Альянсы, которые строит Путин

Система международных отношений в области безопасности, в рамках которой до сих пор существовало человечество, выполняла свою функцию далеко не безупречно и до нынешней агрессии России против Украины. Оказалось, что ее творцы не заложили механизмов оперативного реагирования на угрозы, исходящие изнутри этой системы, а не извне, и в первую очередь это касается права вето в СБ ООН и принципа консенсуса в ОБСЕ. Но дело не только в устаревших конструкциях. В нынешних структурах безопасности право эффективного блокирования решений принадлежит ныне государству-агрессору; наибольшее имущественное неравенство существует в стране, декларирующей идеологию «особенного» социализма; государства, сильнее всего пострадавшие от агрессий против себя, поддерживают войну или демонстрируют равнодушие; ратующие за экономию ресурсов являются крупнейшими их потребителями, а претендующие на духовность благословляют насилие и рушат храмы.

Очевидно, что мироустройство на уровне отдельных государств, межгосударственных и внегосударственных образований, должно быть переосмыслено. Сопротивляясь врагу, Украина создает предпосылки для сотворения будущего. В этой борьбе выявляются наиболее скрытые противоречия и связи, возникают новые и исчезают старые имена. В силу сложившихся обстоятельств и часто даже не по своей воле Украина становится сотворцом будущего, которое необходимо осмыслить. Этот шанс упустить нельзя. Войны меняют мир. Мы не звали эту войну, но должны выйти из нее обновленными, с ясным пониманием целей и средств. Это стоит любых усилий.

Уже сегодня очевидно, что безопасность государства должна строиться на сильной, мотивированной и оснащенной армии (задача внутренней политики) и интеграции в международно-правовые институты, выстроенные на принципе неотвратимости наказания агрессора вне зависимости от того, есть у него ядерное оружие или нет, а также на «круге друзей», которые разделяют общность ценностей и судьбы (задача политики внешней).

Сергей Нужненко / Радио Свобода

Никакое государство не может обеспечить собственную безопасность в одиночку. Эта очевидная истина является предпосылкой как для строительства альянсов для коллективной защиты (или, увы, нападения), так и для предоставления помощи жертве агрессии или, увы, и агрессору тоже. Толку, что Китай и Иран заявляют о стремлении к миру в Украине, если, к примеру, Китай наращивает поставки так необходимых Москве чипов и оксида алюминия, в десятки раз увеличивает закупки российской нефти и газа, а Иран, по пока все еще неподтвержденным данным, поставляет туда беспилотники? Какова мотивация Северной Кореи признавать «ДНР—ЛНР» и обстреливать Японское море пачками баллистических ракет в условиях, когда никакого наращивания угроз со стороны Киева, Токио или Сеула не наблюдается? Откровенная попытка Индии играть сразу за черных и белых вызывает по меньшей мере удивление, однако невозможно отрицать, что у такой позиции имеются исторические корни.

Границы «великой шахматной доски» Бжезинского ныне сильно расширились, хотя Украина, как он и предполагал, остается в ее центре. И условный «Запад» и условный «Восток» проводят смотр своих рядов, проверяют прочность союзнических договоров и оценивают баланс сил. В ответ на саммиты QUAD, «Большой семерки», НАТО и ЕС Путин ответил BRICS, ОДКБ, и даже шестой за двадцать лет встречей Каспийских государств. Его встречи с Лукашенко, очередные заявления о союзническом государстве и визит в Иран также показательны. При всей гротескности попыток Кремля противопоставить альянс альянсу и союз союзу, достаточно отчетливо вырисовываются намерения Москвы создать некое коллективное пространство выживаемости в условиях жесткого, хотя все еще и не удушающего режима санкций и отсутствия понимания конечной цели тотального разрушения украинских городов и международных институций.

Некто Володин, автор фразы «есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России» (что само по себе свидетельствует о пещерном уровне его интеллекта), ныне работает спикером Госдумы. Недавно он озвучил одну из «хотелок» Москвы: альтернативная «восьмерка» в виде КНР, Индии, России, Индонезии, Бразилии, Мексики, Ирана и Турции (это все государства, не вводившие санкции против РФ), которая станет «новой точкой роста в мире». Странно, что в списке нет Северной Кореи, Сирии и Эритреи, Пакистана и Шри-Ланки. Нет смысла обсуждать его поименно, но идея понятна — Россия, которая всего лишь пару лет назад провозглашала себя отдельной цивилизацией, которой нет и не может быть равных, вдруг обнаружила, что без практически дармовых (как по нынешним ценам) поставок нефти Индии и Китаю, денег взять больше неоткуда. При этом предполагаемая глубокая политическая интеграция Индии, Индонезии, Мексики, Турции и Бразилии с Москвой — несколько искаженная перспектива развития этих стран. Разве что «стратегический тыл Китая», как называет свою страну Сергей Караганов, пожелает стать стратегической подстилкой большему числу клиентов. Тогда, конечно, возможны нюансы.

