Подрыв американского престижа и глобального лидерства, угроза национальной безопасности, отставание в науке и технологиях — такие интерпретации вызвал у политиков и сообщества США успешный запуск Советским Союзом первого искусственного спутника Земли 4 октября 1957 года. Брошенный вызов стимулировал Америку искать изобретательные и энергичные ответы: от космической и ракетной программ до перевооружения морского флота; от реорганизации образования и финансирования научных исследований до активизации усилий на дипломатическом фронте. Они позволили быстро восстановить паритет, имидж и лидерство. Нечто похожее на эффект, вызванный спутником, чувствует американская элита сегодня по отношению к Китаю. Поэтому ее ближайшей задачей во главе с новоизбранным президентом Джо Байденом станет поиск ответов, релевантных современным вызовам.

Важные черты команды, сформированной американским президентом для работы на азиатском направлении (Э.Блинкен, Д.Салливан, К.Тай, У.Бернс, К.Кэмпбелл и др.), — высокий профессионализм и отказ от упрощенного бихевиористского подхода к Китаю. Предыдущие хозяева Белого дома ставили цель перевоспитать КНР в соответствии с американскими добродетелями и представлениями. Ни дипломатические убеждения, ни коммерческое взаимодействие, ни внешнее давление не привели к политической и экономической открытости Китая. Следовательно, новая команда будет смотреть на Пекин реалистически, исходя из невозможности изменить его внутренний порядок и политическое устройство. 

Неудача стратегии привлечения

Дотрамповская стратегия Вашингтона по Азии заключалась в том, чтобы убедить Пекин не ставить под сомнение безопасностный порядок в Азии, созданный и возглавляемый США. Вашингтон в разных формах содействовал участию Китая в региональных механизмах безопасности, чтобы успокоить его соседей, укреплял доверие, поддерживая контакты между военными и политиками двух стран. Такое взаимодействие объединялось с принципом «живой изгороди» — усилением военного присутствия США в регионе и поддержкой союзников. Считалось, что Пекин согласился бы на военную подчиненность, строя вооруженные силы для узких региональных непредусмотренных ситуаций, а большинство своих ресурсов концентрировал бы на внутренних задачах. В американских экспертных кругах господствовало мнение, что Китай извлек ценный урок из судьбы Советского Союза о последствиях соревнования со США в гонке вооружений.

Американцы ожидали от Китая преобразования в «ответственного стейкхолдера» на международной арене, который, по словам экс-президента Обамы, «будет помогать соблюдать те самые [американские] правила, сделавшие его успешным». Китай в течение периода «Реформ и открытости» понемногу принимал некоторые обязанности важного игрока, интегрируясь в сконструированные американцами мировые институты, участвуя в многосторонних переговорах и миротворческих миссиях. Но либеральные нормы, легитимизировавшие вмешательство международного сообщества во внутренние дела стран на случай нарушения прав человека, в Китае всегда воспринимались как недопустимые посягательства на национальный суверенитет. В ответ Поднебесная взялась за усиление собственной безопасности и конструирование альтернативных платформ взаимодействия — Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, Нового банка развития, инициативы «Один пояс, один путь», — которые американцы расценили как направленные против господствующих стандартов и ценностей.

Провал стратегического сдерживания

Из опыта противостояния США и СССР времен холодной войны команда Д.Трампа позаимствовала доктрину сдерживания, которая, кроме военной компоненты, предусматривала ограничение и заключение советской экономики в узком пространстве. Геоэкономический инструментарий давления на Китай обосновывался недопустимостью большого дефицита двусторонней торговли, предусматривал отказ от координации правил через многосторонние соглашения, разъединение производственных цепочек, развал союзов и дипломатии, размывание гуманистических ценностей. 

Закрыть или отсоединить китайскую экономику оказалось невозможно: за 40 лет реформ Китай превратился в достойного мощного конкурента, интегрированного в глобальную экономику, дипломатично утонченного и идеологически более гибкого, чем Советский Союз. Прогнозы близкого коллапса китайской модели государственного капитализма, вызванные то ли ловушкой демократического перехода, то ли неэффективностью государственных предприятий, то ли долговым кризисом периодически звучали из уст западных алармистов, но не сбывались. Экономическое благосостояние большинства американских союзников серьезно зависит от Китая, и поэтому с развитием новой системы альянсов в Индо-Тихоокеанском регионе (ИТР) будут значительные сложности.

