Высокообогащенный визит

На смотрины в Вашинтон Виктор Янукович поехал во всеоружии — как и прогнозировало «ЗН», получив решение Конституционного суда о легитимности коалиции и с подготовленным СНБОУ долгожданным подарком для Обамы в виде отказа Украины от своих запасов высокообогащенного урана.

Последний, судя по всему, и стал определяющим для согласия американской стороны на достаточно продолжительную в условиях цейтнота Вашингтонского ядерного саммита получасовую встречу Обамы с Януковичем. Ведь еще 6 апреля в обнародованном Белым домом списке двусторонних встреч американского лидера фамилия его украинского коллеги не значилась. О том, что Обама «с нетерпением ожидает первой возможности лично провести консультации с новоизбранным президентом Януковичем по широкому кругу вопросов», пресс-служба Белого дома сообщила лишь в воскресенье. Только после того как американской стороне, видимо, стало известно, что в результате проведения на прошлой неделе двух закрытых заседаний СНБОУ, украинцы приедут на саммит не с пустыми руками.

Вопросы ядерной безопасности всегда были вопросом №1 для Соединенных Штатов, а для президента Обамы они вообще стали коньком его президентства. Почти десять лет США безуспешно пытались добиться от Украины согласия на вывоз имеющегося у нее высокообогащенного урана («ЗН» №10 от 19.03.2005, В.Кравченко «Обогащенное партнерство»). И тут такой подарок в преддверии открытия саммита! Ведь даже после его проведения большинство государств-участников в итоговом документе — плане работы — смогли зафиксировать лишь то, что они «в будущем рассмотрят возможность конверсии исследовательских реакторов, работающих на высокообогащенном урановом топливе, а также других ядерных установок, использующих высокообогащенный уран, на применение низкообогащенного урана там, где это осуществимо». Другими словами, может быть когда-нибудь… Поэтому заявление Украины еще до официального открытия саммита стало поистине «высокообогащенным» для его организаторов. Ведь, пожалуй, это был главный и едва ли не единственный реальный позитив грандиозного вашингтонского мероприятия. И нужно отдать должное украинским авторам этой идеи: благодаря ей Виктор Янукович в самом деле, по определению «Вашингтон пост», стал звездой саммита. Он был на телевизионных экранах и газетных полосах мировых СМИ, его фамилией пестрел Интернет, его с улыбками приветствовали лидеры самых влиятельных государств планеты.

Говорят, ни к одному визиту Янукович не готовился так тщательно, как к этому. Он лично принимал участие во всех соответствующих заседаниях, скурпулезно изучал подготовленные для него документы, консультировался с экспертами. И, по свидетельству очевидцев (не доверять которым у нас нет оснований), выглядел вполне достойно как на саммите, так и на встрече с Обамой, получив у американского лидера очень теплый прием.

Однако не стоит обольщаться и преувеличивать значение прочувствованных рукопожатий и лучезарных улыбок (как же без них после такого подарка?). Несмотря на слова Обамы «Я помню об Украине и буду действовать», надо сказать, наша страна находится далеко не на первых позициях в списке приоритетов нынешней американской администрации. Более того, насколько нам известно, в окружении Обамы есть группа советников, достаточно сдержанно относящихся к Украине и весьма настороженно — к ее новой власти. Об этом не говорят вслух на высоких встречах, но в Вашингтоне отнюдь не забыли, кто фальсифицировал выборы 2004 года или чья политическая сила организовала «теплый» прием американским военным в Феодосии…

