Очередной саммит, или Как перейти с географии в общественную практику

Девятого сентября во французском курортном городке Эвиан на берегу Женевского озера будет проходить очередной 12-й саммит Украина—Европейский Союз. Хозяйкой на саммите будет председательствующая в ЕС Франция, объявившая упорядочение отношений Брюсселя и Киева одним из приоритетов своего полугодичного правления. В Украине интерес к саммиту, к французской позиции чрезвычайно высок. Чрезвычайно — по сравнению с предыдущими такими встречами, поскольку по-настоящему чрезвычайным является интерес населения к вещам предметным и повседневно важным: инфляции, оплате труда, коммунальным платежам, городскому транспорту, кредитованию жилья, молодежной преступности и тому подобному. А сейчас — еще и российско-грузинская война, которую официально называют то ли кризисом, то ли конфликтом. Между тем в Украине от саммита в Эвиане многое ожидают. Есть ли для этого основания?

В Брюсселе работает одно из старейших (с 1992 года) украинских дипломатических учреждений — Представительство Украины при Европейском Союзе, которое я имею честь возглавлять. Делюсь своими мыслями и надеждами — на будущий саммит, на французское председательство, на Европейский Союз, на то, что европейская интеграция наконец превратится в национальный проект Украины.

Сцена

Событие в Эвиане будет продолжаться недолго — каких-то пять часов, но, как и каждое мероприятие такого уровня, оно станет концентрацией усилий последних 12 месяцев со стороны двух больших и взаимно важных партнеров. Эвиан — сцена, на которой состоится политический спектакль с обязывающим результатом. При этом исполнители — как от лица Украины, так и от 27 государств «объединенной Европы» — выскажут позиции, которые должны стать законами, директивами, изменить практическую жизнь миллионов уже завтра и на много лет вперед¹.

Подчеркиваю это, поскольку с легкой руки людей непосвященных саммиты, то есть встречи высшего уровня, в последнее время общественность начала воспринимать как повод для лидеров развлечься на фоне архитектурных шедевров или вкусно поесть. Я специально посчитал: более половины объема публикаций о саммите Российская Федерация—ЕС в Ханты-Мансийске в июне с.г. было посвящено меню.

Задача саммита в Эвиане — зафиксировать пройденный за последний год путь в двусторонних отношениях и утвердить приоритеты на будущее. А сделано за 12 месяцев с сентября 2007 немало. Приняли и ввели в действие соглашения о визовом упрощении и реадмиссии в сфере юстиции, внутренних дел и миграции. В политической и сфере безопасности сосредоточились на переговорах относительно Нового усиленного соглашения (НУС) и практически согласовали его текст в этой части. Важным элементом, в частности, является то, что в названии этого документа ожидаем слова «ассоциирование». Помня, какую цель ставила перед собою Украина, когда в 2006-м вырабатывала позицию, а в марте 2007-го вступала в переговоры о НУС, а именно: заключить Соглашение о политической ассоциации и экономической интеграции с ЕС, можем надеяться, что эта цель будет достигнута уже на этом этапе. Признать за Украиной право быть ассоциированной с Европейским Союзом призывал едва ли не год назад президент Франции Н.Саркози. За такой подход высказался в мае с.г. премьер-министр Большой Британии, а недавно, 21 июля, канцлер ФРГ.

В Эвиане также будет зафиксирован значительный прогресс в переговорах по ряду отраслевых вопросов: в торгово-экономической сфере, где речь идет об углубленной Зоне свободной торговли; в энергетике, где начинается присоединение Украины к Договору об Энергетическом сообществе; в авиации, где начался процесс вхождения в Общее авиационное пространство ЕС; в сельском хозяйстве, охране окружающей среды, телекоммуникациях, банковско-финансовой и многих других сферах.

Фиксация успехов, которая состоится в форме Общего заявления, не самоцель. Это — точка отсчета, с которой начинается будущее, близкое и далекое: французское председательство в течение 180 дней и европейская интеграция на всю жизнь.

