Новая власть Серебряной страны

22 ноября в Аргентине состоялся второй тур президентских выборов. Еще до голосования ожидалось, что кандидат от правоцентристской оппозиции Маурисио Макри одержит победу - несмотря его проигрыш в первом туре с разницей в 3% голосов. Предполагали, что значительная часть голосов за вторую крупнейшую оппозиционную силу в стране перейдет именно Макри. Так и произошло. Но что это означает для страны, региона и мира? Чтобы это выяснить, необходимо сказать несколько слов о новейшей политической истории Аргентины.

"Другие" перонисты

С 1999 года, когда свой пост покинул либерал Карлос Менем, Аргентиной стабильно управляли левые политики. Менем в течение десяти лет пытался сбалансировать политическую систему государства, делая его менее зависимым от фигуры президента. В то же время он либерализовал и экономику, приняв принципы Вашингтонского консенсуса - урезание государственных затрат и отказ от протекционизма. Не сразу и на некоторое время, но это сработало. Вот только взрывной рост безработицы и падение уровня социальных гарантий вызвали такое недовольство властью, что преемник Менема Эдуардо Дуальде проиграл выборы 1999 года конкуренту от левых.

У пришедшего к власти Фернандо де ла Руа было мало возможностей проводить левую политику, обещанную избирателям. Наоборот, кризис заставлял экономить еще больше. В результате массовые акции протеста 2001 года, поддержали как представители среднего класса, недовольные левыми взглядами президента, так и бедные, чье существование за годы глубокого кризиса стало еще тяжелее.

На фоне происходящего усилились позиции Хустисиалистской партии, которая с конца 80-х была крупнейшей партией в парламенте. Менем также был ее представителем, хотя и нетипичным - обычно программа этой партии основывалась на идеях Хуана Перона, авторитарного лидера Аргентины середины 70-х, который, будучи националистом, вел левую, протекционистскую политику в экономике. К 2001 году Хустисиалистская партия все еще пребывала под контролем либералов. Так что вполне естественно, что на предложение действующего президента де ла Руа создать широкую коалицию (и разделить ответственность за сползание страны в яму) последовал отказ. После этого, в контексте продолжающихся протестов, президент был вынужден уйти в отставку.

Парламент страны - а по сути все та же Хустисиалистская партия - назначил Эдуардо Дуальде президентом до 2003 года. За это время он отпустил курс песо и объявил суверенный дефолт - пожалуй, единственный выход для Аргентины в той ситуации, когда долговое бремя страны сочеталось со слабой экономикой, а также провел частичную приватизацию. А затем к власти пришли совсем другие представители той же партии.

Президентская чета

Дуальде действительно стал политическим камикадзе, поскольку социально-экономическое давление на население Аргентины в результате его мер усилилось. Улучшение должно было наступить позже. Дуальде собирался выбрать преемника из своей же партии. После того как несколько основных кандидатов отказались, таковым стал Нестор Киршнер. Кто бы мог подумать, что он, а затем его супруга будут править страной в общем двенадцать лет?..

Левый по взглядам, Киршнер сразу взялся за разрешение социальных проблем. Частично это удалось за счет реструктуризации суверенного долга страны на сумму 84 (!) млрд долл. Считается, что такое решение было принято, поскольку выплат от Аргентины все равно не ждали, а долговое бремя в условиях слабой экономики становилось непосильным. (Напомним, в прошлогоднем отчете специалистов МВФ подобная аргументация использована, чтобы раскритиковать политику кредиторов по отношению к Греции, оказавшейся в похожей ситуации).

В 2007 году на должность президента была избрана жена Киршнера, Кристина, которая продолжила аналогичную социальную политику. Однако, кроме этого, она выстроила государство, которое активно критиковали за чрезмерную коррупцию даже сами латиноамериканцы, хотя, казалось бы, это явление в регионе стало почти обыденным. Некоторые считают, что открыто критиковать власть при ее правлении было несколько затруднительно, обвиняя Киршнер в давлении на оппозицию через "карманные" суды и налоговую службу. Впрочем, рейтинги Freedom House, оставшиеся на прежнем, достаточно высоком, уровне с 2007 года (2 из 7 баллов, где 1 - лучшая оценка, 7 - худшая), говорят о том, что превратить Аргентину в авторитарную страну Киршнер все же не удалось. А вот 169-е место в мире в рейтинге экономической свободы как раз свидетельствует о том, что государство в Аргентине, согласно перонистской идеологии, впрямь играло ключевую роль.

Интегратор

Впрочем, нельзя сказать, чтобы в экономике "президентская чета" была столь уж неуспешна. Вовсе нет. За девять лет с момента прихода Нестора Киршнера к власти и до 2012 г. ВВП на душу населения (в долларах) в стране вырос в четыре раза. Чтобы понять, где находились аргентинцы в 2003 г. и какой скачок совершили, достаточно узнать, что тогдашний ВВП на душу населения в стране был примерно равен нынешнему показателю Украины. Безработица также упала - с 17,2% в 2003-м до 6,9% в 2013-м, что, казалось, должно было гарантировать долговечность режима.

Довольно важную роль в росте экономики сыграл акцент аргентинских властей на сотрудничестве с соседями по региону. Скептицизм Нестора Киршнера по отношению к США и продвигаемой ими идее включения максимального числа стран обеих Америк в зону свободной торговли привел к тому, что важным направлением его внешней политики стала деятельность в рамках организации МЕРКОСУР. В 2003 г. эксперты считали, что перспективы этой организации, задуманной по образцу Европейского экономического сообщества, крайне туманны. Сегодня общий ВВП стран МЕРКОСУР превышает, по оценкам МВФ, 4 трлн долл., а объемы экспорта в пределах блока со времени прихода Киршнера к власти выросли более чем втрое.

Какую политику в регионе будет вести Макри? Вряд ли он откажется от дальнейшей интеграции в рамках МЕРКОСУР. В то же время от сотрудничества с Венесуэлой он уже показательно открестился, потребовав исключить страну из организации за нарушение положенных в основу соглашения демократических принципов. Зато отношения со странами Тихоокеанского альянса - Мексикой, Колумбией, Перу и Чили - новый аргентинский лидер пообещал укреплять. Как и с Бразилией, которую Макри собирается привести к такому же сотрудничеству с тихоокеанскими странами. И, конечно, будут развиваться отношения и с Соединенными Штатами.

Наконец, в региональном масштабе уход со сцены Киршнер - довольно значимый удар по левым политикам. Аргентина Киршнер была одной из наиболее стабильных и при этом свободных стран левого толка. Более того, именно она со времен Уго Чавеса была ключевым партнером в регионе для Венесуэлы - страны и без того бедной, чьему положению после разрыва с Аргентиной уж точно не позавидуешь. Одиннадцать стран Центральной и Латинской Америки сейчас возглавляют левые политики. Среди этих государств и Бразилия, где рейтинг Дилмы Русеф - как показали прошлые выборы и трудная победа во втором туре, а также недавние массовые протесты - уже далеко не столь непоколебим, как ранее. Так что смена власти в стране на более либеральную (и, возможно, более проамериканскую) нереальной не выглядит. Поражение левой идеологии в ключевой стране региона, таким образом, способно запустить цепную реакцию.