БЕЛГРАДСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА

24 сентября может оказаться поворотным днем в истории Югославской федерации. Итоги завтрашних президентских и парламентских выборов во многом определять, каким путем будет развиваться это государство, ставшее в последнее время ключевым не только для Юго-Восточной Европы, но и для всего континента.

Завтра президенту Милошевичу и правящей Социалистической партии предстоит первый серьезный экзамен со времени косовского конфликта. Югославский лидер находится у власти уже десять лет и, по старому законодательству, должен был уйти с президентского поста в июле следующего года. Однако принятые недавно поправки к конституции позволяют ему баллотироваться еще дважды — каждый раз на четырехлетний срок. В соответствии с этими поправками, впервые президент Югославии будет избираться простым большинством в ходе всенародного волеизъявления, а не в результате голосования депутатов парламента страны. Аналогичным образом будут избираться теперь и сами депутаты Скупщины; раньше их выбирали отдельно Сербия и Черногория. По мнению оппонентов действующего президента, новое законодательство облегчает ему не только задачу продления собственных полномочий, но и помогает продвинуть в парламент удобных людей.

Долгое время Милошевичу удавалось оставаться фаворитом избирательной кампании, и он мог рассчитывать на победу в первом же туре. Президент ловко использовал раздробленность оппозиции, лидеры которой никак не могли договориться о выдвижении единого кандидата. В этот процесс пришлось вмешиваться даже американцам. С призывом оставить разногласия и поддержать одного человека, способного бросить вызов Милошевичу, обратилась к югославской оппозиции госсекретарь США Мадлен Олбрайт. Об этом она просила и президента Черногории Мило Джукановича, которого считают серьезным противником нынешнего руководителя Югославии.

Не знаю, стало ли мнение Запада в этом вопросе решающим, однако впервые за многие годы у сил, противостоящих Милошевичу и правящей коалиции «Социалистическая партия Сербии — Югославские левые», появился кандидат, шансы которого одержать победу на президентских выборах над нынешним главой СРЮ расцениваются как вполне реальные. Это доктор права Воислав Коштуница, 56-летний председатель Демократической партии Сербии, которого решили поддержать еще семнадцать оппозиционных организаций, оформивших предвыборное движение «Демократическая оппозиция Сербии» (ДОС).

Это событие вызвало в западных столицах волну энтузиазма — здесь неожиданно осознали, что одиозный югославский лидер может потерпеть поражение на выборах, которые он девять месяцев назад сам и назначил, нацеливаясь на очередной президентский срок. Однако этот оптимизм Запада выглядит, мягко говоря, преждевременным. Во-первых, несмотря на появление у него серьезного соперника, Милошевич, как и раньше, остается уверенным в своей победе. А во-вторых, даже если победу одержит не он, это отнюдь не будет означать, что Югославия, как перезревший плод, немедленно упадет к ногам Запада.

Ни для кого не секрет, что большинство лидеров западных государств связывают все конфликты, вспыхнувшие на территории бывшей Югославии, главным образом с именем нынешнего президента СРЮ, превратив последнего чуть ли не в злого демона Балкан. Такой подход не позволяет им изменить свое отношение к Белграду до тех пор, пока Милошевич находится у власти. Поэтому перспектива отстранения этого деятеля от руководства Югославией в результате обычного голосования вызывает у политиков на Западе повышенное слюновыделение.

Действительно, на первый взгляд, Милошевич подошел к выборам с весьма невысокими шансами на успех. Коштуница и ДОС на протяжении последних месяцев предвыборной гонки имели убедительное превосходство над своими конкурентами как из правящей коалиции, так и из двух других крупных партий (Сербского движения обновления и Сербской радикальной партии), выставивших своих кандидатов, соответственно Воислава Михайловича и Томислава Николича.

Так, претендент от ДОС, по прогнозам исследователей, обязательно победил бы во втором круге, набрав 52—53 процента голосов, в то время как у Милошевича (а именно эти два политика имеют наилучшие шансы выйти из первого раунда) было бы 25—26. Может быть, поэтому Николич, партия которого долгое время была партнером правящей коалиции югославских социалистов, в конце концов также принял решение поддержать единого оппозиционного кандидата. Учитывая это, а также возможность активного участия в голосовании жителей Черногории (которых трудно заподозрить в особых симпатиях к нынешнему белградскому руководству), уместно предположить, что Милошевич может и не стать первым всенародно избранным президентом Югославии.

Однако такие прогнозы с уверенностью можно делать только для страны с устоявшимися принципами демократии. Что же касается югославского лидера, то здесь все не так просто. Милошевич имеет колоссальные возможности по влиянию на процесс волеизъявления граждан своей страны, и никто не запретит ему ими воспользоваться. В его распоряжении все государственные институты, а степень его контроля над избирательной системой трудно переоценить. Конечно, народ может не согласиться с фальсифицированными результатами выборов, могут начаться массовые демонстрации, столкновения протестующих с силами правопорядка и тому подобное. Однако это Милошевича не остановит. Если он поставит себе цель победить на выборах любой ценой, он победит.

