Эсэнговские фрондеры

Воздадим должное настойчивости россиян, целенаправленно добивающихся всеми доступными средствами своей заветной цели — реформирования ОБСЕ в соответствии с представлениями Кремля о европейской архитектуре безопасности. Третьего июля в Москве девять президентов стран Содружества одобрили выдержанное в жесткой форме «Заявление государств — участников СНГ относительно положения дел в ОБСЕ». В этом документе евроатлантическую организацию обвиняли в неэффективности, критиковали за чрезмерную увлеченность мониторингом ситуации в области прав человека и излишнее внимание к строительству демократических институтов на территории СНГ и бывшей Югославии, призывали выработать единые критерии оценки избирательных процессов. Также ей предлагалось усилить военно-политический аспект деятельности.

Впору бы остановиться да подождать реакцию стран — участниц ОБСЕ. Тем более что ее действующий председатель министр иностранных дел Болгарии Соломон Паси отправил письма министрам иностранных дел всех государств-участниц этой евроатлантической организации по итогам рассмотрения «Заявления…». Но нет: Москва, наоборот, только усилила натиск.

Сегодня российская дипломатия активно проталкивает в странах Содружества другой документ — «Обращение государств — участников СНГ к странам ОБСЕ», предлагая президентам принять его на саммите в Астане 16 сентября. По задумке московских авторов обращения, глашатаем этого документа вновь должна стать украинская сторона. На этот раз украинский Президент, который вот уже полтора года как возглавляет Совет глав государств СНГ. В июле украинским дипломатам удалось перевести стрелки: тогда заявление было обнародовано в Вене на заседании постоянного совета ОБСЕ представителем России…

Более мягкое по форме Обращение по содержанию в основном повторяет Заявление. «ЗН» уже подробно анализировало положения этого документа (№ 27 от 10—16 июля 2004 г.), равно как и мотивы, которыми руководствовались его явные и тайные разработчики и подписанты. Новыми можно считать, пожалуй, два момента. Первый: предложение начать «серьезный разговор по военным доктринам государств-участников». И второй: при реформировании полевой деятельности ОБСЕ перенести внимание «с политического мониторинга на конкретную проектную деятельность, которая должна осуществляться транспарентно, через механизмы секретариата и специализированные институты ОБСЕ по запросам принимающих государств, при большем учете их нужд и потребностей».

Обоим документам присущи грубые фактологические ошибки. Например, призыв «выработать и внедрить объективные критерии оценки со стороны Бюро ОБСЕ по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) и миссий ОБСЕ избирательных процессов на всем пространстве организации», свидетельствует, по крайней мере, о некомпетентности разработчиков. Поскольку эти критерии вырабатывались и уточнялись не раз. В 1990 году был принят т.н. «Копенгагенский документ», который как раз и формулирует основные принципы проведения демократических выборов в государствах — участниках ОБСЕ. А в 2003 году были обнародованы подготовленные БДИПЧ «Существующие обязательства по проведению демократических выборов в государствах — участниках ОБСЕ». Среди материалов, использовавшихся при их подготовке, значится и «Конвенция о стандартах демократических выборов СНГ».

Вызывает недоумение предложение разработчиков Обращения «последовательно укреплять действующий в ОБСЕ фундаментальный принцип консенсуса». Насколько известно, никто из участников организации пока не пытался изменить этот принцип.

Но, несмотря на все эти повторы и несуразности, очевидно, что, как и полтора месяца назад, этот документ будет принят президентами СНГ на саммите в Астане. Россию поддержат, скорее всего, страны Центральной Азии, традиционно выражающие недовольство деятельностью ОБСЕ в целом и БДИПЧ в частности, а также те государства, которые входят в Договор о коллективной безопасности. Примечательно, что 20 августа в Москве прошли консультации представителей стран — членов ДКБ по вопросам внешней политики и безопасности. В числе прочего их участники рассматривали и вопрос о выработке общей позиции относительно деятельности ОБСЕ. Очевидно, что ряд стран СНГ, которые входят в объединение ГУУАМ — Азербайджан, Грузия, Молдова, — поступят, как и в прошлый раз: либо воздержатся от присоединения к Обращению, либо присоединятся с оговоркой.

