Геометрия геополитики

2017 год оказался на редкость богат событиями, которые, похоже, станут определяющими с точки зрения формирования новых геополитических реалий как минимум на среднесрочную перспективу.

На смену привычным "осям" противостояния и более-менее очевидному доминированию США приходят более сложные конфигурации, возникновение которых было предопределено целым рядом факторов политического и экономического характера.

"Геополитика вернулась, и вернулась, чтобы отомстить нам за пренебрежение к урокам истории, которое мы демонстрировали в период после Холодной войны", - так охарактеризовал современную ситуацию в мире советник по национальной безопасности президента США Макмастер, выступая в декабре минувшего года в Вашингтоне.

Очень честная характеристика нынешнему состоянию дел на международной арене.

В мировых столицах уже не первый год серьезно размышляют над тем, что могло бы прийти на смену привычным элементам архитектуры безопасности и устоявшимся механизмам международного взаимодействия, разрушенным агрессивными действиями России. Становится все более очевидным, что в центре этой "вернувшейся" геополитики отныне находятся не две, как ранее, а три страны - США, Россия и Китай.

Противостояние по оси США-СССР/Россия, вокруг которой развивались все основные события после Второй мировой войны, более не является центральным элементом обновленных геополитических концепций. Об этом прямо говорится и в только что принятой Стратегии национальной безопасности США, где Китай назван "стратегическим соперником", Россия - "экзистенциальной угрозой", и вместе они зачислены в разряд "ревизионистских держав".

Отныне главные вызовы современности - (1) формирование новой архитектуры безопасности, разрушенной агрессией России против Грузии и Украины, небывалым всплеском терроризма и ядерной программой КНДР, а также (2) поиск выхода из того состояния мировой экономики, которое вполне можно назвать "тупиком глобализации", - надлежит решать именно в этом геополитическом треугольнике, разумеется, - разностороннем.

Процессы глобальной интеграции, включавшие расширение ЕС, формирование мировой торговой системы в рамках ВТО и сети масштабных трансконтинентальных договоров о свободной торговле (НАФТА и Транстихоокеанский процесс США-АСЕАН тому примеры) не только приостановились, но и дали обратный ход. Наблюдается фактическая стагнация "Европейского проекта", становится реальностью Brexit, США вышли из переговоров о зоне свободной торговле с Евросоюзом и из Транстихоокеанского партнерства - вот только некоторые, далеко не исчерпывающие характеристики упомянутого "тупика".

Популистские, националистические и изоляционистские лозунги антиглобалистов, ранее имевшие маргинальную поддержку, в новых реалиях стали заметным фактором внутренней и внешней политики столь внушительного перечня стран, включая сами США, что впору говорить о признаках формирования нового мирового порядка, значительно более циничного, жесткого, прагматичного и агрессивного, чем ранее. Коллективные механизмы осуществления международного права типа СБ ООН и ОБСЕ все чаще оказываются неэффективными, а бумажным гарантиям безопасности и подписям под договорами больше никто не верит. Грубейшие нарушения Будапештского меморандума одним из его гарантов и отсутствие политической воли у двух других его подписантов реализовать даже те слабые меры противодействия нарушителям, которые были предусмотрены этим меморандумом, превратили его из фундаментального документа системы международной безопасности в опасный прецедент. Даже выход России и США из договоров периода "разрядки", вселивших в 80-х и 90-х надежду на устойчивый мир, оказался не так заметен, как нарушение суверенитета Украины после ядерного разоружения. Вновь растут военные бюджеты, проводятся невиданные по масштабу учения, возобновлены разработки еще более мощных образцов оружия массового уничтожения - все как в старые "добрые" времена.

Однако появилось одно существенное различие. Ранее никто не мог бросить вызов американской экономической мощи. Теперь же, если главную военную угрозу для цивилизованного мира, как и раньше, представляет Россия, то в экономическом плане ситуация изменилась. У США появился реальный конкурент - Китай.

На протяжении последних десятилетий в Вашингтоне с беспокойством наблюдали за экономическим прогрессом страны, во главе которой стоит Коммунистическая партия. Однако до поры до времени Китай был сосредоточен на внутренних проблемах, и те же американские корпорации с удовольствием размещали там производство промышленной и даже высокотехнологичной продукции. Очевидно, в США считали, что если Китай глубоко "завязнет" в мировой системе экономических отношений, желание разрушать сложившуюся систему торговых связей с помощью военной силы у лидеров КНР не появится. Однако сегодня, по словам Макмастера, "Китай и Россия подрывают международный порядок и устойчивость, игнорируют суверенные права их соседей и международное право".

