Атака дронов и призрачные угрозы

Прокси-конфликт между Саудовской Аравией и Ираном за лидерство на Ближнем Востоке продолжает обостряться.

На рассвете 14 сентября ключевые объекты нефтяной индустрии Королевства - нефтеперерабатывающие заводы, размещенные на месторождениях Хурайс и Абкайк, стали жертвами неожиданной атаки. Предположение о прямом участии Тегерана в ее реализации открывает возможности для дальнейшей эскалации.

Детали операции доподлинно неизвестны. Существуют разные версии как о том, откуда осуществили нападение, так и об использованном вооружении. Источники сообщают о применении беспилотных летательных аппаратов, крылатых ракет или же о совместном использовании этих средств. Они могли быть направлены с территории Йемена, Ирака или же непосредственно с иранской. Во всяком случае, атака нанесла значительный ущерб объектам саудовской нефтеперерабатывающей промышленности, которые пострадали от пожара вследствие нескольких попаданий.

Инцидент серьезно сказался на мировом рынке энергоресурсов. Национальная нефтяная компания Королевства - Saudi Aramco - сообщила, что из-за нападения вынуждена сократить ежедневные поставки нефти на мировой рынок почти вдвое - на 5,7 млн баррелей. Это составляет свыше 5% общемировой добычи. Поэтому не удивительно, что события в Саудовской Аравии сразу вызвали рост цен на этот продукт. Президент США Дональд Трамп заявил, что при необходимости готов открыть хранилища американского Стратегического нефтяного резерва для стабилизации рынка. Шаг, на который до сих пор шли всего три раза в истории этой структуры.

Успешная атака, кроме того, угрожает планам Эр-Рияда пересмотреть собственный подход к национальной нефтяной отрасли. Сейчас Королевство пытается реализовать амбициозную программу государственной модернизации, поставив целью диверсификацию источников прибыли, чтобы до 2030 г. преодолеть полную зависимость страны от нефтедобывающего сектора экономики. В рамках этой программы предполагается продажа части акций государственной компании Aramco, что должно существенно пополнить бюджет Саудовской Аравии. Но события 14 сентября ярко продемонстрировали уязвимость ее инфраструктуры перед нападением, актуализируя вопрос, насколько безопасно инвестировать средства в эту отрасль саудовской экономики.

Впрочем, экономические последствия от инцидента не сравнить с политическими, угрожающими развертыванием полномасштабного военного конфликта в Персидском заливе. Общая вина Ирана мало у кого вызывает сомнения. Но от меры его непосредственной причастности к планированию и реализации атаки зависит, каким будет ее реальное влияние на региональную среду.

Ответственность за операцию сразу взяла на себя йеменская группировка хуситов, которая, при поддержке Тегерана, уже несколько лет воюет против возглавляемой Саудовской Аравией международной коалиции. Комментируя атаку 14 сентября, хуситы заявили о молниеносной победе и поблагодарили местных союзников, намекая на участие в ее обеспечении представителей шиитской общины Саудовской Аравии. Они пообещали продолжить такие акции и предостерегли иностранных специалистов от работы на саудовских объектах, остающихся потенциальными целями.

Операция против нефтяной промышленности Королевства вполне соответствует стратегии йеменских боевиков. Ранее хуситы неоднократно пытались нанести удары по инфраструктуре Саудовской Аравии. Эксперты ООН сообщают, что в течение последнего года они получили на вооружение новый тип беспилотных летательных аппаратов, который может долететь до Хурайса и Абкайка с йеменской территории.

Впрочем, есть сомнения в правдивости хуситских претензий. До сих пор ни одна из их атак не отмечалась таким масштабом и не имела такого успеха. Если предположить, что нападение все же было осуществлено с иракской или иранской территории, их заявления о собственной ответственности выступают удачной ширмой, призванной прикрыть вину патрона повстанческого движения, каковым является Тегеран. Вместо этого упоминание о прохуситских силах внутри Саудовской Аравии может иметь целью усиление внутренней дестабилизации и религиозной конфронтации в самом Королевстве.

Комментируя ситуацию, наследник саудовского трона принц Мухаммед ибн Салман, в последние годы являющийся фактическим правителем государства, сообщил, что Эр-Рияд имеет как желания, так и необходимые возможности, чтобы ответить на "террористическую агрессию", жертвой которой он стал. Представители Саудовской Аравии не сомневаются, что нападение было осуществлено с помощью оружия иранского происхождения. Впрочем, в первые дни после инцидента они проявили сдержанность и избегали прямых обвинений в сторону официального Тегерана. Очевидно, что саудиты стремились согласовать свою позицию с Вашингтоном и планируют действовать согласно реакции администрации Трампа на ситуацию.