Визит, во время которого американцы услышали от В.Януковича много заверений и обещаний, завершен. Но они слышали их и раньше — от других президентов. И теперь новую украинскую власть будут оценивать исключительно по делам — по сохранению и развитию демократии, борьбе с коррупцией, финансовой стабилизации, экономическим реформам. А вот как раз в экономических вопросах Янукович в Вашингтоне во всеоружии не был. Лидер политической силы, которая так долго готовилась к приходу во власть, прибыл за океан без принятого бюджета и утвержденной программы реформ, без конкретных инвестиционных проектов и предложений. Самым главным его козырем, который он выкладывал буквально на каждой встрече, было лишь заверение партнеров в установлении в Украине политической стабильности как основы для проведения будущих реформ. Хотя спустя почти два месяца после инаугурации от нового президента наши партнеры предпочли бы услышать о первых конкретных шагах на пути реформ и ознакомиться с их программой, а не выслушивать жалобы на высокие цены на газ и обещания удержать бюджетный дефицит в рамках шести процентов. Кстати, некоторый креатив украинцы все же продемонстрировали, по нашей информации, огорошив главу МВФ просьбой не засчитывать расходы на Евро-2012 в бюджетный дефицит. Говорят, несколько опешивший Доминик Стросс-Кан спросил, какая это сумма, и осторожно поинтересовался, не собирается ли Украина проводить у себя еще какие-нибудь чемпионаты. Что же касается многократно проанонсированных шести процентов дефицита, директор Фонда выразил понимание сложности положения украинского народа и отметил, что такого дефицита бюджета очень нелегко достичь. По его мнению, перед украинским руководством стоят две проблемы — «убедить» (МВФ и собственный народ) и «сделать то, что обещано».

К скорейшему началу реформ и возобновлению сотрудничества с Международным валютным фондом призвал украинского президента и министр финансов США Тимоти Гайтнер. Заметив при этом, что отношения с МВФ могут развиваться по двум сценариям. Первый из них — «война на истощение» (когда МВФ давит, а вторая сторона сопротивляется до полного изнурения, и только потом достигается компромисс). Но это «плохой путь», считает Т.Гайтнер, гораздо лучше, когда «вы сами намечаете повестку дня, сами планируете реформы, а МВФ поддерживает ваши начинания». Увы, пока Украина, похоже, движется по первому пути, отдав инициативу своим международным партнерам и предоставляя им очередной повод для жесткого контроля и строгих одергиваний в случае непослушания.

Тем не менее, судя по всему, В.Янукович все же остался очень доволен своей поездкой за океан. Ведь, кроме знаковой встречи с Обамой благодаря усилиям наших дипломатов, визит был впечатляющим и по количеству полноценных двусторонних встреч. Меркель и Саркози ждут Януковича в гости, с Медведевым договорено об очередной встрече уже на следующей неделе. С китайским лидером Ху Цзиньтао (которого Виктор Федорович не забыл поблагодарить за поздравление с победой на выборах в … 2004 г.) решено перевести отношения «на новый уровень». Виктор Янукович очень старался понравиться всем (на глазах представителей украинской диаспоры он даже с чувством подпевал хору, исполнявшему украинские песни, у памятника Шевченко). И, в общем-то, преуспел.

Но после теплого приема в Вашингтоне на родине его ожидал контрастный душ — яростные обвинения со стороны оппозиции в сдаче национальных интересов. Честно говоря, нас тоже охватили нехорошие чувства: опять Украина в первых рядах что-то кому-то отдала. Тем более что, по информации «ЗН», против решения отказаться от собственного высокообогащенного урана последовательно выступала наша разведка и СБУ, дабы возможности государства не были урезаны. Кроме того, как свидетельствуют наши источники, украинская сторона так и не получила от американцев ответ на вопрос «а в чем, собственно, угроза хранения этих материалов в Украине?». Ведь наша страна плотно сотрудничает с МАГАТЭ и подписала массу соответствующих международных документов. Также нам ничего не известно и о закреплении американских обещаний каким-то образом компенсировать новую украинскую утрату в каком-либо двустороннем документе. Кроме того, мы все хорошо помним уже ставшие хрестоматийными примеры, как то отказ Украины от ядерного оружия с призрачными гарантиями ее безопасности взамен, отказ от Бушерского контракта, который тоже не принес нам ощутимых дивидендов. Да и история с ликвидацией в Павлограде твердого ракетного топлива (ТРТ) от SS-24 тянется до сего времени. Американцы до сих пор не выполнили всех своих обещаний по этому проекту. А ведь в советские времена они были вынуждены тратить на сдерживание ядерного потенциала, находящегося в Украине, 10—12 млрд. долл. в год! Мы здорово сэкономили деньги американских налогоплательщиков. Но теперь Украина выглядит просителем, напоминая американцам, что не мешало бы подкинуть еще денег для окончательной ликвидации этих ракет.