США ставят Россию и Китай в один ряд, когда речь идет о вопросах безопасности. В Вашингтоне говорят о разработке как в России, так и в Китае космического оружия, способного сбивать американские спутники. И, кстати, по мнению соседей Китая по Юго-Восточной Азии, действия КНР в Южно-Китайском море (которое, кстати, в разных странах региона называют по-разному, как по-разному оценивают и его правовой статус), очень мало отличаются от действий России в Грузии и Украине, разве что человеческих жертв на необитаемых островах и атоллах еще не было.

Наблюдателям в Украине не так легко разобраться, в чем суть спора за маленькие острова, и нам бы очень хотелось, чтобы проблемой "номер один" для США оставалась Россия. Однако следует признать, что сегодня это не так. Главной головной болью для Вашингтона является все же Китай, поскольку, кроме военной угрозы Тайваню и другим странам региона, это - вторая экономика в мире, рост которой за последние 20 лет составляет в среднем около 8%. В 2017 г. в мире было построено 144 небоскреба повышенной этажности, из них 77 - в Китае. И если раньше на Западе побаивались коммунистической идеологии, то теперь - капиталистической экономики КНР. В Китае более 20 миллионов частных предприятий, и Пекин совершенно не скрывает своих планов глобальной экономической экспансии.

В недавнем докладе Пентагона о стремительном военном и экономическом развитии Китая указано: "Возможно, это самая грандиозная и амбициозная стратегия современности, предпринятая одной страной". Си Цзиньпин был очень терпелив в продвижении к своей цели - добиваться глобальной экономической экспансии и при этом не ввязываться в конфликты, максимально культивировать атмосферу сотрудничества и взаимодействия. Он немедленно принял приглашение и впервые приехал в Давос, как только стало известно о концепции президента США Трампа "Америка прежде всего". Можно утверждать, что в Швейцарских Альпах произошло рождение нового лидера глобализма, настолько вдохновенно Си Цзиньпин говорил о необходимости сохранить преимущества мировой торговой системы.

Ярким примером одного из конкретных проектов, продвигаемых Китаем в рамках концепции "Один пояс - один путь", стало партнерство КНР и стран Центральной и Восточной Европы по формуле 16+1. Созданный в 2012 г. дипломатический формат, развитие которого осуществлялось без громких фанфар, оказался очень удачной формой политического и экономического взаимодействия. В конце ноября в Венгрии состоялся очередной саммит с участием китайского лидера и глав правительств стран ЦВЕ, во время которого китайская сторона, не жалея красок, рассказывала о планах создания нового Шелкового пути, о многомиллиардных инвестициях и рабочих местах. И что важно - Китай подчеркнуто демонстрировал готовность к партнерству на равных, без каких-либо геополитических претензий.

Очевидно, что сам по себе регион ЦВЕ для Китая не так уж и важен - товарооборот со странами региона едва превышает 60 млрд долл., однако через эти страны пролегает путь в сердце Запада и ЕС, а там совсем другие объемы и обороты. Инвестиции в европейский рынок сегодня не так велики, как в американский, однако очевидно, что прогресс в реализации планов Китая изменит эту ситуацию. К примеру, в конце декабря было объявлено, что создаваемый по двусторонней межгосударственной договоренности Британско-китайский инвестиционный фонд в 1 млрд долл., целью которого как раз и является продвижение в Европе концепции "Один пояс - один путь", возглавит бывший премьер-министр Великобритании Кэмерон. Очень мало сомнений в том, что привлечение политиков такого масштаба в продвижение "пояса" и "пути" направлено в первую очередь на мощное лоббирование китайского видения новой глобальной экономической инфраструктуры.

В аналитических кругах Вашингтона с нарастающим беспокойством следят за тем, как Китай молниеносно воспользовался выходом США из Транстихоокеанского партнерства и напряженностью в отношениях между США и ЕС. По оценкам американской разведки, объем китайских инвестиций в 64 страны "одного пояса - одного пути" превысит 1 трлн долл., что в разы превышает некогда знаменитый "план Маршалла" для 6 стран Европы, объем инвестиций которого в сегодняшних долларах составил бы всего 150 млрд. Только в Шри Ланке, Малайзии, Пакистане, Бирме, Джибути, Кении и ОАЭ инвестиции Китая в портовую инфраструктуру составят 250 млрд. долл. Китай инвестировал 13,6 млрд долл. в Грецию и теперь контролирует порт Пирея, рассматривая эту страну в качестве стратегических "ворот" в Европу. Азиатский инфраструктурный банк предоставит 16 млрд долл. 10 странам, включая Египет, Индию и Оман. Пекин активно инвестирует в порты и железные дороги по всей Азии, намереваясь создать транспортно-логистическую сеть, которая позволит производителям обходиться без контролируемых американцами торговых путей. В довершение всего, Китай резко увеличил инвестиции в научные и технологические разработки, и это в то время, когда США ограничивают возможности для иностранцев работать в американских исследовательских центрах. Заявки на патенты и количество присужденных ученых степеней в Китае уже вдвое превысило эти показатели в США. Китайские компании вкладывают средства в оптоволоконные линии связи длиной 150 тыс. км в 48 странах Африки, создают альтернативную систему GPS-навигации в Евразии.