Театр

Каждое председательство — да простят мне это сравнение читатели и участники — это своеобразный театр. Художественный руководитель выбирает пьесу, которую будут ставить, и находит актеров. Актеры здесь, в общем, менее важны, поскольку блестящие личности могут вытянуть всего лишь посредственный текст, а откровенную халтуру не вытянет ни один мастер.

Приоритетами своего председательства французы выбрали драматургию шекспировского уровня: вопросы миграции, окружающей среды с глобальным потеплением и энергетику, общую сельскохозяйственную политику ЕС, общую оборонную политику. Именно такими амбициозными являются первостепенные задачи!

Отношения с Украиной — во второй строке. И это не унизительно, ведь заявленные Парижем главные темы системные, как сейчас модно говорить — горизонтальные, без решения которых к конкретике, то есть к «вертикальной» Украине, подойти просто невозможно.

Первые шесть недель председательства Франции продемонстрировали высокую работоспособность ее команды, а также то, что предложенные сегодня решения — то ли в миграционной, то ли в оборонной сфере — она обработала много месяцев назад и успела их предварительно проговорить на экспертном уровне со странами — членами ЕС, с евроинститутами. Подход во всем одинаков: выставляется самая высокая планка, которая в процессе переговоров может понизиться в случае кардинальных возражений кого-то из 27-ми, а как результат — новые регулирующие документы, новые правила игры для всего Европейского Союза. Например, Париж после отчаянных дискуссий согласился несколько смягчить условия для депортации нелегальных мигрантов из ЕС, однако главная цель — унифицировать политику всех 27 стран в этой крайне чувствительной сфере — уже достигнута.

Упоминаю об этом потому, что аналогичный подход применяется и в «украинском вопросе». Почти год назад французский президент просто-таки взбудоражил политическую Европу, объявив «видение ассоциированной с ЕС Украины». Благодаря настойчивости парижской дипломатии, пониманию ситуации во многих других европейских столицах в августе этого года, когда дело дошло до фиксации идеи на бумаге, скептиков удалось переубедить.

Не меньшим успехом следует считать и предыдущее согласие Евросоюза начать диалог о безвизовом режиме с Украиной. Возражение оппонентов, что, дескать, Соглашение о визовом упрощении только лишь вступило в силу, что следует сначала посмотреть, как оно выполняется, а уже потом идти дальше — не сработало. Прежде всего потому, и это хорошо знают в Брюсселе и других столицах, что упомянутое соглашение Киев выполняет ответственно и повсеместно, тогда как недостатки, а то и стереотипы «недоверия к чужим» — в активе государств-членов, о чем не только «ЗН», но и другие СМИ говорят в полный голос².

Что не удается на этот момент французскому председательствованию, так это добиться от Объединенной Европы признать за Украиной «европейскую перспективу». Другими словами, объявить о возможности будущего членства страны в ЕС. Тем не менее в тексте выбранной художественным руководителем пьесы об этом речь и не шла. И хотя украинские актеры всячески настаивали на импровизации, ряд дисциплинированных членов европейской труппы так и не поддались. На то есть свои причины, о чем и поговорим подробнее.

Жизнь

Сцены меняются, театральные труппы — тоже, жизнь продолжается. То, что Украина проводит в Эвиане 12-й саммит, напоминает, что она активно сотрудничает уже с 24-м председательством, и за этот период добилась довольно многого.

Конечно, Украина — европейское государство, о своем европейском устремлении она объявила еще в Основных направлениях внешней политики в 1993 году. Конечно, она уже выросла из детских штанишек Соглашения о партнерстве и сотрудничестве с ЕС, подписанного в 1994-м и действующего с 1998 года. Конечно, общенациональный прорыв к новому политическому качеству и демократическому процессу под мировым брендом «Майдан» существенно изменил представления об Украине в Европе, да и в Украине тоже. Но жизнь не состоит из праздников, хотя и запоминается именно ими. Нельзя не констатировать, что для получения статуса кандидата в Евросоюз нам предстоит еще много поработать. Остановлюсь на конкретных моментах. Для примера возьмите сферы политическую, миграционную и сферу безопасности.

