Американо-российская асимметрия

Дональд Трамп и Владимир Путин, наконец, встретились тет-а-тет. Они говорили более двух часов в присутствии только переводчиков. Трамп превзошел Путина в опоздании. По этому критерию он победил на старте. Но финал был за Путиным. Если же взглянуть в глубь переговоров, преимущество на стороне США. Так и должно было быть.

Друзья, враги, соперники

Нынешнее обострение между США и Россией столь же асимметрично, сколь и их вес в мировой политике и экономике. Россия воспринимает происходящее как свою решительную борьбу на всех фронтах за восстановление СССР, вопреки враждебному противодействию США. Для США российское желание максимально широко расставить советские памятники и обвязать их георгиевскими летами - исторический курьез, создающий большие проблемы, но при грамотном чередовании кнута и пряника - временный.

Русский поэт Сергей Есенин создал, пользуясь современным языком, популярный мем - "большое видится на расстоянии". Глядя из Украины, и США, и Россия выглядят большими. Но США далеко, а Россия рядом. Глядя же из другого полушария, США вряд ли различают в России есенинский размах. Территория России велика, но смыкается со США лишь небольшим участком морской границы в Беринговом проливе. За ним - Чукотка. Ее бывший губернатор, российский олигарх Роман Абрамович сражается за беспрепятственный доступ к своему постоянному месту жительства в Лондоне. Для этого ему потребовалось принять израильское гражданство. Современный российский паспорт не производит на Западе воспетого, а скорее - выдуманного Владимиром Маяковским страха и почтения перед "молоткастым, серпастым советским паспортом". Россиянам, добравшимся до Америки, тем более не до "широких штанин" Маяковского, из которых он и доставал свой паспорт. В них сейчас уже ничего, кроме надежд, что Дональд Трамп не будет слишком суров к России.

Если взглянуть в историю, США и Россия чаще оказывались по одну сторону глобальных столкновений, чем по разные. Российская империя симпатизировала США в борьбе за независимость от Великобритании, она продала США как дружественному государству Аляску, нанимала американских инженеров для строительства своих первых железных дорог. В двух мировых войнах большую их часть США и Российская империя, а затем СССР были в одной коалиции. В наполеоновских войнах и одновременной с ними англо-американской войне интересы были разные, но они прямо не сталкивались. В русско-японской войне США "болели" за Японию. Наконец, в "холодной" войне США и СССР сошлись в глобальном противостоянии, к счастью, без катастрофических последствий. После "холодной" войны США и новая Россия довольно долго были партнерами. И сейчас даже с российской стороны слово "партнеры" не вышло из обихода. Оно произносится в России саркастически, но назвать США врагом у Владимира Путина язык публично не поворачивается. Слишком могущественным может оказаться этот враг. Недавняя встреча Трампа и Путина ввела новый стандарт обозначения друг друга - соперники.

Любопытно, что США и Россия во времена их внутренних потрясений склонны были поддерживать официальную власть друг друга. Так было во время гражданской войны в США XIX века и во время коммунистического переворота в России в начале века XX. США были одной из последних западных стран, признавших советское правительство (впрочем, помогая ему с индустриализацией еще до признания). На излете "холодной" войны США прилагали усилия, чтобы удержать СССР от распада. Когда распад стал неизбежен, США настояли, чтобы новая Россия заняла место СССР в Совете Безопасности ООН, присоединилась к Большой семерке и обрела международное качество, делающее ее лидером постсоветского пространства. Усилия, приложенные США к международной легализации российского правящего класса, несопоставимы с усилиями по развитию гражданского общества в Украине.

Можно добавить к этому уже забытые, но в свое время значимые эпизоды экономического и гуманитарного содействия, которое США оказывали России. Они доказывают, что США никогда не подталкивали Россию к исчезновению с исторической арены. Другое дело, что сейчас в России плечо, подставлявшееся США на крутых поворотах истории, воспринимается как символ унижения. Это российская проблема, не американская. В России, например, предпочитают не вспоминать о двух хранящихся в США картинах Ивана Айвазовского, запечатлевших доставку в Россию американской продовольственной помощи во время голода начала 1890-х. Хорошие картины для понимания двойственности российского отношения к Америке: восхищение и зависть, переходящие в ненависть.

Россия, наверное, хотела бы, чтобы США не существовали вовсе вместе со всеми их "базами НАТО". Но США видят в России важный элемент мирового порядка. Они хотят других отношений с Россией, но не отсутствия России в этом мире.

Геополитика в цифрах

По сравнению с американской российская экономика почти неразличима, будь то вблизи или на расстоянии. По последним данным Всемирного банка, в номинальном выражении на экономику США приходится около 25% мирового ВВП, России - менее 2%. Во взаимной торговле Россия видна из США столь же слабо. В прошлом году она занимала 30-ю позицию среди торговых партнеров США. США для российской экономики куда весомее - четвертый по размеру торговый партнер.