Последняя не заставила себя ждать. Трамп сообщил, что Соединенные Штаты находятся "в состоянии боевой готовности", имея собственные предположения относительно того, кто несет ответственность за нападение, ожидая их подтверждения и готовясь действовать. Впрочем, со временем он несколько снизил градус напряжения в своей риторике. Заметив, что факты указывают на вину Тегерана, Трамп вместе с тем заявил о своем стремлении избежать военного конфликта с ним, и добавил, что оценка ситуации продолжается.

Государственный секретарь США Майк Помпео высказался четче. Он сразу возложил ответственность за "беспрецедентную атаку против мирового энергоснабжения" на Иран. Помпео поставил под сомнения утверждение о том, что нападение было осуществлено с территории Йемена. Обнародованные американской стороной спутниковые снимки с места событий призваны подтвердить эту точку зрения. По словам чиновников, они демонстрируют, что атаки были осуществлены с северной или северо-западной стороны - то есть с территории Ирака или Ирана. Именно в этом направлении были найдены обломки объектов, не долетевшие до цели, - их продолжают исследовать американские и саудовские спецслужбы.

Использование иракской территории для такой атаки действительно возможно - ведь в этом государстве усилились позиции различных шиитских группировок, находящихся на содержании Тегерана и, как и йеменские хуситы, могут выступить его прокси-силами в региональном конфликте с Эр-Риядом. Конечно, Багдад отрицает участие в инциденте. В заявлении пресс-службы премьер-министра Ирака Адиля Абдул-Махди речь идет о непричастности государства к этим событиям и готовности решительно противодействовать каким-либо попыткам использовать его территорию для прикрытия агрессивных действий. Впрочем, способность иракской власти в полном объеме контролировать ситуацию в пределах собственных границ все же вызывает сомнения.

Тегеран также отбрасывает американские обвинения. Представитель иранского МИД Аббас Мусави назвал их безосновательными, непонятными и бессмысленными. Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф написал, что его американский коллега, в связи с неудачей в применении против Тегерана политики "максимального давления", обратился к практике "максимального обмана". Президент Ирана Хассан Рухани назвал атаку акцией, осуществленной народом Йемена в ответ на саудовские бомбардировки.

В то же время иранские ястребы не преминули еще раз выступить с резкими антиамериканскими заявлениями. Командующий воздушных сил Корпуса стражей Исламской революции Амир-Али Хаджизаде заметил, что американским военным подразделениям, расположенным на расстоянии двух тысяч километров от территории Ирана, не следует чувствовать себя в безопасности, ведь они находятся в радиусе действия иранских ракет.

Несмотря на эти маневры Тегерана, последние сообщения с места событий опровергают йеменский след в атаке на Хурайс и Абкайк. Обнародованы снимки, которые будто бы демонстрируют обломки ракеты "Кудс-1" - еще одного вида вооружения, недавно появившегося у хуситов. До сих пор она не была замечена за пределами Йемена. Впрочем, эксперты сомневаются, что такая ракета могла преодолеть расстояние от удерживаемых хуситами территорий до разрушенных объектов. Вместо этого очевидный иранский след в разработке снаряда позволяет предположить, что не только йеменские боевики, но и другие прокси Тегерана (или даже вооруженные силы этого государства, действующие под прикрытием) могут его применять. Более того, вечером 17 сентября в СМИ появилась информация, что в результате расследования американцы установили место запуска снарядов, - и оно находится на юге Ирана, неподалеку от иракской границы.

Кто бы ни был непосредственным исполнителем нападения на Хурайс и Абкайк, очевидно - эта атака будет иметь серьезные последствия для отношений Ирана с Соединенными Штатами. В последние месяцы противостояния между государствами продолжало обостряться. Впрочем, политика "максимального давления", примененная Вашингтоном, пока не принесла ощутимых результатов. Вместо этого она связала американцам руки, сужая пространство для маневра: ведь фактически на сегодняшний день военный сценарий остался, видимо, единственной опцией, к которой они не обратились в рамках этой конфронтации.

Разрядить ситуацию могли бы постепенная деэскалация и дипломатическое урегулирование. И администрация Трампа инициировала определенные шаги в этом направлении. О чем свидетельствуют предложение провести переговоры на президентском уровне и отставка Джона Болтона - известного антииранского ястреба - с должности советника президента США по национальной безопасности. Но после атак против Саудовской Аравии перспективы движения на этом направлении - призрачны.

Заодно надо помнить, что позиция Трампа по иранскому вопросу формируется еще и внутриполитической повесткой дня в Соединенных Штатах. В стране постепенно начинается новая предвыборная кампания. Скорее всего, действующий хозяин Белого дома будет пытаться мобилизовать собственный электорат за счет повышенного внимания к внутренним проблемам, наподобие миграционной. Военная стычка с Ираном в таких условиях в политическую стратегию Трампа не вписывается.

Следовательно, перед ним стоит сложная задача - как реагировать на агрессивные действия Тегерана, не растрачивая международный авторитет США и вместе с тем оставаясь в пределах собственной политической парадигмы.