Вывод, который делают американские аналитики, прост: Китай реализует "беспрецедентную по объемам и целям программу, стратегической целью которой является построение нового регионального порядка в Евразии с КНР в качестве лидера".

Российская тактика возвращения в клуб глобального лидерства совершенно иная. Отчаявшись достичь не то что превосходства над США, но хотя бы паритета в области промышленности и технологий, Москва сосредоточилась на силовом сценарии "принуждения" Вашингтона к переговорам о новом переделе мира. Грузинская и украинская авантюры имели целью не только создать Путину ореол "собирателя русских земель" и сыграть на глубоко укоренившемся даже в российских либералах шовинизме, но и вынудить Запад признать равноправное положение России при разделе "мирового пирога".

Разумеется, одной агрессии против бывших "братских" республик для этого было недостаточно, и в ход пошли методы пропаганды (RT, "Спутник" и другие так называемые средства массовой информации), кибератаки (хакерские атаки, вмешательство в выборы и в работу сетей управления инфраструктурой, "фабрики троллей"), политическая и экономическая коррупция (поддержка правых и популистских партий, сепаратистов, бизнес-проектов с явной политической подоплекой).

Нежелание администрации Обамы активно участвовать в сирийском урегулировании открыло окно возможности для циничного вмешательства армии РФ. Москва пошла на невиданное укрепление альянса с Турцией и Ираном (который, впрочем, пока сыграл больше на пользу этим странам, чем РФ), беспрецедентные договоренности в рамках ОПЕК+ с Саудовской Аравией. По мнению аналитиков, "на Ближнем Востоке складывается впечатление, что Россия вездесуща". Именно так был воспринят недавний визит Путина в Сирию, Египет и Турцию в течение одного дня, как бы продемонстрировавший настолько дружественный и эффективный характер взаимоотношений, что протокольные формальности и условности больше не нужны - стороны и так хорошо понимают друг друга.

На фоне фактического неучастия США в политическом урегулировании сирийского конфликта и резко ухудшившихся отношений Турции и США, для Анкары Россия выглядит эффективным партнером, который вполне способен оказать военную и политическую поддержку, не вмешиваясь во внутренние дела и не читая нотаций о свободе слова и правах человека. Египет стал предметом особых интересов России, едва лишь выяснилось, что огромное газовое месторождение в египетских водах Средиземного моря готово к эксплуатации, и Египет рассматривает варианты транспортировки газа в Европу. Теперь Россия предлагает Египту строительство атомной станции, возобновление полетов, прерванных два года назад после жестокого теракта, аренду военных баз. Москва проявляет активность в отношениях с Палестинской автономией, Ливией, Ливаном, Катаром, ОАЕ, Израилем, Ираном и Ираком, часто провоцируя конфликты (как вокруг Иракского Курдистана) и выступая затем в качестве "посредника" по их урегулированию.

Ничего нового в этом нет: Россия просто повторяет тактику вездесущего присутствия СССР, только теперь с другими, гораздо менее решительными США в качестве противостоящей силы. В экспертной среде существует мнение, что решение Трампа о признании Иерусалима столицей Израиля было направлено не только на решение внутриполитических задач Белого дома, что вполне очевидно, но и имело целью остановить растущее влияние России в регионе, продемонстрировав арабскому миру, от кого в действительности зависит решение ключевых и наболевших проблем.

Для экспертов давно уже не является секретом, что от противостояния США и России более всего выигрывает Китай. Это - одна из главных формул нового геополитического треугольника. Разумеется, существуют сопутствующие, усложняющие ситуацию факторы. Такие как Северная Корея. Но в целом для Китая присутствие на мировой арене агрессивной России (которую он, разумеется, не рассматривает в качестве угрозы) является положительным фактором.

В Пекине прекрасно понимают разницу в военно-экономическом потенциале РФ и США, но если представить союз Москвы и Вашингтона, то задача глобальной экспансии для Китая станет несравнимо более сложной, если вообще реализуемой. Частично поэтому (есть и двусторонние факторы) Китай поддерживает РФ в СБ ООН и ШОС, проводит переговоры и подписывает соглашения с Москвой о масштабных проектах, которые потом реализуются исключительно на выгодных Китаю условиях. Китай - единственная страна, которой Путин подарил пусть и небольшой, но кусочек российской территории.

