Геополитический узел Молдовы

Историческая политика, православие и нейтралитет. Таковы компоненты политики президента Додона, направленной на Кремль и пророссийски ориентированных граждан Молдовы.

А в чем будет состоять его политика относительно ЕС, уже в скором времени покажет визит Додона в Брюссель.

Не имея конституционных полномочий менять внешнеполитический вектор государства, президент Молдовы, однако, сделал ставку на геополитические баталии как основу своей деятельности. На кону - путь развития республики, и разыгрываться он будет уже на следующих парламентских выборах. Несмотря на то, что сейчас никто точно не скажет, дойдет ли дело до внеочередных выборов или нет, не приходится сомневаться в том, что гражданам Молдовы предложат выбирать между дальнейшей интеграцией в ЕС и поворотом в сторону России, с последующей интеграцией в Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Об этом, в частности, свидетельствуют не столько результаты, сколько ход визита Додона в Москву 16–18 января 2017 г.

Визит новоизбранного президента Молдовы в РФ был первым такого уровня с 2008 г. Его ход, риторика, участники свидетельствуют о хорошо отрежиссированой постановке, которая должна была подчеркнуть серьезность намерений (а отсюда и угроз) Додона разорвать евроинтеграционный "брак" Молдовы с ЕС и заключить более выгодный "брачный контракт" с Россией. Как и раньше, матримониальные реверансы начались с символических подарков: президент России Владимир Путин подарил своему визави карту Молдовского княжества XVII в. А от Додона получил статуэтку с Петром І и Димитрием Кантемиром, хозяином Молдовского княжества в 1710–1711 гг. и преданным союзником российского царя. Символизм такого обмена должен был напомнить об утраченном величии Молдовского княжества, территория которого охватывала части близлежащих территорий современной Украины и Румынии, а также, очевидно, подчеркнуть искренность намерений Додона служить Путину, как в свое время Кантемир служил Петру І.

18 января состоялась также церемониальная встреча Додона с патриархом Кириллом. Президент Молдовы поблагодарил за поддержку во время избирательной кампании и в который раз подчеркнул верность молдаван православию. Это была уже вторая встреча прихожанина Игоря Додона с главой церкви на протяжении последних полгода. 22 сентября 2016-го они обсуждали общественно-политическую ситуацию в Молдове. Теперь, очевидно, имели возможность подвести итоги пройденного пути и согласовать дальнейшие шаги для укрепления статуса РПЦ в республике.

Другие составляющие визита касались развития отношений с Евразийским союзом. Президент Додон, не включив в делегацию в Москву ни одного представителя правительства, начал единоличные разговоры о получении статуса наблюдателя в этом союзе. Кроме того, он инициировал консультации относительно Меморандума о рамочном сотрудничестве между Молдовой и ЕАЭС. Такие действия также призваны подчеркнуть серьезность намерений Додона по изменению внешнеполитического курса государства после победы социалистов, которую он им прочит в 2018 г. Вместе с тем они свидетельствуют и о намерении создать платформу для изменений и показать избирателю, что Додон выполняет свою предвыборную программу, но у него нет полномочий для того, чтобы реализовать ее. Такая тактика может помочь социалистам мобилизовать избирателей во время парламентской кампании.

Риторика, используемая Додоном для обоснования развития стратегического партнерства с Россией через предстоящее аннулирование Соглашения об Ассоциации с ЕС, продемонстрировала его готовность и в дальнейшем манипулировать фактами в этом вопросе. Во времена, когда даже Белый дом вводит в политический лексикон концепцию "альтернативных фактов", от молдовского президента напрасно ожидать иного. Во время пресс-конференции из уст Путина и Додона неоднократно звучали негативные оценки в адрес Соглашения об Ассоциации с ЕС, а именно: соглашение себя не оправдало; Молдова не смогла закрепиться на рынках ЕС, а вместо этого потеряла российский рынок; экспорт в ЕС ощутимо снизился, и т.п. Такое освещение евроинтеграционных достижений Кишинева не выдерживает критики. Показатели внешней торговли Молдовы неопровержимо свидетельствуют о том, что с 2006 г. молдовский рынок переориентировался на ЕС. По данным 2016 г., 65% экспорта молдовских товаров приходится на ЕС, и только 21 - на страны СНГ (62 и 25 соответственно в 2015 г.), из них на Россию - 12%.

