ЕЛИСЕЙСКИЙ ДВОРЕЦ ОЖИДАЕТ НОВОГО ХОЗЯИНА

7 апреля Франция завершила отбор кандидатов на роль президента страны, опубликовав в «Журналь офисьель», как это предусмотрено законодательством, окончательный список из девяти возможных претендентов. Чтобы попасть в него, желающие должны предоставить в Конституционный совет подписи не менее 500 влиятельных и обязательно — избранных политиков страны (например мэров городов, сенаторов, депутатов различных уровней, членов Генерального совета и т.д.), согласных поддержать данную кандидатуру. А 7 мая — ровно через месяц после публикации списка кандидатов — Елисейский дворец в Париже примет под свои своды нового хозяина.

Чем примечательна нынешняя избирательная кампания по сравнению с недавними предыдущими? Прежде всего, французская пресса обращает внимание на нетипичную для страны расстановку сил. Если в 1974, 1981 и 1988 годах во второй тур прогнозируемо выходили левый и правый претенденты, то нынче лагерь правых представлен слишком широко — двумя членами одной и той же партии Объединение в поддержку республики, бывшими друзьями Жаком Шираком и Эдуаром Балладюром, тогда как левым долго не удавалось подобрать кандидатуру, способную заменить нынешнего президента-социалиста Франсуа Миттерана. Чем объясняется такая перекомпановка политических сил в стране? Французы обнаруживают несколько весомых причин, спровоцировавших сегодняшний политический кризис.

Основное, на чем акцентируется внимание как аналитиков, так и потенциальных избирателей, — тень Великого Старца, «задержавшегося» в президентах рекордных 14 лет. «Это, безусловно, личность государственных масштабов, — полагает один из французских коллег-журналистов. — Однако с именем Миттерана связана печальная цепь разочарований французского общества.

Первое, что с трудом приняла страна, — резкая политическая переориентация левого президента, который, после нескольких лет правления, отказался от защиты традиционно левых ценностей и взялся отстраивать сильную, стабильную Францию, более соответствующую правополитическим идеалам. Это отступление на наивысшем уровне приучило французов к печальной мысли, что красивая идея социальной справедливости пока не способна изменить мир.

Второе разочарование связано с крушением корабля «Гринпис», экипаж которого выступал против французских ядерных испытаний. Пресса упорно муссировала версию, что к инциденту причастны французские спецслужбы, и хотя нигде не доказана заинтересованность персонально президента, скандал произошел при нем, и вере в кристально честного политического лидера, не способного на двуличие, также суждено было рассеяться.

Третий критический момент — самоубийство экс-премьера Пьера Береговуа в 1993 году, где-то через месяц после провальных для социалистов парламентских выборов. Поговаривают, что не без ведома многолетнего лидера Социалистической партии Франции всю вину за проигрыш списали тогда на неудачное премьерство Береговуа, в то время как поражение стало результатом деятельности соцпартии в целом, в том числе и Франсуа Миттерана. Практически одновременно раскрылись несколько финансовых афер, в которых были замешаны некоторые небедные приятели президента. Итак, миф о Миттеране, высоко несущем идеалы верной и бескорыстной дружбы, пришлось похоронить так же поспешно, как и трагически ушедшего бывшего премьера.

И четвертое разочарование — серия журналистских разоблачений, появившихся в печати с полгода назад: о второй семье Миттерана, его приятельских отношениях во время войны с Рене Буске — сподвижником маршала Петена и ответственного за депортацию евреев...

Не стоит, безусловно, заштриховывать черной краской все 14 лет правления французского президента. Так как именно с его именем связаны активное участие и одна из ведущих ролей Франции в процессе построения новой Европы. Именно при нем Франция сохранила статус великой мировой державы, несмотря на все кардинальные преобразования, происходящие в мировой политике. При нем была отменена смертная казнь и каждому безработному стали начислять материальное пособие, достаточное для скромного существования. И все-таки, именно тень Миттерана и его политическое наследие мешают сегодня левым добиться реальных политических успехов».

Категорически воздерживаясь от собственных выводов, позволю себе привести цитату из французского издания «Журналь дю диманш» за 5 февраля сего года: «Лавка социалистов подобна магазинам бывшего Советского Союза с пустыми полками, на которых предложены всего две банки с консервами. Социалистам ничего не остается, как выбрать из них наименее плохую». Автор, похоже, слишком поспешил сгустить краски. Однако доля истины наблюдается в том, что отыскать достойного кандидата левым не удавалось до начала февраля.

После долгих колебаний представить свою кандидатуру отказался Жак Делор — глава Европейской комиссии с десятилетним стажем. Бывший премьер-министр Мишель Рокар продемонстрировал не самые удачные результаты во время выборов в Европарламент, экс-министр культуры Жак Ланг согласился было предлагать собственную кандидатуру, но также оказались недостаточными результаты опросов общественного мнения, чтобы надеяться хотя бы на выход во второй тур. Однако нынешний кандидат от социалистов — 57-летний Лионель Жоспен — проходит предвыборный марафон намного удачнее, чем ожидалось. В одном из последних социологических опросов, представленных журналом «Ле Нувэль Обсерватер», за поддержку Жоспена высказались 21 процент опрошенных — немногим меньше, чем за наиболее вероятного лидера Жака Ширака (26 процентов), но больше, чем за третьего потенциального участника второго тура — премьера Эдуара Балладюра (18 процентов).