На пресс-конференции в Пекине, организованной по итогам исторического XIX съезда Компартии Китая, посол Китая в Москве Ли Хуэй заявил, что "крепнущие российско-китайские связи всестороннего стратегического сотрудничества и партнерства являются самыми важными двусторонними связями в мире". Вряд ли бы посол стал делать подобные заявления без прямых указаний сверху, хотя с другой стороны - эти слова были вложены в уста посла, а не высокого чиновника в государственной иерархии. В этом весь Китай.

Разумеется, разносторонний треугольник США-Россия-Китай является серьезным упрощением новой конфигурации мировых "центров силы". Пока еще неопределенным фактором "возвращающейся" геополитики является ЕС. Огромный и важный рынок, представляющий интерес для всех игроков, пребывает в несколько "заторможенном" положении, связанном, с одной стороны, со сложной внутриполитической ситуацией в ряде стран Европы (среди которых Германия, Испания, Италия, Венгрия, Чехия, Польша), а с другой - неопределенностью в отношениях с США. Страны ЕС все еще расколоты по вопросу беженцев и по проблеме дальнейшего расширения, огромного внимания требует Brexit. Отношения с Россией в значительной степени определяются режимом санкций, что, безусловно, ослабляет обе стороны.

Пока остается неясным, насколько Китай сможет воспользоваться ситуацией, ведь в Брюсселе вполне отчетливо понимают все преимущества и риски, связанные с приходом КНР на рынок Евросоюза. Следует также отметить, что Россия с 2003 г. активно продвигала формирование еще более мощного альянса в Азии - с привлечением Индии, пытаясь доминировать даже в такой компании, как Россия-Индия-КНР. Однако феноменальный рост Китая изменил формулу взаимодействия, а растущие потребности Индии в ресурсах и рынках сбыта обострили соперничество между двумя гигантами Азии. Сегодня непростые отношения между Китаем и Индией вряд ли приведут к их союзу. Китай все же предпочитает реализовывать концепцию "один пояс - один путь" с ударением на слове "один".

Есть ли место для Украины в грядущем новом мировом порядке? В условиях агрессии со стороны России для Киева важно выстраивать прагматичную и сбалансированную политику в отношениях с Пекином и Вашингтоном. И если отношения Украины с США действительно носят характер стратегических, и поддержка Вашингтона в противостоянии с РФ является решающим фактором сдерживания агрессора, то с Китаем ситуация обстоит совершенно иначе.

Украина не стала участником формата 16+1, не ответив на приглашение Пекина. Недавно, спустя четыре года после затянувшейся паузы, состоялось третье заседание украинско-китайской межправительственной комиссии, Киев посетил вице-премьер Госсовета КНР Ма Кай. Одной из целей его визита было выяснить реальный настрой высшего украинского руководства на предмет дальнейшего развития сотрудничества с Китаем и передать Киеву позицию руководства КНР.

Прозвучавшие заявления о поддержке Украины диссонировали с четкой политической ассоциацией Пекина с Москвой по ключевым для Киева вопросам безопасности, в том числе в ООН. Новый Шелковый путь однозначно остается одной из основных сфер украинско-китайского взаимодействия, однако конкретные проекты все еще не стали реальностью. Складывается впечатление, что Пекин показывает Киеву окно открывающихся возможностей и наблюдает за активностью партнера, оставляя за собой право корректировать ситуацию и выбирать, когда согласно кивнуть головой. Важно, что вице-премьер КНР не только выразил надежду на возобновление работ по уже подписанным совместным инфраструктурным проектам, но и заявил о взаимном интересе поднять украинско-китайские отношения на качественно новый уровень стратегического взаимодействия.

Однако не следует забывать, что и страны ЦВЕ, в частности Польша, Венгрия и Болгария, активно пытаются привлечь внимание Пекина, а они находятся внутри целевого рынка - рынка ЕС, и Украина сможет конкурировать с ними, лишь имея на руках ясный и четкий план сотрудничества, который будет интересен Китаю. При этом важно соблюдать баланс с интересами США, ведь при Трампе в Вашингтоне все лучше учатся считать суммы, выделяемые на помощь другим странам из денег американских налогоплательщиков.

Похоже, формирование новой "геометрии" геополитики не будет легким, особенно в контексте будущих выборов в РФ и активизации действий Москвы, стремящейся расширить степень свободы, ныне значительно ограниченной режимом санкций. Трезвый расчет, основанный на национальных интересах, позволит Украине не только вернуть суверенитет над оккупированными территориями, но и занять свое, только ей присущее место в новой системе мироустройства, складывающейся на наших глазах. Бездействие или просчет может грозить в лучшем случае статусом "серой зоны", в худшем - поглощением одной из вершин "треугольника". Несложно догадаться - какой.