ХОРВАТИЯ: КИРПИЧИКИ ВОЙНЫ И МИРА

В живописном уголке Хорватии раскинулось аккуратное село… Из серого и красного кирпича строится церковь. Такой кирпич в Хорватии очень популярен. Из него же возле здания миссии ООН в Загребе выросла и хорватская «Стена плача» — длиннющая, в целый квартал. На каждом кирпичике — имя и фамилия погибшего на последней войне или без вести пропавшего хорвата. Их по разным подсчетам около 15 тысяч. Хорватия отстраивается после войны: строят новые дома, церкви, формируются новые принципы экономических, внутриполитических и международных отношений. Страна проводит целенаправленную политику интеграции в европейские структуры, налаживает отношения с другими государствами.

Страна морских ежиков и далматинцев

Сегодня в Хорватии уютно и комфортно. А морское побережье по праву сохраняет за собой славу самого чистого и дешевого на Адриатике курорта. Места для отдыха — на любой вкус и кошелек. То же касается и уровня сервиса. В ресторанах большой выбор морских деликатесов — от 1 до 50 долларов за порцию. В чистеньких курортных городках — целые толпы туристов. За последние годы их количество выросло вдвое. Все больше русских и украинцев (за это лето Хорватию посетило около 4 тысяч наших соотечественников). Число отдыхающих из СНГ быстро растет, и в обязанности обслуживающего персонала престижных гостиниц и ресторанов с этого года уже входит владение необходимым минимумом русского языка. Украинский понимают практически без проблем, он хорватскому близок. Уровень жизни по сравнению с развитыми странами невысок, а по сравнению с нашей — очень даже приемлем. По оценкам Всемирного банка, около полумиллиона хорватов находятся на черте бедности и только около 90 тысяч получают помощь от государства. Безработных — 23%. Средняя зарплата тех, кто имеет работу, — 400—500 долларов, пенсия — 200. Большую часть этой суммы «съедает» обязательная для всех квартплата. В случае неуплаты — моментально отключают от коммуникаций. Питание — вторая по величине сумма расходов. Продукты дороги. Одежда и обувь, преимущественно итальянского производства, в целом на 30% дешевле, чем в Украине. Социальные проблемы до боли напоминают наши: задержки выплат зарплат и пенсий, и как следствие — демонстрации и пикеты. Независимо от уровня достатка, по утрам вся Хорватия сходится в кафе на традиционную чашечку кофе, а после шести — на вечерний бокал вина. Водку хорваты не уважают. Количество ресторанчиков, кафе и баров впечатляет — небольшие, уютные, они везде — вдоль трасс, на улицах городов, сел и даже труднодоступных горных поселков. Предмет национальной гордости — улица в Загребе — на ней их 265, и они практически никогда не пустуют. Завсегдатаев кафе часто сопровождают собаки, как правило, далматинцы. Причем, как любят шутить хорваты, часто и собака, и хозяин — «одной породы». Дело в том, что далматинцев-собак вывели жители Далмации, одной из областей Хорватии. Таким же традиционным здесь считается воскресный поход в церковь. После войны верующих стало гораздо больше. Вот уже шесть лет, как восстановлен мир, но каждую неделю в церквях звучит молебен за упокой погибших.

«Стена плача»

По неточным данным, Хорватия в этой войне потеряла от 10 до 15 тысяч человек, около 5 тысяч — без вести пропавшие. И сегодня хорватская «Стена плача» продолжает расти. Ее пополняют кирпичиками родственники тех, кто скончался от ран, тех пропавших, кого отчаялись отыскать, и тех, кто до сих пор подрывается на минах. А таких среди мирного населения за 10 лет набралось 412, 118 из них — дети до 18 лет. 1034 человека получили тяжелые, а 293 — легкие ранения. Последние жертвы — в мае этого года. Минных полей в Хорватии остается по-прежнему много. По словам директора Центра по разминированию РХ Дамира Гортети, пиротехникам необходимо проверить 4000 кв. км территории, из которых заминирована приблизительно одна десятая часть. По оценкам специалистов, на этой площади находится около миллиона боевых мин. Разминирование одного квадратного километра минного поля стоит миллион немецких марок. Отсюда общая сумма — более 4 млрд. марок. Трудоемкость работ и слабое, нерегулярное финансирование этого процесса со стороны международных организаций дают экспертам основания прогнозировать полное разминирование территории Хорватии лет через 10. Говорят, по ночам слышно, как «Стена плача» стонет. И хотя известно, что такой эффект создает ветер, гуляющий в полостях между кирпичиками, которые не везде плотно уложены, после таких ночей сюда приходит особенно много людей. Ставят свечи, цветы, читают молитвы. Стон и плач становятся реальными, особенно в дни памяти, когда тут собираются родственники тех, кого уже нет рядом. В такие минуты кажется, что эту войну сербам не простят никогда. Война отравила ненавистью целое поколение людей по обе стороны национальных баррикад. Отношение хорватов к сербам наглядно демонстрирует один из ответов на анкету, в которой на вопрос «Что такое шовинизм?» один из респондентов ответил: «Это когда не любишь сербов больше, чем они того заслуживают». Судя по результатам опроса, в стране — 77% католиков, но лишь часть из них (активно верующие христиане) выступают за прощение и примирение с сербами. Заместитель бископа Загреба Владо Кошич показывает мне книгу — в ней фотографии горящих и разрушенных храмов. Церковь, в которой в то время Владо был настоятелем, была уничтожена. Сербская армия проложила по ее развалинам дорогу. Но Владо ни на кого не держит зла. «Война — это дьявольское безумие, — говорит священник, — затевают ее бездарные политики, а в результате за их ошибки отвечает целый народ, и не имеют значения национальность и вероисповедание, ведь страдание одинаково мучительно для всех». Он убежден: сербы — ближайшие соседи, славяне, и не надо держать на них зла. Это позиция не только конкретно Владо, но и всей католической церкви страны .

