Партизанский "халифат"

Когда-то огромный, величиной с Великобританию, "халифат" Абу Бакра аль-Багдади исчез. Ну почти.

Те 11 тыс. кв км, которые бойцы "Исламского государства" контролируют в разорванной на куски конфликтом Сирии, - лишь воспоминание о необозримых пространствах и миллионах населения под контролем джихадистов в 2014–2015 гг. Потеря джихадистами крупных городов в Сирии, Ираке, Ливии и на Филиппинах подвигла некоторых политиков и экспертов провозгласить смерть ИГ.

"Мы можем заявить об окончании войны против ИГ", - сообщил в декабре 2017-го иракский премьер-министр аль-Абади. "Исламское государство" еще не побеждено", - возразил уже в феврале 2018 г. директор Национальной разведки США Дэн Коутс.

Так все же мертво ли "Исламское государство"?

В последнем докладе американских разведчиков перед Конгрессом США приводятся очень четкие выводы: "На протяжении следующего года мы ожидаем, что ИГ сфокусируется на перегруппировке в Ираке и Сирии, усилении глобального присутствия, продолжении своего проекта, планировании новых международных нападений и поощрении своих членов и приверженцев к проведению атак в своих странах. Так и не удалось разрушить претензии ИГ на наличие действенного халифата, который руководит населением".

Результаты проведенного мною исследования официальных публикаций на страницах "Исламского государства" за период с 21 декабря 2017 г. по 1 марта 2018 г. свидетельствуют, что, несмотря на потерю территории в Сирии и Ираке, организация сохраняет силы для политической и военной борьбы.

В военном плане, террористы изменили свою стратегию, взяв курс на продолжительное ведение партизанской войны с целью возродить "халифат". Не забывая при этом об организации и проведении террористических нападений и укреплении связей между своими отделениями в других, кроме Сирии и Ирака, странах.

Вместо крупных штабов и военных формирований они создают подпольные ячейки, ищут среди местного населения потенциальных союзников, формируют в пустынях тренировочные лагеря. В подтверждение этого, с декабря 2017 г. было опубликовано несколько отчетов медиаслужбы ИГ об экзаменах для выпускников курсов по подготовке операторов СПГ-9, противотанковых управляемых ракетных комплексов, отчеты о подготовке новых боевиков в Ираке и Сирии.

Основной упор в ведении войны ИГ делает на партизанскую тактику "ударил - убежал". Количество таких операций в последнее время неуклонно возрастает. По данным Би-би-си, в январе 2018 г. ИГ опубликовало 289 сообщений о своих операциях. Для сравнения, в ноябре 2017 г. их было 159, а в декабре - 196. Более половины всех сообщений - об операциях в Сирии, где ИГ сейчас ведет активные боевые действия сразу в нескольких районах южной и восточной частях страны, а также на окраинах Дамаска. Кроме того, боевые действия в январе велись в Ираке (69 сообщений), Афганистане (22 сообщения) и Египте (19 сообщений), а также в Сомали, Нигерии и Пакистане.

В политическом плане, как это хорошо показал американский исследователь терроризма Аарон Зелин, теряя территорию, ИГ никуда не исчезает, а просто меняет тактику и функциональную нагрузку на свой административный аппарат. Если террористы потеряли территории или контролируют лишь небольшие площади, например часть города или участок в пустыне, они используют ограниченный набор приемов и решений в своей административной, экономической и пропагандистской работе.

"Исламское государство" продолжает выполнять такую типичную для государства функцию, как обеспечение своей системы правосудия и наказания. Эта система основывается на бескомпромиссности, необходимости безоговорочного подчинения, верховенства религиозной доктрины, а также исключительности и неопровержимости введенных ИГ законов. Основная мера наказания - смерть. Казнят за богохульство, гомосексуализм, прелюбодеяние, подозрение в шпионаже и убийство. За употребление алкоголя или клевету на другого могут публично побить палками (80 ударов). За кражу - отрубают кисть, за разбой - распинают на кресте, если вследствие преступления погибла жертва, или отрубают правую кисть и левую стопу, если обошлось без жертв. В ИГ практикуют публичные смертные казни, чтобы запугать местное население, продемонстрировать противнику свою силу и бескомпромиссность.