Разве что ленивый или немой не повторяет призывы к политической стабильности и слаженности ветвей власти в достижении национальных приоритетов. Больно вспоминать, но даже во время катастрофического наводнения из разных властных зданий звучали взаимные упреки, а пострадавшие пытались угадать, откуда же все-таки поступит помощь. Когда киваем на европейские государства, где тоже есть примеры несогласия в правительственной коалиции, где разные ветви власти выходят с отличными друг от друга предложениями, забываем, что в вопросе национальных приоритетов там расхождений нет. Пример Польши, где лидер отозвал неосторожно произнесенное слово об ирландском референдуме, весьма показателен³. А дискуссии, если где-то и разворачиваются (скажем, в Финляндии относительно вступления в НАТО), то их ведут на уровне аргументов в кругу экспертов, что сближает, а не раскалывает нацию. Немало европейцев считают, что наши политики, по всей видимости, думают не о евроинтеграции, а об использовании этого лозунга в политической борьбе. Именно к прекращению такой практики призывал нацию президент Украины на Майдане 24 сентября с.г.

Европейцев настораживает чрезмерная политизация украинского общества. Изменение руководящего состава министерств и ведомств вплоть до районного звена в контексте смены правительств — это не европейская практика. Протесты некоторых граждан против учений «Си Бриз 2008» в целом можно понять (так они воспринимают действительность), однако неспособность соответствующих органов обеспечить нормальное проведение учений является бесспорным минусом. И даже такой простой, казалось бы, акт, как создание единого миграционного центра в Украине, все властные структуры всех политических направлений успешно проваливают уже 11 лет. Потому что не могут договориться? Так с кем, собственно, говорить аполитичному Брюсселю на эту горячую тему?

В ЕС хотят большего понимания и в экономическом, и в торговом взаимодействии. Выше я упомянул об авиационной и электроэнергетической сфере, где есть сдвиги. А что в других? Как себя видит в ЕС украинское судостроение? А угольная промышленность? А общественное питание? А перевозчики пассажиров? А авиация, которая каждые два года реструктурируется, сливается-разливается, а тем временем совсем перестала выпускать самолеты? А возможно, здесь просто не ведают, что все аналогичные отрасли в Европейском Союзе в значительной степени регулируются общими, обязательными и контролируемыми стандартами и правилами? Или, может, нашим производителям не нравятся эти общеевропейские стандарты и правила, потому что они заставят существенно изменить и повседневную практику, и политику развития отрасли в целом. Если это так, то не возникнет ли у нашего государства в недалеком будущем проблема, когда текст Нового усиленного соглашения будет обработан на экспертном уровне и наступит время подавать его на согласование министерствам и ведомствам, а потом парламенту на ратификацию?

На этом моменте стоит остановиться подробнее. Проблема заключается в том, что НУС — будущая конституция отношений Украина—ЕС на долгие годы, — включает в себя, в частности, и раздел о Зоне свободной торговли. Этот раздел особенно важен для Брюсселя, ведь Европейский Союз создавался 51 год назад и существовал до недавнего времени прежде всего как таможенная территория и зона свободной торговли. В процессе его создания, функционирования, расширения параллельно сближались и сферы жизнедеятельности прежде полностью суверенных государств: дипломатия, охрана окружающей среды, стандарты безопасности жизни, питания, дорожного движения, а со временем и элементы внешней и оборонительной политики. Но общий рынок как был, так и остается базисом всей конструкции.

Украине предлагается в этот общий рынок войти на уровне свободной торговли товарами, услугами, частично — рабочей силой и в перспективе, о чем упоминалось, получить свободу передвижения граждан.

