Канальные отношения

На украинско-российском небосклоне вновь загремели грозовые раскаты и засверкали молнии: на минувшей неделе пресс-службы внешнеполитических ведомств двух стран обменивались эпистолярными посланиями по поводу переговоров по разграничению Керченского пролива. Так, по завершении последних консультаций экспертных групп украинские дипломаты высказали «обеспокоенность неконструктивностью и неправовой позицией Российской Федерации», а также обвинили Москву в применении к Украине политики двойных стандартов. Россияне не смолчали и в ответ инкриминировали Киеву «сознательное искажение фактов» и некорректность, попутно передернув в комментарии для прессы несколько фактов.

В ситуации, когда переговоры по делимитации Керченского пролива находятся в патовой ситуации, поводом для подобных демаршей послужили подписанные 18 мая Москвой и Таллинном договоры об эстонско-российской государственной границе и о разграничении морских пространств в Нарвском и Финском заливах. В то время как россияне упрямо доказывают украинцам, что в советские времена по водным пространствам межреспубликанские границы не проходили, а посему требования Киева признать административную границу в Керченском проливе межгосударственной безосновательны, подписанные Россией с Эстонией документы свидетельствуют об обратном.

Так, линия нынешней эстонско-российской государственной границы на Чудском озере совпадает с линией бывшей межреспубликанской границы РСФСР и Эстонской ССР. А в том, что такая административная линия во времена Союза существовала, может убедиться всякий, кто посмотрит соответствующие карты советских времен: граница между двумя союзными республиками обозначалась в Чудском озере пунктирной линией. Равно как отмечались пунктиром кордоны и в Рижском заливе, разделяя его на эстонскую и латвийскую части, и в Аральском море, разграничивая воды Казахстана и Узбекистана. Наконец, как и в Керченском проливе также пунктирная линия отделяла Крымскую область УССР от Краснодарского края РСФСР. А это означает, что нет никаких правовых отличий между эстонско-российской административной границей на Чудском озере и украинско-российской в Керченском проливе.

То, что и во времена СССР межреспубликанские границы проходили по водным поверхностям, косвенно признал министр иностранных дел России Сергей Лавров. Глава российского внешнеполитического ведомства заявил на пресс-конференции: «мы только что подписали с моим эстонским коллегой Паэтом два договора, которые закрепляют границу между нашими государствами в ее нынешних очертаниях, т.е. по административной границе между бывшей РСФСР и бывшей Эстонской ССР». Российские дипломаты также констатируют: то, что эта линия была подтверждена в договорах, является существенным достижением в переговорах с Эстонией.

У украинских дипломатов вызвало возмущение и лицемерная позиция противной стороны относительно разграничения морских пространств. На переговорах по делимитации Азовского моря россияне отвергают метод срединной линии, который они называют якобы не соответствующим международной практике. В результате на последнем раунде переговоров украинские и российские дипломаты нашли компромисс, решив применить при разграничении Азова комбинированный вариант, включающий методы срединной линии и пропорциональности, а также принцип справедливости. Между тем при делимитации Нарвского и Финского заливов был применен именно метод срединной линии. Что и зафиксировано в статье 1 договора.

Вышеперечисленное дало основание Киеву квалифицировать действия Москвы как политику двойных стандартов. С такой оценкой трудно не согласиться. Ведь еще в статье 5 украинско-российского договора о государственной границе зафиксировано, что «урегулирование вопросов, которые относятся к смежным морским пространствам, осуществляется по согласию между договорными сторонами в соответствии с международным правом». С Эстонией, членом ЕС и НАТО, россияне строго следуют нормам международного права. А вот в случае с братской Украиной, своим стратегическим партнером, участником СНГ и ЕЭП, Москва отказывается от этого. Просто потому, что ей невыгодно. И посему российская дипломатия, как всегда чувствуя себя в роли «старшего брата», предлагает украинской стороне всевозможные экзотические и самобытные варианты разграничения Керченского пролива наподобие принципа «модифицированной срединной линии границы», по которому Россия делила Каспийское море с Казахстаном.

Например, российские дипломаты предлагают, чтобы граница в Керченском проливе проходила по кромке берега, а акватория была бы в общем пользовании. Или провести границу по Керчь-Еникальскому каналу. Для Киева подобные предложения неприемлемы.

Безусловно, результатом любых переговоров должен стать компромисс. И к нему, как не раз повторяли украинские дипломаты, в Киеве готовы. Но не тогда, когда его ценой становится потеря суверенитета страны над значительным участком территории. Так, часть Керченского пролива, включающая в себя Керчь-Еникальский канал, является территорией Украины. И если Украина согласится с тем, чтобы граница прошла по кромке суши, это будет означать, что она совершит уголовное преступление, поскольку нарушит Конституцию. Ведь в статье 73 Основного Закона четко записано, что изменение территории Украины решается исключительно всеукраинским референдумом.

По той же причине среди украинских дипломатов не пользуется популярностью и предложение провести границу по Керчь-Еникальскому каналу. Кстати, напомним, что Керчь-Еникальский канал — субъект хозяйственной деятельности, и он — собственность Украины. (Точно так же, как Байконур — собственность Казахстана, а Беломорканал принадлежат России.)

