Плата за власть

В начале сентября прошел каскад белорусско-российских встреч на правительственном уровне: между визитами в Москву белорусских министров — иностранных дел и обороны — состоялась поездка российского премьера в Минск. Даже если не затрагивать содержание переговоров, сам факт их проведения на фоне неутихающего общественного недовольства в белорусских городах наталкивает на определенные размышления. До 9 августа Александр Лукашенко обвинял Россию во вмешательстве во внутренние дела Беларуси, а в сентябре обратился к ней за помощью.

Наблюдаем совпадение во времени двух главных, но не тождественных вопросов: удержится ли режим Лукашенко и выживет ли белорусская государственность. Контрольный пакет по их решению принадлежит Кремлю, но способ и вектор его использования далеко не очевидны. Запланированный на понедельник визит Лукашенко в Россию покажет, какой алгоритм выберет Москва.

Последняя каденция «бацьки»

Почти месяц протестов, несмотря на задержания и пытки, позволяет констатировать: Лукашенко перестал воспринимать собственный народ. Поэтому поддержка Кремля — один из трех главных китов, на которых держится весь его режим (наряду с верностью силового блока и крепкой вертикалью власти). Можно было бы воспользоваться ситуацией и по крайней мере опосредованно содействовать смене первого лица на кого-то более сговорчивого и надежного. Но с самого начала было видно — Кремль сделал ставку именно на действующего главу Беларуси. Следовательно, он его вполне устраивает.

Позиция, в которой играет Лукашенко, отнюдь не похожа на простую: сохранить власть любой ценой, не повторив ошибок Януковича; в условиях мировой обструкции заручиться поддержкой Путина, не потеряв суверенитет (читай — собственную власть). Пока он с ней справляется. Участников Марша единства 6 сентября задерживали в лучших традициях полицейского государства, но уже после окончания мероприятия. Обошлось без чрезмерного насилия, а задержано две сотни человек (из ста тысяч). Создается двоякое впечатление: или режим не уверен в себе, или умышленно пытается казаться слабым. Для Лукашенко действительно может открыться доступ к российским репрессивным ресурсам и опыту их применения, но похоже, он справится и своими силами.

Еще 11 февраля, выступая перед руководителями белорусских государственных СМИ, Лукашенко делал ударение на необходимости укрепления информационной безопасности Беларуси, преодоления зависимости от иностранных платформ и продуцирования собственного контента. «Бацька» переживал за президентские выборы, понимал влияние информации на электорат и предполагал активное участие в этом процессе иностранных агентов. Прямо говорил, что Беларуси стреляют в спину, и кивал при этом на Россию.

До тех пор Беларусь и Россия не достигли согласия на принципиальных переговорах в Сочи: решая вопрос торговли энергоносителями, стороны согласовывали формирование единого государства. Сложилось впечатление, что аншлюс Беларуси состоится явно не во времена Лукашенко, который ни за что не уступит возможность играть первым номером в своей маленькой, но самостоятельной команде. Через полгода ситуация изменилась, и посторонних наблюдателей плавно подводят к выводу: Лукашенко так же жаждет власти, но уже может согласиться и на статус «генерал-губернатора». Анонсированная встреча двух президентов покажет, как события будут развиваться дальше, но резкая смена риторики не останется без реакции. Нельзя демонстративно разворачиваться на Запад, а через полгода петь дифирамбы «старшему брату».

Вполне вероятно, что Лукашенко реализовывает собственную стратегию. Ему сейчас важно не утратить ощущение реальности. Прогулки по резиденции с автоматом, обвинения в адрес всего мира, обнародование «перехваченных разговоров» стали объектом мэмов и шуток, свидетельством чудачества немолодого человека, но не превратят диктатора в тирана. Если режим не учудит чего-то экстраординарного в виде массовых расстрелов активистов прямо на улицах, он удержится на плаву: домашние силовики беспредельно верны, помощь от Путина почти гарантирована, общественное недовольство постепенно стихнет, а быть изгнанником в Европе ему не привыкать. Вероятно, он сможет царствовать еще одну каденцию. Но последнюю.

