ПОЛЬША: ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДВУХ ПРЕЗИДЕНТОВ В ТРУЩОБАХ ЛЮСТРАЦИИ

Был прав тот, кто предвидел, что президентская кампания в Польше вряд ли станет временем благородного диалога кандидатов и их программ. Фаза более или менее спокойного хода кампании, когда создаются избирательные штабы, оглашаются лозунги, регистрируются комитеты и собираются подписи в поддержку, незаметно перешла в фазу отработки первых «домашних» заготовок и взаимного обмена уколами. Но когда начинаешь анализировать арсенал и реманент тех заготовок, вдруг замечаешь, что отдельные кандидаты и их штабы пробуют реактуализировать факты уже известные и события уже не раз упоминавшиеся. Удивляться не стоит, поскольку предвыборная кампания — дело полностью политическое, каждый жест и поступок кандидатов проникнут политикой и борьбой за влияние на общественную мысль. Как это не раз уже случалось, острой ареной политической борьбы кандидатов стала их люстрация.

Польское люстрационное право довольно либерально и возникло из императива морального очищения, а не наказания. Его философский и человеческий смысл хорошо передает известное изречение «Амнистия — да, амнезия — нет». Люстрационный закон прощает любому претенденту на высокую должность в государстве его сотрудничество со специальными службами лишь в том случае, если этот претендент напрямую сознался в таком сотрудничестве. Если же такой факт он скрыл, то будет лишен права на протяжении 10 лет занимать определенные должности в государстве. Бывший министр иностранных дел и министр финансов Анджей Олеховский сознался, что во времена так называемой «пеереловской» Польши сотрудничал с экономической разведкой государства, и теперь спокоен. Затем возникли проблемы с люстрацией у Леха Валенсы и Александра Квасьневского. Как ни удивительно, но по иронии судьбы получается именно так: люстрация бьет бумерангом по тем, кто зажег ей зеленый свет в польском обществе, ведь первый президент Третьей Речи Посполитой был пылким приверженцем того, чтобы в ней господствовали законы демократии, а не тайной полиции, а второй ее президент подписал закон о люстрации, хотя имел против него определенные предубеждения. Если по делам почти всех кандидатов в президенты люстрационний суд сказал свое слово с первой попытки, то для Валенсы и Квасьневского одного судебного заседания не хватило. Разумеется, если суд переносит слушание дела на другую дату, значит, в его распоряжении, по-видимому, есть свидетельства и аргументы, которые нельзя трактовать однозначно или которые не позволяют принять окончательное решение. Но если о вероятном сотрудничестве Леха Валенсы со службами безопасности Польши говорилось и писалось и раньше, то факты о возможных связях с ними Александра Квасьневского появились только сейчас. Избирательные штабы и приверженцы обоих президентов считают, что и в первом, и во втором случаях не обошлось без коварных действий нынешних властей, а это прямой намек на то, что люди из команды Марьяна Кшаклевского прямо или опосредованно причастны к люстрации Валенсы и Квасьневского.

Относительно Валенсы сложность люстрации, по-видимому, состоит не только в том, что не хватает некоторых документов или убежденности в их аутентичности, ибо Валенса иногда сам хвалился, что выкупил их, но и в том, что суд хочет заслушать главных свидетелей, которыми считает руководителей и работников тех служб или высоких государственных чиновников, в чьих руках могли находиться те документы. Словом, варшавские судьи раз и навсегда должны сказать, правда ли, что 29 декабря 1970 года никому еще не известный гданьский электрик подписал документ о сотрудничестве со службой безопасности Польши и выступал под псевдонимом Болек. 2 августа суд заслушал в деле люстрации Валенсы бывшего министра внутренних дел Антони Мачеревича и бывшего работника СБ Адама Жачека и планирует заслушать еще двух руководителей, возглавлявших реформированную службу безопасности Польши в 1992 и 1993—1996 годах — П.Наимского и Г.Чемпинского.

Сам Валенса говорит, что поддерживает процесс люстрации, а все документы, которые будто бы свидетельствуют о его сотрудничестве с СБ, сделаны на ксероксе и являются обычными фальсификациями.