Кстати, по нашей информации, американская сторона настоятельно просила украинцев не поднимать вопрос Павлограда на встрече с Обамой. Еще не зная, обсуждалась ли в конце концов эта проблема в Вашигтоне, мы решили поинтересоваться мнением директора Павлоградского химзавода Леонида ШИМАНА относительно размеров необходимой американской помощи для завершения программы ликвидации ТРТ. Вот что он нам сказал:

— Я считаю, что украинская сторона может взять на себя финансирование работ, связанных с достройкой и запуском в эксплуатацию объектов, на которых будет утилизироваться ТРТ и переработка его в коммерческие взрывчатые материалы. И было бы логично, чтобы американская сторона взяла на себя финансирование работ, связанных с извлечением ТРТ, измельчением, стабилизацией топлива, утилизацией пустых корпусов и твердых отходов. Поэтому с украинской стороны потребовалось бы для завершения программы 60—65 млн. долл., а с американской — 33—35 млн. долл. Это затраты на достройку и утилизацию.

Порядка 10 млн. долл. до конца программы американцы нам обещали. Так что вопрос в необходимости увеличения этой суммы.

Это, скажем, было бы паритетное решение. А если брать по минимуму, то требуется порядка семи-восьми миллионов долларов для строительства участка утилизации твердых отходов и пустых корпусов со 100-процентной очисткой газов после утилизации. Специальную печь нам поставят шведы, а немцы произведут систему очистки для нее. Это та часть программы, которую украинская сторона еще не решила, есть только предпроектные работы. Мы бы могли сделать проект, а американцы его профинансировать.

Мы потеряли два года — 2008-й и 2009-й, когда менялись правительства, и средства из бюджета нам практически не выделялись. Да и в 2010-м фактически нет никакого финансирования, а уже конец апреля…

Уже после разговора с директором ПХЗ мы узнали, что побывавшая на этой неделе на заводе американская делегация сообщила о том, что обещанные США для завершения программы утилизации ТРТ средства теперь будут поступать Национальному космическому агентству Украины (НКАУ). Перепадет ли что-то Павлоградскому заводу — большой вопрос. Ведь у ПХЗ с НКАУ заключен бюджетный договор, то есть финансирование от агентства павлоградцы получают бюджетное. Куда пойдут американские средства — неизвестно. «Бюджетных денег мы не видели уже давно, если у нас заберут еще и американские, программа по ликвидации твердого ракетного топлива может быть остановлена вообще», — прокомментировал «ЗН» ставшую и для него полной неожиданностью новость Л.Шиман.

На этом печальном фоне наши опасения по поводу того, что, отказавшись от высокообогащенного урана, Украина вновь останется с носом, лишь усилились. Да и представители разношерстной оппозиции вовсю подливают масла в огонь. Арсений Яценюк обвинил президента в том, что тот расплатился ураном «за то, чтобы хорошо на Западе встретили». Олег Тягнибок разошелся не на шутку, назвав действия главы государства «диверсией против нацбезопасности Украины». Лидер ВО «Свобода» разгневан тем, что «власть легко уничтожает саму возможность восстановления ядерного статуса Украины», который мог бы стать «залогом безопасности» страны, «уничтожает даже теоретические возможности восстановления ядерного цикла». Юлия Тимошенко переживает за украинских ученых, которых решение Януковича «унижает», и украинскую науку: «Мы отстанем настолько, что догнать будет уже невозможно». Ю.Тимошенко пообещала, что в скором времени будет разработан закон, который «в соответствии с требованиями МАГАТЭ создаст условия для безопасного хранения высокообогащенного урана на территории Украины и запретит его передавать».

Чтобы разобраться во всем самим и определить, где политика, а где реальные интересы Украины, мы решили обратиться к специалистам.

