Бывших террористов не бывает?

29 ноября Усман Хан атаковал посетителей встречи по реабилитации бывших заключенных, организованной Кембриджским университетом в Лондоне.

Вооруженный двумя кухонными ножами, Хан сначала нанес смертельные ранения двум участникам мероприятия, а затем выбежал на улицу, где ранил еще троих человек. Несколько смельчаков сумели повалить террориста на лондонскую мостовую, где после непродолжительного сопротивления он был убит полицейским.

Помимо ножей, террорист был вооружен макетом пояса смертника. Это не остановило атаковавших его прохожих, один из которых был вооружен огнетушителем, а второй - бивнем нарвала. В нарушение общепринятого в Британии протокола поведения в случае теракта, который предписывает "бежать", "прятаться" и "сообщать" о нападении, эти смельчаки атаковали террориста. Такая самоотверженная реакция со стороны прохожих позволила избежать еще больших жертв.

Но такой во многом оправданный риск со стороны простых граждан стал вынужденной мерой. Он - следствие того, что не сработали правоохранительная и судебная система Великобритании. И речь идет не о запоздалой реакции полиции. Дело в том, что Усман Хан ранее уже привлекался к ответственности по обвинению в терроризме. Он был "на карандаше" у полиции и находился под постоянным наблюдением службы контрразведки MI5. Но это не помогло предотвратить теракт.

В 2010 году Усман Хан, потомок иммигрантов из Пакистана, под влиянием идей "Аль-Каиды" вместе с группой из восьми человек хотел создать лагерь для подготовки террористов и заодно подорвать Лондонскую фондовую биржу. Семья Хана в Кашмире владела землей, на которой парень хотел построить тренировочный лагерь и установить "законы шариата" в его собственном понимании. Заговорщики уже планировали установить несколько самодельных бомб в туалетах британских пабов и фондовой биржи, но тогда полиция и спецслужбы смогли вовремя обезвредить группу.

В 2012 году британский суд осудил Усмана Хана к 16 годам тюремного заключения. Но вместо того чтобы просидеть под замком до 2028 года, Хан получает возможность досрочного освобождения. Уже через несколько месяцев заключения пишет письмо, в котором раскаивается в своих взглядах и просит включить его в программу по дерадикализации.

Статья, по которой был осужден Хан, подразумевала, что освобождение возможно минимум после 8 лет заключения. И хотя еще в ходе следствия выяснилось, что именно Усман Хан был одним из самых радикальных членов группы, в декабре 2018 года, спустя шесть лет после осуждения, он выходит на свободу. Ему надевают браслет, позволяющий следить за его передвижениями в режиме 24/7. Он обязан регулярно посещать курсы по дерадикализации, отмечаться в полиции.

Так продолжается почти год. Только когда на встрече, посвященной пятилетию программы "Учимся вместе" для реабилитации бывших заключенных, Хан достал ножи, стало понятно, что программа по дерадикализации не сработала.

Хан не единственный, кто после освобождения вернулся к радикальным идеям. Еще один член группы Хана, Мохибур Рахман, получивший в 2012 году пять лет, также посещал в тюрьме курсы по дерадикализации. Но после выхода на свободу вместе со своими товарищами планировал новый теракт. В 2017 году Рахман получил 20 лет тюрьмы по новому обвинению.

И Усман Хан, и Мохибур Рахман были участниками специальной программы по дерадикализации в Великобритании, известной как desistance and disengagement programme (DDP, "программа выведения и отделения"). Она направлена на условно-досрочно освобожденных граждан, осужденных за терроризм.

Смысл программы в том, чтобы вне тюремных стен помочь бывшим заключенным отказаться от своих радикальных взглядов. С участниками программы работают психологи, религиоведы, тренеры по саморазвитию. Программа обязательна для участия и включает в себя элементы слежки и наблюдения за ее участниками со стороны полиции. Иногда это помогает. Так, будучи участниками DDP, Мохибур Рахман и его подельники привлекли к себе внимание спецслужб тем, что часто при встречах отключали свои мобильные телефоны.

По состоянию на октябрь 2018 года в этой программе приняли участие минимум 116 человек. И хотя Хан и Рахман являются скорее исключениями, атака на Лондонском мосту подняла вопрос об эффективности таких программ по дерадикализации

Программы дерадикализации - это попытка найти ответ на вопрос: "Что делать с живыми террористами?" Ведь если террорист ликвидирован, проблема, на первый взгляд, решена. Но в демократических странах подобные меры, как правило, не находят поддержки в обществе, а действующие законы требуют от правоохранительных органов соблюдения прав, в том числе и тех, кто отказывает их остальным.

Конечно, есть исключения. Например, убийства американскими беспилотниками граждан США - членов "Аль-Каиды" в Йемене. Но скандалы и споры вокруг законности таких операций, не прекращающиеся в Штатах, лишь подтверждают правило.