Открывая свой рынок (500 миллионов потребителей!) Киеву, Брюссель ожидает аналогичного шага. Понимая сопоставимую слабость рыночных отношений в Украине, отсутствие полноценного законодательного регулирования (а еще больше — низкий уровень выполнения законодательства), Евросоюз соглашается делать это постепенно, с отсрочкой в уязвимых для Украины отраслях и асимметрично — скорее и больше приоткрываясь сам. Успешный переговорный процесс относительно параметров Зоны свободной торговли, который начался в апреле и может продолжаться еще не меньше года, будет означать практическую интеграцию украинской экономики в экономику ЕС.

Из этой схемы следует сверхважный вывод, который стоит повторить: экономика Украины интегрируется в экономику ЕС. То есть экономики не взаимно сближаются, а мы входим в рыночное и законодательное поле экономики ЕС. Объединение 27 стран имеет свои правила, стандарты, законы, которые предлагает нам принять, соответственно изменяя наши, которые им противоречат, и на этой основе приблизиться к Евросоюзу. Важно также, что при этом ЕС продолжает функционировать как единый наднациональный рынок, совершенствует свое общее законодательство, а в той части, где оно остается в компетенции государств-членов (например в национальной обороне), тоже делает постепенные шаги к интеграции. То есть в переговорах о Зоне свободной торговли Украине следует не только видеть состояние дел в ЕС сегодня, но и учитывать, в какую сторону и как быстро оно само будет интегрироваться за год, пять, десять.

В практическом плане это означает: если сегодня в наши национальные двери постучит инвестор и предложит построить автомобильный завод, то мы должны сначала узнать, какого поколения машины будут производить на этом заводе и будут ли они отвечать сегодняшним и будущим стандартам ЕС, если нет — отказаться. Подход жесткий, но единственно возможный. То же самое касается, например, и качества металла или химических удобрений, поскольку эта продукция составляет львиную долю украинского экспорта в Евросоюз. Нужно уже сегодня изучать, как будут эволюционировать требования к минудобрениям в ЕС, и проектировать линии для производства их новых видов. Иначе Брюссель от них откажется.

Немало украинских производителей далеки от такой философии. Они ощутили вкус рыночной конкуренции и хотят заработать уже сейчас (а многие — тут же и потратить). Иногда они готовы за бесценок приобрести в европейских странах устаревшее оборудование и штамповать продукцию, которую в ЕС вот-вот запретят или уже сняли с производства. Эти производители рассчитывают, что смогут сбыть устаревший товар в каком-нибудь другом месте — в России, Центральной Азии, Африке, на Ближнем Востоке. Это ошибочный расчет. Правительства многих стран хорошо осознают необходимость обновления стандартов. История с недопущением украинской мясной и молочной продукции на российский рынок в 2006—2007 годах известна, тем не менее не уникальна. В частности, требования к качеству зерновых в Иордании, Египте, Саудовской Аравии выше, чем требования Брюсселя. Не дает никаких преимуществ и продолжительное и массированное присутствие на рынке. Недавно под угрозой запрета в ЕС оказался многомиллиардный экспорт украинского масла: достаточно было в одной партии нарушить нормы содержания минеральных веществ.

Поэтому переговорный процесс относительно Зоны свободной торговли — это первый шаг к экономической интеграции. С украинской стороны он должен опираться на обобщенную позицию производителей и потребителей продукции всего спектра товарного обмена с Евросоюзом. Иными словами, следует довести до каждого участника рынка информацию о том, что именно ожидает его в случае подписания соглашения, условно говоря, завтра и в перспективе.

Сделать это очень нелегко. Украинская экономика — по отраслям, секторам и подсекторам (скажем, легкая промышленность, а в ней — парфюмерия) — не структурирована в той степени, как это принято в Евросоюзе, где действуют крепкие ассоциации производителей как на национальном, так и на евросоюзном уровне. Ведь капитализм (рыночные отношения) у нас мало того, что дикий, он еще и постадминистративный⁴. Поэтому довести информацию и получить консолидированный ответ производителей каждого сектора, а тем более отрасли — дело крайне проблематичное.