США и Россию объединяет то, что их главными торговыми партнерами являются ЕС и Китай. Для США эти отношения паритетны по масштабу (США - основной торговый партнер и для ЕС, и для Китая), но сильно разбалансированы (торговое сальдо США в торговле как с ЕС, так и Китаем резко отрицательно, что и стало причиной начатых торговых войн). Россия может похвастаться лучшим балансом - она торгует с положительным сальдо. Но роль России как торгового партнера ЕС и Китая намного скромнее американской. Для ЕС Россия - четвертый торговый партнер после США, Китая и Швейцарии. Для Китая Россия - во втором десятке.

Китай видит в России разве что территорию с ресурсами и некоторыми все еще полезными военными технологиями. Но для ЕС Россия еще и заметный торговый партнер, которому позволено зарабатывать на европейском рынке. Не удивительно, что США все настойчивее напоминают ЕС в лице Германии, что нельзя столь активно давать России зарабатывать на нефти и газе, при том, что, во-первых, Германия полагается в своей безопасности на военную мощь США; во-вторых, Германия хорошо зарабатывает на американском рынке, имея положительное торговое сальдо (по этому показателю Германия обгоняет даже Китай); в-третьих, у США избыток газа (первое место в мире по добыче), и недалек тот день, когда появится избыток нефти (ныне - третье место в мире, после Саудовской Аравии и России). Грубо говоря, США покупают у Германии автомобили, Германия на часть вырученных денег покупает у России нефть и газ. Где в этой схеме, пытается понять Дональд Трамп, находятся союзные отношения?

Можно оспаривать цифры, озвученные Трампом на недавнем саммите НАТО в Брюсселе, согласно которым Германия на 60–70% зависит от России в сфере энергии. Оперативно появившийся твит министерства иностранных дел Германии (вполне в духе Трампа) содержал иные цифры: доля российских углеводородов в энергетическом балансе Германии составляет 23%, в том числе 13,4% по нефти и 9,6 - по газу. Логику Трампа это принципиально не меняет. США - лидер альянса не только в собственно военной сфере, но и в обеспечении энергетической независимости. За последние годы США добились профицита газа и снизили долю импортной нефти с 25% до 12, причем зависимость продолжает снижаться. Этого достаточно для морального права требовать от союзников изменения структуры импорта углеводородов. Тема стара, как сама НАТО, и сейчас переживает ренессанс. В годы "холодной" войны считалось, что для членов альянса импортировать свыше трети энергоносителей из одного источника опасно. При американской настойчивости появление более жестких обязывающих критериев энергетической независимости - дело времени. Отстоять "Северный поток-2" его лоббистам будет трудно. Не потому, что он угрожает Украине, а потому, что он не вписывается в новый мировой порядок, рождающийся на наших глазах.

При всей асимметрии экономических и политических возможностей Россия удерживает паритет со США в сфере ядерных вооружений. В начале этого года были выполнены количественные ограничения договора СНВ-3 (New START, как его называют в США), подписанного в конце 2009 г. и ставшего символом "перезагрузки" американо-российских отношений после их обострения на фоне российской агрессии против Грузии. Договор разрешает каждой из сторон иметь не более 1500 боеголовок на развернутых носителях (межконтинентальные баллистические ракеты, стратегические бомбардировщики и баллистические ракеты на подводных лодках), не более 700 развернутых, то есть готовых к применению носителей и не более 800 всех носителей, как развернутых, так и неразвернутых (находящихся в резерве). Сейчас в США 1350 боеголовок, 652 развернутых носителя и 800 развернутых и неразвернутых носителей. В России 1444 боеголовки, 527 развернутых носителей и 779 всех носителей. В целом имеет место паритет. Договор СНВ-3 истекает в 2021 году. К этому времени Россия завершит очередной цикл модернизации своих ядерных сил, США - только начнут. После этого стороны вольны либо продлить действие договора на пять лет, либо отказаться от его ограничений, либо согласовать новый договор.

Паритет между США и Россией соблюдается и при более широком взгляде на ядерные потенциалы, включая так называемый возвратный потенциал стратегического оружия (то, что находится в резерве и может быть возвращено на развернутые носители), тактическое ядерное оружие (которое большей частью находится в резерве) и снятые с вооружения, но не уничтоженные боеголовки. Достоверных данных нет, но считается, что у России около 6850 боеголовок, у США - 6550. Это два "ядерных гиганта" на фоне прочих "ядерных карликов" (300 у Франции, 280 у Китая, 215 у Великобритании, 145 у Пакистана, 135 у Индии, 80 у Израиля, 15 у Северной Кореи).