Почему наша страна отказалась от высокообогащенного урана? Одинока ли она в своем решении? Насколько высоки стандарты безопасности хранения этого материала в Украине? И действительно ли нам недостает законодательства в этой сфере? На эти вопросы нам ответила Ольга КОШАРНАЯ, главный научный сотрудник отдела энергетической и ядерной безопасности Института проблем национальной безопасности (к слову, совсем недавно ликвидированного указом В.Януковича):

— Возвращение высокообогащенного урана происходит в рамках Глобальной инициативы по уменьшению ядерной угрозы, которая возникла после терактов в Нью-Йорке в 2001 г. Эта инициатива 2004 года Соединенных Штатов и РФ направлена на извлечение высокообогащенного уранового топлива из ядерного сектора и возвращение в страну-производитель. Также подразумевается деконверсия на низкообогащенное урановое топливо исследовательских реакторов российской и американской конструкций. На 1 февраля 2010 года в рамках этой программы было задействовано 14 стран. Топливо, которое поставляла Россия на реакторы советского производства (во Вьетнам, Чехию, Сербию, Латвию, Узбекистан, Казахстан, Беларусь и, разумеется, Украину), будет возвращаться в Россию. Оно уже вывезено из Югославии, Румынии и Болгарии.

Даже Канада на этом саммите объявила, что возвращает свой высокообогащенный уран в США. Недавно и Чили, несмотря на землетрясение, в рамках этой инициативы переместила уран из своего исследовательского реактора в Соединенные Штаты. На саммите заявила о переходе на низкообогащенный уран и Мексика.

В рамках этой программы идет перевод исследовательского реактора киевского Института ядерных исследований на низкообогащенный уран. Так что мы в этой инициативе уже участвуем, поэтому передача того, что оставалось — порядка 90 кг — в Севастопольском национальном университете ядерной энергии и промышленности и Харьковском физико-техническом институте, будет логическим продолжением участия Украины в этой инициативе.

Что мы получим взамен? Можно рассчитывать на техническую помощь по модернизации того же исследовательского реактора в Киеве, на какие-то технологии. Но не те, что чувствительны в плане распространения ядерного оружия — переработки отработанного топлива и технологий по обогащению. Они никогда не будут переданы в Украину. Никогда. Так что не прав был Ю.Бойко, заявивший о строительстве в Харькове установки по переработке отработанного ядерного топлива. Это могут быть какие-то другие установки или денежная компенсация.

Харьковский физико-технический институт не производил радиоизотопы на высокообогащенном уране, он там хранится, а его учет и контроль осуществляется в соответствии с требованиями МАГАТЭ. Хранилища оснащены эффективными системами физической защиты с видеонаблюдением из штаб-квартиры МАГАТЭ в режиме реального времени. Поэтому все манипуляции с упаковками этого урана находятся под жестким контролем Агентства.

Так что заявления некоторых политиков о том, что мы могли бы создать ядерную бомбу, совершенно бессмысленны. Потому что, кроме договора между МАГАТЭ и нашей страной о гарантиях нераспространения ядерного оружия, который является дополнением к ДНЯО как механизм выполнения обязательств, Украина подписала еще и дополнительный протокол, расширяющий возможности контроля МАГАТЭ на научные исследования. Эксперты МАГАТЭ без предупреждения могут приехать с инспекцией и проверить все предприятия, в том числе и научно-исследовательские институты, которые используют ядерные делящиеся материалы. Поэтому где-то там в подвале сделать бомбу невозможно. Об этом сразу же станет известно.

Мы также ратифицировали международную конвенцию ООН о борьбе с актами ядерного терроризма, инициированную Россией в 2005 г. Кроме того, мы являемся стороной Конвенции о физической защите ядерных материалов и ядерных установок, а также всех режимов экспортного контроля, контролирующих передачу технологий двойного назначения, — это Группа ядерных поставщиков МАГАТЭ и Комитет Цангера.

Я считаю, что сделанный в Вашингтоне шаг правильный и логичный — он показывает последовательность Украины, ее приверженность принципам нераспространения. Если бы мы не хотели участвовать в этой Глобальной инициативе, то не соглашались бы раньше на перевод нашего киевского исследовательского реактора на низкообогащенный уран. Сейчас мы просто сделали следующий шаг.