К тому же не известно, кто это должен делать. Переговорная делегация включает экспертов из министерств и ведомств во главе с представителем Минэкономики. В достаточной ли степени слышат отрасли призывы этих экспертов? Умело ли и доходчиво информируют эксперты каждого производителя или хотя бы большинство из них? Если нет, то впереди тяжкие последствия. Согласовав с Брюсселем условия свободной торговли, к которым не готовы участники национального рынка, мы, возможно, посягаем на их будущее (следовательно, и на наше также). С другой стороны, правы и эксперты, когда говорят, что доносить информацию до каждого производителя — не их функция. Для этого существуют сайты того же Минэкономики, других ведомств, Европейской комиссии, специализированные СМИ и тому подобное. Перспективным, по моему мнению, выглядит привлечение консалтинговых фирм как иностранных, так и отечественных. Но решение нужно принимать немедленно: переговорная команда Украины работает быстро. Большую разъяснительную работу ведет Делегация (представительство) ЕС в Киеве: организует семинары, распространяет буклеты и т. п. И это естественно — соглашаясь интегрировать экономику Украины, Брюссель хочет получить здоровый, конкурентный рынок и стабильное общество. Кому нужны нестабильность, безработица, забастовки?

Следовательно, возвращаясь к определению содержания заголовка этого раздела, повторю: Новое усиленное соглашение с ЕС, прежде всего его часть о Зоне свободной торговли, в значительной степени будет определять жизнь нашего общества на ближайшие годы — вступим мы в Евросоюз или нет.

Фантазии

Но жизнь невозможна без мечтаний и фантазий. Особенно для украинской души, падкой на вареники, которые сами прыгают из макитры в сметану, а оттуда — прямо в рот, как у Николая Гоголя.

Поэтому и в отношениях с Европейским Союзом мы не обойдемся без фантазирования. Тем более что на саммите в Эвиане актеры тоже немного будут фантазировать (это у них называется авторское прочтение). Следовательно, почему бы председательствующей Франции и другим 26 государствам не заявить четко, что Украина скоро будет членом ЕС, а может, и дату определить?

Сегодня, как ни печально, Евросоюз этого не говорит. Он дает нашей стране право самой выбирать свое будущее и возможность определить время интеграции в случае положительного решения. И утверждать уже сегодня, что все украинцы сознательно выберут интеграцию с ее плюсами и минусами вряд ли корректно. Да, в ЕС каждый гражданин имеет замечательный пакет социального обеспечения и не шарит по мусорникам. Каждый получает прозрачную зарплату и платит налоги со всех доходов⁵. Захотят ли это делать все наши олигархи и производители? Каждого гражданина ЕС, едущего в такси, должны обслуживать вежливо и качественно. Но так же обязательно должны включать счетчик. Согласятся ли с этим все наши таксисты?

Этот ряд можно продлить. Тем временем общество в целом интуитивно понимает, что его развитие, прогресс экономики, сохранение духовности, личная безопасность украинцев могут быть гарантированы только благодаря вступлению в Европейский Союз. На этом пути, бесспорно, могут появляться мелкие «но», способные дезориентировать конкретного гражданина, помешать ему за деревьями увидеть лес.

И здесь ключевую роль должно сыграть государство со всеми его институтами, задача которых — совместно и слаженно разъяснять, требовать выполнения согласованного. Так же, как это делали во всех новых странах ЕС за последние 10—15 лет. Там создавали мощный координирующий орган (в зависимости от конституции — либо при президенте, либо — премьер-министре) и воплощали в жизнь программу европейской интеграции. Так что европейской интеграцией на повседневной основе занимался лично руководитель исполнительной власти и, соответственно, вся страна. А содержанием программы были подпрограммы по отдельным отраслям и сферам жизни. Других программ не было. Поэтому страны успешно их реализовывали — одни быстрее, другие, менее настойчивые, — дольше. У нас, например, создают программу реформирования и развития дорожного строительства. А у них создавали программу адаптации дорожного строительства к требованиям ЕС и строили только в рамках этих требований.