На наших глазах меняются не только конфигурации альянсов, но и их характер. В старые недобрые времена Китай, Иран и Северная Корея могли бы попросту вступить в войну на одной стороне, а США и Британия, внезапно вспомнив о Будапештском меморандуме, — с другой. Конечно, это означало бы Третью мировую, возможно, конец цивилизации. Однако если внимательно посмотреть на происходящее, то эта самая Третья мировая и так уже идет вовсю, просто пока она не ядерная, а гибридная. При этом ее последствия не становятся менее разрушительными. Энергетический кризис и угроза голода, опасность новых агрессий (в Азии) в случае даже временных успехов Москвы, очевидная угроза ядерного распространения и прогнозируемый рост международного терроризма — все это прямой результат нерешительности даже наших самых важных союзников. США и Британия могли бы только заявить о «ядерном зонтике» над Украиной, и уже этого было бы достаточно для скорейшего освобождения временно оккупированных территорий, причем не только в Украине, но и в перспективе (после смены режима в Москве) — в Молдове, Грузии и Японии.

Мечты России о мультиполярном мире рассматриваются международными аналитиками как вполне реальные. По оценке the Economist Intelligent Unit, государства, которые присоединились к санкциям против России или как минимум выступили с осуждением агрессии против Украины, составляют 36% населения планеты, и большинство из них — западные демократии. В то же время, 64% населения сосредоточены в государствах, которые нейтральны в отношении конфликта или высказали «понимание», или даже «поддержку» позиции России. «Нейтральные» составляют 32%. Таким образом, заключают аналитики, будет преувеличением говорить, что «весь мир объединился» в осуждении российской агрессии.

Это с новой очевидностью стало ясно во время конференции Shangri-la Dialogue в Сингапуре. Если высокие представители Японии, Австралии, США и Южной Кореи однозначно осудили Россию, то, к примеру, министр обороны Индонезии назвал ее «очень хорошим другом» (как и Китай), а представители Малайзии и Фиджи даже не скрывали своих намерений извлечь максимум пользы из столкновения «великих» держав. Ничего удивительного — с 2000 по 2021 год Россия поставила в Юго-Восточную Азию оружия на 10,9 млрд долл., это больше, чем США. Многие из государств региона опасаются остаться беззащитными, если Москва прекратит поставки или обслуживание своей техники. Крайне любопытно, что оружие им нужно (в большинстве своем), чтобы защититься от того самого Китая, который, как известно, лучший друг России.

depositphotos/pustosh

Таким образом, по мнению японских аналитиков, вполне реально формирование в среднесрочной перспективе трех «блоков силы». Первый — западные и азиатские демократии с центром вокруг США, Канады, Австралии, ЕС, Британии, Японии и Южной Кореи. Второй блок включает Китай, Россию, Иран, Северную Корею и группу автократических режимов помельче. Третий блок — с участием Индии, Южной Африки, Индонезии, Турции и Бразилии — можно назвать реалистами или неопределившимися. Они всегда будут искать свою выгоду, в особенности, когда между двумя основными блоками будут накапливаться противоречия, если не конфликты. Это делает их объединение в какое-либо устойчивое образование маловероятным, а политическую позицию — шаткой, и такая ситуация вносит максимум неопределенности в любые конструкции будущего. Ведь это густонаселенные и потенциально богатые ресурсами государства. Однако, при всех сложностях и неопределенностях, совершенно ясно одно — объединяться, чтобы дружить против кого-то, — проигрышная стратегия. Россия ничего не предлагает, а Китай предлагает, но с ним закончить можно, как на Шри-Ланке.

Тот же BRICS, который так нравится России и Китаю, был придуман главным экономистом Goldman Sachs Джимом О’Нилом в 2001 году, скорее как маркетинговый ход для инвесторов на новых рынках, чем политико-экономический блок. С тех пор он таковым и остался, и вряд ли есть шансы на политическое сближение Индии и Китая, учитывая непрекращающиеся усилия КНР закрепиться в спорных с Индией районах Гималаев. Смешные попытки России помирить слона и дракона увенчались провалом, а демонстрация объятий во время саммитов никого не вводит в заблуждение. А вот желание Саудовской Аравии, Ирана и Аргентины присоединиться к этой группе уже наводит на размышления и прежде всего — об эффективности американской внешней политики. В старые недобрые времена США никогда бы не позволили подобным тенденциям становиться реальностью.

Именно этот вопрос — останутся ли США ведущей мировой силой или стоит поискать себе нового сюзерена — остается в центре внимания множества неопределившихся и колеблющихся. Сможет ли Си Цзиньпин остаться у власти на третий срок, учитывая обострившиеся экономические проблемы? По данным Государственного статистического управления КНР, ВВП Китая во втором квартале вырос всего на 0,4% — это самый плохой показатель для второй по величине экономики мира с начала сбора данных в 1992 году, не считая падения на 6,9% в первом квартале 2020 года из-за первоначального шока от COVID. По сравнению с первым кварталом, китайская экономика упала в апреле-июне на 2,6%. И хотя за шесть месяцев этого года китайская экономика выросла на 2,5%, — это в три раза меньше ожидаемого.

Удастся ли Украине, при поддержке США и союзников, остановить Путина или Москва через телевизор в который раз убедит всех в достижении поставленных целей? США предприняли попытку сбалансировать энергорынки за счет ближневосточной нефти, но будут ли выполнены обещания, или Европе придется зимовать в шапках-ушанках? А что если Тайваньская карта все же будет разыграна, чтобы отвлечь внимание от экономических проблем, и это при том, что заводы по производству чипов еще не построены ни в Японии, ни в США? В вопросах недостатка нет, есть явный дефицит ответов.

Больше статей Сергея Корсунского читайте по ссылке.