Матушка Меркель против папаши Штайнбрюка

Европа готовится к новой политической гонке под названием "выборы немецкого канцлера". Гонке, вероятно, не столь интригующей, как выборы американского президента. И не столь пикантной, как выборы французского. Но по-своему интересной и, безусловно, с долгоиграющими последствиями. День выборов был определен на этой неделе - 22 сентября. А главными действующими лицами, очевидно, будут христианская демократка Ангела Доротея Меркель, давно и прочно оккупировавшая нишу самой влиятельной женщины на планете, и Пеер Штайнбрюк - далеко не самый влиятельный мужчина даже в своей партии. И, тем не менее, именно он, кандидат от социал-демократов, бывший министр финансов в правительстве Ангелы Меркель, нынче единственный, кто хотя бы теоретически может поставить под вопрос победу своей недавней начальницы.

Математика vs Харизма

Есть три вещи, которые определяют политическую диспозицию накануне выборов. Во-первых, Ангела Меркель была и остается самым популярным политиком в стране. По последним опросам ZDF, Меркель хотят видеть канцлером 62%, в то время как Штайнбрюка - 29%. Во-вторых, возглавляемый Меркель Христианско-демократический союз в связке со своими (еще более консервативными) баварскими союзниками из Христианско-социального союза остается самой популярной партией в стране. За ХДС/ХСС готовы проголосовать 41% немцев, тогда как за СДПГ - все те же 29%.

И, в-третьих, несмотря на солидную фору своего лидера, партия Меркель может проиграть. Что и было продемонстрировано в прошедшее воскресенье на выборах в федеральной земле Нижняя Саксония, где ни высокая популярность христианского демократа Девида МакАллистера, ни активное участие партийных знаменитостей не спасли ХДС от поражения.

Такова специфика парламентских республик: победителя в них часто определяет не личная харизма, не социология и не политическая технология, а сухая математика. В политической среде состоящей, по большому счету, из пяти, а с недавних пор и шести основных партий (после того, как к традиционному набору добавилась Партия пиратов), предвыборная политика напоминает лошадиные скачки, а послевыборная - бухгалтерские взаиморасчеты.

Например, состоялись выборы в Нижней Саксонии. Надеваем нарукавники, ставим на стол арифмометр и считаем. Христианские демократы набрали 36%. Их союзники свободные демократы - 9,9%. Итого - 45,9%. Социал-демократы набрали меньше - 32,6%. Зато отличились их союзники из Партии "зеленых" - 13,7%. Итого - 46,3%.

Выражаясь человеческим языком, красно-зеленые получили на одно место больше в местном ландтаге, а значит, им и формировать правительство. Харизматичный и относительно молодой Девид МакАллистер (наполовину немец и наполовину британец, с двойным гражданством) уходит с поста премьера, а его вовсе не молодой соперник с харизмой увядшего куста хризантем побеждает и становится премьер-министром.

Расчет социал-демократов - именно на это. Не от хорошей жизни, конечно. По состоянию на сегодня, на политический триумф они рассчитывать никак не могут. Слишком популярна Меркель. Слишком привык к ней избиратель. И, увы, слишком рискованным оказался выбор Штайнбрюка в качестве кандидата.

А вас, Штайнбрюк, я попрошу остаться…

Если поставить их рядом, они, пожалуй, чем-то похожи. "Матушка Меркель" со своим фирменным политическим стилем - суховатым, но основательным, вселяющим спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. И Штайнбрюк. Так и напрашивается слово "папаша". По жестам - отставной военный. По внешности - типичный бюргер, тоже воплощение немецкой основательности. Страстный шахматист и ценитель дорогих вин. Словно оживший герой "Семнадцати мгновений весны". Одним словом, набор национальных стереотипов, причем не самых худших.

Однако уже из биографий становится понятно, насколько это разные люди. Меркель - послушная дочь пастора, любительница физики и русского языка, отличница, победительница многочисленных олимпиад, с юности шедшая к политической карьере.

Штайнбрюк - совсем другое дело. Начинал жизнь как типичный проблемный подросток, который дважды (!) оставался в школе на второй год. Зато в армии был на хорошем счету, служил в танковых войсках. В качестве университетской специальности выбрал финансы. И лишь в 35 лет, работая спичрайтером тогдашнего министра науки, почувствовал в себе склонность к выборной политике. Кстати, если бы судьба распорядилась соответствующим образом, они могли бы теоретически встретиться в начале восьмидесятых в Восточном Берлине, где Штайнбрюк в то время работал в постоянном представительстве Западной Германии в Восточной. Было в те годы и такое дипломатическое учреждение.

И еще одно отличие этих двух людей. Политическая биография Меркель напоминает график, плавно восходящий к вершине, - по крайней мере, начиная с 1990 г., когда Гельмут Коль выделил из толпы эту рыжую девушку с застенчивой улыбкой, но упрямым характером. Биография Штайнбрюка, напротив, прыгает, как игла детектора лжи во время показаний барона Мюнхгаузена, особенно после того, как будущий кандидат в 2009 г. решил отойти от активной политики.