Переселение народов

…Согласно переписи 1991 года, население Хорватии составило
4 млн. 760 тыс. человек, 78% из которых — хорваты, 12,2 — сербы. На сегодня сербов приблизительно 5%. Много беженцев-сербов находятся на территории Сербии. По одной из резолюций ООН, все беженцы должны возвратиться на прежнее место жительства в Хорватию, а местные власти обязаны вернуть им их дома и вещи. Но сегодня ее выполнение практически невозможно. Многие дома сербов разрушены. Те, что уцелели, заняты… беженцами-хорватами, покинувшими Республику Сербскую, что создана сербами на территории Боснии и Герцеговины. Без крыши над головой остались и украинцы из тех областей, где шли бои. Многие из них обращаются за помощью в посольство Украины в Хорватии. При мне в посольство обратился Иван Вовк 1914 года рождения. Сербы заняли его дом в Беня-Луке, и старику приходится жить в «приймах». Но дед не унывает и верит, что все образуется. «У меня судьба такая «непосидючая», — утверждает Иван Вовк, — но Господь всегда меня хранит». И в подтверждение своих слов рассказывает историю своей жизни, на протяжении которой его не только лишали крова, но даже раз пять пытались расстрелять: во Вторую мировую сначала коммунисты, потом фашисты, в мирное время — бандиты, а недавно сербы. «А я, как колобок, во всех случаях выживал и дальше по жизни катился». Что ни говори, а оптимизму деда можно только позавидовать.

Победителей не судят?

Сегодня самая болезненная для хорватов тема — суд и выдача Гаагскому трибуналу некоторых военных. Для Хорватии они герои, для мирового сообщества — подозреваемые в совершении преступлений против человечества. На сегодня в Гаагу вызваны два генерала — албанец по происхождению Рахим Адеми и хорват Анри Готовино. Цель — разобраться в том, насколько их военные действия были адекватны ситуации, особенно во время проведения операций «Блесак» и «Олуя». Напомним, что речь идет о последних военных операциях Хорватской армии (1995 год) в ответ на провозглашение сербами на северо-востоке Хорватии независимой республики «Сербска Краина» и последовавшую за этим бомбардировку Загреба. В результате рейда, по оценкам международных наблюдателей, было уничтожено более 600 сербов, разрушены тысячи домов и церквей. Весь мир признал эту акцию легитимной. Хорваты считают те события справедливым восстановлением суверенитета на их территориях, в результате чего удалось раз и навсегда поставить в той затяжной войне точку. А день начала операции «Олуя» негласно отмечают как общенациональный праздник. Тем не менее именно ее руководителей — генералов — Гаагский трибунал подозревает в том, что эта акция была спланирована и проведена как этническая чистка. Официально в Хорватии нет награды «Герой отечественной войны», но есть те, кто неофициально ею награжден. Их аресты хорваты воспринимают особенно болезненно. Настоящий шок вызвал арест 29-летнего генерала Новаца. Уроженец Германии, он в первые дни войны приехал на свою этническую родину, чтобы воевать за ее независимость. Дослужился до генерала. Сейчас любимец публики, молодой, красивый генерал Новац арестован по подозрению в жестокости во время войны, сидит в тюрьме в ожидании суда... Но таковы условия вступления страны в Европейский союз. И в недалеком прошлом хорваты убедились, к чему приводит их игнорирование… Победа в войне стоила Хорватии 27 млрд. долларов. А нежелание прежнего руководства идти на компромисс с мировым сообществом привело страну к практически полной международной изоляции. Она, по сути, находилась в состоянии необъявленного экономического эмбарго со стороны ЕС, что еще больше подорвало ее экономику. Уровень жизни катастрофически падал. А вместе с ним менялись и настроения в обществе. В декабре 1999 года скоропостижно скончался Франи Туджман. Его хоронили как отца нации и национального героя. Но уже через месяц на выборах большее количество голосов получила оппозиция — левоцентристская коалиция, а в феврале президентом страны был избран один из ее лидеров — Степан Месич — человек, взгляды которого существенно отличались от проводимого Туджманом курса... За полтора года президентства он сумел направить страну на путь сотрудничества с ЕС, а также реанимировать экономику, в которой, по словам министра экономики, «положительные сдвиги очевидны, но народ их пока что не «почувствовал». Есть успехи и на внешнеэкономическом поприще: Хорватия успешно осваивает рынки не только ближнего, но и дальнего зарубежья, считая Украину одним из перспективных партнеров.