Трамповское стратегическое сдерживание так же не смогло гарантировать ожидаемых на Западе трансформаций Китая, как и дотрамповская политика стратегического привлечения. Вашингтон, по словам К.Кэмпбелла, действовал по логике конфронтационного подхода, не будучи конкурентоспособным, в то время как Пекин демонстрировал конкурентоспособность, не прибегая к конфронтации.

Длительное сосуществование в условиях динамической конкуренции

Советники президента Байдена предлагают изменить американский подход, выбрав своей целью «устойчивое состояние ясного сожительства на условиях, выгодных интересам и ценностям США». Равновесие, к которому будет стремиться новая администрация, касается предотвращения опасной спирали эскалации в условиях постоянной конкуренции. Сосуществование, в понимании американских аналитиков, означает «принятие конкуренции как условия, которым надо руководить, а не как проблемы, которую надо [окончательно] решить».

Призыв к сосуществованию совсем не означает готовности Америки идти на разделение сфер влияния, уступать лидерство в Азии в пользу Поднебесной. По мнению К.Кэмпбелла, цена такой «договоренности» была бы слишком высокой, а гарантий соблюдения ее со стороны Китая, чья мощность будет расти, — нет. Поскольку Вашингтону придется признать невозможность обеспечения своего абсолютного военного первенства в регионе, фокус его усилий будет смещен на безопасность партнеров и союзников для совместного сдерживания милитаристского давления Пекина. Китаю же придется признать, что Соединенные Штаты останутся «государством-резидентом» в регионе с большим военным присутствием, морскими операциями на водных путях и сетью союзов. 

Технологическое лидерство — важное преимущество в условиях динамической конкуренции. Приоритетная роль в его обеспечении в США сместится к государственному сектору, который будет стимулировать внутренние инновации, особенно в отраслях, где стали проступать контуры отставания от Китая: связи и вычислений, искусственного интеллекта, робототехники и биоинженерии. Борьба будет идти за накопление человеческого капитала: от конкуренции моделей образования до миграционной политики по привлечению талантов и развитию креативных возможностей.

Средства обеспечения длительного преимущества

Первоочередные усилия команды Байдена в ИТР будут направлены на восстановление легитимности лидерства США, баланса сил и закалку коалиций.

Легитимность лидерства основывается на способности США убедить в его выгодах. Углубляя вовлечение в дела региона, Штаты будут предлагать новые стандарты открытого и недискриминационного движения товаров и инвестиций. Поскольку в рамках ВТО привести в норму правила торговли услугами, трансфера технологий, субсидирование государственных предприятий невозможно, администрация Байдена будет восстанавливать минилатеральные платформы, наподобие Транстихоокеанского партнерства, с либеральными американскими стандартами, направленными против китайского госкапитализма. Санкции станут более селективными, сосредоточившись вокруг прав человека и технологий, связанных с национальной безопасностью. 

Китайским деньгам для инфраструктурных проектов американцы будут противопоставлять качественный подход к инвестициям, убеждая реципиентов фильтровать их в соответствии с «высокими стандартами содействия росту, стойкости и свободе», уклоняться от «кабальных проектов, непрозрачных соглашений без контрактов, провоцирующих коррупцию и ухудшение состояния окружающей среды». Пропагандируя эффективное управление, выстроенное на прозрачности и подотчетности, поддерживая общественные движения, независимые СМИ и свободный проход информации, США периодически будут возвращаться к вопросам (права человека, принудительная работа), которые будут ослаблять имидж Китая. Параллельно будут подниматься новые темы — биоэтика, искусственный интеллект, автономные вооружения, — которые среди прочего будут сдерживать продвижение на мировых рынках выстроенных на них китайских услуг.

Для усиления потенциала военного сдерживания в ИТР Вашингтон постепенно будет переориентировать свои расходы от дорогих и уязвимых авианосцев в пользу дальнобойных беспилотных ударных самолетов, беспилотных подводных устройств и управляемых лодок, скоростного ударного оружия. Что касается Тайваня и Южно-Китайского моря — США будут прилагать дипломатические усилия к сохранению статус-кво, создавать параллельные механизмы и коммуникативные каналы для сдерживания сторон от открытого военного столкновения. 

Конкурентоспособность Штатов будет обеспечивать ожидаемый результат, если будет вмонтирована в плотную сеть союзов, где страны Азии будут ориентироваться не только на США, но и на поддержку друг друга. Фундамент сети будет образовывать система действующих институтов, способных быстро решать трансграничные разногласия.

Американский спутник Explorer оказался на земной орбите через 119 дней после советского. США сумели быстро мобилизоваться для ответа Советам.

Сколько дней администрации Байдена понадобится для ответа на китайские вызовы, покажет время.