Остров неопределенности

Почти два года едва ли не единственным незыблемым фактом в процессе выхода Великобритании из Евросоюза оставалась дата его завершения.

29 марта страна должна была покинуть объединение, - этого требовали правовые нормы договора о Европейском Союзе, об этом договорились Британия и ЕС. Но последние недели лишили один из самых абсурдных политических феноменов современности и этого островка определенности. Сейчас у Брекзита нет ни очевидных сценариев, ни временных рамок, ни предсказуемых результатов. И все же "туман войны" в эпопее с выходом Великобритании немного рассеялся, - по крайней мере со всей очевидностью проявились главные страхи и чаяния ключевых участников процесса.

Прежде всего, можно с определенностью говорить о позиции Евросоюза, о том, что скрывалось за протокольными фразами о следовании формальной процедуре согласно ст. 50 Договора о ЕС. Именно политическое решение саммита Евросоюза позволило отбросить одну из главных формальностей - крайний срок завершения процедуры выхода. Да, лидеры Евросоюза постарались обставить свое решение условиями для Лондона, - отсрочка должна стать "содержательной", и дополнительное время должно быть потрачено не на новые бесплодные споры, а на реализацию четкого плана выхода. Соответственно, если британские парламентарии снова провалят план Мэй, выход должен состояться 12 апреля, а если поддержат его - 22 мая.

Однако принципиально важен сам факт пересмотра сроков. Он является актом сугубо политическим, поскольку никакая процедура из имеющихся в распоряжении ЕС не предполагает подобных отсрочек. Судя по комментариям участников, дискуссия лидеров ЕС была совсем не о соответствии их нынешних действий договору о ЕС. Новые сроки были привязаны к выборам в Европарламент, неучастие в которых Великобритании до последнего момента оставалось само собой разумеющимся, - вся кампания должна была состояться уже после завершения Брекзита. Но эта привязка породила еще большую путаницу: в кулуарах саммита говорили о том, что срок выхода можно сдвинуть до начала работы нового состава Европарламента (неучастие Лондона в выборах в таком случае не приведет к значительной коллизии) или вовсе подвинуть еще на год, и тогда британцы еще раз выберут своих евродепутатов.

Главное во всех этих маневрах - в Брюсселе и в большинстве европейских столиц (уж точно в Берлине и Париже) очень не хотят, чтобы выход состоялся без соглашения. Неизбежный в таком случае разрыв хозяйственных связей, массовый исход граждан стран ЕС из Великобритании и необходимость возводить таможенные барьеры с одной из важнейших частей общего рынка ударят по экономике ЕС. И дело не в цифрах (по расчетам - не очень значительным), дело в том, что рынок станет меньше, из него впервые в истории выйдет один из участников рынка, и, значит, он станет менее привлекательным для инвестиций со всего мира. Да и политический авторитет ЕС тоже пострадает, - Великобритания остается одной из трех великих держав ЕС, подкрепляющих общую позицию объединения собственной силой и влиянием.

Пожалуй, в Брюсселе более всего желают, чтобы Брекзита не случилось вовсе. Не случайно глава Совета ЕС Дональд Туск публично поддержал почти 6 млн британцев, подписавших петицию за остановку Брекзита. Обращаясь к депутатам Европарламента, Туск фактически признал, что одной из причин предоставить Лондону отсрочку (и, возможно, существенно большую, чем было озвучено ранее) является желание подтолкнуть британский политический класс к пересмотру результатов референдума и решению остаться в составе ЕС. В Брюсселе очень надеются, что растущая поддержка этой идеи в британском обществе окажет необходимое давление на политиков, и для этого нужно лишь еще немного подождать.

Большую отчетливость приобрели за минувшие пару недель и позиции ведущих политических сил Британии - как в парламенте, так и за его стенами. Об уличной политике уже было сказано: активных противников выхода страны из ЕС всегда было немало, но результаты их усилий - 5,8 млн подписей под петиций против выхода и организация многотысячных маршей в Лондоне и других городах - сейчас впечатляют как никогда. Пока голос улиц на весах британской политики не заметен, но на фоне раскола в парламенте этот невостребованный политический ресурс может стать серьезным оружием в руках противников Брекзита.

А в парламенте неготовность переступить через разногласия и, потому, неспособность принять хоть какое-то решение по соглашению о выходе из Евросоюза уже давно стали определяющими факторами. Насколько ситуация безнадежна, стало понятно во время голосований 25 и 27 марта. В понедельник депутаты приняли решение провести серию "индикативных голосований" по различным сценариям выхода из ЕС. Против такого шага категорически выступало правительство, считая его попыткой узурпировать полномочия исполнительной власти управлять Брекзитом. Действительно, решение выглядело революционным, свидетельствующим о том, что парламент устал от неспособности премьера Терезы Мэй обеспечить решение важнейшей проблемы.