Украинцы-русины
с хорватским акцентом

Не только близость языков способствует теплым, почти родственным отношениям двух народов. Многое для этого сделала и продолжает делать украинская диаспора. Украинцев (выходцев из Галичины) и русинов (выходцев из карпатских регионов) в Хорватии более шести тысяч. В большинстве своем это эмигранты во втором-третьем поколении. Большинство из них прекрасно владеет украинским, входит в украинские землячества и союзы. Крупнейшая общественно-просветительская организация диаспоры — Союз русинов и украинцев Республики Хорватия, который финансируется из государственного бюджета Хорватии. В высшем законодательном органе страны — Саборе есть депутат-украинец Борислав Гралюк. Помимо украино-русинской общины, он представляет интересы еврейской, немецкой и австрийской общин. Пан Гралюк — член президиума Союза русинов и украинцев — много делает для укрепления и развития украинско-хорватских связей, особенно в области культурного сотрудничества. Ежегодно Хорватию посещают до десяти фольклорных и народных ансамблей. Мы прочувствовали отношение к нашим артистам на выступлении украинского фольклорного ансамбля «Дай Боже», что состоялось на главной площади Загреба. К сцене нельзя было протолкнуться, а каждую песню встречали овациями. По традиции проводятся летние школы для детей с привлечением учителей из Украины, издаются журнал «Нова думка» и детский журнал «Віночок». Но особенно сроднила украинцев с хорватами последняя война. Украинцы (подавляющее большинство — греко-католики) поддержали в этой войне хорватов и пострадали вместе с ними. В районе города Вуковар, где проживало 1500 украинцев и русинов, пропали без вести более 200 человек, разрушены церкви, дома, а два украинских села полностью разгромлены. Позиция Украины во время сербско-хорватского конфликта вызвала уважение хорватов — официально Киев соблюдал традиционную политику нейтралитета и невмешательства, украинцы также работали в миссии ООН, миротворческих организациях. Но газетные публикации, рассказы очевидцев приоткрывают и другую, неофициальную сторону наших отношений. «Украинцы — хорошие вояки, — вспоминает один из участников боевых действий, провоевавший все пять лет, —вместе со мной воевали два парня из организации УНА-УНСО». Ходят разговоры об украинке Марии, которая после гибели мужа-хорвата воевала с сербами похлеще любого солдата. В последнее время в СМИ обсуждается вопрос о поставках из некоторых стран во время войны оружия в Хорватию — во время действия международного запрета на торговлю им. В числе стран-поставщиков наиболее часто называлась Аргентина, среди прочих фигурировала и Украина. Почему Аргентина — понять можно: самая мощная хорватская диаспора проживает именно там. А насчет Украины — и хорватские, и украинские власти официально расценивают все это как очередные слухи, которые, как выразился один из хорватских чиновников, «комментариям даже не подлежат, но все равно мы вам за все очень благодарны». Традиционное расположение хорватов к украинцам немного подпортил докатившийся до передовиц хорватских газет «кассетный скандал» и пропажа Гонгадзе. Весной этого года, накануне предполагаемого визита в Украину президента страны Степана Месича, тема коррупции в Украине была особенно популярной.