Призывая Киев сохранить Керченский пролив в общем пользовании, россияне приводят несколько аргументов. Во-первых, упомянутый выше тезис о том, что, дескать, во времена Советского Союза водные пространства не разделялись, поскольку являлись собственностью государства, а пунктирные линии на карте были сделаны лишь для более удобного использования акваторий в народнохозяйственных целях. Правда, российские дипломаты упускают из виду, что государству принадлежали также и земля, и леса, и это не мешало в советские времена проводить межреспубликанские границы по суше.

Россияне также высказывают тревогу, что после делимитации пролива будет ограничена свобода судоходства для российских судов. Например, в том случае, если Украина все же станет членом Североатлантического альянса. Несмотря на клятвенные заверения украинских дипломатов во время переговоров со своими коллегами и Президента в его письмах к Владимиру Путину, что Киев гарантирует свободу судоходства, россияне все так же стоят на своем. И приводят в пример ситуацию с турецким Босфором, где Анкара время от времени ограничивает свободу судоходства. Или же историю с калининградским транзитом: представители Евросоюза, дескать, обещали, что он будет бесплатным, а теперь требуют от российских граждан оплачивать медицинскую страховку…

Нет сомнения, что эти аргументы надуманы. Ведь трудно сравнивать Босфорский пролив с Керченским. К тому же в договоре можно зафиксировать определенные гарантии. Но какие бы аргументы ни приводила российская дипломатия, выступая против делимитации Керченского пролива, очевидно, что Москва добивается во чтобы то ни стало получить в собственность часть Керчь-Еникальского канала, сохранив тем самым контроль над этой стратегической транспортной артерией. Также несомненно, что россиянам не удастся добиться своего, придерживаясь норм международного права: с правовой точки зрения позиции Москвы уязвимы. И если в прошлые годы российские дипломаты делали ставку на кулуарные договоренности президентов, то сегодня они пытаются достичь поставленную цель, используя экономические и политические рычаги давления на страну, одновременно предлагая диковинные варианты решения керченской проблемы.

Учитывая, что ни Киев, ни Москва не намерены уступать, весьма маловероятным видится завершение договорно-правового оформления украинско-российской государственной границы до конца нынешнего года, как к тому призывал украинский Президент. Но что делать, если россияне и далее будут продолжать упорствовать и отказываться подтвердить границу в Керченском проливе? Ведь и в случае с демаркацией сухопутного участка границы Москва затягивает начало этого процесса: Россия попросту игнорирует ноты украинского МИДа и обращения нашего Президента. А ведь неурегулированность вопроса с границами — потенциальный фактор нестабильности для обоих государств, в частности и азовско-черноморского региона в целом.

На наш взгляд, у Киева есть несколько средств для стимуляции россиян активизировать процесс делимитации Керченского пролива. Во-первых, в Верховной Раде с 2003 года лежит законопроект «О внутренних водах, территориальном море и прилегающей зоне Украины», принятый в первом чтении. Но по настоянию российских дипломатов его принятие было заблокировано. Если во время двусторонних переговоров не удастся достичь прогресса, то этот законопроект можно «запустить» на второе чтение, оговорив в нем линию границы в Керченском проливе. В свою очередь напомним, что только угроза в одностороннем порядке установить в Азовском море 12-мильную зону территориальных вод заставила россиян начать переговоры о делимитации этой акватории.

Во-вторых, Киев может предложить Москве обратиться в международные судебные инстанции: в международный трибунал в Гамбурге, в Международный суд ООН в Гааге либо воспользоваться третейским судом. Это — цивилизованный, хотя и дорогостоящий путь решения спорного вопроса, к которому обращаются по взаимному согласию стороны. Но маловероятно, что на него согласится Москва: юридически слабая позиция не дает россиянам шансов на победу. Пока же российские дипломаты говорят о том, что это будет позор, если два братских, дружеских государства не смогут сами договориться по проблеме Керченского пролива. И советуют украинцам подумать об имидже страны, поскольку Киев, дескать, не может договориться о делимитации морских пространств не только с Москвой, но и с Бухарестом.

Очевидно, что переход к жесткой линии поведения может осложнить отношения Киева с Москвой. Но что делать, когда готовность к компромиссам Кремль воспринимает как слабость? В отличие от Эстонии, которая может использовать дипломатический инструментарий ЕС и НАТО и отстоять свои национальные интересы, Украине приходится надеяться только на свои силы. В прошлом это хорошо продемонстрировал тузлинский кризис: за исключением Соединенных Штатов, никто не поддержал Украину, когда она отстаивала свою территориальную целостность. И сегодня в кулуарах представители западных стран как заклинание повторяют: не ссорьтесь с Россией. Но опыт Грузии, на минувшей неделе договорившейся с Россией о процессе и сроках вывода российских баз со своей территории, показывает, что с Москвой можно решить болевые вопросы. Но для этого нужна не только настойчивость дипломатов, но и наличие политической воли у руководства страны.