Между воссоединением и присоединением. Кипр вступает в фазу новых ожиданий

Выборы в непризнанной Турецкой Республике Северного Кипра в один тур провести не удалось. Таким образом, во второй тур выходят действующий президент Дервиш Эроглу, получивший 28% голосов избирателей, и независимый левый кандидат Мустафа Аканджи, которого поддержали 27%.

После первого тура Эроглу и Аканджи начали вести активные переговоры с другими кандидатами, стремясь заручиться их поддержкой. Особенно - действующего спикера парламента Сибель Сибер (которую поддержали 22% избирателей) и независимого кандидата и переговорщика по кипрской проблеме Кудрета Озерсая (21%).

Дервиш Эроглу призвал избирателей инвестировать в его "опыт и поверить, чтобы защитить свои права в связи с возобновлением мирных переговоров". Главное, по его словам, "поддержать будущее Турецкой Республики Северного Кипра и продлить гарантии Турции, а не тех, кто ведет к пути иммиграции. Народ должен избрать того, кому доверяет".

В 2014 г. переговоры по объединению Кипра и созданию федеративного государства (посредником на которых выступила ООН), "споткнулись" на вопросах разделения власти и возврата собственности тысячам беженцев, покинувших свои дома в 1974 г. после турецкого вторжения.

Теперь же похоже, что от поединка "политических гладиаторов" - Д.Эроглу и М.Аканджи - будет зависеть, каким путем пойдет дальше Северный Кипр. Ведь хотя, с одной стороны, объединение было бы выгодно как турецкой, так и греческой общинам, но последняя отнюдь не может согласиться с тем, что в ходе оккупации Турцией было завезено 160 тыс. "новых граждан", тогда как на момент вторжения общая численность турецкого населения Кипра составляла только 18%
(110 тыс.). Сегодня численность турок на Кипре уже достигла 295 тыс. чел.

Греки-киприоты считают этих "пришельцев" незаконными иммигрантами, и потому, если действительно возникнет реальная возможность объединения двух искусственно разделенных общин, сразу же возникнет закономерный вопрос: на какой основе объединяться? Вариантов возможного решения кипрской проблемы немного.

Первый: оставить все как было, но при этом делать вид, что переговорный процесс продолжается. Второй: начать процесс объединения на тех или других принципах, но при этом все приехавшие на территорию Северного Кипра после турецкой оккупации должны вернуться домой. Очевидно, что на такое массовое "возвращение" Анкара согласиться явно не готова, и потому этот вариант можно рассматривать только как теоретический. Третий: раздел Кипра по линии размежевания сторон конфликта и присоединение его двух третей к Греции, а одной трети - к Турции. Четвертый: объединить населенные турками и греками части острова в "двухзональное" федеративное государство.

Все существующие варианты решения кипрского вопроса имеют большие недостатки, и если бы все было так просто, то эта проблема уже давно была бы решена. Впрочем, если больше всего голосов избирателей во втором туре получит Мустафа Аканджи, что вполне прогнозируемо, то переговоры об объединении получат новый импульс, ведь он является сторонником воссоединения с Республикой Кипр.

В этом смысле важным фактором снова становится то, что в прошлом году было одной из причин пробуксовки мирных переговоров, - выявление спорных офшорных месторождений газа. Эти нефтегазовые месторождения, при одном или другом подходе, вполне способны стать объединяющим или разъединяющим фактором на будущих мирных переговорах. Поскольку здесь уже начинают действовать геополитические факторы.

Стоит вспомнить, что в 2011 г. на шельфе Средиземного моря было разведано большое количество нефти и газа, залежи которых находятся на территориях, прилегающих к Израилю, Кипру и Ливану. В эту группу нефтегазовых месторождений входят и перспективные месторождения греческой морской зоны "Геродот" и морской зоны Кипра и Египта. Причем запасы месторождения "Афродита", вблизи берегов Кипра, оцениваются геологами в
116 млрд кубометров.

Эти потенциальные запасы газа, подконтрольные Республике Кипр, не могут не интересовать Турецкую Республику Северного Кипра. Ведь в случае объединения или федерализации разделенных между общинами территорий Кипра эти месторождения будут считаться общей собственностью всего острова, и Северный Кипр будет претендовать на энергетические дивиденды.

