ЧЕТВЕРТАЯ ГИБНЕТ ПЕРВОЙ

Около четырех месяцев потребовалось американцам, чтобы почти слово в слово повторить свое видение причин гибели в Ираке Тараса Процюка. Тогда, сразу после трагедии, произошедшей 8 апреля в гостинице «Палестина», смерть журналиста была отнесена к разряду «несчастный случай». Так, по крайней мере, высказался по поводу случившегося американский посол в Украине Карлос Паскуаль. Пентагон устами пресс-секретаря американского оборонного ведомства Брайана Уитмана выразил «глубокое сожаление», о чем поторопились сообщить многочисленные СМИ, в большинстве случаев не уточнявшие почему-то, что сожаление это касалось не конкретных погибших, а «любой невинной гражданской потери». А вице-президент США Чейни заявил, что утверждения о том, будто американские войска преднамеренно открыли огонь по журналистам, абсолютно не соответствуют действительности.

Капитан армии США Филип Уолфорд, командир танкового подразделения, обстрелявшего гостиницу в Багдаде, как он сам утверждает, не знал, что в здании находились иностранные журналисты. В интервью французскому журналу Nouvel Observateur он заявил, что его подразделение в условиях многочасового интенсивного обстрела защищало недавно захваченный мост. В ходе боя Уолфорд принимал решения согласно инструкциям и не знал о специфике отеля «Палестина». Его подчиненные, по его же словам, заметив на крыше здания гостиницы человека с предметом, напоминающим бинокль, посчитали, что это снайпер, в связи с чем и открыли огонь. Лишь 20 минут спустя Уолфорду доложили о том, что выстрел был произведен по отелю, где расположились иностранные журналисты.

К теме «решений согласно инструкциям» мы еще вернемся. А пока продолжим описание тех трагических обстоятельств, которые, кстати, привели к гибели не только Тараса, но и испанского телеоператора Хосе Коусо, а также к ранению еще трех сотрудников REUTERS – шефа бюро Самиа Нахула, фотографа Фалеха Хебера и технического сотрудника Пола Паскаля. Однако обратимся при этом к другой категории очевидцев трагедии – работникам масс-мадиа, находившимся в тот момент в «Палестине». Журналистка «Комсомольской правды» Дарья Асламова в одном из номеров «Комсомолки» пишет: «Полковник Дэвид Перкинс, командовавший танками в районе отеля, попытался обвинить во всем иракцев. Дескать, они заняли позиции на первом этаже гостиницы и стреляли оттуда из гранатометов через реку Тигр по американской колонне. Экипаж танка Abrams заметил отблеск окуляров бинокля и дал залп. Но почему снаряд ударил не по первому, а по 14-му и 15-му этажам, угодив в походный офис REUTERS? Как можно углядеть бинокль и не рассмотреть около 50 телекамер, снимавших бои с балконов и крыши гостиницы, где живут около 400 репортеров? «Все дело в том, что они стреляют, а потом думают, – заметил один из журналистов. – Потому в Багдаде бессчетно гибнут невинные люди». Телеоператоры, заснявшие момент атаки на них, утверждают, что «никакой стрельбы до залпа из танка близ отеля не было. Выстрел же последнего оказался прицельно точным».