Согласно выводам французской прессы, Жоспен снискал себе симпатии будущих избирателей простотой и непритязательностью, отсутствием астрономических счетов в банках, а также непричастностью к финансовым скандалам, где были замешаны некоторые другие социалистические лидеры Франции. Линия карьеры Лионеля Жоспена не таит в себе ни крутых изломов судьбы, ни минимальной загадочности: сын учителя и акушерки начинал свою карьеру в Министерстве иностранных дел, затем 10 лет преподавал экономику в одном из университетов, в 1981-м сменил Миттерана на посту первого секретаря ФСП (после избрания последнего президентом), в 1988-м, когда Миттеран сохранил свой пост еще на семь лет, некоторое время занимал в правительстве пост министра образования, затем вернулся в Министерство иностранных дел. Популярность Жоспена, которой ему удалось достичь вопреки общему кризису соцпартии, вдохновила одного из его политических сподвижников — экс-министра здравоохранения Бернара Кушнера оптимистично высказаться на страницах «Ле Монд»: «Мы не войдем в ХХI век только с Балладюром и Шираком. Левые выживут, даже если Социалистическая партия погибнет».

Касательно перспектив правых, мало кто из обозревателей и аналитиков Франции сегодня сомневается, что новый президент будет принадлежать именно к этому политическому направлению. Опросы предсказывают, что во второй тур, вероятно, выйдут Жак Ширак и Лионель Жоспен, причем первый должен был бы победить второго предположительно в пропорции 57 процентов голосов против 43. Если же на финише окажутся одновременно бывшие друзья — мэр Парижа и премьер-министр, — Шираку предсказывают более внушительную победу: 61 процент голосов против 39. Аналитические центры страны рассматривают как маловероятное соперничество во втором туре между Балладюром и Жоспеном. Однако все же предсказывают победу премьера в соотношении 51 процент против 49.

Как получилось, что недавние соратники и близкие приятели Эдуар Балладюр и Жак Ширак нынче оказались серьезными соперниками? «Политика — это машина, которая уничтожает дружбу», — достаточно откровенно заметил Эдуар Балладюр. Как оказалось, многократный экс-премьер Жак Ширак несколько недооценил своего недавнего протеже: помня свое поражение в предыдущих президентских выборах, тогда в статусе премьер-министра, Ширак соединил причинно-следственной цепью собственный провал и традиционную для внутренней политики Франции большую ответственность премьера, нежели президента, за кризисные ситуации в стране; соответственно, после победы правых на парламентских выборах 1993 года тогдашний глава Объединения в поддержку республики (самой влиятельной правой партии страны), формируя правительство, отправил вместо себя «премьерствовать» в Мантиньонский дворец Эдуара Балладюра. Сам же Жак Ширак, согласно наблюдениям французских журналистов, надеялся, видимо, прийти наиболее «чистым и свежим» к президентским выборам 1995-го.

Однако Балладюр проявил себя достаточно компетентным, взвешенным политиком на посту премьера, что обеспечило ему из месяца в месяц стабильный рост популярности. Еще в марте нынешнего года он уверенно обходил всех вероятных соперников на президентское кресло. И именно в тот момент, когда практически никто не сомневался в близкой победе премьер-министра, разгорелся скандал вокруг финансовых злоупотреблений некоторых деятелей правого блока, раскрылось «дело о подслушиваниях» телефонных переговоров, в том числе санкционированных и премьером, состоялся неприятный инцидент с высылкой пяти американских дипломатов из Франции... Воспользовавшись всеобщим замешательством, забытый друг с тридцатилетним стажем Жак Ширак молниеносно переставил акценты своей предвыборной программы, сосредоточившись на критике правящей элиты (к которой сам же, впрочем, принадлежит), выдвинул лозунг укрепления социальной защиты малоимущего населения и смело «пошел в народ» — развернул свою кампанию на улицах, митингах, площадях, практически пренебрегая узкими рамками голубого экрана. Маневр оказался удачным, тем более что долгие сомнения левых по поводу достойной их кандидатуры создали определенный вакуум представительства для тех французских граждан, кто не разочаровался окончательно в левых идеалах социальной справедливости и государственной защиты населения. Эту-то временную пустоту и сумел частично заполнить Жак Ширак, обеспечив себя новыми тысячами сторонников.

Специфической чертой нынешней президентской кампании, по сравнению со всеми предыдущими, является нововведение, спланированное кандидатом в президенты право-традиционалистского толка Филиппом де Вилье: все, желающие видеть себя новым хозяином Елисейского дворца, обязаны продекларировать доходы и собственность. Самым богатым претендентом оказался Эдуар Балладюр, владеющий особняком, виллой, акциями, недвижимостью, самым бедным — Лионель Жоспен, заявивший предметом частной собственности только автомобиль (впрочем, он уточнил, что ранее располагал собственной квартирой и другим имуществом, однако все это оставил после развода первой жене).

Помимо перечисленных «изюминок», кампания-95 имеет еще одну, известную и в наших землях характерную особенность: от 30 до 40 процентов французов за две недели до президентских выборов не определились в выборе кандидатуры. Чем объясняется массовая апатия граждан одной из самых преуспевающих стран мира? Французские газеты практически едины во мнении, что ключевым понятием разгадки является слово «безработица», которая прочно зафиксировалась на отметке 10 процентов трудоспособного населения. Ни один из девяти официальных претендентов в президенты не предложил пока реальной программы, как существенно сократить число французов, не находящих применения своим профессиональным знаниям и навыкам. Пересменка правых и левых правительств, происшедшая только за годы правления Миттерана четыре раза, лишь укрепила французских граждан в невеселом наблюдении, что укротить безработицу сегодня одинаково не способны как на правом, так и на левом фланге. Обещания широкого профиля, как видим, не находят адекватного восприятия.