Партнерство сужающихся возможностей

У Киева появился новый "абсолютный приоритет" в отношениях с НАТО. Если при администрации Петра Порошенко задачей украинской дипломатии было получение Плана действий относительно членства в альянсе (ПДЧ), то при президенте Владимире Зеленском - присоединение нашей страны к программе "Партнерство расширенных возможностей" (ПРВ).

Эта программа, ориентированная на взаимосовместимость важных партнеров НАТО, предполагает регулярные консультации по вопросам безопасности, расширенный доступ к программам взаимодействия, обмен информацией, а также более тесное сотрудничество во время военно-политических и гуманитарных кризисов и подготовки операций. По словам министра обороны Андрея Загороднюка, уже в октябре в альянсе могут принять решение об участии Киева в данной программе.

Дело в том, что в Брюсселе раз в три года пересматривают список участников этой программы. После Уэльского саммита альянса пять стран стали ее членами - Австралия, Грузия, Иордания, Финляндия и Швеция. Как и в 2014 году, в 2017-м Украина пыталась войти в программу, но против этого выступили Германия и Франция: в Берлине и Париже тогда не желали раздражать Москву, поскольку полагали, что новый формат сотрудничества Киева и Брюсселя негативно скажется на организации встречи "нормандской четверки" и урегулировании конфликта в Донбассе.

И вот Украина вновь стучится в двери "Партнерства расширенных возможностей". Шансы, что ее примут в этот клуб, велики. Если ранее альянс призывал Киев сконцентрироваться на выполнении домашнего задания - проведении необходимые политических, экономических, военных реформ, выполнении того, что предусмотрено Комплексным пакетом помощи (КПП) и Годовой национальной программой (ГНП), то теперь подход трансформировался. Ключевым стало изменение позиции США.

Загороднюк уверяет, что большинство стран - членов НАТО уже высказались в поддержку этой идеи, однако есть и неопределившиеся. По информации ZN.UA, помимо Соединенных Штатов, за включение Украины в программу выступают Канада, Польша, Латвия, Литва, Эстония, Болгария, Румыния, Чехия, Турция, Греция, Черногория и еще несколько стран. Германия склоняется к тому, чтобы поддержать эту инициативу. Франция и Италия занимают пока сдержанную позицию.

А вот с Венгрией - отдельный вопрос, поскольку Будапешт недоволен политикой Киева в сфере образования, ведущей к интеграции венгров Закарпатья в украинское общество. Венгерская позиция во многом определяется разрешением конфликта из-за "языкового вопроса", и все будет зависеть от предстоящего визита в нашу страну премьер-министра Виктора Орбана. Напомним, что хотя на практическом уровне продолжается сотрудничество нашей страны и альянса, из-за "языкового" конфликта Будапешт блокирует проведение заседаний комиссии Украина-НАТО на высоком уровне.

Но зачем Киеву новый формат сотрудничества с Брюсселем? Зачем прилагать столько усилий, чтобы страна стала участницей очередной натовской программы? Ведь еще несколько лет назад заместитель генсека организации Роуз Геттемюллер заявляла, что ПРВ "никоим образом не является ступенькой на пути к членству в НАТО". Тем не менее в украинской столице целеустремленно добиваются от стран - членов альянса согласия на присоединение к программе.

Традиционно украинская власть рассматривает свои действия в отношениях с ЕС и НАТО с точки зрения имиджевого эффекта: приглашение к участию в программе должно выглядеть очередным достижением Киева на пути евроатлантической интеграции. А один из аргументов, который приходилось слышать от украинских чиновников, - включение нашей страны в ПРВ станет политическим сигналом со стороны НАТО об углублении сотрудничества с Украиной.

Но в Киеве приводят еще и другие, практические, аргументы в пользу вхождения в "Партнерство расширенных возможностей".

Ранее вице-премьер-министр по вопросам европейской и евроатлантической интеграции Дмитрий Кулеба заявлял, что Украина должна стать участницей ПРВ из практических, а не политических соображений. Он утверждал, что это будет способствовать оперативному обмену разведывательными данными, углубленному взаимодействию с альянсом и повышению безопасности, в частности, в Черноморском регионе.

В свою очередь, Загороднюк утверждал: присоединение Украины к программе "является ключевым элементом в усилении европейской безопасности и углублении сотрудничества и партнерства". Не удивительно, что глава Минобороны является лоббистом "Партнерства расширенных возможностей": в числе активных сторонников включения нашей страны в данную программу - украинские военные. По их словам, присоединение Украины к ПРВ позволит не только отрабатывать тактическую взаимосовместимость, но и усиливать оперативную.

