Политическая навигация вокруг канала «Стамбул»

В Турции арестовали десять отставных адмиралов турецкого ВМФ. Их арест сопровождался громкими заявлениями президента Реджепа Тайипа Эрдогана о недопустимости вмешательства военных в политическую жизнь страны. Что же сделали эти бывшие военные, что это вызвало такую бурную реакцию турецкой власти?

На повестке дня у Анкары — реализация амбициозного инфраструктурного проекта. Власть Турции хочет построить канал «Стамбул», который соединит Черное и Мраморное моря. Грандиозное строительство становится элементом курса Эрдогана на реализацию многочисленных мегапроектов, призванных продемонстрировать мощь Турции и усилить ее позиции на международной арене.

Проект не только вызвал беспокойство экологов, но и актуализировал геополитический вопрос обеспечения судоходства к Черному морю. Сейчас его режим регулирует конвенция Монтрё 1936 года. Она определяет порядок прохождения кораблей по единственному маршруту, соединяющему Черноморскую акваторию с Мировым океаном, — через проливы Дарданеллы и Босфор, транзитом через Мраморное море. Документ предполагает свободу торгового судоходства по нему. Вместе с тем он накладывает ограничения на прохождение военных кораблей нечерноморских государств по этому маршруту, в том числе и на время их пребывания в Черном море.

У конвенции много сторонников среди турецкой политической и военной элиты, считающей ее гарантией региональной стабильности и турецкого суверенитета над стратегическим районом. Впрочем, проект сооружения альтернативного соединяющего звена между Черным и Мраморным морями вызывает вопрос о будущей судьбе этого документа.

Обсуждение уже шло некоторое время. Но его актуализации в последнее время поспособствовал случай. В прошлом месяце Эрдоган заявил о выходе Турции из Стамбульской конвенции о предотвращении насилия в отношении женщин и домашнего насилия. Такие действия послужили причиной дискуссии о будущем других международных обязательств Анкары. Спикер турецкого парламента Мустафа Шентоп подтвердил прессе: президент имеет полное конституционное право самостоятельно решать такие вопросы. При этом в разговоре с журналистами в этом контексте была упомянута и конвенция Монтрё.

Политик подчеркнул, что говорит исключительно о теоретической возможности, а не о реальном плане действий Эрдогана. Но заявление вызвало обеспокоенность в рядах сторонников конвенции, для которых она является своеобразной «священной коровой», играющей ключевую роль в обеспечении региональных интересов Турции. Так что ветераны дипломатической и военной службы высказались о недопустимости дискуссии о возможном отказе Анкары от документа. Сначала 2 апреля с таким заявлением выступили 126 отставных дипломатов. Поздно вечером следующего дня было обнародовано открытое письмо на эту тему за подписью 104 адмиралов турецкого ВМФ в отставке. При этом они намекнули на недовольство курсом государственной политики, угрожающей воплощению идеалов Ататюрка.

Именно последнее вызвало жесткую реакцию Эрдогана. Для Турции публичные выступления военных на политические темы — крайне болезненный вопрос. У страны долгая история вмешательства вооруженных сил в политическую жизнь государства. Первое десятилетие пребывания у власти Эрдоган потратил на борьбу с ними. И в конце-концов выиграл ее. Впрочем, неудачная попытка военного переворота в 2016 году еще раз наглядно показала ему, что угроза с этой стороны может быть крайне опасной.

Нынешнее политическое выступление военных вызывает у власти неприятные исторические ассоциации. Малейшее проявление непокорности рассматривается как попытка вернуть старые времена, когда вооруженные силы контролировали политику Турции. Ясное дело, Эрдоган не может допустить такого вызова своему статусу сильного лидера и выразителя народной воли — «Человека Нации».