Но как поведет себя Украина, особенно если учесть, что россияне будут усиливать прессинг на официальный Киев, а наша страна вступила в «президентські перегони»? Присоединится ли Л.Кучма к Обращению? И если да, то будет ли принята оговорка, как это в прошлом сделала Молдова, акцентировавшая внимание на необходимости ОБСЕ более активно участвовать в урегулировании «замороженных» конфликтов? Возьмет ли наш Президент на себя неблагодарную миссию глашатая этого документа, рискуя своим решением нанести очередной удар не только по собственному имиджу, но и страны? Ведь, присоединяясь к Обращению в период избирательной кампании в Украине, Леонид Кучма дает основания подозревать, что, помимо желания сделать эту структуру более эффективной, существуют и другие мотивы. Например, что это шаг на опережение, дабы предотвратить критику со стороны ОБСЕ за невыполнение взятых на себя обязательств относительно обеспечения прав человека и развития демократии во время президентской кампании. (Вполне возможно, что эти соображения играют не последнюю роль у инициаторов Обращения.)

Не следует упускать из виду и то, что присоединение Киева к документу, без сомнения, будет рассматриваться не только как своеобразная попытка давления на страны Запада, но и как противопоставление членам евроатлантического сообщества (особенно, если учесть противостояние России и Соединенных Штатов в рамках ОБСЕ). В оценках ситуации, данной в Обращении, доминирует критический акцент. Поскольку эта критика со стороны государств Содружества звучит не в рамках рабочих органов ОБСЕ, и заметим, во второй раз, то это придает документу конфронтационный характер относительно других членов организации. К слову, в большинстве своем входящих в такие клубы как НАТО и ЕС. Таким образом, принятие еще одного общего документа СНГ будет означать создание предпосылок для разделения стран на сторонников и противников ОБСЕ в рамках самой же организации.

В общем, если официальный Киев действительно хочет реформировать Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе с целью сделать ее работу более эффективной, то ему следует очень хорошо подумать над формой и методами критики. Тем более что критиковать ОБСЕ в формате СНГ — не лучшая идея, поскольку само Содружество нельзя отнести в разряд успешно действующего международного образования. И в этом случае критика со стороны СНГ также воспринимается евроатлантическим сообществом в лучшем случае без понимания. К тому же подчеркнем, что страны Содружества сами являются членами ОБСЕ. А значит, решения, которые принимает эта организация, принимаются и с согласия стран–членов СНГ, поскольку в объединении действует принцип консенсуса, и они также несут ответственность за состояние дел в этой евроатлантической организации.

Пока же очевидно: если украинское руководство согласится повторно в рамках СНГ адресовать Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе «предложения, призванные содействовать разработке и принятию новой повестки дня», то официальный Киев скорее будет потворствовать геополитическим претензиям Москвы, нежели добьется своей цели — усилить ее эффективность.

Безусловно, Киев и Москва имеют много точек соприкосновения в ОБСЕ. Например, касательно укрепления ее роли в обеспечении стабильности и безопасности в Европе или усиления сбалансированного подхода деятельности, в частности, когда речь заходит об экономической и экологической составляющей безопасности в регионе; или повышения роли Организации в борьбе с терроризмом. Разделяют Киев и Москва общую позицию и в вопросе введения новой единой шкалы взносов в бюджет этой евроатлантической структуры. И все же Украина и Россия концептуально преследуют несколько отличные цели в отношении ОБСЕ.

Прежде всего Москва видит эту организацию в качестве противовеса НАТО в новой архитектуре европейской безопасности. В отличие от Киева, который усматривает в ОБСЕ скорее политический форум. Кроме того, Российская Федерация, на словах декларируя, что ОБСЕ необходимо «продолжать конструктивное и транспарентное участие в урегулировании региональных конфликтов на всем своем пространстве», делает все возможное, чтобы роль этой организации в урегулировании «замороженных» конфликтов на постсоветском пространстве была минимальной. Именно присутствие российских миротворческих сил в этих регионах дает России столь необходимые ей рычаги воздействия на несговорчивых партнеров. Кстати, не совпадает украинская и российская позиции и в вопросе выполнения Россией стамбульских договоренностей о выводе военных подразделений и военного имущества из Грузии и Приднестровья.

Не стоит упускать из виду и то, что, объединяя вокруг себя страны — участницы СНГ, Россия повышает собственное влияние в ОБСЕ, а заодно и обеспечивает поддержку своей позиции в тех или иных вопросах повестки дня организации. А вот официальный Киев, присоединяясь к «Обращению государств — участников СНГ к странам ОБСЕ», усиливает позиции Москвы именно в тех вопросах, которые как раз не соответствуют национальным интересам Украины.