Кстати, не исключено, что прибегать к различного рода манипуляциям для достижения этой цели ему и не нужно будет. Колоссальный разрыв между ним и Коштуницей, достигавший в августе двадцати процентов, к началу прошлой недели сократился почти в три раза — до ничтожных семи процентов.

Кроме того, даже в случае поражения на выборах, у Милошевича остается достаточно средств для влияния на югославские политические процессы. Несмотря на потерю действующим президентом некоторых своих влиятельных сторонников, в стране сегодня достаточно политических сил, заинтересованных в том, чтобы дело Милошевича продолжало жить. В лучах славы президента весьма комфортно себя чувствуют и колоссальный бюрократический аппарат, и армейская верхушка, и высокопоставленные контрабандисты, наживающиеся на экономическом эмбарго против СРЮ, и наконец, теневые политические воротилы, такие, как жена президента Мирьяна Маркович. Никто из них не желает изменений политического климата, сложившегося в Югославии. Авторитет президента в среде органов безопасности также остается непоколебимым, а Запад не должен забывать, что ради сохранения власти этот человек уже втянул свою страну в несколько кровавых конфликтов. Поэтому трудно поверить, что на него могут оказать воздействие мирные демонстранты на улицах югославских городов.

Теперь несколько слов о возможном преемнике Милошевича. Считая выдвижение оппозиционными силами Коштуницы в качестве своего единого кандидата лучшим достижением Югославии с момента проведения в этой стране зимних Олимпийских игр 1984 года, западные политики явно выдают желаемое за действительное. Трудно, конечно, представить, что он станет более неудобной фигурой для Запада, чем Милошевич. Однако совсем не обязательно, чтобы выдвиженец оппозиции, став президентом Югославии, последовал по стопам своего хорватского коллеги Стипе Месича, возящего весь состав Кабинета министров Хорватии в любую западную столицу, направившую ему приглашение.

Сторонники Коштуницы на Западе обращают внимание на то, что он является одним из немногих белградских политиков, не имеющих политических и финансовых связей с Милошевичем. Кроме этого, они призывают вспомнить его прошлое — в 80-х годах он завоевал славу непримиримого борца за права человека. Однако не следует забывать, что в то время в Югославии так называли любого, кто выступал с критикой правящего режима. Покойный президент Хорватии Франье Туджман, а также ныне здравствующие президент Боснии Алия Изетбегович и бывший вице-президент Сербии Воислав Шешель, добравшись до кормила власти, «заслужили» себе славу ультранационалистов, обладающих диктаторскими замашками. А ведь в свое время все они также называли себя защитниками прав человека.

Главной же отличительной чертой Коштуницы (которую отмечают как его сторонники, так и противники), является то, что, в отличие от многих других оппозиционных лидеров, он никогда не сотрудничал не только с югославскими властями, но и с Западом. Мало того, в своем недавнем интервью югославскому телевидению он публично осудил НАТО за его «преступные действия» во время косовского кризиса, а также отказался в случае своей победы пойти на сотрудничество с Международным военным трибуналом и выдать ему президента Милошевича. Всю вину за нынешнее состояние дел в Югославии он возложил непосредственно на Запад. Он уверен, что в прошлогодние военные действия НАТО против СРЮ, а также действующие десять лет международные антиюгославские санкции обрекли на лишения и страдания главным образом простых граждан, режим же нынешнего президента в результате этого только укрепился.

Учитывая то, что большинство сербов привыкли считать дезорганизованную и апатичную югославскую оппозицию марионетками «натовских тиранов», такая позиция действительно дает Коштунице право стать единственной реальной альтернативой Милошевичу. Кандидат от югославской оппозиции называет себя «умеренным националистом», и, оказавшись у власти в Белграде, он наверняка не повторит путь Туджмана или Шешеля. С другой стороны, он также никогда не станет бесспорным поклонником Запада, где многие склонны представлять его именно в таком обличьи. Он может предложить сдержанность там, где Милошевич пошел бы напролом, или гибкость там, где его предшественник был бы твердым, как стена. Однако Коштуница всегда будет помнить о том, что представляет народ, который по вине западных государств систематически подвергался унижениям, голодал, замерзал и страдал от бомбежек.

Настоящей и главной проблемой для западных лидеров является не личность президента Югославии, а стойкий антизападный инстинкт, привитый народу этой страны в последние годы. До тех пор, пока на Западе этого не признают, рассчитывать на существенные перемены во внешней политике Белграда вряд ли стоит.