Можно, конечно, порассуждать о чувстве цеховой солидарности масс-медийщиков, не позволяющем им сохранять объективность в отношении случившегося с их коллегой. Можно обратить внимание на некоторую нестройность в логике автора цитируемого материала, как то: не интересны танкисту 50 телекамер, собранных в одном месте, поскольку изначально понятно, что снайперы или корректировщики огня не собираются столь многочисленными компаниями. А вот одинокий оптический прибор (Тарас, как рассказывают знающие его стиль работы товарищи, никогда не занимал для съемок традиционную точку, всегда отдаляясь от общей массы коллег) мог вызвать повышенное внимание американских военных. Однако с такой же точки зрения можно посмотреть и на результаты расследования, проведенного Центральным региональным командованием вооруженных сил США, констатировавшим: «Выстрел из танка по багдадской гостинице «Палестина» 8 апреля текущего года, в результате которого погиб украинский журналист Тарас Процюк, был осуществлен в целях самообороны и в полном соответствии с правилами ведения боевых действий». «Согласно переданной в МИД Украины информации, в тот день в районе гостиницы велись интенсивные бои. В своих действиях экипаж танка, который выпустил снаряд, руководствовался присутствием в гостинице наводчика, координировавшего огонь с иракской стороны», – сообщил недавно руководитель пресс-службы МИД Украины Маркиян Лубкивский. В связи со всем этим в США считают гибель Тараса Процюка трагедией и выражают глубокие соболезнования его родным и близким.

Было бы странным ожидать каких-то иных выводов после приведенных выше оценок случившегося, сделанных далеко не на самом низком уровне до начала расследования. Не говоря уже о том, что проводилось оно заинтересованной стороной, без участия независимых экспертов либо представителей международных журналистских организаций, что, конечно же, ставит под сомнение его объективность. Возможно, кому-то аналогия покажется не совсем корректной, но это все равно как если бы результаты расследования обстоятельств катастрофы в небе над Черным морем самолета Ту-154 проводилось исключительно Министерством обороны Украины.

Международная федерация журналистов назвала доклад Пентагона «циничным оправданием» и заявила о намерении провести конференцию, цель которой – «собрать представителей журналистских объединений Испании и Украины, а также семьи погибших, чтобы скоординировать международные усилия для давления на Соединенные Штаты». К слову, в отличие от испанского МИДа, посчитавшего результаты расследования относительно гибели Хосе Коусо вполне объективными и принявшего их к сведению, МИД Украины заявил, что на сделанных американской стороной выводах нельзя ставить точку, «поскольку речь идет о моральной и правовой ответственности, которую должны понести виновные в гибели Тараса Процюка». Расследование, считают мидовцы, должно быть продолжено с целью получения более конкретных результатов.

Кроме того, руководство нашего внешнеполитического ведомства объявило о намерении инициировать принятие Генеральной ассамблеей ООН конвенции о защите журналистов, участвующих в освещении военных конфликтов. В свое время украинская сторона поднимала этот вопрос, но проект конвенции не получил поддержки. На следующей сессии Ассамблеи ООН, заявил руководитель мидовской пресс-службы, Украина будет настаивать на рассмотрении этого вопроса.

Скептики, придерживающиеся мнения, сконцентрированного в расхожем «A la guerre comme a la guerre», не видят в попытках МИДа добиться персональной ответственности в смерти журналиста никаких перспектив. Их аргументы сводятся к тому, что если мир – это жизнь по правилам, то война – это выживание без правил. И если в мирное время красный свет на пути у движущегося автомобиля – это безусловный сигнал для его остановки, то требовать от водителя соблюдения Правил дорожного движения, когда гремят выстрелы и льется кровь, – в высшей степени неразумно. А потому журналисты, решившие работать в осажденном городе, должны быть готовы к любому повороту событий.

Но одно дело – шальная пуля, подрыв на попавшей под ноги мине либо накрывшая тебя по собственной нерасторопности взрывная волна, и совсем другое – целенаправленный залп из башенного орудия танка. Больше того, именно этот злосчастный отель прошедшие не одну войну журналисты, которых очень трудно заподозрить в неопытности или лихачестве, посчитали наиболее безопасным местом для своей дислокации. Как рассказывал корреспондент Первого канала российского телевидения Роман Бабаян, никто не стал жить в двух других гостиницах, выделенных иракскими властями для пишущей и снимающей братии, – «Аль-Рашиде» и «Аль-Мансуре», поскольку они находились в окружении правительственных зданий – потенциальных целей для бомбежек. А бомбы сыпались тогда на центр Багдада круглосуточно. В этом-то и состоит ужасная ирония судьбы – побывав множество раз в зонах самых кровавых конфликтов последнего десятилетия, Тарас погиб в одном из самых безопасных мест иракской столицы.