Стоит отметить, что и в недемократических странах убийство террористов не решает проблемы. Как правило, на место убитого приходят другие, а сам убитый становится примером для подражания, "мучеником" для нового поколения террористов.

Не работает тут и депортация. Если речь идет о человеке, не являющимся гражданином страны, то даже если он признан террористом, выслать его просто так не получится. Принимать террористов обратно страны либо не хотят (как, например, та же Великобритания не принимает собственных граждан - членов террористической организации "Исламское государство"), либо просто не могут, как разрушенная войной Сирия или нестабильный Йемен. Если же речь идет о собственных гражданах, замешанных в терроризме, тогда и высылать их некуда.

Не решает проблемы и тюрьма. Согласно результатам исследования словацкого аналитического центра Globsec, около 30% джихадистов из Европы имели криминальный опыт до того, как стали террористами. Самый высокий показатель криминального опыта имели джихадисты из Нидерландов (75%), Австрии (47), Франции (40) и Бельгии (40%). И хотя непосредственно в тюрьмах радикализировалось не более 5% террористов, криминальный опыт часто выступал в роли платформы, на которой выстраивались связи будущих террористов с джихадистским движением: в тюрьмах джихадисты знакомились друг с другом, создавали сети и группы для дальнейшей координации своих действий уже после освобождения.

Тюремное заключение не дерадикализирует человека. Оно может помочь человеку выйти из радикализированного окружения. Например, позволит оборвать контакты с группой радикальных сообщников или покинуть ряды радикальной организации. В теории этот этап называется disengagement from violence - "отстранение от насилия". Но человек, даже утратив связь с группой, может сохранять свои взгляды. Дерадикализация - это отказ человека от своих радикальных взглядов.

Программы дерадикализации пытаются убедить человека отказаться от своего мировоззрения, сознаться самому себе в ошибочности своих взглядов. Для этого, как правило, используются всевозможные тренинги, психологические практики, групповая терапия и постоянный менторский контроль. Если взгляды человека обусловлены религией, тогда к процессу привлекаются богословы, религиоведы, все те, кто может логично убедить человека в порочности и ошибочности его взглядов. Как показывает практика, это не всегда удается. Но ситуация не безнадежна.

В конце октября этого года свет увидел первый номер уникального журнала, история которого может сойти за сценарий голливудского блокбастера. Само его название Ctl-Alt-Del Hate говорит о том, что миссия журнала - борьба с ненавистью в обществе. Но дело даже не в названии и не в миссии, а в редколегии журнала. Его основателями стали два гражданина США - Джесси Мортон и Джефф Шоп.

Мортон отсидел три с половиной года в тюрьме за пропаганду экстремизма. Потомок отцов-основателей, чей предок был одним из тех, кто поставил свою подпись под Декларацией независимости США, Мортон в юности увлекся леворадикальными взглядами. Приторговывал наркотиками, за что попал в тюрьму, где узнал о радикальном исламизме. Выйдя на свободу, связался с бывшими участниками войны в Афганистане и радикальными проповедниками. Основал движение "Революционные мусульмане", запустил онлайн-журнал и канал в YouTube. Был арестован после того, как стало понятно, что идеями Мортона вдохновляются террористы и иностранные добровольцы в рядах "Аль-Каиды" и ИГИЛ.

Второй член редколегии журнала - Джефф Шоп, потомок немецких колонистов, чей дед воевал в рядах вермахта во Вторую мировую. С детства Джефф увлекся идеями Гитлера, связался с местной неонацистской группой и в 20 лет стал одним из лидеров National Socialist Movement, радикально правой организации, выступающей за создание "белой великой Америки".

Мортон и Шоп отказались от своих радикальных взглядов, будучи уже взрослыми, сознательными людьми. На Мортона повлияла женщина-агент ФБР, которая обсуждала с ним в тюрьме его идеи. Шоп же пересмотрел свои взгляды, когда ему помогла еврейская женщина, укрыв от преследующих его антифашистов.

Для обоих дерадикализация была длительным, сложным и постепенным процессом. Теперь они помогают другим понять, как бороться с радикальными взглядами и возвращать бывших террористов в общество.

Журнал Ctl-Alt-Del Hate - это лишь часть работы, ныне проводимой бывшими экстремистами для того, чтобы помочь другим. Их примеры - живое доказательство того, что отказаться от радикальных идей и взглядов реально. По словам Мортона, для эффективной борьбы с экстремизмом необходимо использовать более проактивный подход. Не бороться с нарративом, который предлагают джихадисты, а продвигать свой нарратив свободного и открытого общества для всех. То, против которого будут вынуждены бороться джихадисты.

Примеры бывших радикалов, которые говорят о своем опыте, - одно из наиболее эффективных решений проблемы возвращение бывших террористов в общество, но не проблемы самого терроризма. Дерадикализация невозможна без системности, без программы. Тем более, дерадикализация невозможна просто "для галочки". Последствия такого подхода обязательно будут видны на улице и в новостях. Опыт Европы показывает: решить проблему только тюрьмой невозможно.