Новая война Эрдогана

В растерзанной гражданской войной Ливии стороны наконец согласились на долгожданное прекращение огня.

11 января представители Ливийской национальной армии генерала Халифа Хафтара, противостоящей признанному ООН правительству национального единства Фаиза аль-Сараджа, заявили о готовности остановить боевые действия. Учитывая то, что их оппоненты еще раньше соглашались на перемирие, это вселяет некоторые надежды на реальную деэскалацию.

Импульсом для такого решения стало активное вовлечение в ливийские дела внешних игроков. Речь идет прежде всего о Турции. 2 января 2020 года парламент этого государства дал правительству разрешение на размещение турецкого военного контингента в Ливии. Уже 5 января президент Реджеп Тайип Эрдоган сообщил о начале операции турецких сил в Северной Африке.

Анкару давно интересует ситуация в Ливии, с 2011 года раздираемой гражданской войной. В этом конфликте Турция делает ставку на находящееся в Триполи правительство национального единства. Впрочем, активные действия подчиненной генералу Хафтару Ливийской национальной армии, которая контролирует большую часть территории государства и с апреля 2019 года ведет наступление на ее столицу, требуют от Анкары активизации собственной политики на ливийском направлении.

В течение года Турция постепенно втягивалась в конфликт. Прежде всего она увеличила объем помощи силам Сараджа, поставляя, в частности, и вооружение - например, БПЛА Bayraktar TB2 собственного производства. А уже в ноябре 2019 года Триполи и Анкара достигли договоренностей о военном сотрудничестве, - именно они позволили Эрдогану обосновать необходимость отправки военного контингента на помощь партнеру.

Президент Турции подчеркивает, что цель военных - не участие в боях, а только обеспечение прекращения огня между враждующими сторонами. Страдания простых ливийцев и увеличение числа жертв конфликта Анкара использует для оправдания своего вмешательства, - ведь Эрдоган настаивает на моральных мотивах помощи единоверцам наладить мирную жизнь. Впрочем, это не основная причина интереса Турции к Ливии. В действительности турецкая власть руководствуется более приземленной мотивацией, ставя перед собой несколько целей.

В первую очередь операция в Ливии остается фрагментом общей стратегии Турции. Желание поддержать дружеский режим в Триполи - понятный шаг в условиях борьбы за региональное лидерство, которую Анкара ведет, лелея неоосманские надежды. Ливия превращается в еще один фронт борьбы Турецкой Республики против арабской коалиции, управляемой Саудовской Аравией и ОАЭ (которые в данном случае делают ставку на Хафтара). Турецкие позиции и амбиции на Ближнем Востоке пострадали от серии неудач последних лет. Следовательно, в интересах Анкары - взять реванш в другом месте.

Более конкретная цель турецкой операции касается усиления собственных позиций в стратегически важном для Турции Восточном Средиземноморье. Сейчас регион становится ареной противостояния между местными игроками. Сформированный Грецией, Республикой Кипр и Израилем так называемый Энергетический треугольник выступает с проектом строительства Восточносредиземноморского трубопровода (EastMed), который должен соединить израильские и кипрские газовые месторождения с континентальной Грецией. Турция считает такую инициативу угрозой национальным интересам и пытается ей противодействовать.

Именно по этой причине Эрдоган усилил внимание к Ливии. Параллельно с военным соглашением между Анкарой и Триполи был заключен меморандум о морском сотрудничестве, урегулировавший вопрос морских границ и создание исключительной экономической зоны между двумя государствами. Это решение, не учитывающее наличия греческих островов в обозначенном пространстве, формально создает преграды на пути EastMed. Очевидно, что надежность такого барьера прямо зависит от стабильности правительства Сараджа, - что и пытается обеспечить турецкая власть.

Ее вмешательство в ливийские дела вызывает критику со стороны США и ведущих государств Европы. Это уже обычная реакция Запада на действия Эрдогана, расшатывающие ситуацию в регионе. Впрочем, более интересна для Турции в этом вопросе позиция России, которая в последние годы превращается в важного регионального игрока.

