Антидемократические мины реформы Уго Чавеса

Новости из Венесуэлы накануне конституционного референдума показывают, насколько сложная ситуация в этой стране. Президент Уго Чавес любой ценой стремится склонить венесуэльское государство к тоталитаризму и под лозунгами социализма, социальной справедливости и отстаивания прав беднейших слоев общества установить в Вене­суэле полный самодержавный контроль. Антидемократические мины, заложенные Чавесом в новую редакцию конституции, должны закрепить его право управлять Венесуэлой неопределенный срок, прекращать президентским решением работу любых средств массовой информации, арестовывать граждан и без предъявления обвинений удерживать их под стражей неопределенный срок.

Уго Чавес вытащил на свет старую политическую формулу «кто не с нами — тот против нас», заявляя, что тот, кто второго декабря проголосует против предложенных им конституционных изменений, «против меня, против революции и против народа», — предатель. В подтексте явно прочитывается, что, пока Чавес при власти, потенциальные предатели должны знать о серьезных последствиях своих потенциальных «предательств».

Собственно, в этом запугивании четко просматривается неуверенность президента в том, что венесуэльское общество добровольно поддержит становление тоталитарной социалистической диктатуры. Несмотря на очевидную поддержку маргинальных и люмпенизированных социальных слоев, несколько недель назад, по данным опроса социологической службы Datanalisis, 35% респондентов были готовы проголосовать за поправки Уго Чавеса, 35% выступали против них и больше 21% опрошенных еще не определились со своим окончательным выбором. А согласно последнему опросу Datanalisis, уже 49% потенциальных избирателей не поддерживают предложенных Чавесом конституционных изменений и только 39% высказались за их поддержку.

«Президент Уго Чавес пытается победить любым возможным способом, — считает монсеньер Роберто Лукерт, вице-президент Конференции венесуэльских епископов, — но лавина голосов против его реформы будет такой огромной, что, даже стараясь мошенничать, как делал это всегда, — он не добьется желаемого». Епископат резко осуждает попытки президента ограничить демократию в стране, протянув принятие новой конституции. Сам Чавес называет епископов лжецами, невеждами и даже предателями.

Очевидно, это будет не только референдум относительно изменений в конституцию, но и плебисцит относительно легитимности самой чавесовской власти. Ведь, несмотря на пламенную риторику о защите им прав наиболее нуждающихся слоев общества, последствием правления режима Чавеса для большой части граждан Венесуэлы стало реальное снижение уровня жизни. Драконовские методы, к которым он прибегнул, чтобы уменьшить бед­ность, явно провалились. А все, еще немалое, нефтяное богатство страны, которое Уго Чавес пообещал использовать для улучшения жизни нуждающихся, попадает в карманы нового класса коррумпированных должностных лиц. Он умудрился в своей систе­ме власти создать бизнес-структу­ры, взгляды и политика которых ближе к фашизму, чем к социализму боливарийского образца.

Комбинацией государственного перераспределения и ценового контроля полностью разрушена эффективность венесуэльской экономики, и последствия этого особенно плачевно сказались на положении сельской и городской бедноты. Имея достаточно земли, пригодной для выращивания сельскохозяйственной продукции на продажу, крупные и мелкие фермеры не могут получить из этого прибыль, поскольку государственные закупочные цены на основную их продукцию искусственно занижены и продавать продукты питания без значительных потерь для себя невозможно. Это привело к заполнению прилавков рынков роскошными импортными товарами, недоступными для рядовых граждан Венесуэлы, которые не могут купить даже основные продукты питания, такие как яйца и молоко.

Несмотря на страстные заявления Уго Чавеса о реформах и перераспределении богатства, как этот процесс видит власть, между богатыми и бедными, печальной реальностью стал тот факт, что за времена правления Чавеса жизнь 44—48% населения ухудшилась. Хотя богатство и было распределено, но не в пользу бедноты. Отобранное у старой буржуазии, оно попало в руки нового ультрабогатого класса, называемого венесуэльцами «болигархами» или «болигархией». Венесу­эльские нувориши делают свои деньги на правительственных контрактах, торговой монополии и коррупционных сделках внутри правительства. В «чавесовскую эру» коррупция прочно оплела жизнь Венесуэлы, которая сегодня по уровню коррумпированности вторая на Американском континенте (после Гаити) и семнадцатая в мире. Здесь ничего нельзя решить без взятки, и правительственные чиновники и их родственники «жиреют» от нефте­долларов и коррупционных комбинаций.

Потому не приходится удивляться, что в такой атмосфере Венесуэла превращается в центр организованной преступности в регионе. Банды все больше берут под свой контроль улицы. Они чувствуют себя безнаказанными под прикрытием неформального альянса с режимом Чавеса, который нуждается в их человеческом ресурсе для силовой борьбы с противниками режима. Преступные организации из соседних стран, такие как колумбийские наркотические картели, торговцы бриллиантами, террористические группы, работорговцы и похитители с целью выкупа, начали перемещаться на территорию Вене­суэлы. Здесь они могут легко откупиться от коррумпированных властей, а порты и границы для таких не закрыты, поскольку чиновников не интересует, что вы делаете, если ввозите в страну деньги и кладете их в «правильные» карманы.

С тех пор как Чавес взял власть, количество кокаина, переправленного через Венесуэлу, увеличилось с 75 до 276 тонн в год. Демагог Уго Чавес руководит страной так, словно она его частная собственность, а его популистское обращение к левым социалистическим идеям — всего лишь «дымовая завеса» над консолидацией в одних руках неконтролируемой власти и перетекания национального богатства Венесуэлы в карманы диктатора, его родственников и близких друзей. В сущности, он целенаправленно и методически загоняет страну в каменный век, поскольку за годы его президентства Венесуэлу покинуло более миллиона ее жителей. Практически большинство способных и образованных людей из Венесуэлы уже выехали.

Однако похоже, что массовые студенческие акции в Венесуэле могут уберечь страну от формального пожизненного закрепления диктатуры Чавеса. Мощные массовые протесты студентов по всей стране заставляют вспомнить, что в 1957 году студенческая забастовка, которая началась в университете в Каракасе, в конце концов привела к свержению режима диктатора генерала Маркоса Переса Хименеса.

Накануне референдума президент Венесуэлы Уго Чавес сознательно искал конфликты, чтобы отвлечь внимание венесуэльцев от главной темы этих дней — конституционной реформы, которой предусмотрено ограничение свободы и демократии. Чавес спровоцировал конфликты с другими странами, а также выливал свою агрессию и обиду на представителей католической церкви Венесуэлы.

«Президент Чавес превратился в агрессивное существо, — отмечает влиятельная венесуэльская газета El Impulso, — он «воюет» с Колумбией, Испанией, Чили, с церковью, со студентами, со всем миром, он раздражен, потому что у его референдумного предложения нет «базиса». Поэтому он пытается найти его извне, выискивая мысленного врага, чтобы проектировать его «тень» на ситуацию в стране. Он создает безответственную ситуацию вокруг Венесуэлы, вступая в противостояния и конфликты, чтобы политизировать обстановку, с другими нациями и государствами. Но президент не понимает, что проблема не в этом. Проблема — в реформе. Поведе­ние президента Чавеса означает отчаяние. Поскольку он чувствует, что его реформа не пользуется успехом не только среди венесуэльцев, но и среди чавесовцев. Первооче­редной задачей венесуэльского народа должно стать отрицание такой реформы, и лучший способ это сделать — массово прийти на избирательные участки и проголосовать против нее».