Но на самом деле индикативные голосования изначально не могли привести к радикальной смене подходов в британской политике по выходу из ЕС. Они имели лишь рекомендательный характер, и члены кабинета дали ясно понять, что не собираются следовать рекомендациям парламента, если те будут противоречить курсу правительства. Кроме того, вероятность согласия депутатов по какому-то из альтернативных планов оценивалась не высоко, что и подтвердили результаты работы парламента в среду. Из пятнадцати предложенных сценариев спикер Палаты общин Джон Беркоу вынес на голосование восемь, - и все восемь были провалены. Ближе всего к успеху оказался план таможенного союза с ЕС (264 голоса против 272).

Характерной иллюстрацией работы британского парламента по Брекзиту стала в целом большая поддержка планов обустройства будущих отношений между Лондоном и Брюсселем, в отличие от тех, что касались непосредственно механизма выхода. Британский политический класс продолжает оставаться "вещью в себе", - вместо того чтобы завершить необходимую работу и определить судьбу соглашения с ЕС, он занимается абстрактными по своей сути дискуссиями о будущих отношениях, которых вообще может не быть, если Великобритания выйдет без какого-либо соглашения.

Неутешительные результаты упражнений в парламентской демократии правительство поспешило объявить добрым знаком: по мнению ряда министров, провал альтернатив свидетельствует о том, что план Мэй - лучший из имеющихся вариантов. То, что это не так, подтверждают оценки абсолютного большинства экспертов: третья попытка также станет провальной, премьеру не хватит приблизительно 40 голосов. Кроме того, Беркоу пообещал не ставить план премьера на новое голосование, если он не будет существенно изменен.

Тем не менее, Мэй намерена снова вынести свой план выхода на рассмотрение парламентариев. Чтобы сделать успех возможным в принципе, премьер пошла на крайние меры. Она пообещала, что немедленно уйдет с поста, в случае если ее план будет принят. Расчет Мэй очевиден, - она хочет заручиться поддержкой консерваторов, желающих сместить ее с поста лидера партии. Возможно, ее ход сработает. Борис Джонсон, один из лидеров внутрипартийной оппозиции, уже высказался в поддержку плана Мэй. Это может не только принести поддержку почти четырех десятков его сторонников (большая часть из них и так планировали поддержать план премьера), но и подтолкнет наиболее жестких евроскептиков (а это еще полтора десятка депутатов) также выступить в поддержку Мэй. Кроме того, смена лидерства и, следовательно, вероятный пересмотр курса правительства по реализации соглашения могут привлечь на сторону Мэй противников выхода из ее партии (7–10 парламентариев) и, возможно, убедит североирландских юнионистов (десять депутатов) - союзников консерваторов в парламенте - также проголосовать "за". При самом благоприятном исходе торгов премьер может рассчитывать на недостающие четыре десятка голосов.

У премьера практически нет шансов получить голоса оппозиции, но это не значит, что в противоположном лагере царит единство. Последние голосования существенно ударили по влиянию лейбористов в среде евроэнтузиастов. Руководство лейбористов отвергло вариант с новым референдумом и тем самым отказалось возглавить борьбу за отмену результатов референдума 2016 г. Лидерство Джереми Корбина теперь подвергается сомнению не только со стороны "партийной аристократии" времен Тони Блэра, но и со стороны его союзников, считающих, что он делает недостаточно для защиты интересов простых британцев.

Но отказ лидеров лейбористов от решительной борьбы за сохранение членства Британии в Евросоюзе подталкивает другие оппозиционные партии к более решительной борьбе. Четверка парламентских партий - лейбористы, либеральные демократы, Шотландская национальная партия и зеленые, - выступавших за сохранение максимально тесных связей с ЕС, фактически распалась. Три меньшие партии изначально стояли на более радикальных позициях. В отличие от лейбористов, они были категорически против выхода из Евросоюза, отказавшись от борьбы за новый референдум в качестве компромисса с "трудовиками". Теперь, когда они считают, что лейбористы предали интересы тех, кто хочет тесных связей с континентом, этот компромисс их больше не связывает.

Шотландские националисты совместно с либеральными демократами выносили на индикативное голосование предложение об отказе от выхода (если план правительства снова не будет принят). Их предложение также не получило поддержки (184 голоса против 293). Но среди проголосовавших за такой сценарий значительное большинство составили депутаты, избиравшиеся от Шотландии и Уэльса (в том числе лейбористы и консерваторы). Вдохновленные такими результатами, шотландские националисты опять заговорили о новом референдуме о независимости. Автономистские настроения на фоне кризиса Брекзита растут и в Северной Ирландии, и даже в Уэльсе, где изначально поддержали Брекзит. Неспособность решить проблему выхода из ЕС обещает Лондону сложные отношения с регионами.

Брекзит давно превратился для Британии в тяжелый, истощающий страну процесс. Неопределенность будущего стала самым главным проклятьем для всех британцев. Последние события пока обещают лишь еще большую неизвестность и новые трудности. Чтобы преодолеть их, одной смены лидера Лондону точно будет недостаточно.