Ядерное оружие - это то, что США и Россия всегда заинтересованы обсуждать, даже если Крым остается оккупированным Россией и "Северный поток-2" угрожает энергетической безопасности Европы. Вся эта чрезвычайно опасная для человечества ядерная масса в руках США и России лишь частично прозрачна и контролируется на взаимной основе. Договором СНВ-3 контролируется примерно 20% ядерных арсеналов. Судьба еще нескольких тысяч зависит от добросовестного выполнения США и Россией так называемых президентских инициатив 1991 года. Это односторонние политические обязательства, позволившие уничтожить значительную часть тактического ядерного оружия сухопутных войск, убрать его с кораблей, сократить в авиации и складировать на центральных хранилищах.

Есть еще Договор о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД), подписанный в 1987 году. Ракеты и значительная часть боеголовок уничтожены, но некоторое число боеголовок остается на складах. Их некуда ставить, но ДРСМД уже несколько лет как сильно шатается. США обвиняют Россию, что она разработала и развертывает новую запрещенную ракету. Россия огрызается обвинениями в адрес США, что пусковые установки противоракет на объектах противоракетной обороны в Румынии и Польше могут быть использованы для пуска морских "Томагавков", ядерные боеголовки для которых складированы, но не уничтожены.

Ситуация усложняется тем, что Россия довольно активно пытается создать новые виды ядерных вооружений, анонсированные Владимиром Путиным в его послании Федеральному собранию 1 марта текущего года. Потенциал этих систем нельзя преувеличивать, к применению они готовы только в компьютерных анимациях. Но если эти системы вооружений хотя бы частично будут доведены до постановки на вооружение, они окажутся вне существующих механизмов взаимного контроля. Это новые классы вооружений, находящиеся на грани рациональности, если это слово вообще применимо к ядерному оружию. В 2001 году Джордж Буш-младший заглянул в глаза Путину и увидел в них его душу. Дональду Трампу стоило заглянуть в глаза Путину хотя бы для того, чтобы убедиться в его рациональности (а может, и своей тоже).

Карты на столе

Прошедший в этот понедельник в Хельсинки американо-российский саммит стал возможным, когда пару месяцев назад стороны согласились с тем, что Трампу и Путину полезно будет встретиться хотя бы просто так, без достижения конкретных результатов. Идея состояла в том, что сам факт встречи станет сигналом для бюрократии и элит для начала поиска точек пересечения интересов, с перспективой дальнейших переговоров. Поскольку цель достижения результата не ставилась, не ограничивались и темы переговоров, а скорее - разговоров. Они были разбиты на несколько ожидаемых тем: стратегическая стабильность (в узком понимании ядерного оружия, никак не "раздела мира"), Сирия, Украина, вмешательство России в американские выборы. Обсуждение санкций в качестве самостоятельной темы, похоже, не рассматривалось. Путин не стал бы просить, Трамп не стал бы дарить. Целью было обсудить проблемы, ставшие причинами санкций. Все же одна из санкционных тем, "Северный поток-2", готовилась к обсуждению.

Перед встречей было, в целом, понятно, где результат, или, скорее, его обозначение, достижим, а где возможно лишь декларирование различающихся позиций. Очевидный акцент делался на ядерных вооружениях. Не только по причине важности этой темы, но и ввиду того, что здесь существуют достаточно широкие зоны совпадения интересов. На фоне общей напряженности само по себе согласие на продление статус-кво в сфере, где поддерживается паритет, можно подать миру как прогресс. На пресс-конференции после переговоров было обозначено желание сторон продлить Договор СНВ-3 и сохранить ДРСМД.

Вторая по перспективности тема - сирийская. В ней возможна большая и малая игра. Судя по результатам саммита, была сыграна игра малая, но потенциал большой игры сохраняется. Когда Россия с подачи Ирана ввязалась в 2015 году в сирийскую эпопею, ее цели выглядели многообещающими. Администрация Барака Обамы видела режим Башара Асада главной причиной кризиса, при этом США заметно охладели к Израилю и проталкивали соглашение по ядерной программе Ирана. Казалось, если Россия спасет Асада, она получит козырь в отношениях со США, которым сможет перебить все прочие проблемы. Но на международную арену вышел Дональд Трамп, и все изменилось. США снова поставили на первое место интересы Израиля. Израиль же беспокоит Иран, который слишком близко подобрался к израильским границам, закрепившись в Сирии, в том числе благодаря экономической передышке, полученной вследствие международного соглашения о его ядерной программе.