Перспективы сотрудничества

Новое хорватское руководство серьезно настроено на всесторонний диалог с Киевом, и в первую очередь на развитие торгово-экономического сотрудничества. «Экономическое сотрудничество наших государств имеет давние традиции, — говорит Временный Поверенный в делах посольства Украины в Хорватии Андрей Алефиров, — обе страны располагают потенциалом для его расширения, но пока реализуется он не в полной мере. Особенно перспективным на сегодня является взаимодействие в химической, фармацевтической, электротехнической областях промышленности, совместная работа в рамках проекта нефтепроводов «Дружба» и «Адрия», расширение участия Украины в реализации хорватских проектов в пределах «Пакта о стабильности для Юго-Восточной Европы» и многие другие» Временный Поверенный в делах Республики Хорватия в Украине Мирко Танкосич отмечает активизацию хорватского бизнеса в Украине и говорит о целесообразности скорейшего рассмотрения и подписания договора о свободной торговле между нашими странами. Так, недавно свое торговое представительство в Киеве открыла фирма Podravka — самая стабильная в Хорватии организация, один из крупнейших поставщиков продуктов питания на европейском рынке. Ее продукция, в частности, приправа, сухие супы и пищевые концентраты «Вегетта», вот уже полвека очень популярны во всей Европе. Сейчас фирма ищет в Украине партнеров для сотрудничества и планирует расширять свою деятельность в разных направлениях. Но, по словам директора украинского представительства фирмы Дамира Перлока, процесс выбора непростой, поскольку Podravka — фирма с давними традициями и очень высокими требованиями к качеству сырья поставщиков, а также к безупречности технологического процесса. Готовность украинских и хорватских деловых кругов к сотрудничеству наглядно подтвердили итоги украинско-хорватского бизнес-форума, который проходил сначала в Украине, а потом в Загребе.

Что удерживает в седле президента Хорватии

В общении президент Хорватии Степан Месич достаточно демократичен, улыбчив, красноречив. Расположение вызывает и внешний вид. Стрижка «ежиком» и борода, за которую еще в молодости получил прозвище Фидель Кастро... «Так получилось, что я в жизни часто сталкивался с украинцами, и всегда мы находили общий язык, — рассказывает господин президент. — Моя жена — тоже этническая украинка, из переселенцев в третьем поколении. Сам я ни разу в Украине не был и планирую посетить ее по приглашению Президента Украины Леонида Кучмы, с которым мы встречались несколько раз.

— Что станет основной его темой?

— Я думаю, в первую очередь вопросы переходного периода. И, конечно же, сотрудничество на международной арене, поскольку и Хорватия, и Украина стремятся интегрироваться в европейские структуры. А когда страны имеют схожие проблемы, язык и даже в чем-то ментальность, они гораздо лучше понимают друг друга и им легче работать сообща.

— В чем, по-вашему, наши страны особенно похожи?

— Украина и Хорватия входили в государственные образования высшего порядка, практически одновременно вышли из их состава. Теперь являются странами с переходной экономикой и должны из одной общественно-политической системы перейти в другую. В обеих пока что преобладает государственная собственность, обе перешли к приватизации. Это что касается сходства. Различие — в размере территории. Украина — большая страна, потенциал ее огромен. Мы гораздо меньше и, соответственно, возможности наши не так велики. Но Хорватия одновременно центральноевропейская, средиземноморская и частично балканская страна. Во всяком случае, для сотрудничества существуют большие возможности. Есть еще один момент, который сближает наши страны, — оба государства веками боролись за свою государственность и наконец ее обрели. Это — очень важный психологический момент, тот стимул, который позволяет преодолевать многие препятствия.

— Мудрый вождь — всегда ученик, говорили древние греки, — он учится и на ошибках своих соседей, и на их положительном опыте. Чему бы вы хотели поучиться у Украины?

— Редкому умению решать межнациональные конфликты мирным путем. Это для Хорватии особенно актуально.

— Лицо войны каждый видит по-своему. Каким оно явилось вам, человеку, который знает о ней не понаслышке?

— Война — олицетворение наибольшего и самого абсурдного зла. Тот, кто хоть раз ее увидел, никогда не забудет. Я, к сожалению, отношусь к тому поколению, которому пришлось пережить эту беду дважды. Во Вторую мировую и во время войны за независимость Хорватии. Увы, ни одной из этих войн нам избежать не удалось. Но если во Второй мировой Хорватия была всего лишь пешкой на фашистско-советской карте раздела мира, то последнюю войну сделать менее продолжительной и кровопролитной было и в наших силах, и в силах мирового сообщества.

— Почему же это не произошло?

— Милошевич для создания Великой Сербии использовал все средства. Пассивность мирового сообщества на первом этапе войны еще больше развязывала ему руки. Мой предшественник, президент Франи Туджман также неправильно оценил стремление мирового сообщества, полагая: раз мир разрешает Милошевичу создавать Великую Сербию, может, и ему удастся создать Великую Хорватию. И во многом именно это привело к обострению конфликта. В Боснии тогда пострадали все: и боснийцы, и сербы, и хорваты. В результате все мы остались в своих границах, и война, как это видно сейчас, не имела никакого смысла.