Прошлогодние уличные протесты в Минске против интеграции с Россией показали, что недовольство белорусов адресовалось не своим президенту или правительству, а Москве, которую обвиняли в атаке на суверенитет соседнего государства. Не исключено, что активность, с которой Лукашенко в последнее время контактирует с Кремлем, является частью плана: сместить фокус внимания общественности с электоральных претензий на посягательство другого государства. Какое-то время таким образом можно выиграть, но ни внутренняя, ни внешняя целевая аудитория этого не простят. Но «отвлекающий» маневр с инициированием новых переговоров по возможному объединению запущен.

Тихая аннексия

Противостояние не по линии Лукашенко—Тихановская, а между президентом страны и ее народом накладывает на Россию серьезные ограничения для действенного вмешательства. С одной стороны, очередной национальный подъем на ее границах для России будет нести целый пакет геополитических угроз и принципиальных потерь. Собственно, как же Кремлю начать господствовать, если дружественная Беларусь охладеет к «русскому миру» и сосредоточится на собственном нациестроительстве? С другой — помочь Лукашенко означает ухудшить отношения с белорусами. Выбор очевидный: надо склонить соседнего президента к переговорам с оппозицией и обществом, освободить политических заключенных, провести перевыборы и конституционную реформу. Параллельно можно завершить долгоиграющий гештальт объединения двух государств.

Идея создания единого союзного государства с Беларусью возникла во времена президентства Бориса Ельцина, для которого это было способом улучшения собственного рейтинга накануне президентских выборов 1996 года. Оказалось, что дискурс объединения хорошо работал на привлечение внимания той части электората, которая чувствовала ностальгию по СССР.

Интеграционный процесс проходил неравномерно, периодические вспышки активности сменялись полным устранением соответствующих вопросов с повестки дня политики обоих государств. В течение 1996–1998 годов страны договорились об «объединении материального и интеллектуального потенциалов», подписали договор о союзе Беларуси и России, его Устав, декларацию о дальнейшем единении Республики Беларусь и России, договор о равных правах граждан, соглашение о создании равных условий для субъектов хозяйствования и другие документы. 8 декабря 1999 г. подписали Договор о создании Союзного государства (Союзный договор). 26 января 2000 г. его ратифицировали парламенты двух стран. В последующие 20 лет проект «Союзное государство» оставался большей частью теоретическим концептом.

В феврале 2019 года Александр Лукашенко сознался, что его с Владимиром Путиным «волнует судьба Союзного государства после отставки с высших должностей». В сентябре 2019 г. он одобрил проект программы действий по принципу «две страны — один рынок». На уровне премьер-министров утвержден перечень из 31 дорожной карты, которые должны были сформировать основу для подписания итоговых соглашений по созданию общих наднациональных органов и формально завершить процесс построения Союзного государства. До конца года стороны к согласию не пришли. При этом Беларусь рисковала остаться без нефтегазового аспекта дружбы с Россией, но сдавать свои позиции не желала. Пандемия коронавируса, проблемы в экономике и пиковая напряженность в белорусском обществе сделали возможным новый виток переговоров, которые вскоре должны состояться.

Неизвестно, смогут ли в конце концов сторговаться Лукашенко с Путиным, но общественные оценки общего государственного пространства более или менее четкие.

Как отреагируют народы?

На основе тезиса о высоком уровне пророссийских установок выдвигаются теории об исключительной благосклонности белорусов ко всеобъемлющей интеграции с Россией. По данным Центра пространственного анализа международных отношений МГИМО, в ноябре прошлого года 57,6% белорусов считали наиболее приемлемыми «союзнические» отношения с Россией. В то же время в Институте социологии НАН Беларуси буквально через несколько дней после этого отметили постоянное уменьшение количества сторонников равноправного союза с Россией, которые к тому же всегда были в меньшинстве.

По данным аналитического центра «Стратегия» и научно-исследовательского центра Мизеса, обострение споров и расхождений между руководством Беларуси и России («молочная» война, санкционные продукты, цена на газ, условия поставки нефтепродуктов, проект «Союзное государство» и т.п.) стали главной тенденцией 2018–2019 гг., что не является благоприятным фоном для какого-либо объединения. Наконец в январе с.г. «Левада-центр» выявил, что лишь 10% россиян желают вхождения Беларуси в состав России, а 72% выступают за сохранение двусторонних отношений на нынешнем уровне.