Считая себя государством, ИГ не забывает о собственном бюджете, для наполнения которого вводятся специальные налоги и сборы. Элементами soft power являются посредническая роль террористов в решении межплеменных и межклановых споров, мероприятия по улучшению социального положения населения (ремонт дорог, освещение больниц, открытие школ, раздача бесплатной гуманитарной помощи и т.д.).

Полностью контролируя территорию в течение нескольких лет, как это было в Мосуле и Ракке, ИГ старается развивать отдельные секторы местной экономики, строить рынки, восстанавливать работу промышленных предприятий. Посевная кампания на сирийских Голанских высотах, уход за урожаем в Афганистане, ремонт дорог на границе с Ираком - это лишь несколько из опубликованных ИГ с декабря 2017 г. примеров экономической и социальной работы террористов на подконтрольных территориях.

Одна из особенностей власти "Исламского государства" заключается в том, что даже в условиях дефицита ресурсов и поражений на фронтах ее адепты жестко контролируют повседневную жизнь населения захваченной территории. Эту функцию взяла на себя религиозная полиция, или хисба, которая следит, чтобы поведение населения отвечало новым правилам. С декабря на каналах ИГ были распространены отчеты об уничтожении сигарет и разрушении надмогильных памятников в Сирии, сожжении урожая наркотических растений в Египте, публичных избиениях и проверке товаров на границе Ирака и Сирии.

Судя по официальным фотоснимкам, на подконтрольных ИГ территориях продолжают работать школы. В этих школах действует специально утвержденная учебная программа, направленная на подготовку будущих бойцов для организации. Две такие школы продолжают работать как в сирийской провинции Дарья, так и на территории подконтрольного террористам лагеря беженцев Ярмук, что в 8 км от центра столицы Сирии.

Даже без контроля над городами, скрываясь в пустыне, террористы смогли восстановить работу пропагандистского аппарата. По данным исследования Би-би-си, в январе 2018 г. медиаслужбы ИГ вдвое усилили активность, по сравнению с предыдущими месяцами: 673 публикации вышли в январе, против 308 - в ноябре 2017 г. и 326 - в декабре. Хотя организации так и не удалось восстановить работу стационарных агитационных пунктов - "визитки" медиа-аппарата ИГ в Мосуле и Ракке, все же пропагандистская работа продолжается. Распространение еженедельной арабоязычной газеты "Ан-Наба" на фронте, выступления в мечетях и просто посреди улицы, раздача открыток - вот на что, судя по фотографиям, сейчас хватает ресурсов пропагандистской машины "Исламского государства".

О том, что проект ИГ остается привлекательным для других террористов, свидетельствует присяга на верность Абу Бакру аль-Багдади в феврале 2018 г. новой группы, которая действует на границе Нигера и Мали. Члены этой группы раньше принадлежали к организации, которая входила в сеть "Аль-Каиды".

Более того, в ноябре 2017 г. в Индии зафиксированы первые атаки приверженцев ИГ, что свидетельствует о постепенном распространении влияния террористов на эту страну. "Исламское государство" сохраняет потенциал для вербовки приверженцев с целью совершения нападений одиночек. Теракт в дагестанском Кизляре 18 февраля нынешнего года - яркий пример.

Таким образом, проект ИГ пока что не уничтожен ни в Сирии, ни в Ираке, несмотря на официальные заявления местных и иностранных политиков. Вполне вероятно, что он будет существовать, пока сама идея "халифата", в интерпретации террористов, будет оставаться актуальной для их приверженцев. Потеря территории, ресурсов, даже гибель руководства не разрушает сам проект, потому что, как сказал в одном интервью бывший боец ИГ, гражданин Бельгии, "Исламское государство" - это не группа. Это - идеология".