* * *

— Отказ Украины от высокообогащенного урана Обаме обеспечил отличный пиар на ядерном саммите, Януковичу — прекрасный прием у Обамы. А что же получила наша страна? — обратились мы с вопросом к министру иностранных дел Украины (и специалисту в вопросах вооружений и разоружения) Константину ГРИЩЕНКО, сопровождавшему президента В. Януковича во время визита в Вашингтон.

— Должен заметить, что прежде чем решение по высокообогащенному урану было принято, прошло несколько заседаний СНБОУ. И на первом, и на втором, и на последнем заседании, насколько я помню, сомнения относительно того, что данный вопрос нужно решать (поскольку оставлять этот уран — не в интересах Украины), высказывали те, кто никакого отношения к ядерной тематике как профессионалы не имели.

Совершенно естественно, что при принятии решения мы ориентировались на тех, кто отвечает за сохранность этих материалов, за научные исследования и разработки, которые теоретически могли бы проводиться с высокообогащенным ураном. Могу вас уверить, не нашлось ни одного ученого, по крайней мере, ни одного руководителя этих научно-исследовательских и учебных институтов, который бы сказал, что им нужен именно высокообогащенный уран для какой-то практической цели. Они были единогласны в том, что Украина только выиграет, если мы вместо высокообогащенного урана получим низкообогащенный и одновременно с этим — дополнительные возможности для проведения на самых современных научных установках исследований, которые могут продвинуть нас на пути обеспечения энергетической безопасности страны. Руководители (а это академики, ученые с мировым именем) харьковского, севастопольского и киевского институтов выступали как раз за то, чтобы решить этот вопрос как можно скорее.

При этом политическое руководство страны, включая и Министерство иностранных дел, были заинтересованы в том, чтобы это решение послужило для достижения целей, связанных не только с обеспечением условий для продолжения и расширения возможностей научных разработок и исследований, но и для получения как политических, так и выходящих за рамки политики дивидендов для нашей страны.

И дело не только в восприятии этого шага Бараком Обамой, для которого всеобщее ядерное разоружение стало одним из приоритетов внешнеполитического курса. Речь идет не о чьем-то пиаре, а о продвижении в мировом масштабе цели, которая (если не руководствоваться, как у нас принято, сугубо утилитарно-местечковым подходом) соответствует глубинным интересам Украины. Ведь распространение ядерного оружия или ядерных материалов остается одной из основных угроз для безопасности и возможности жить спокойно и мирно для многих народов. И мы, пережив Чернобыльскую катастрофу, наверное, не последние, кто должен об этом задумываться. Просто у нас чаще занимаются политическими разборками, думают о пиаре, и иногда забывают о том, что за красивыми, но очень правильными словами стоит большое дело.

— Я лично знаю некоторых критиков этого решения, в чьей искренней заботе о национальных интересах не сомневаюсь.

— Проще всего, конечно, занимать ультрапатриотическую позицию. Помните, были у нас когда-то стратегические бомбардировщики? В 1994 г., когда пошли разговоры о том, что они пропадают и надо что-то делать, очень разумные ультрапатриоты посчитали, что эти бомбардировщики должны стоить по аналогии с В-52 восемь миллиардов долларов. И очень строго говорили россиянам: платите, иначе ни за что не отдадим. А те стали еще торговаться и заявляли, мол, больше 400 миллионов не дадут никогда. Все это закончилось печально. В результате мы еще просили у американцев деньги на то, чтобы эти бомбардировщики разрезать и пустить в утиль. Переговоры — это не просто искусство, а еще и ответственность за конечный результат и утраченные по ходу их проведения возможности по причине увлечения ультрапатриотизмом.

— И все равно остается вопрос: почему же Украина на протяжении почти десяти лет — и при Кучме, и при Ющенко — не соглашалась отдать свой высокообогащенный уран? Почему вдруг согласились именно сейчас?