По августовским данным «Левада-центра», 57% россиян считают, что Лукашенко должен оставаться президентом, 56% уверены в законности действий белорусской милиции, 48% признают проведенные президентские выборы честными, почти 40% нашли иностранный след в организации протестов и менее четверти россиян хоть как-то симпатизируют белорусам. Дело вовсе не в большой благосклонности к Лукашенко — его привычно называют колхозником и над ним насмехаются, но не считают серьезным политиком. Но сама идея активной непокорности собственной власти настолько выпадает из ментальной матрицы россиян, что они не могут простить ее и белорусам. Особенно белорусам, пребывавшим в стабильности, но захотевшим прав и свобод, как «какие-то украинцы».

Такого потакательства западным традициям российская ментальность не толерирует, поэтому поддерживает наведение порядка, не озадачиваясь особо оценкой используемых методов. Наиболее интересно то, что собственную власть российский народ тоже не любит, но видит особый духовный подвиг в терпении, а еще — в пирамиду своих потребностей редко вмещает что-то кроме материально-бытового.

45% россиян (августовские оценки) считают, что их власть не должна вмешиваться в белорусские дела. Это интересно, потому что присоединение Крыма и победа в «Великой Отечественной войне» для российского общества являются равнозначными историческими событиями, и приумножение своего наследия должно было бы быть в приоритете. В прошлый раз, когда сосед переживал нелегкие времена, Россия расширила за его счет свою площадь и «встала с колен». Путин тогда сумел сильно самоутвердиться, но на РФ были наложены международные санкции.

Повторения рейтингового рывка в этот раз ожидать не следует: Беларусь — не Крым, ее захват невозможно обосновать возвращением исконно русских земель. Соответственно, значение такого маневра в глазах российского общества может оказаться заоблачно высоким. Легализация аннексии через образование Союзного государства так же сомнительна: белорусы враждебно воспримут подпись Лукашенко под каким-либо серьезным межгосударственным решением. Да и не исключена попытка Лукашенко все переиграть, в который раз вспомнив, что суверенитет его страны — неприкосновенная икона.

Отложенное поглощение

Следует понимать: в российском случае далеко не все, что лежит на поверхности, является истиной. В паутине Кремля планы развиваются внутри других планов. Многие эксперты сосредоточились на том, что единственным козырем Лукашенко является независимость Беларуси. В действительности согласие белорусского президента (которому не верит собственный народ) на образование Союзного государства будет выглядеть как настоящий аншлюс Беларуси Россией. Сейчас Москве выгоднее, чтобы все имело не такой прямолинейный вид, потому что санкции за открытую дестабилизацию еще одной страны ей совсем не нужны. Вместо этого можно подвести Лукашенко к «пустячкам», которые удовлетворят Путина намного лучше. Например, отказаться от использования триггеров, до сих пор раздражавших Россию:

— перестать говорить о закрытии радиолокационной станции «Волга» в районе Барановичи—Ганцевичи, которая является важным элементом российской системы раннего предупреждения о ракетном нападении и находится в долгосрочной аренде РФ;

— открыть новые военные базы России на своей территории и разместить общий контингент;

— не угрожать прекращением членства в ОДКБ;

— безоговорочно принять российскую политику ценообразования на энергоносители и вернуть старые долги;

— снять все препятствия в транзите российских нефти и газа в Европу по белорусской ГТС;

— осуществлять транзит белорусского экспорта через Усть-Лугу вместо литовских и латвийских портов.

Еще в феврале это были главные козыри Беларуси в большой игре с Россией. Активные призывы к двусторонней встрече свидетельствуют о готовности белорусского президента их разыграть. Отказаться от них — означает заложить мину замедленного действия под своего преемника (при условии, что Лукашенко не уступит воле общественности и не согласится на досрочные выборы): тот будет вынужден еще сильнее двигаться в фарватере российской политики, а Беларусь все равно окажется в новой унии с Москвой.

Если народ подобное стерпит.