Если в защиту Леха Валенсы выступил Адам Михник, то доброе имя сегодняшнего президента страны первым бросился защищать руководитель его избирательного штаба Ришард Калиш. Он назвал провокационными сообщения «Газеты польской» и «Жича» о том, что Квасьневский под псевдонимом Алек сотрудничал прежде со специальными службами и обратился к премьеру Бузеку с запросом о том, у кого есть доступ к материалам Уженда охраны паньства, кто дает ему поручения и не является ли этим «некто» Веслав Валендзяк — шеф избирательного штаба кандидата в президенты М.Кшаклевского. Это был уже скандал, который на этом не закончился. Комиссия сейма по делам специальных служб по поручению министра Я.Падубицкого и шефа советников премьера Т.Каминской начала проверять, действовал ли согласно закону уже упомянутый Уженд охраны паньства, а В.Валендзяк заявил, что подаст судебный иск на Р.Калиша о защите чести и достоинства. Названная комиссия признала, что УОП не нарушил закона, но допустил ряд промахов, один из которых состоял в том, что материалы о вероятном сотрудничестве А.Квасьневского прислал не представителю Интереса публичного Б.Низиньскому, а непосредственно в люстрационный суд.

В конце прошлой недели нынешний руководитель УОП З.Новек заявил, что в его учреждении найдены новые документы по люстрационному делу сегодняшнего президента Польши. Серьезных политиков удивило не то, что шеф такого уважаемого института сообщил об этом масс-медиа, а то, что пришел к выводу, которого не было даже у суда, — что Квасьневский все-таки сотрудничал с СБ. Большинство известных польских аналитиков расценило такой жест как попытку влияния на общественное мнение и тот же люстрационный суд, а два главных представителя партии Уния труда Марек Пол и Александр Малаховский обратились к Ежи Бузеку с требованием отставки руководства УОП за манипулирование документами из архивов СБ с политической целью.

Нынешняя неделя, по-видимому, станет решающей в люстрации кандидатов в президенты Валенсы и Квасьневского. Ход судебного расследования показывает, что судьям может не хватить не- обходимых доказательств, чтобы обнародовать окончательный вердикт. И тогда они могут принять компромиссное, но, очевидно, не лучшее для обоих кандидатов решение. В среду его уже предложил в деле А.Квасьневского представитель Интереса публичного Б.Низиньский. Поскольку некоторые записи в официальных документах из архивов СБ не совпадают со свидетельскими показаниями, отрицающими, кстати, сотрудничество нынешнего президента Польши со специальными службами, он попросил суд «прекратить дело за недостатком достаточных доказательств». Если бы такие решения неожиданно приняли, то это бы означало, что фамилии Валенсы и Квасьневского будут внесены в избирательный бюллетень, но когда-нибудь им можно намекнуть на не совсем благовидное прошлое. Словом, со спецслужбами не сотрудничал, но что-то такое было... Почти софистика: не виновен, но и не оправдан. В польской люстрации такое случается.

P.S. В четверг после обеда, точнее, в 15 часов по варшавскому времени, когда этот материал был уже готов к печати, завершилась первая половина польского «люстрационного сериала» с участием бывшего и нынешнего президентов страны. К счастью, анализируя и оценивая всю совокупность документальных данных и свидетельских показаний, суд не пошел путем сугубо люстрационной специфики и уже созданного в польском люстрационном праве прецедента, когда дело прекращается из-за отсутствия достаточных доказательств (так называемый «казус Александра Бентковского»), а руководствовался общепризнанной юридической нормой, когда все сомнения или отсутствие достаточных доказательств трактуются в пользу обвиняемого. Таким образом, суд признал правдивым люстрационное признание президента Квасьневского, что он никогда не работал в органах безопасности Польши и не был их агентом. Это означает, что он не только имеет законное право второй раз подряд выдвигаться на самую высокую должность в польском государстве, но и что с его доброго имени сняты любые подозрения и инсинуации, возникшие до и во время люстрационных слушаний.

Сразу после объявления решения суда А.Квасьневский сказал: «Я очень рад, что правда и справедливость победили». Люстрация, продолжал далее президент, нужна, но так же нужны усовершенствования люстрационного права и его процедур. Те, кто использовал ее в политических целях, должны помнить, что, как писал поэт, «...у вітчизни є рахунки кривд», а польская демократия требует ответственности.

Удовлетворенными выглядели после объявления решения суда защитник президента адвокат Чеслав Яворский и шеф его избирательного штаба, юрист по специальности, Ришард Калш. Последний, кстати, так прокомментировал судебное решение: «Правда победила, ибо правда есть правда. Обоснование решения было очень старательным, а все приписки, как и люстрационный закон, были проанализированы судом на самом высоком правовом уровне».

Не исключена возможность, что представитель Интереса публичного Б.Низиньский, исполняющий в суде роль обвинителя, опротестует принятое решение. Отрицательно оценил его и Лех Валенса, выразившись примерно так: бывшие работники спецслужб, выступавшие в суде свидетелями, дескать, должны были спасать «своего».