Корейская "коррозия" режима нераспространения

Корейская ядерная проблема - одна из острейших в международной политике.

Уже многие годы противостояние КНДР с США и Южной Кореей служит источником напряженности в Юго-Восточной Азии. А разразившийся в этом году кризис угрожает перерасти в полномасштабную войну. Ведь последние ракетные испытания Пхеньяна показывают, что у Северной Кореи появились носители, способные достичь континентальной части США. Игнорировать такую опасность американцы не могут. Жесткая риторика Дональда Трампа, который определил Северную Корею как одного из главных своих противников, нашла немало сторонников в Вашингтоне, что делает вероятным выбор военного решения конфликта. Возможная война наверняка будет вестись с применением ядерного оружия с обеих сторон.

Кризис угрожает возможной катастрофой, но есть у корейской ядерной проблемы аспект, разрушительное влияние которого на международную систему уже проявился, и негативный эффект которого имеет долгосрочный характер. Корейская ядерная проблема разъедает международный режим ядерного нераспространения. А этот режим - отнюдь не бесполезное наследие "холодной войны", а одна из опор все еще существующего (хоть и порядком потрепанного) международного порядка.

Режим нераспространения ядерного оружия - сложное международное политическое явление. В основу его положен Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), подписанный в далеком 1968 г. Но сам режим договором не ограничивается: он шире и значимее, политический диалог играет в нем не менее важную роль, чем договорные нормы. Его цель изначально состояла в том, чтобы не допустить появления новых ядерных государств, кроме официально признанных таковыми согласно ДНЯО (США, Россия, КНР, Великобритания и Франция). Ядерное оружие слишком опасно, даже единичное применение может привести к значительным человеческим жертвам и материальным потерям. Естественно, великие державы, уже успевшие обзавестись собственным ядерным оружием, предпочитали сохранить свою монополию. Ведь прогнозируемость и управляемость международных отношений заметно ниже в мире, где любое государство может использовать ядерное оружие. А безусловное доминирование мировых лидеров (и уступчивость остальных) в таком мире уже не будет безусловным.

При всей важности международных договоров и институтов (ДНЯО далеко не единственный формальный инструмент режима нераспространения), ключевым фактором соблюдения режима был и остается консенсус ядерных держав, их готовность действовать сообща в общих интересах, отодвигая в сторону разногласия. В годы "холодной войны" режим нераспространения был одной из немногих сфер международной политики, где интересы США и СССР совпадали. Именно взаимодействие двух сверхдержав гарантировало соблюдение этого режима. Набор применяемых мер был широк: обещание раскрыть "ядерный зонтик" над союзниками, чтобы они не стремились обзавестись собственным оружием, политическое и экономическое давление на потенциальных нарушителей режима. Действенность этих мер гарантировало согласие сверхдержав. Принцип "враг моего врага - мой друг" широко применяли и США, и СССР, однако никто не мог рассчитывать на поддержку одной сверхдержавы против другой, когда речь шла об обретении ядерного оружия.

Первый удар по такому консенсус был нанесен еще на рубеже веков - после ядерных испытаний Индии и Пакистана в 1998 г. виновники нарушения режима нераспространения сперва подверглись осуждению и попали под международные санкции. Но очень скоро они были прощены. Частные интересы великих держав возобладали. Американцам было выгодно сближение с Индией, Россия также хотела восстановить былой союз с Дели. Китаю не хватило веса в мировой политике, и он в итоге "утешился" появлением ядерного Пакистана как противовеса Индии. Санкции были сняты, и хотя юридически режим нераспространения был сохранен (Договор о нераспространении ядерного оружия по-прежнему не рассматривает Дели и Исламабад как обладателей статуса ядерной державы), фактически он был нарушен. Что важнее и опаснее - не было в том кризисе единой и безусловной позиции пяти ядерных держав, которая сделала бы политическую цену нарушения режима нераспространения чрезвычайно высокой.

То, как развивается в последнее время ядерная проблема на Корейском полуострове, позволяет говорить об окончательном отказе от безусловного консенсуса ядерных держав. Лишь на первый взгляд все пять ядерных держав (и, по совместительству, постоянных членов Совета Безопасности ООН) борются за сохранения статус-кво. Они действительно стремятся предотвратить дальнейшее развитие ракетно-ядерной проблемы КНДР. Монополия на ядерное оружие остается залогом их безопасности и влиятельности, а размывание режима уже зашло достаточно далеко - четыре страны фактически стали ядерными (Индия, Пакистан, Израиль, КНДР), больше десятка имеют научные и технологические возможности в короткие сроки создать ядерное оружие самостоятельно. Однако, как и в 1998 г., на первый план выходят частные цели. Поиск консенсуса в корейской ядерной проблеме пал жертвой такого подхода.

