Остров стратегического прицела

Китай угрожает Тайваню войной, если тот решит провозгласить независимость. Готовность применить силу против мятежного острова официальный Пекин подчеркивает каждый раз, когда США делают шаги в сторону поддержки Тайваня. На этот раз решимость намерений демонстрировалась несколько дней подряд вторжением более десятка ядерных бомбардировщиков и истребителей в распознавательную зону противовоздушной обороны острова, что резко контрастирует с уже привычными регулярными разведывательными акциями Китая в составе от одного до трех разведывательных или противолодочных самолетов.

Раздражила китайскую власть не только группа американских кораблей во главе с авианосцем «Теодор Рузвельт», зашедших в воды Южно-Китайского моря в рамках поддержки свободы мореходства, что было расценено как игра мускулами, но и первые сигналы новоизбранного руководства Соединенных Штатов в отношении Тайваня.

Администрация президента Джо Байдена подтвердила намерение защищать Тайвань от китайских угроз, призвав остановить «военное, дипломатическое и экономическое давление, а вместо этого начать конструктивный диалог с демократически избранными представителями острова». В пресс-релизе госдепартамента США подчеркивается готовность сотрудничать с друзьями и союзниками для продвижения общего процветания, безопасности и ценностей в Индо-Тихоокеанском регионе, что включает углубление связей с демократическим Тайванем, а также для решения вопросов с транзитным проливом с учетом интересов жителей острова. Соединенные Штаты подтвердили свои обязательства в отношениях с Тайванем согласно с «Тремя коммюнике», законом об отношениях с Тайванем и «Шестью гарантиями» (предоставленными власти острова в 1982 году Рональдом Рейганом: они охватывают шесть «не» — не устанавливать дату прекращения продажи оружия Тайваню; не менять условия закона об отношениях; не консультироваться с Китаем о решении продавать оружие острову; не осуществлять посредническую деятельность между Тайванем и Китаем; не совершать давление на Тайвань для переговоров с Китаем; официально не признавать суверенитет Китая над Тайванем).

Упоминание «Шести гарантий» и умолчание о «политике одного Китая», которой придерживается материковая власть, свидетельствуют о намерении власти США и далее оказывать военную поддержку Тайваню. В прошлом году содержание «Шести гарантий» Соединенные Штаты рассекретили на фоне усиления давления на власть страны со стороны военных экспертов и сторонников поддержки Тайбея, требовавших взять четкое обязательство поддержать остров в случае военного вмешательства со стороны Китая. И, конечно, документ не остался без внимания Китая, не оставляющего надежды фактически присоединить остров и считающего его своей территорией.

Придерживаться статус-кво в отношении Тайваня, предполагающего воздерживаться как от провозглашения независимости острова, так и от силового объединения с ним, треугольнику Пекин—Тайбей—Вашингтон становится все сложнее, учитывая рост геополитической конкуренции между США и КНР. Политика «привлечения Китая», в которой Тайвань, как и Гонконг, должен был играть роль демократического ориентира для него, разочаровала Соединенные Штаты. Так что, даже несмотря на резкие расхождения в большинстве вопросов внешней политики между администрациями Дональда Трампа и Джо Байдена, спикер последнего Джен Псаки подчеркнула намерение нового руководства придерживаться жесткой линии предшественника в отношении Пекина.

Несмотря на неоднозначную позицию относительно традиционных союзников и попытку провести ревизию финансовых затрат на военную помощь им со стороны США, в вопросах поддержки Тайваня Дональд Трамп, наоборот, действовал намного решительнее своих предшественников. Долгие годы американская политика по отношению к острову коррелировала с нежеланием разгневать Пекин. Трамп не только значительно увеличил объемы продаж оружия и военного оснащения Тайбея, а значит усилил раздражение власти КНР, но и разрушил негласные правила на запрет контактов между госслужащими, дипломатами, военными США и Тайваня. Именно в период его президентства официальные лица страны впервые за много десятилетий посетили остров и состоялся телефонный разговор с президентом Цай Инвень, а Конгресс, при единодушной двухпартийной поддержке, принял ряд важных законодательных актов («Тайванский акт о путешествиях», февраль 2018 года; «Азиатский инициативный акт возобновления гарантий», декабрь 2018 года; «Международную инициативу защиты и усовершенствования союзников Тайваня», март 2020 года), направленных на преодоление изоляции острова.

Эти действия администрации Трампа рассматривались как своеобразная ловушка для нового американского президента, который, думалось, сгладит острые углы в отношениях с Китаем. Однако официальное приглашение фактического посла Тайваня в США Сяо Бихима на инаугурацию Байдена впервые с 1979 года — момента разрыва дипломатических отношений с островом — подтвердило противоположное. Поддержка Тайваня, наоборот, приобретает важное значение в контексте намерений нового президента укреплять связи с демократическими союзниками и сдерживать рост китайских военных угроз не только в отношении острова, но и других соседних стран.