В результате власть прибегла к активным и жестким действиям против подписантов обращения. В информационной плоскости акцию заклеймили как посягательство на конституционные права президента и демократический порядок в государстве. К кампании присоединилось не только ближайшее окружение Эрдогана, гневно ответили на письмо и официальные представители турецких вооруженных сил. Они заявили, что такие действия лишь вредят стране, отрицательно сказываются на моральном духе военных и работают на врагов Турции. И выказали ожидание, что с делом разберется судебная система. Это не пустые слова. Ведь десятерых подписантов письма действительно задержали, еще четверым приказано самостоятельно явиться в правоохранительные органы.

Заодно Эрдоган разъяснил свои взгляды на конвенцию Монтрё. Он отметил важность документа для Турции и подчеркнул, что не планирует отказываться от него. И вместе с тем заметил: действие конвенции имеет четко установленные рамки и не распространяется на канал «Стамбул», который Анкара планирует строить. Определение формата использования этого объекта должно оставаться исключительно суверенным правом Турецкой Республики. Таким образом, речь не идет о выходе из конвенции 1936 года, но готовится ситуация, когда она уже не будет единственным фактором, регламентирующим судоходство.

Такие действия трансформируют обстановку в Черноморском бассейне и требуют подробного изучения. Ведь будущие изменения непосредственно затронут Украину. При этом нужно рационально оценивать намерения турецкой власти и цели, которыми она руководствуется, реализуя проект канала.

Кроме личных амбиций Эрдогана, канал «Стамбул» призван прежде всего обеспечить экономические интересы Анкары. Турецкая власть хочет получать прибыль от торговых маршрутов, ведущих к Черному морю. Конвенция Монтрё не дает такой возможности при пользовании Босфором и Дарданеллами. Именно это является важным аргументом для Турции, когда она заявляет о недопустимости распространения действия конвенции на канал «Стамбул». Очевидно, Анкара заинтересована направлять судопоток по новому маршруту. Официально это планируется сделать для разгрузки Босфора. Но, скорее, дело в средствах, которые можно получить за пользование каналом. Это в свою очередь будет влиять на ценообразование морских перевозок, их рентабельность.

Впрочем, заявление Эрдогана не означает, что он готовится радикально пересмотреть черноморскую политику Турции в военно-политическом смысле. Украине не следует ожидать, что уже на следующий день после открытия канала в Черном море на постоянной основе появится мощная американская эскадра, которая будет защищать регион от российской агрессии. Особенно в условиях продолжения кризиса в американо-турецких отношениях, который подтверждают новые санкции США против турецкой оборонной промышленности.

Но геополитическая реальность Черноморского пространства во всяком случае изменится. И не в пользу РФ. Сейчас именно Москва является основным бенефициаром конвенции Монтрё, пользуясь ее положениями для обеспечения своего неоспоримого военного доминирования в регионе. При этом такое состояние дел не требует с ее стороны никаких усилий.

Но после открытия канала «Стамбул» России придется смириться с необходимостью договариваться c Турцией об обеспечении благоприятного для себя режима судоходства. При этом за Анкарой будет оставаться суверенное право самостоятельно решать, кого и как пускать в Черное море. Это в любом случае усложняет баланс сил для Кремля.

Еще одним положительным для Украины следствием последних новостей из Турции является обострение конфликта между Эрдоганом и отставниками турецкого ВМФ. Среди последних популярна евразийская идеология и идеи дружбы с РФ. Они имеют связи с партией «Ватан» Догу Перинчека, откровенно пророссийского политика. Арест некоторых деятелей — в том числе автора морской доктрины Турции «Голубая Родина» Джема Гюрдениза — ослабляет позиции ориентированных на Москву сил в Турции.

В общем новости о канале «Стамбул» вполне позитивны для Украины. В долгосрочной перспективе они открывают возможности для переформатирования регионального баланса сил. Но следует помнить, что практическая реализация строительства еще не началась. К тому же против него активно выступает турецкая оппозиция — в частности мэр Стамбула Экрем Имамоглу, которого считают перспективным кандидатом на следующих президентских выборах. Так что, будущее как самого проекта, так и Черноморского региона будет зависеть от внутриполитических процессов в Турции.

Все статьи Николая Замикулы читайте здесь.