— И не вдруг, и не просто так согласились. Раньше от нас хотели, чтобы мы отдали этот уран просто так, без какой-либо компенсации или возможности для наших институтов продолжать свою работу с тем материалом, который им на самом деле нужен. Без каких-либо финансовых обязательств, которые помогли бы решить эту задачу. Такой подход, конечно, вызывал у нас неприятие. Он был для нас неприемлем, особенно после того опыта, который мы имели раньше…

Сейчас у нас есть решение о получении взамен такого же эквивалента урана, только низкообогащенного ( по количеству изотопов это будет абсолютно то же число). США обязуются обеспечить этот процесс, как и создание самых современных (которых кроме, как у США, нигде и нет) научно-исследовательских установок.

Вы спрашиваете, что мы получаем взамен? Это очень важный и серьезный политический сигнал. Должен сказать без какого-либо преувеличения, что за время своей работы и послом в США, и министром в предыдущей каденции я не припомню настолько предметного и системного разговора, как на встрече Обама—Янукович. Во-первых, есть понимание позиции, в конце концов, констатация того, что это выбор Украины — ее правительства и народа — по поводу того, какой статус на данном этапе она считает нужным провозгласить.

Второе. Была высказана поддержка усилиям по налаживанию нормальных дружественных партнерских отношений с Россией. В этом контексте было упомянуто о том, что сами США (и, по их оценке, довольно успешно) проводят политику «перезагрузки».

Было также сказано, что наши усилия по урану дают толчок для решения вопроса концентрации в определенных местах всего высокообогащенного урана, создают положительный пример и придают импульс этой политике, реально сокращающей возможности расползания ядерного оружия в мире.

Очень важно и сильное заявление о том, что Соединенные Штаты будут оказывать поддержку политике реформ и финансовой стабилизации в нашей стране. Они будут советовать МВФ идти нам навстречу в решении проблем финансовой стабилизации. Кстати, у нас есть еще и договоренность о визите госсекретаря Хиллари Клинтон в Украину. Точная дата еще не установлена, но это будет первое полугодие, точнее, лето.

— Константин Иванович, и все-таки, каковы гарантии того, что мы получим обещанное американцами после отказа от высокообогащенного урана?

— Гарантии заключаются в том, что выполняться договоренности по вывозу будут пропорционально и в увязке по времени с тем, каким образом будут выполняться американской стороной ее обязательства.

— О Павлограде вопрос на встрече с Обамой Януковичем поднимался?

— Поднимался, причем довольно жестко. Нам ответили: «мы вернемся к этому вопросу со всей серьезностью». Такими словами президенты США, по крайней мере, этот президент, не бросается.

— То есть вы всем остались довольны?

— Я был бы куда более сдержан, если бы действительно так не считал.

Есть понимание того, что наше сотрудничество будет развиваться по всем основным направлениям, в том числе и касательно таких глобальных проблем, как климатические изменения, всемирный финансовый кризис, продовольственная безопасность и т.д. Это то, до чего у нас редко доходили руки. Мы чаще рассуждали как-то очень уж приземленно. На самом деле свои утилитарные проблемы можно решать только тогда, когда ты можешь говорить на языке своего партнера. А он думает глобально.

* * *

И, наконец, что же думают наши ученые? В самом ли деле их лишили возможности плодотворно трудиться на благо атомной энергетики Украины или же, напротив, они довольны решением президента страны?

— Довольны мы или нет, я смогу сказать, когда мы получим финансирование, — заявил нам в телефонном интервью директор Института физики высоких энергий и ядерной физики Национального научного центра «Харьковский физико-технический институт» Анатолий ДОВБНЯ.

— Вы же знаете, что Харьковский физико-технический институт — отец ядерной физики в бывшем СССР. Мы сделали первую искусственную ядерную реакцию, и с той поры здесь была лаборатория №1 по созданию атомной бомбы.

Сейчас же мы полностью работаем на атомную энергетику Украины. У нас нет нормальных источников нейтронов. Поэтому еще 21 год назад мы предложили вариант мощного нейтронного источника, основанного на линейном ускорителе электронов, которые мы отлично умеем делать, и подкритической сборке.