Если вдуматься, то вот он, интереснейший поворот политической биографии - человек заявляет об уходе из активной политики, и именно это становится для него пропуском на политическую вершину.

Однако не будем забегать вперед. В силу своего образования и политической карьеры Штайнбрюк традиционно считался прирожденным налоговиком и финансистом. Когда после выборов 2005 г. немецкая политико-математическая парадигма привела Меркель к "большой коалиции" с социал-демократами, именно ему был предложен пост федерального министра финансов. На этом посту его застал мировой финансовый кризис 2008 г. Действия Штайнбрюка по спасению немецкой экономики и банковской системы получили предсказуемо противоречивые оценки. В той ситуации для банкиров не было оптимальных решений. Либо в нарушение рыночных законов выкупаешь токсичные облигации ожиревших банков, либо даешь им заслуженно умереть, рискуя ввергнуть в бездну и всю экономику.

Спаситель евро?

Не знаю ни одного министра финансов, который бы выбрал второй вариант. Не стал исключением и министр Штайнбрюк. Однако, как и принято в политике, он считает, что его решение было оригинальным и что именно он спас экономику. Вполне вероятно, что на этом обстоятельстве социал-демократы будут пытаться строить кампанию. Мол, спас национальную экономику - спасет и евро! Хотя, как показал провал Ромни в США, по нынешним временам посреди кризиса потенциальных спасителей ценят меньше, чем политиков, с которыми привычно и спокойно.

На выборах 2009 г. Штайнбрюк неожиданно проиграл "мажоритарку" кандидату от христианских демократов Михаэле Нолль, дочери беглого иранского министра, нашедшего убежище в Германии после исламской революции. И лишь то обстоятельство, что в Германии политики имеют право одновременно баллотироваться по списку и по "мажоритарке", позволило ему все же пройти в Бундестаг. Однако удар был жестокий. Штайнбрюк ушел со всех ответственных постов в партии и, похоже, расслабился. Писал мемуары. Разгильдяйничал. Прогуливал заседания в Бундестаге, в том числе важные голосования. Выступал с лекциями, на которых за считанные годы заработал свыше 1,6 млн евро. Особенно активно сейчас обсуждается его выступление перед магистратом депрессивного городка Вестфалии в Северном Рейне, за которое этот самый магистрат отстегнул Штайнбрюку ни много ни мало 20 тыс. евро.

Не было бы счастья, да несчастье помогло. Грянул кризис еврозоны, и взоры социал-демократов вновь обратились к "прирожденному налоговику и финансисту". К тому же его мемуары оказались весьма недурны. К тому же его критика действий Меркель была воспринята публикой весьма позитивно. К тому же скамья запасных у социал-демократов оказалась поразительно короткой. В эпоху затягивания поясов партия нуждается в лидере того же разлива, что и Герхард Шредер. Иными словами, в политике, близком к центру.

Язык мой - враг мой

Итак, Штайнбрюк казался если не оптимальным выбором, то, по крайней мере, меньшим из зол. И именно в таком качестве он был, что называется, "коронован" на кандидатство. И тут случилось страшное - он начал давать интервью. В одном из них посетовал, что, мол, зарплата у федерального канцлера, на самом деле, маленькая (20 тыс. евро в месяц). В другом "изящно" выразился, что состязаться с Меркель сложно, поскольку она как дама имеет фору. В третьем заявил, что ни за что не стал бы пить вино дешевле пяти евро за бутылку. В устах кандидата от партии рабочих и крестьян, в стране с активным феминистским духом это звучало неуклюже и неуместно. В результате, как сообщил на этой неделе "Шпигель", руководство партии решило до лучших времен ограничить общение кандидата с прессой, а все интервью вычитывать заранее. Ну что ж, лиха беда начало.

Кстати, о феминизме. Германия часто кажется страной победившего феминизма, но на самом деле таковой не вполне является. Женщины-политики в ней были уже давно. А вот, к примеру, женщины-послы появились совсем недавно, в каденцию Йошки Фишера как министра иностранных дел. В руководстве крупных компаний женщины тоже встречаются намного реже, чем, к примеру, в тех же Соединенных Штатах.

Так вот, год начался на фоне мощнейшего скандала вокруг еще одного кандидата в канцлеры - свободного демократа 67-летнего Райнера Брюдерле, которого обвинили в сексизме. Год назад, когда Брюдерле со товарищи, будучи навеселе, проводил время в баре одного из швабских отелей, корреспондентка "Штерна" попыталась задать ему несколько вопросов о его политических планах. Однако вместо того, чтобы отвечать на них, политик стал оценивать достоинства фигуры журналистки и возможные варианты ее гардероба, которые эти достоинства должным образом подчеркнули бы. А затем ночью, будучи еще более навеселе, якобы даже стучал в двери и предлагал "поехать в номера". В результате случилось то, что должно было случиться. Расчетливая журналистка подождала ровно год и аккурат к началу кампании выдала материал, от которого и Брюдерле, и его партию чуть не хватил кондратий.