Более далеко идущим, чем эти заявления, может оказаться признание Додоном в результате встречи с Алексеем Миллером долга перед "Газпромом" за потребленный Молдовой газ (речь идет о 6,5 млрд долл., из которых 6 млрд определяют как долг непризнанного Приднестровья). Дело тянется годами и по сути касается задолженности "Молдовагаза" перед "Газпромом", владеющим контрольным пакетом акций молдовского предприятия. Поставки же "бесплатного газа" в Приднестровье с записыванием его стоимости в счет долга Молдовы стали фактической схемой финансирования Россией Тирасполя. Согласие Додона решить этот вопрос создает нежелательный прецедент, который позже Москва может использовать против Кишинева. Ведь до сих пор газовый долг можно было рассматривать как "одиозный" ("нелегитимный долг"), и он, согласно международному праву, может рассматриваться как долг режима (непризнанной власти Приднестровья), а не государства (Молдовы). Таким образом, в случае давления Кремля Кишинев до сих пор имел возможность обжаловать возможный иск "Газпрома" в международных учреждениях. Однако признание долга нынешним президентом сужает поле для маневров. На практике это может означать, что "бесплатный газ" для Тирасполя ляжет на плечи граждан Молдовы. По приблизительным подсчетам, каждый житель должен был бы заплатить 50 тыс. лей (60 тыс. грн) для его погашения.

Газовая петля не только угрожает энергетической безопасности Молдовы, полностью зависящей от поставок российского газа. От нее также непосредственно зависит статус Приднестровья. Ведь мы знаем риторику Кремля, согласно которой признание долга Левого берега является индикатором готовности Кишинева на практике доказывать соблюдение принципа территориальной целостности Молдовы. Похоже, что заявление Додона вместе с другими ритуальными оговорками относительно Приднестровья может стать единственным практическим результатом визита молдовского президента в Москву, продемонстрировавшего готовность ускоренно урегулировать статус непризнанной республики.

О том, что он готов решить приднестровский вопрос, Додон заявлял во время президентской кампании. Согласно его тогдашнему видению, Приднестровье должно было бы получить особый статус в пределах федеративного государства. Для реализации этого плана предполагалось сначала провести переговоры на разных уровнях, а позже дать слово народу на референдуме. Став президентом, Додон сначала отправился с визитом в Бендеры, где встретился с новоизбранным президентом непризнанной республики Вадимом Красносельским. В ту же неделю он в который раз объявил о желании вынести статус Приднестровья на референдум.

Встреча лидеров обоих берегов Днестра одобрительно оценил Путин. Для него продвижение в решении приднестровского конфликта важно по многим причинам. В частности, благодаря налаженному диалогу между контролируемыми им Додоном и Красносельским (с дальнейшим закреплением за Россией статуса гаранта заключенных договоренностей) российский президент получит наглядный пример того, как, имея "добрую волю" и "искреннюю заинтересованность" в урегулировании конфликта, стороны могут объясниться. По всем признакам такой пример станет козырем в переговорах с западными партнерами (прежде всего, с администрацией Трампа) об урегулировании конфликта на востоке Украины. А особенно, если к соответствующим разговорам не будет приглашена украинская сторона. Недаром же российская пропаганда так настойчиво создает образ "незаинтересованной в урегулировании конфликта украинской власти, которая не выполняет Минских договоренностей". С новым приднестровским прецедентом Путин может попытаться убедить американского президента в том, что именно благодаря, а не вопреки гарантиям России стороны конфликта могут достичь согласия.

Другой составляющей этого сценария является "укрепление" уже закрепленного в Конституции нейтрального статуса Республики Молдова. После возвращения из Москвы Игорь Додон пошел на открытую конфронтацию с НАТО. С одной стороны, он заявил, что намерен подписать соглашение с НАТО о признании нейтралитета Молдовы. С другой - продолжает выступать против работы Офиса связи НАТО в Кишиневе, характеризуя деятельность офиса как источник угрозы нейтральному и безопасному существованию Молдовы. Вместе с тем Додон ни словом не обмолвился о том, чтобы Путин вывел нелегальный российский контингент из Приднестровья, представляющий подлинную угрозу нейтралитету и суверенитету молдовского государства. Натолкнувшись на волну острой критики в ответ на свои заявления в Москве, Додон попытался уладить ситуацию во время пресс-конференции 24 января. В частности, он заметил, что на территории Молдовы не должно быть иностранных войск вообще. Однако при этом он повторяет российский нарратив, говоря об одновременности процессов вывода российских формирований и урегулирования конфликта. Вместо этого позиция, совпадающая с интересами Молдовы, требует немедленного вывода незаконного российского контингента как предпосылки решения конфликта.