Американцы настаивают на том, что из гостиницы кто-то вел гранатометный обстрел. Но на видеокадрах, как заметил в своем репортаже для «Вестей» на РТР Илья Канавин, хорошо видно, что до ближайшего танка минимум 500 метров. Прицельно стрелять из гранатомета с такого расстояния невозможно. Тарас знал об этом и, видимо, считал, что находится в относительной безопасности.

«Понятно, что война и все, что с этим связано, пришла в самое сердце Багдада. Однако этот инцидент ставит под сомнение мотивы, которыми руководствовались наступающие американские войска, хорошо знавшие, что этот отель является основной базой для всех иностранных журналистов в Багдаде. Смерть Тараса так же, как и ранение его коллег, были бессмысленны», – сделало официальное заявление агентство REUTERS. А спустя четыре месяца после этого, 17 августа, REUTERS потеряло в Ираке еще одного оператора – палестинца Мазена Дану. Как заявили в Объединенном комитете начальников штабов США, солдаты коалиции открыли огонь по журналисту, перепутав видеокамеру с гранатометом. По словам ассистента оператора, съемочная группа заранее представилась охране тюрьмы, вблизи которой, в западном пригороде Багдада, произошла трагедия, и попросила об интервью с каким-нибудь офицером. В интервью им было отказано, но снять окрестности тюрьмы разрешили. К концу съемок на дороге появился американский армейский конвой с танком впереди. Когда Дана, выйдя из автомобиля, начал снимать американцев, один из солдат открыл огонь. Брат журналиста заявил палестинским СМИ: «оккупационные войска США умышленно застрелили Мазена, несмотря на то что у него был прикреплен к одежде специальный пропуск, удостоверяющий его принадлежность к средствам массовой информации». Такой же опознавательный знак был и на машине, которой управлял Дана.
Руководство REUTERS потребовало от США провести тщательное расследование обстоятельств гибели журналиста.

Фамилия Мазена Даны стоит последней в мортирологе 17 масс-медийщиков, ставших жертвами войны в Ираке. Еще двое журналистов числятся пропавшими без вести. Но самое страшное состоит в том, что невозможно отделаться от предчувствия, назойливо твердящего, – это не последняя смерть. Произрастает оно как раз из той питательной среды, которую создали для подобных прогнозов американские военные. И не в последнюю очередь своим упорным пренебрежением к призывам, звучащим из разных стран мира от их правительств, журналистов и простых граждан, – «Сначала напрягитесь – подумайте, а потом стреляйте!». Вот почему горячее желание одного из российских журналистов знать имя «бравого американского вояки, выпустившего снаряд по отелю «Палестина», начинает находить отклик у все большего количества людей. Как и призыв того же нашего коллеги к международной журналистской братии «провести совместное расследование и выяснить, как зовут убийцу, поскольку интернациональный журналистский суд совести стал бы для него пострашнее любого международного военного трибунала».

То, что на войне нет правил, правда лишь отчасти. Гораздо ближе к истине мнение о том, что война отличается от мирной жизни большим количеством исключений из правил. И написаны эти правила еще в прошлом, столь богатом на войны и вооруженные конфликты, веке. Как рассказал нам президент Центра Разумкова Анатолий Гриценко, они сформулированы в международных конвенциях о правилах ведения войны, в решениях Нюрнбергского трибунала и стали частью национального законодательства большинства стран мира. Они внедрены в практику подготовки войск, планирования и проведения военных операций. Международное право, в частности гуманитарных аспектов ведения войны, четко выделяет две категории участников: комбатанты (попросту, военные в униформе и с оружием) и некомбатанты (гражданское население, не принимающее участия в боевых действиях). Журналисты относятся ко второй категории. Международные конвенции требуют от воюющих сторон относиться к комбатантам и некомбатантам по-разному. Принципиально по-разному: первых убивать можно, вторых – нельзя. Избежать потерь среди мирного населения в ходе войны не удавалось еще никому, но военные обязаны (по закону!) сделать все от них зависящее, чтобы количество невинных жертв было минимальным.

