагивать долговую тему. А федеральный канцлер Герхард Шредер, явившийся одним из инициаторов преобразования «семерки» в полноценную «восьмерку», так и пояснил журналистам: Россия — не развивающаяся страна, и долги ей никто прощать не собирается. Что касается борьбы Москвы с американским желанием пересмотреть договор по ПРО, то тут Путин столкнулся уже не только с нежеланием Билла Клинтона обсуждать эту проблему, но и с поддержкой, оказанной американскому президенту японским премьер-министром Иосиро Мори. Кроме того, Путин был вынужден — по крайней мере, на словах — «сдать» Милошевича. Во время переговоров с Герхардом Шредером он пообещал, что Москва больше не будет поддерживать своего вероломного союзника, вознамерившегося ныне сохранить свою власть в Белграде путем нехитрых манипуляций с Конституцией фактически уже развалившейся Югославии: если бы черногорцы не боялись сербской армии и сербского сопротивления в собственной республике, такой страны бы уже не было.

Всё это так. Но и никаких претензий российскому президенту также не высказывали. Западные лидеры соревновались между собой в произнесении комплиментов российскому коллеге, западные СМИ торжественно сообщали, что Россия наконец-то вышла из международной изоляции окончательно… Возможно, руководители стран «семерки» и были раздражены путинскими вояжами в Китай и Северную Корею, очередными наивными попытками попугать Запад союзом с Пекином, всенародным ликованием в Северной Корее — но на словах-то они своего раздражения не проявили, напротив — внимательно выслушали объяснения российского президента об итогах его пребывания в Пхеньяне… Ни Чечня, ни российские СМИ, ни «олигархи» западных лидеров просто не заинтересовали. Владимир Путин вернулся в Москву без отрицательного результата — а это и была его победа.

То, что глава государства воспринимает свое практически безрезультатное (и слава Богу) пребывание на Окинаве именно как победу, стало ясно по ходу подготовки обещанной встречи с бизнесменами. На этой встрече ничего не произошло, потому что не могло произойти. Если на встречу с «олигархами» не пригласили ни Владимира Гусинского, ни Бориса Березовского, ни Романа Абрамовича, то, скажите мне, где же люди, которые могут не только поддержать президента или выступить с его критикой, но и поругаться хотя бы между собой? Кремль элегантно объяснил отсутствие Гусинского и Березовского их чрезмерной политизированностью. Возразить против этого нечего. Однако приглашенные на встречу с президентом Алекперов, Потанин или Вяхирев не могут не оглядываться на пустые стулья Березовского и Гусинского и вести себя… как бы это сказать… поскромнее, что ли? То, как руководители президентской администрации Александр Волошин и Вячеслав Сурков занимались подбором участников этой встречи, демонстрирует скорее желание заставить бизнесменов выслушать монолог Владимира Путина о будущем российской экономики под его чутким руководством, чем вступить в диалог с «олигархами».

Но, с другой стороны, зачем они ему сейчас нужны? Перед Западом обеляться незачем, а внутри страны Владимир Путин уже проявил себя как человек последовательный — если ему что-то не понравилось, будет долбить до победного конца, к каким бы мотивациям ни прибегали недовольные.

Это ясно сказалось и на продолжающемся давлении на региональных лидеров. Дело даже не в том, что сенаторы практически единогласно утвердили закон об изменении процедуры формирования верхней палаты в редакции согласительной комиссии. Некоторые наблюдатели накануне пленарного заседания верхней палаты высказывали предположения, что Совет Федерации может обидеться на Думу, преодолевшую его вето на закон, позволяющий президенту страны снимать с должности региональных лидеров. Но я как раз был уверен, что закон об изменении процедуры будет поддержан. Сенаторы выиграли время — теперь палата просуществует в своем нынешнем виде до 1 января 2001 года — и успокоились. Нужно представлять себе региональную элиту России, чтобы понимать, что причта о Ходже Насреддине, который пообещал шаху научить осла разговаривать, рассчитывая, что за отведенное для этого время умрет либо осел, либо падишах, совсем ей не чужда. Меня удивило другое — с какой легкостью сенаторы утвердили превращающие их в беспомощных просителей поправки к Налоговому кодексу, перераспределяющие налоги в пользу Центра. Это голосование как раз и продемонстрировало, что руководители регионов на данном этапе смирились со значительным уменьшением собственного политического веса…

В день, когда Совет Федерации принимал самоликвидирующие решения, президент России был занят внешней политикой — встречался с иракским вице-премьером Тариком Азизом. Посланец Саддама Хусейна был назван большим другом России, а Ираку обещана всяческая поддержка Москвы. Владимир Путин может себе позволить подобную внешнеполитическую активность — если на Западе проглотили Ким Чен Ира, то проглотят и Азиза, и намеревающегося посетить на днях Москву ливийского министра иностранных дел. Друг Шредера и Блэра Владимир Путин больше не боится Запада и с легкостью развивает отношения с традиционными союзниками Москвы. Он больше не боится не защищенных Западом «олигархов», и его вряд ли интересуют лишенные денег и мест в парламенте региональные бароны. Ну а прессы Владимир Владимирович — нужно отдать ему должное — не боялся никогда. Путин одержал сегодня очевидную тактическую победу. Сумеет ли он преобразовать ее в стратегическое преимущество, не помешают ли этому объективные обстоятельства — экономические трудности, Чечня, формирование влиятельной оппозиции, борьба между группировками в ближайшем окружении, — можно будет понять только со временем…