Хотя в дальнейшем все будет зависеть от того, кто станет президентом турецкой части Кипра. Ведь в случае победы Мустафы Аканджи вполне реальным будет компромиссное решение между турками-киприотами и греками-киприотами, которое может заключаться в том, что при федеративном статусе объединенного Кипра будет происходить ротация руководства острова.

Если, например, на одну каденцию (после всеобщих выборов) власть в Кипре получает президент-выходец из греческой общины, то премьер-министром обязательно должен стать турок-киприот. И наоборот - если страну возглавит этнический турок, то премьером должен стать грек-киприот. Причем кабинет министров будет формироваться по пропорциональному принципу.

Рассматривая кипрский вопрос, нужно принимать во внимание и российский фактор. Ведь московские правящие элиты уже перекачали через кипрские офшоры сотни миллиардов долларов. Однако не только это приковывает пристальное внимание Кремля к островной стране. Кипр - идеальный инструмент для реализации попыток России расколоть единство Европы в украинском вопросе. Кроме того, остров дает Кремлю возможность стать основным игроком на Балканах и Ближнем Востоке, причем Москва использует "православный фактор" как весомый аргумент в этой геополитической игре.

Однако не менее важно для Кремля и географическое расположение этой страны. Ведь Кипр находится на перекрестке Европы, Азии и Африки, где сталкиваются европейское христианство и ближневосточный ислам. В этом смысле России невыгодно объединение Кипра, поскольку в условиях постоянной неопределенности греки-киприоты считают Москву своим союзником и важным дипломатическим защитником от возможного турецкого вторжения, который к тому еще и поставляет Кипру оружие.

Анализ рациональности поведения всех заинтересованных сторон свидетельствует, что Турция, Кипр и его союзники (учитывая текущие международные усилия, направленные на урегулирование кипрской проблемы) должны быть готовы к серьезным и болезненным для себя компромиссам.

Таким образом, вполне можно говорить, что кипрский конфликт входит в сложную фазу новых ожиданий, когда разорвать порочный круг этой тупиковой игры будет возможно только с учетом интересов другой стороны. Ведь до сих пор прослеживалась стратегия, которая совершенно не была направлена на достижение компромиссного решения.

Если серьезно обсуждать создание "двухзонального" федеративного государства, то в любом случае не удастся избежать вопросов, какая же территория должна находиться под управлением греческой и турецкой общин, экономической жизнеспособности и производительности и принципов землевладения. Не менее важны и вопросы принципов передвижения населения острова, права на возвращение и права собственности, полномочий и функций Центрального федеративного правительства, чрезвычайно важных для восстановления единства страны.

Наверняка "камнем преткновения" будет и статус турецких колонистов, завезенных на территорию Кипра незаконно. Этот вопрос должен стать дополнительным предметом переговоров между двумя сторонами, поскольку вряд ли удастся теперь всех их переместить назад на территорию Турции. Однако если подходить к этой проблеме дифференцированно, то должен быть выработан алгоритм политического решения, у кого из них будет право остаться на кипрской территории.

При рассмотрении кипрского вопроса следует учитывать, что здесь очень многое будет зависеть от того, какую позицию на переговорах займет турецкая сторона. Ведь Турция Эрдогана, как и Россия Путина, стала дестабилизирующей силой в этом регионе. И если сторонам конфликта не удавалось договориться во времена предыдущего руководства Турции, то во время правления исламистов этот вопрос значительно усложняется.

Сочетание турецкого национализма, османской ностальгии и исламских импульсов сместили прозападную траекторию, толкая Анкару к агрессивной позиции в региональных вопросах. Турция заинтересована в установлении своего контроля над природными газовыми месторождениями в Восточном Средиземноморье, чтобы уменьшить энергетическую зависимость от России и Ирана. К тому же, это могло бы дать ей возможность стать энергетическим мостом на Запад.

Поэтому, хотя вряд ли Анкара решится на повторение вторжения на Кипр, нельзя исключать, что энергетический фактор ценности этих территорий будет подталкивать Турцию к втягиванию тем или иным образом Кипра в фарватер своих геополитических интересов.