Анатолий Гриценко, прошедший в 1993—1994 годах обучение в американском военном колледже оперативно-стратегического уровня, утверждает, что планирование военных операций в США предполагает в обязательном порядке подготовку документа под названием Rules of engagement. В нашем понимании это Правила боевого соприкосновения. Документ этот готовится с особой тщательностью, визируется юристами соответствующего регионального командования и доводится до сведения личного состава для неукоснительного соблюдения. Именно Правила боевого соприкосновения определяют, в каких случаях, при каких условиях и по отношению к кому оружие может применяться, а в каких случаях – нет, когда оно пускается в ход с обязательным предупреждением, а когда без такового. В одних случаях оружие разрешается применять без дополнительных условий, в других – только при наличии признаков враждебных действий со стороны людей в военной форме, в третьих – и по отношению к гражданским, если их действия могут представлять угрозу и т. д. По мнению Гриценко, Правила боевого соприкосновения для коалиционных сил, как это было в Ираке, должны были согласовываться с членами коалиции – как минимум с Великобританией. Поскольку многочисленные жертвы среди гражданского населения могут поставить под сомнение достижение конечной цели операции, сформировать враждебное отношение иракцев к войскам коалиции, спровоцировать партизанские действия, террористические акты.

В конечном итоге на карту поставлен международный авторитет не только США, но и Великобритании, других членов коалиции (а сегодня – и Украины, поскольку наши военные тоже выполняют свои задачи в Ираке с оружием в руках и, не дай бог, очередной журналист погибнет от выстрела орудия нашего танка или БТР). Инструкции на случай действия в населенных пунктах, из которых не эвакуировано гражданское население, как это было в Багдаде, должны даваться очень точно, исключая произвольное толкование – ведь один снаряд из 120-миллиметрового танкового орудия может лишить жизни несколько десятков невинных людей.

В приведенном выше интервью командира танкового подразделения США упоминаются некоторые «инструкции», а в заключительном отчете Центрального регионального командования США речь идет о «правилах ведения боевых действий» – видимо, это те же самые Rules of Engagement и есть. Для того чтобы наше журналистское расследование не сводилось только к эмоциональным оценкам и, возможно, несправедливым обвинениям в адрес стрелочников, неплохо было бы ознакомиться с этими правилами (инструкциями). Независимая экспертиза документа, если таковой будет представлен нам американским либо британским посольством в Украине, позволит выяснить причину трагической гибели журналистов: то ли инструкции были нечеткими, то ли действия военных вышли за очерченные ими рамки. Увы, погибших уже не вернуть, но можно предотвратить гибель ныне живущих, и не только журналистов. Никто точно не знает общего количества жертв среди гражданского населения в Ираке, впрочем, как и в Афганистане. Равно как никому не известно, сколько лет еще будут находиться международные силы стабилизации в этих странах и сколько невинных могут погибнуть из-за неправильного написания либо прочтения тех самых Правил боевого соприкосновения. Зато мы точно знаем, что Соединенные Штаты в обозримом будущем останутся лидером миротворческих усилий на планете. А потому они более других заинтересованы не в формальном (в виде отписки), а в реальном расследовании всех трагических случаев с последующим уточнением задач и рамок их выполнения военными.

Тарас Процюк был украинцем, жившим в Варшаве, работавшим в британском агентстве и погибшим в столице арабского государства. И ключевым в этом «интернационализме» является гражданство – украинец. Американское общество с особым пиететом относится к подобным вещам. И очень чувствительно к гибели людей, имеющих американское гражданство. Кому, как не американцам, должны быть понятны чувства людей, узнающих о гибели лучших представителей своего отечества за его пределами. А также желание выяснить: кто виноват в их гибели?