Как поясняли ZN.UA ряд украинских чиновников, присоединение к программе даст Украине возможность, во-первых, обеспечить оперативное планирование на ранних стадиях того или иного кризиса. Во-вторых, расширить диалог в сфере обмена разведданными. В-третьих, принять участие в учениях, предусмотренных для участников ПРВ. В-четвертых, позволит гражданам стран-партнеров занимать должности в Международном военном штабе НАТО и других командных структурах альянса. Однако наши собеседники также обращали внимание и на то, что эти возможности не предоставляются автоматически.

Приведенные выше аргументы в пользу данной программы звучат убедительно. И все же идея участия Украины в ПРВ вызывает двойственные чувства. Например, часть экспертов, с которыми довелось обсуждать эту инициативу, полагают, что программа не даст ничего дополнительного к тому, что уже есть в отношениях Киева и Брюсселя, поскольку у Украины сейчас куда больше инструментов сотрудничества с НАТО, чем предоставляемые ПРВ.

На сегодняшний день наша страна и так уже сотрудничает с НАТО в рамках Комплексного пакета помощи. Альянс оказывает Украине поддержку через трастовые фонды (ТФ) и советников. Ежегодно проводятся совместные учения. На основе Хартии об особом партнерстве проходят заседания комиссии Украина-НАТО. Кроме того, Украина выполняет ГНП, являющуюся инструментом в проведении реформ, которые приближают нашу страну к стандартам альянса.

Но дело не только в распылении усилий Киева на пути евроатлантической интеграции: политические последствия присоединения к ПРВ могут быть несколько иными, чем те, о которых говорят украинские чиновники. Хотя Загороднюк и утверждает, что ПДЧ "также стоит на повестке дня", но включение нашей страны в программу может быть использовано альянсом против предоставления нашей стране столь желанного ею Плана.

Напомним, что в 2008 году была принята Бухарестская декларация, зафиксировавшая, что Украина и Грузия в будущем станут членами НАТО. В 2018-м альянс принял решение признать за нашей страной статус страны-аспиранта на вступление в эту военно-политическую организацию. А в последние годы украинская власть настойчиво стремилась добиться от членов альянса согласия предоставить Украине ПДЧ.

Упорство Киева в отношении ПДЧ (а украинское правительство продолжает поднимать вопрос о нем, пусть и не так демонстративно-напористо, как во времена президентства Порошенко) вызывает в Брюсселе и многих других столицах раздражение, которое не раз вырывалось в публичную плоскость. Возможно, что одним из факторов, влияющих на изменение позиции НАТО в отношении присоединения Киева к "Партнерству расширенных возможностей", является желание многих его членов на долгие годы закрыть вопрос о предоставлении Украине Плана действий по членству в альянсе.

Ведь инициатива (в названии которой присутствует слово "партнерство", а не "членство") ни к чему не обязывает членов военно-политической организации. А включение нашей страны в данную программу даст альянсу аргумент, что, мол, он и так уже максимально пошел навстречу пожеланиям Киева. В общем, на переговорах украинской стороне станет сложнее разговаривать с натовцами на тему ПДЧ.

Не исключено, что такой сценарий вполне устроит и Банковую, поскольку позволит не поднимать тему, раздражающую Москву. И в этой ситуации не стоит проводить аналогию с Грузией, добивающейся получения ПДЧ и в то же время с 2014 года являющейся участницей ПРВ: в Тбилиси правительство (которое, заметим, местная оппозиция постоянно обвиняет в уступках Кремлю) более последовательно в отношениях с НАТО и в реализации политики евроатлантической интеграции, нежели украинская власть.

Впрочем, непоследователен в своих действиях не только Киев, но и Брюссель. Несмотря на политические декларации и заявления об "усилении помощи" нашей стране, звучащие от представителей альянса, практическая помощь НАТО постепенно снижается: финансовых ресурсов выделяется все меньше и меньше. Иногда даже складывается впечатление, что альянс просто теряет интерес к Украине.

Например, трастовые фонды, созданные с целью помочь Украине в критически важных сферах безопасности и обороны, находятся под угрозой закрытия либо из-за недостаточного финансирования (страны - члены НАТО перечисляют деньги на добровольной основе), либо из-за отсутствия у альянса политической воли продолжить их существование. Уже прекратил свою работу ТФ по кибербезопасности. Практически завершена деятельность ТФ по логистике и стандартизации ВСУ. Такая же перспектива и у ТФ по утилизации радиоактивных отходов. Неясно будущее ТФ по разминированию.

При этом продолжается кризис с направлением советников по проведению реформ в секторе безопасности и модернизации Вооруженных сил Украины в представительство НАТО в Украине: вакантных мест хватает, но страны - члены альянса не спешат их заполнять.

В этой непростой ситуации Киеву остается тщательно выполнять домашнее задание, записанное в Годовой национальной программе, и проводить экономические, политические и военные реформы. А мы, украинцы, будем ожидать, что в соответствии со вторым законом диалектики количественные изменения в политике евроатлантической интеграции со временем все же перейдут в качественные.