Администрация Трампа благосклонно дала России возможность отвоевывать для Асада у сирийской оппозиции территории на запад от Евфрата. США же при поддержке курдов успешно уничтожили "Исламское государство", сконцентрированное на восток от Евфрата. Теперь США готовы были бы с победой уйти из Сирии. Держит их отсутствие гарантий курдам и опасность, что освободившиеся территории, примыкающие к шиитским районам Ирака, могут быть использованы Ираном для военных маршрутов в Сирию. Израиль беспрепятственно наносил и наносит удары по позициям Ирана в Сирии от Думы на юге до Алеппо на севере. США этому помогают, Россия не мешает. В новой ситуации Асад стал никому не нужным, кроме России и Ирана, и в такой конфигурации он во многом утратил ценность и для России: чтобы сохранять под ним кресло, России нужно будет постоянно держать в Сирии войска и вливать в нее экономическую помощь.

России некому "продать" голову Асада, зато многие готовы "купить" у России вывод иранских сил из Сирии. Израиль, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты в последние месяцы в диалоге с администрацией Трампа активно проталкивали большую сделку: Россия делает так, чтобы Ирана не было в Сирии, а США за это снимают с России санкции. Но даже если бы США на это согласились, забыв о вмешательстве России в американские выборы, агрессию против Украины и деструктивные действия против западного мира, заключение такой большой сделки крайне проблематично. Россия не контролирует Иран. В Сирии у Ирана сил больше, чем у России, по некоторым оценкам - на порядок. Именно Иран втянул Россию в Сирию, нарисовав заманчивые перспективы. Скорее, Иран играет Россией в Сирии, чем наоборот.

"Иран в обмен на санкции" - это большая многовариантная игра. Россия может включать в нее дополнительные активы, такие, например, как влияние на проблему Палестины, участие в соглашении о ядерной программе Ирана, двусторонние отношения с арабскими странами. С их помощью цена снятия санкций может быть снижена, если интересанты ухода Ирана из Сирии удовлетворятся меньшим. Пока результата нет. Трамп и Путин договорились лишь о том, что когда войска Асада при российской поддержке выйдут к Голанским высотам на границе с Израилем, там не будет Ирана. Это Россия способна гарантировать, но заработать подобным образом на снятие санкций она не может.

На украинском направлении у Трампа и Путина, похоже, все осталось без перемен. Тема обсуждалась, но позиции не сблизились. США ожидают, что Россия уйдет из Донбасса, Россия требует, чтобы сначала США надавили на Украину для реализации российского видения минских соглашений. Крым для США - это часть Украины, незаконно аннексированная Россией. Как заявил Путин на пресс-конференции после встречи с Трампом, "мы считаем, что провели референдум в строгом соответствии с международным правом". Российский президент проговорился, и хотя поправился в последовавших интервью, протокол Кремля эту фразу оставил без изменений. Она говорит об откровенности обсуждения темы Украины. Всем все понятно, но компромисс невозможен. Вероятно, это один из немногих вопросов, в котором Трамп придерживается принципа, а не переговорного интереса. Аннексировав Крым, Россия слишком глубоко ударила по основам миропорядка, в строительство которого США вложили немало сил. Политика Трампа меняет миропорядок, но не настолько глубоко, чтобы проблема Крыма исчезла.

В вопросе "Северного потока-2", как можно судить по пресс-конференции после встречи в Хельсинки, Трамп полагает, что США в качестве крупнейшего в мире добытчика газа имеют право на европейский рынок. Путин запнулся в признании газового первенства США, но, похоже, сумел добиться переговоров о взаимовыгодном разделе газового рынка. Пока переговоры будут идти, новых санкций против очередного российского "потока" может и не быть. Похоже, стороны нащупали возможность компромисса. Но, опять-таки, речь идет не о решениях, а о модальностях.

По результатам саммита Трампа можно считать проигравшим, а Путина победителем в ключевом для текущей американской политики вопросе вмешательства России в выборы. Не то чтобы Путин особо силен, а Трамп - слишком уязвим. Для него тема российского вмешательства прочно ассоциируется с расследованием о сговоре с российской властью во время президентских выборов. "Сговор" равен "импичменту". Полутона не различаются. Все ответы Трампа на вопросы о российском вмешательстве сводились к заявлению, что сговора не было, хотя о сговоре никто и не спрашивал. Путин весело этим пользовался, предлагая различные механизмы "совместных расследований" и встречая согласие Трампа. Понятно, зачем совместные расследования нужны российскому президенту: ему важно понять, откуда американцы столько знают. Но непонятно, зачем они нужны американскому президенту. Похоже, у Трампа серьезные проблемы с собственными спецслужбами. Геополитика, стратегическая стабильность, Сирия, Украина здесь ни причем - в этих вопросах Трамп экстравагантен, но эффективен.