Это важно по трем причинам. Во-первых, потому что свободные демократы, партия Геншера и Кинкеля, традиционно являются партнерами ХДС по коалиции. Во-вторых, потому что в последнее время они хронически не преодолевают пятипроцентный барьер на выборах. И если эта неприятность снова случится с ними 22 сентября, то Меркель в худшем случае останется не у дел. А в лучшем - будет вынуждена вновь наступить на горло собственной песне и лепить большую коалицию. Ну, а в-третьих, откровенно говоря, всегда приятно видеть, как политическое хамство несет заслуженное наказание, в том числе в такой продвинутой и просвещенной стране, как Германия.

Шесть человек на сундук…

Допустим, кампания будет развиваться по той же траектории, по которой она началась. Меркель будет скакать впереди, но подкрепление в виде свободных демократов не преодолеет электоральный барьер (сейчас им не хватает одного процента). Социал-демократы ни шатко ни валко проведут кампанию и займут второе место. В таком случае все будет зависеть от результата их традиционных союзников по коалиции - "зеленых". Можно с высокой долей вероятности предположить, что барьер они преодолеют, и с запасом. Но хватит ли этого запаса для красно-зеленой коалиции - большой вопрос.

По нынешнему состоянию, несмотря на популярность Меркель, на горизонте вырисовывается хоть и весьма зыбкое, но красно-зеленое большинство. Иными словами, канцлер Штайнбрюк. Если же свободные демократы все же наверстывают один процент и проходят, статус-кво остается неизменным, в Берлине продолжат править ХДС/ХСС и СДП. Иными словами, канцлер Меркель. Если же свободные демократы не проходят, но результат СДПГ слишком слаб для красно-зеленого варианта, то править бал будет большая коалиция. И тогда тоже - канцлер Меркель. А еще есть вариант, при котором в парламент проходит неожиданность последних лет - Партия пиратов, в последнее время вдруг переставшая быть модной и начавшая терять позиции. И тогда, скорее всего, - канцлер Штайнбрюк. Еще в Бундестаг, весьма вероятно, пройдут бывшие коммунисты, но коалиционных договоров с ними никто подписывать не будет.

Парадокс нынешней кампании состоит в том, что сразу две партии остановили свой выбор на неудачных кандидатах. И, как результат, кампания может превратиться в состязание между двумя немолодыми мужчинами Штайнбрюком и Брюдерле - кто больше оконфузится. И от этого зависит, станет ли вновь победителем одна разумная и достойная женщина. Странный расклад.

Последствия…

Мир смотрит на эти выборы с откровенным интересом, хоть и по разным причинам. США болеют за Меркель. С ней Обаме привычно и комфортно. Она предсказуемый партнер, с которым всегда можно договориться. Насчет Штайнбрюка такой уверенности нет.

Для большинства стран ЕС предпочтительнее, вероятно, канцлер Штайнбрюк. По той простой причине, что канцлер Штайнбрюк - это более слабая Германия. А также Германия, менее одержимая идеей фискальной экономии.

Для России большой разницы, думаю, нет. Ибо (и это пункт первый всей повестки дня) дружба с Владимиром Путиным - это сегодня функциональная обязанность любого немецкого канцлера. Не только потому, что он говорит по-немецки и провел в Германии немалую часть своей жизни. Главное - это объективная потребность Германии в российском рынке и ресурсах. Для немецкого бизнеса, который, в отличие от политиков, не слишком заморачивается темой демократии, Россия - это ресурс роста и движения вперед. А также страна, в которой немецкие инвесторы успели освоиться и пустить корни.

Что касается Украины, то для нас этот самый российский фактор привычно является изначальным. Некоторые привыкли думать, что чем хуже отношения Германии с Россией, тем больше шансов появится у нас. Мол, если Россия каким-то чудесным образом перестанет быть фактором, то Германия таким же чудесным образом перестанет скептически смотреть на саму возможность нашего членства в ЕС.

Вряд ли. Во-первых (смотри выше), ухудшения российско-немецких отношений не будет. Во-вторых, Германия скептически смотрит на перспективу нашего членства не из-за России и даже не из-за нашей внутриполитической специфики. Она скептично настроена, потому что средний немец смотрит на расширение ЕС не как на процесс, а как на свершившийся исторический факт. Причем по нынешним временам факт не обязательно позитивный. Не случайно Меркель даже в хорошем настроении никогда и ни при каких условиях не употребляет слова "Украина" и "членство в ЕС" в одном предложении. Вместо этого нам обещают, если все будет хорошо, "принять Украину в европейскую семью", что бы это ни значило. Как написал один обозреватель, политика Германии состоит в том, чтобы держать Украину на оптимальном расстоянии - не слишком далеко и не слишком близко. Не думаю, что это изменится, даже если Штайнбрюк станет канцлером. Таково мое субъективное мнение.