Российско-турецкие отношения сегодня носят неоднозначный характер. С одной стороны, РФ - важный партнер Турции в энергетическом и туристическом секторах. В последнее время развивается сотрудничество в оборонной сфере, о чем свидетельствует покупка турецкой властью российских комплексов ПВО С-400. Кроме того, очевидно, что на личностном уровне Эрдогану проще развивать отношения с авторитарным режимом В ладимира Путина, чем с западными демократиями. С другой стороны, у Москвы и Анкары много разногласий в вопросе решения региональных проблем. Продолжительное время они ведут своеобразную прокси-войну в Сирии, где Россия защищает режим Башара аль-Асада, а Турция активно поддерживает оппозиционные группировки.

Ливия может стать еще одним фронтом этого противостояния, - ведь здесь Эрдоган и Путин тоже делают ставки на разные силы. Москва помогает генералу Хафтару: на контролируемых им территориях находятся российские войска, а наемники из так называемой ЧВК Вагнера участвуют в наступлении на Триполи. По сообщениям СМИ, они уже понесли потери от вооружения турецкого происхождения, которое используют лояльные к правительству национального единства подразделения. Развертывание в Ливии полномасштабной военной операции турецких вооруженных сил еще больше актуализирует опасность прямого столкновения России и Турции.

Впрочем, возможная эскалация турецко-российских отношений вследствие последних инициатив Анкары - только один из вариантов развития событий. Скорее всего, этого удастся избежать, поскольку стороны имеют опыт поддержания хрупкого баланса и дипломатического процесса. Так, в Сирии Анкара и Москва, несмотря на очевидную конфронтацию, фактически разделили между собой сферы влияния, принимая во внимание ключевые интересы друг друга (борьба с курдским национальным движением и сохранение режима Асада, соответственно).

Похожая ситуация возможна и в Ливии, где в отдельных вопросах подходы сторон совпадают. Так, Россия и Турция одинаково негативно относятся к проекту EastMed. Он одновременно угрожает претензиям Анкары на статус ведущего транзитера энергоресурсов на европейские рынки и мешает планам России применять энергетический фактор для проведения собственной политики на Балканах. Противодействие реализации проекта может стать тем общим интересом, который будет содействовать достижению компромисса. При этом делать это надо оперативно, поскольку оппоненты тоже не дремлют: именно в тот день, когда турецкий парламент дал разрешение на операцию в Ливии, Афины, Тель-Авив и Никосия подписали соглашение о строительстве газопровода.

Последние события свидетельствуют, что перспективы турецко-российских договоренностей по Ливии реальны. Именно Эрдогана и Путина можно считать архитекторами нынешнего прекращения огня: ведь они выступили с этой инициативой по результатам двусторонней встречи в Стамбуле 8 января. Согласовать позиции и выступить гарантами умиротворения ситуации отвечает интересам обоих государств. Благодаря этому они могут усилить свое влияние в Северной Африке, отодвигая традиционных игроков (Францию, Италию), демонстрирующих неспособность справиться с проблемой.

На первом этапе призывы российского и турецкого лидеров эффекта не произвели, - ведь генерал Хафтар не соглашался на перемирие. Рассматривая начало турецкой операции как нарушение ливийского суверенитета, он призвал ливийцев объединиться, чтобы отразить внешнюю интервенцию. В начале января его сторонники усилили атаки на Триполи. Апогеем эскалации стал воздушный удар по военной академии в этом городе, - сообщается, что в результате этого погибли около 30 студентов заведения.

Впрочем, как следует из последних новостей, в итоге руководство Ливийской национальной армии согласилось на прекращение огня. Возможно, это является еще одним свидетельством наличия компромисса между Анкарой и Москвой в вопросе Ливии. Если Кремль действительно хочет перевести решение конфликта в дипломатическую плоскость, Хафтару остается только соглашаться с позицией своего влиятельного патрона.

К сожалению, сейчас трудно прогнозировать, окажет ли объявленное перемирие ожидаемый эффект. Обвинения в нарушении режима прекращения огня уже звучат от обеих сторон конфликта. Конечно, достижение долгосрочных договоренностей - сложный процесс. Втягивание в него Эрдогана и Путина ситуацию не упрощает. Оба лидера готовы бороться за усиление своих позиций за столом переговоров, а это означает дальнейшие провокации и военную активность с привлечением прокси-сил. А значит, ливийцы просто превращаются в новых заложников геополитической игры, которую ведут Москва и Анкара.