Как и в случае с Соглашением об Ассоциации с ЕС, отношения с НАТО попадают в категорию, в которой действуют законы "альтернативных фактов". Учитывая недостаточную осведомленность общества о содержании соглашений и непосредственной деятельности Офиса связи НАТО, как и о сути конституционно закрепленного нейтралитета, эти вопросы становятся благодатной почвой для различных манипуляций. А если учесть, что в информационном поле Молдовы доминируют российские СМИ, можно ожидать, что намерения Додона относительно НАТО будут иметь поддержку молдаван. Вместе с тем, принимая во внимание то, что непосредственной целью Кремля является сохранение российских миротворцев и своего нелегального военного контингента в Приднестровье, а также недопущение проникновения альянса на территорию Молдовы, несложно догадаться, кто будет собирать сливки с этой ситуации.

Таким образом, меньше чем за сто дней своего президентства Додон сумел доказать, что он способен посоревноваться за статус наиболее лояльного Путину президента на постсоветском пространстве. Своими действиями он также продемонстрировал, что предвыборные обещания не остаются обещаниями, а реализуются, если они призваны утвердить образ всемогущей России. Кроме того, Додон может стать примером реализации нового курса России относительно политических элит в постсоветских государствах. Этот курс заключается не в подкупе и эксплуатации советского наследия контактов, а в последовательном выращивании новой элиты. Поддержка Путина стала залогом успеха Социалистической партии Додона на парламентских выборах 2014 г. Ставка на Путина стала ключом к президентству в 2016-м. От Путина зависит и успешность Додона даже с теми ограниченными полномочиями, которые он имеет. Не исключено, что РФ позволит импорт молдовской винодельческой и плодоовощной продукции на свой рынок, в чем заинтересованы рядовые молдаване. Также Москва может пойти навстречу в вопросе амнистии граждан Молдовы, совершивших правонарушения на территории России. Все это может усилить авторитет Додона в самой Молдове.

Однако не снимается главный вопрос, оставшийся за кулисами разыгранного в Москве спектакля: кто является конечным бенефициаром этой ситуации? Считается, что Додон не является самостоятельным политиком. Его деятельность определяется компроматом, на него собранным, но не Кремлем. Молдовские и иностранные СМИ неоднократно указывали на то, что он действует в интересах лидера правящей Демократической партии Владимира Плахотнюка. Благодаря Додону самому влиятельному олигарху Молдовы значительно легче лелеять образ Демпартии как единственной проевропейской силы и выстилать собственный путь в Брюссель. Создавая образ Додона как пророссийского президента Молдовы, Плахотнюк тем самым лепит для себя главного конкурента на следующих парламентских выборах. Этого несложно достичь, учитывая то, что у других оппозиционных проевропейских политиков (прежде всего Майи Санду, проигравшей Додону на президентских гонках), нет достаточно финансового ресурса и доступа к СМИ для развития собственного политического проекта. А Ренато Усатый сошел с политической арены, будучи загнанным в Россию.

Удастся ли гражданам Молдовы разобраться в геополитических перипетиях, завязывающихся в тугой узел при их невмешательстве? Увидим уже в скором времени. Удастся ли Киеву повлиять на ситуацию в Молдове и удержать соседнее государство от окончательного сползания в статус коррумпированного полудемократического государства? Этот вопрос также открыт. Однако то, что во время своего посещения Москвы президент Додон не рискнул повторить свои предвыборные тезисы о признании российской оккупации Крыма, свидетельствует о том, что Киев умеет убедительно донести Кишиневу свое видение ситуации.

Напоследок нельзя не заметить, что как бы этого ни хотелось Кремлю и какие бы исторические параллели он ни проводил, ХХІ в. все же не ХVII. Современные Молдова и Украина вполне способны самостоятельно определять свое будущее, а также успешно развивать двустороннее сотрудничество. Тем более когда горькая цена российских гарантий уже испытана предыдущими столетиями.