Эту идею в Советском Союзе реализовать не удалось по причине его развала. Прошло время. Украина присоединилась к ДНЯО. И когда заговорили о наших материалах, мы сказали: переделаем и создадим нейтронный источник. И вот примерно уже 10 лет вместе с Арагонской национальной лабораторией США работаем над этим проектом. Наконец и наши вожди — президенты Янукович и Обама — приняли необходимое решение.

Свой материал мы переделываем в подкритическую сборку. Делаем мощный ускоритель, которого в мире пока нет, но мы за несколько лет его создадим, сделаем подкритическую сборку, которую тоже, кроме нас, никто не может сделать, и через несколько лет запустим этот нейтронный источник.

Для чего он нам нужен? Для будущего атомной энергетики Украины. От этого она зависит на все 100%. Мы придумываем такие схемы в атомной энергетике, которые не требуют многих традиционных вещей, необходимых сегодня, не создают проблемы с радиоактивными веществами. Поэтому американцы поняли: лучше с этими ребятами подружиться и создать для Украины и для США большую науку и потенциальную технологию. Когда наш президент туда поехал, он изложил там наши, мои взгляды. Американцы приняли наши предложения, не могли не принять. Их ученые вдолбили им в головы: ребята, иногда бывает счастье в жизни, что б так повезло — эти украинцы так далеко продвинулись.

Так что у нас совершенно нормальная ситуация. Мы сейчас будем делать и ускорители, и собственно этот нейтронный источник. А дальше последует развитие. На этой схеме ядерная энергетика приобретет в будущем совершенно другой вид. Не будет больших отходов, не будет множества проблем, которые стоят сегодня перед Украиной — например, куда девать отработанные ТВЭЛы.

Но хочу подчеркнуть: мы не будем иметь дело ни с какими отработанными ТВЭЛами. Мне вчера распечатали, что заявил министр Бойко. Я сказал: У нас две проблемы — журналисты, спешащие передать непроверенную информацию, и министры—«большие ученые». На самом деле мы не будем перерабатывать отработанное топливо. Мы будем иметь дело только с имеющимися у нас материалами.

— А что с созданием замкнутого цикла? В программе у Азарова написано …

— Пусть себе пишут. Это старая идеология. Мы уже давно шагнули гораздо дальше. Наша технология гораздо дешевле, это наше ноу-хау. Пусть геологи с геологией разбираются. А газовики — с газом. Каждый должен разбираться со своим хозяйством. Мы знаем, как разбираться со своим. И как через 10 лет строить атомную энергетику Украины.

Мы работаем вместе с американцами и решаем общегосударственные задачи, которые поставил президент. Мы уничтожим высокообогащенный уран, чтобы не было проблем и спекуляций по поводу бомбы. Украина ведь давно подписала Договор о нераспространении, и мы не можем и речи вести ни о каких бомбах, все разговоры об этом — просто ерунда какая-то. Да, мы стояли у истоков, но мы уже давно поняли: Украина — безъядерное государство. Мы никогда не согласимся делать какие-то бомбы. А нормальные вещи можем: здесь будет нейтронный источник, который очень быстро продвинет Украину на много лет вперед — в будущее поколение ядерной энергетики. Вы увидите, что уже через пять лет мы пойдем по совершенно другому пути, который будет исходить из наших работ здесь в Харькове.

Но я хочу сказать, что теперь мы должны на основании договоренностей Януковича и Обамы прежде всего воспитать новое молодое поколение физиков. Но пусть американцы тоже подсуетятся, потому что я не могу контролировать, куда наши ученые уезжают. Ведь у нас даже общежития нет для молодых ученых. Так что я никогда не соглашусь делать что-либо по этому проекту, пока не будет постановления украинского правительства, чтобы нам хотя бы общежитие построили для аспирантов и молодых ученых. Наши молодые мозги прекрасны и очень ценны. Нам необходимо их сберечь. Нам нужно хотя бы общежитие… Иначе я уйду в отставку. Вот так.