Отсутствие упоминаний о «политике одного Китая» в заявлениях официальных лиц США и официальный Пекин, и Тайбей могут интерпретировать как лазейку для провозглашения автономии или даже независимости острова. Таким образом официальный Пекин сразу разметил красные линии в вопросах Тайваня, дав понять, что невозможность мирного объединения автоматически предполагает применение силового варианта. 17–18 января политика КНР в отношении Тайваня стала темой обсуждения Народного политического консультативного совета Китая, руководство которого заметило, что КНР «не позволит ни одному человеку или силе каким-либо способом отделить Тайвань от Китая».

В последние годы угрозы власти КНР воспринимаются более серьезно, учитывая не только весомый рост военного потенциала страны, но и уменьшение сдерживающих факторов, которые могут повлиять на поведение Пекина. С приходом к власти Си Цзиньпин отошел от осторожной внешней политики в пользу более агрессивной, включая территориальные претензии на большую часть Южно-Китайского моря, пограничные стычки с Индией, обострение ситуации вокруг островов Сенкаку (Даою), которые сейчас принадлежат Японии. Даже острая международная реакция на события в Гонконге и Синьцзян-Уйгурском регионе не остановила власть Китая от нивелирования автономных прав региона и нарушения прав мусульман, соответственно. Именно ситуацию с Гонконгом большинство тайванцев восприняли как свое возможное будущее в случае объединения с материком, а его власть — как сигнал наращивать оборонительные возможности острова.

Однако, даже несмотря на немалые военные затраты и помощь США, Тайвань вряд ли сможет самостоятельно противодействовать военным силам материка, имея в пять раз меньше самолетов, в десять раз меньше личного состава и лишь один процент от его ракет. Вместе с тем бороться дипломатическими методами Тайваню мешает изоляционное кольцо, в которое его взял Пекин: и это не только признание большинством стран мира «политики одного Китая», а значит невозможность установить дипломатические связи с островом (на сегодняшний день его официально признают лишь 15 стран мира), но и отсутствие голоса в международных организациях, к участию в которых он недопущен. Даже пример успешной борьбы с коронавирусом, выведший остров на первые полосы мировых СМИ и ставший показательным для многих стран, не смог открыть ему двери для участия в заседании ВОЗ в роли наблюдателя.

И хотя Дональд Трамп сделал много шагов в сторону поддержки Тайваня, их оказалось недостаточно, чтобы снизить силу давления на остров со стороны КНР. Стратегическое расположение острова издавна делавшее его местом противоборства, на сегодняшний день приобретает еще больший вес. Для Китая контроль над островом — не только восстановление территориальной целостности, которая стала важной составляющей политики КПК, но и получение абсолютного регионального преимущества. Для США и Японии Тайвань — важное звено в «Первой цепи островов», на которую они полагаются, сдерживая Китай и защищая жизненно важные пути снабжения энергоносителями и торговли. Кроме того, подчинение острова КНР будет означать не только поражение США в Азии, но и открытие для Китая возможностей продолжать экспансию островов, которую оспаривает Япония, и безоговорочно давить на соседние страны в Южно-Китайском море, на большую часть которого Китай уже претендует, узаконив административно спорные Парасельские острова и архипелаг Спайтли.

В первую неделю своего президентства Джо Байден подтвердил поддержку союзников США в Азии — Японии, Южной Кореи, Тайваня, Филиппин — во время телефонных разговоров с их лидерами, а также предостерег Пекин от экспансионистских намерений в Восточной и Юго-Восточной Азии. Однако и Китай не сидел сложа руки. Через два дня после прихода к власти Байдена он принял закон, наделяющий береговую охрану широкими полномочиями и позволяющий ей «применять все необходимые меры, включая использование оружия, когда национальный суверенитет, суверенные права и юрисдикция незаконно нарушаются иностранными организациями и отдельными лицами в море», что может значительно повлиять на ход столкновений в Южно-Китайском и соседних морях и ситуацию в регионе вообще.

А тем временем в недавней речи на Всемирном экономическом форуме в Давосе Си Цзиньпин выступил против начала холодной войны, призвал «оставаться преданными международному праву и правилам, а не стремиться к собственному преимуществу», раскритиковал идею введения санкций и стремления создать изоляцию. Но риторика страны, не скрывающей намерений стать глобальной силой, резко контрастирует с опасностью, которую она создает у себя на заднем дворе. И проблема Тайваня, к сожалению, имеет все реальные шансы перерасти не в холодную, а в горячую войну.