— Тем не менее сейчас на местных выборах значительный процент голосов набрала партия сторонников Франи Туджмана. О чем это, на ваш взгляд, свидетельствует?

— О нормальном демократическом процессе в стране. И хотя в современной оппозиции — меньшинство, процесс этот закономерен. После войны люди испытывали эйфорию от победы. Переживали эмоциональный подъем, верили в скорое сытое и светлое будущее. Но в стране царила разруха: экономика была полностью развалена, предприятия стояли. Страна была свободна, раздета и разута. Чтобы наполнить ее новой жизнью, необходимо время. И этот процесс постепенного выздоровления всегда сопровождается инфляцией, снижением уровня жизни. Тем не менее на сегодня экономику реанимировать удалось. Выход из кризиса уже начался, но, конечно, кому-то хочется «все и немедленно», а так не бывает.

— Особое недовольство ваших соотечественников вызвало решение хорватских властей выдать Гаагскому трибуналу двух хорватских генералов. Как лично вы к этому факту относитесь?

— Я исхожу из того, что пока человеку не вынесен приговор, он невиновен. И надеюсь, что генералы смогут свою невиновность доказать. Очень жаль, что бывшее правительство не дало им возможности защищаться в период расследования, — тогда доказать свою правоту им было бы намного проще. Думаю, суд примет во внимание, что гораздо больше преступлений совершалось со стороны агрессивной Сербии. Хорваты защищали свою родину, и этот факт мировым сообществом признан. Другое дело, что в каждой войне совершаются преступления, чудовищные по своей жестокости и масштабам, за которые все равно надо отвечать. И чрезвычайно важно, чтобы их вина была индивидуальной. Поскольку тогда будет положен конец обвинениям коллективным.

— По окончании Второй мировой была принята резолюция, согласно которой победителей не судят. Почему такая резолюция не принята сейчас, ведь эту войну для Хорватии мировое сообщество тоже признало отечественной?

— Совершенно иными стали международные механизмы. Гитлер и Муссолини развязали Вторую мировую войну. Были преступными и их политические режимы, и партии, к которым они принадлежали. И было принято решение наказать организаторов войны, а потом уже ее исполнителей. Индивидуализацией вины занимался суд в Нюрнберге, на Дальнем Востоке — суд в Токио. Сейчас этот вопрос в компетенции трибунала в Гааге. И в отличие от Нюрнберга, он прежде всего занимается непосредственными преступниками, а потом уже будут отвечать те, кто отдавал приказы. Во всяком случае, индивидуальная вина должна быть определена обязательно. Как хорват, я понимаю тех, кто выступает в их защиту, но на одних эмоциях демократию не построишь. Раз мы европейское цивилизованное государство, значит, все наши действия и поступки должны этому статусу соответствовать. Это для моей страны вопрос принципиальный.

— Вы всегда придерживались своих принципов?

— Всегда. Это мое жизненное кредо.

— И всегда при этом побеждали?

— Когда человек придерживается принципов, он не может постоянно побеждать, особенно в политике. И это естественно. Я читал небольшую записку ЦРУ, в которой содержится моя весьма любопытная характеристика. Составлена она в чисто американском стиле: «Всесторонний политик, он очень часто падал с лошади, но снова садился в седло и скакал дальше».

— Что еще, кроме принципов, удерживает вас в седле?

— Выстраданная годами ответственность за те процессы, которые в нашей стране происходят.

— Какова конечная цель проводимой вами «европеизации» Хорватии?

—Подключиться к евроатлантическим интеграциям. Я уверен, что Европа объединится. Кто-то придет раньше, кто-то позднее, но в этой объединенной Европе я вижу и Хорватию, и Украину. Сильная Европа сможет противостоять и дальневосточным «тиграм», и Америке. Соревнование между этими тремя гигантами даст новый толчок для развития технологий, которые будут ответственны за то, чтобы мир выстоял, а для Европы объединение означает прекращение войн как средства политического решения территориальных вопросов, так как во всех войнах всегда сражались за территорию, хотя объяснения выдвигались разные. Государства останутся как таковые, но решения будут приниматься совместно, посредством европейских механизмов. И дело это — совсем не далекого будущего.

— Не слишком ли оптимистичный прогноз?

— Может быть, — в свою очередь улыбнулся президент, — но это реальная перспектива, и насколько быстро она осуществится, зависит от нас...