Вывод очевиден: пока Украина не сойдет с окольных путей постсоветского «развития вообще» на твердый путь европейской интеграции, у Брюсселя будут аргументы отказать в европейской перспективе Киеву.

Хотя говорить, что все так туманно и бесперспективно, тоже нет оснований. Процесс, как было сказано, пошел. Мы сегодня несравнимо ближе к ЕС, чем даже два года назад — не случайно, чувствуя эволюцию Киева, Франция подняла голос за ассоциацию Украины, да и скептиков убедила в своевременности такого шага⁶. Последнее четкое подтверждение этому — отдельное внимание к Украине в Заявлении чрезвычайного саммита ЕС в Брюсселе 1 сентября. Евросоюз обязывается усилить связи с восточными соседями, в частности с Украиной в свете грузинских событий. А уже задача властных структур, прежде всего дипломатии, добиться полноценного выполнения этого обещания.

В целом есть основания считать, что очередное расширение ЕС на Балканы (Хорватию, Македонию, Черногорию, Албанию, Боснию и Герцеговину, Сербию — стоит ли упоминать Косово?) пойдет успешно и что Брюссель найдет выход из временного приостановления Лиссабонского договора о реформах. Тогда он невольно поставит ребром вопрос о возможности принять Украину (и Молдову). Правда, практически параллельным курсом к ЕС движется Турция, но проблемы она решает совсем другие. Вот тогда Брюссель и спросит украинцев, действительно ли они хотят в Европейский Союз со всеми его обязанностями и правами. И чтобы эта фантазия⁷ сбылась, обществу нужно не что-то из ряда вон выходящее — всего лишь настойчиво, без перетягивания одеяла и перекладывания ответственности готовиться к интеграции, принимать европейское законодательство и стандарты и делать их нормой нашей жизни. Тогда наша европейскость из географического понятия превратится в общественное, а интеграция из обязанности — в привычку.

P.S. Саммит в Эвиане не войдет в историю как чрезвычайный. Не на нем определят европейское будущее Украины. Впереди — немало переговоров, соглашений, парламентских кризисов и президентских выборов, наводнений и конфликтов... Не чужими проблемами, а собственными свершениями открывают двери в ЕС. Но курс к будущему Брюссель нам предлагает уже сейчас. Хочется надеяться, что мы окажемся на уровне его ожиданий.

² Активную роль СМИ в этом вопросе можно только приветствовать. Они кроме того, что содействуют исправлению несправедливости, если такие имеются, помогают обществу понять главное: украинцы для Европы не является людьми второго сорта, и ЕС их такими не считает. А имеющиеся конкретные недостатки просто нужно адекватно исправлять.

³ В декабре 2007-го страны ЕС согласовали текст Лиссабонского договора о реформах, который ужесточает роль Европарламента, консолидирует внешнюю и оборонную политику ЕС, упрощает бюрократию. Во всех странах ЕС, кроме Ирландии, договор утверждает парламент. В Ирландии же 12 июля с.г. состоялся референдум, во время которого 56% участников высказались против. Ожидается, что в 2009 году состоится еще один референдум на эту тему.

⁴ Как бы возмутился К.Маркс, если бы столкнулся с такой терминологией!

⁵ Эти два утверждения в разной степени справедливы для «новых» и «старых» членов ЕС. Но там, где брюссельские правила систематически нарушают, наступает ответственность. Болгарию в июле лишили 815 млн. евро финансовой помощи. И это не исключительный случай.

⁶ Было бы несправедливо не вспомнить, что, например, страны Балтии, Польша, Словакия и некоторые другие говорили об этом еще в начале 2005-го...

⁷ Абсолютно правильное слово с учетом сегодняшней политической реальности.