С точки зрения режима нераспространения, ситуация на Корейском полуострове патовая. Если конфликт выльется в войну, огромные жертвы неизбежны. Если мировое сообщество смирится с ядерным оружием КНДР, о режиме нераспространения можно будет забыть, и появление следующих де-факто ядерных держав станет вопросом времени. Отчего же ядерные державы своими действиями усугубляют ситуацию?

Эрозия режима началась со смены приоритетов при принятии политических решений. В период "холодной войны", когда обе стороны допускали начало глобальной ядерной войны на уничтожение, все связанное с ядерным оружием было первоочередным, любой инцидент с применением ядерного оружия - даже третьей стороной - мог перерасти в войну между США и СССР. Но после завершения "холодной войны" острота ядерной угрозы постепенно уходила, проблемы, связанные с ядерным оружием, встали в ряд с другими. Теперь ими можно пожертвовать ради результата в другой сфере, их можно отодвинуть на второй план.

Если в национальной политике ядерных держав это не так заметно - все без исключения члены "ядерного клуба" во внешней и оборонной политике уделяют нераспространению достаточное внимание, - то во взаимоотношениях между ними смена приоритетов заметна. Все чаще обеспечение консенсуса всех пятерых по вопросам нераспространения не воспринимается как первоочередной приоритет. Показательны переговоры в формате 5+1 по Ирану и в рамках "корейской шестерки" - часто в тупик заходил не диалог с Тегераном и Пхеньяном, а консультации между формальными партнерами.

В корейской ядерной проблеме размывание приоритетности ядерного нераспространения очевидно. Собственно, не в последнюю очередь благодаря этому возник нынешний кризис. Американские риторические выпады против Пхеньяна, начало массированной демонстрации силы были односторонним решением Вашингтона. Принимая его, США руководствовались не поиском наиболее эффективного и безопасного пути к остановке ядерной программы КНДР, а желанием параллельно с устранением корейской ядерной угрозы еще и укрепить свои позиции в регионе. Франция и Великобритания рассматривают проблему исключительно сквозь призму своих отношений с США: при Обаме они безусловно поддерживали американскую политику, чтобы потрафить Вашингтону, при Трампе они отстранились не только от участия в решении, но даже от участия в обсуждении проблемы, чтобы не усложнять свои отношения с США. Китай стремится не допустить усиления американских позиций вблизи своих границ (а в идеале и ослабить их), и потому не хочет идти на шаги, гарантирующие успех американского предприятия - ведь вся слава в таком случае достанется Вашингтону. Для России ослабить США - не только в регионе, но, в случае провала усилий Трампа, и в глобальном масштабе - сейчас, на пике противостояния двух стран, задача наиглавнейшая.

Единственная стратегия, теоретически способная принести положительный результат (в том числе в части недопущения войны) - совместить по-настоящему согласованные санкции против Пхеньяна с конструктивными предложениями по переговорам, с определением гарантий безопасности КНДР и мер экономической помощи, которые северокорейскому режиму будут предложены за отказ от ядерного оружия. Принудить к таким переговорам и обеспечить контроль над выполнением договоренностей (если таковых удастся достичь) можно только совместными усилиями ядерных держав. Но, делая вроде бы одно, общее дело, ядерные державы используют методы и подходы, ставят перед собой цели, способные лишь усугубить ситуацию. Те страны, которые в режиме ядерного нераспространения по определению должны выступать гарантами его нерушимости и стабильности, превратились в главных "нарушителей спокойствия", в ревизионистов. А поскольку режим нераспространения остается важнейшим инструментом обеспечения международной безопасности, их ревизионизм негативно влияет на весь международный порядок.

Сегодня часто говорят о возврате в международную политику "игры с нулевой суммой": отношений, при которых победа одной стороны достигается за счет другой. Но, как показывает опыт холодной войны, даже логика игры с нулевой суммой не требует абсолютного отказа от сотрудничества, в том числе сотрудничества в основополагающих вопросах режима международных отношений. Устойчивость и предсказуемость международного порядка - антипод хаоса, необходимое условие любой эффективной стратегии, даже направленной на конфликт. Корейский кризис превратился в экзамен для ведущих держав, призванный продемонстрировать их ответственность за текущее состояние международных дел и за состояние международного порядка. Если они не смогут сдать его в корейском кризисе, маловероятно, что они окажутся готовы выступить опорой и гарантами нарождающегося международного порядка.