ВЛАДИМИР КИСЕЛЬ: «К ИСТОРИИ С ГОНГАДЗЕ ОТНОШЕНИЯ НЕ ИМЕЮ. БОГОМ КЛЯНУСЬ»

Официальных результатов расследования взрыва, прогремевшего на столичной улице Рейтарской 4 ноября, пока нет. Можно лишь подвести итоги покушения: водитель от полученных ранений умер, один из охранников, сидевший на переднем сиденье лишился ноги, остальные пассажиры, включая главную фигуру - Владимира Киселя, пришли в себя и пребывают вне больницы. Кстати, при взрыве Кисель пострадал меньше всех: он единственный не потерял сознания. Будучи оглушенным и с осколком в ноге, он вытащил людей из развороченной машины, попытался оказать первую помощь и довести тех, кто через некоторые время мог передвигаться, до рядом расположенной поликлиники.

В одном из прошлых номеров «Зеркало недели» подробно описывало как само происшествие, так и версии, его породившие. Упоминался нами и факт обращения близких людей Киселя к Григорию Омельченко с просьбой о встрече. Эту информацию депутат подтвердил «ЗН», однако по прошествии нескольких дней наотрез отказался комментировать результаты встречи. В этой ситуации нам ничего не оставалось, как обратиться к самому Владимиру Киселю - человеку не публичному, несмотря на свой статус депутата райсовета. На результат мы рассчитывали мало, поскольку, согласно официальным заявлениям милиции, Владимир Кисель является одним из крупных киевских криминальных авторитетов. На улице, конечно, не 93-й и не 95 год, однако люди специфического рода занятий даже после ухода в официальный бизнес или спорт на свет софитов не летят. Неожиданно Владимир Кисель согласился ответить на имеющиеся у «Зеркала недели» вопросы. На нашей памяти это первое интервью, данное Киселем.

- Владимир Карпович, известно, что вы являетесь человеком, у которого есть определенные возможности самостоятельно провести расследование того, что с вами произошло. Пытались ли вы проводить такое расследование и на какие версии вы вышли? Нашли ли вы виновных?

- Пока еще нет. Даже не могу предположить. Я не думал, что у меня могут быть такие враги, которые могут покушаться на мою жизнь.

- Вы, очевидно, знакомы с версиями, которые высказывались в средствах массовой информации по поводу этого покушения. Например, говорили о том, что если бы хотели убить, то убили бы. Вы уж простите за такую терминологию, но после происшедшего мы должны об этом говорить. Почему использовали взрывчатку такой малой мощности - действовали непрофессионалы или вас просто хотели напугать?

- Думаю, что действовали непрофессионалы. И еще - меня спасло то, что в этот раз я сидел на заднем сиденье автомобиля, обычно я сижу впереди. Я торопился, садясь в машину, а потому открыл заднюю дверь, она была ближе. Думаю, это Бог меня спас.

- То есть, действовали непрофессионалы, которые не рассчитали силу заряда и не учли возможную смену вами места сидения в автомобиле?

- Возможно, что так.

- Вам известно, где могли подложить взрывное устройство в машину?

- Нет. Если бы это было известно, возможно, я бы уже догадался и кто его подложил.

- По одной из версий, это могло быть сделано на станции, где мыли вашу машину…

- Есть разные версии. Одна из них - водитель якобы провозил в машине собственную взрывчатку, которую он планировал использовать на рыбалке, чтобы «глушить» рыбу. И эта взрывчатка якобы при каких-то условиях сама взорвалась. Такая версия тоже рассматривается.

- Вы верите в эту версию? Действительно кто-то из членов вашей команды мог хранить в вашей машине взрывчатку?

- Пока я верю во все версии, по крайней мере не исключаю ни одной без детальной проработки.

- Вам известно, что после покушения один из народных депутатов сделал заявление о том, что Киселя хотят сделать крайним в деле Гонгадзе, и если бы покушение достигло цели, то тогда на вас перевели бы все стрелки и объявили виновным в смерти журналиста. Как вы относитесь к такой версии?

- Я вообще не понимаю, почему меня связывают с делом Гонгадзе. На самом деле о Гонгадзе я узнал лишь тогда, когда о его исчезновении сообщили средства массовой информации. До этого я не знал, что есть такой журналист Георгий Гонгадзе, честно вам говорю. Когда поднялась шумиха, кто-то начал приписывать меня к этому делу. Кому-то это было выгодно, поэтому все и началось. Говорили, якобы мои знакомые куда-то ездили. Потом якобы Гончаров давал показания, что мои знакомые там были. Но я этих «знакомых» не знаю, я даже не знаю, о ком и о чем идет речь. С ними я никогда не встречался.

- Гончаров в своих письмах писал о человеке по фамилии Нестеров, который вот уже более года находится под охраной УБОПа и является ценным свидетелем по «делу оборотней». Как утверждает Гончаров, Нестеров непосредственно участвовал в убийстве Георгия. Нестеров имеет кличку «Золотой». Это не человек вашей команды?

- Нет, это не человек моей команды. Это даже не человек близко мне знакомых людей. Я не знаю, кто такой Нестеров. Когда меня спрашивают, я говорю: если он находится под охраной милиции, то милиция за это время могла найти свидетелей и доказать, что я с ним встречался. Но этого не было. Бездоказательно можно обвинять кого угодно. Вот завтра скажут, что Нестеров ваш знакомый…

- Вы знаете, что сразу после исчезновения Гии был звонок в грузинское посольство, причем не на обычный, а на закрытый телефон. Звонящий сообщил, что в смерти Гонгадзе виновны три человека - Кравченко, Кисель и Волков.

- Да, я слышал об этом.

- Как вы прокомментируете этот звонок: все эти годы вы молчали - что вы тогда почувствовали?

- Я думаю, что просто хотели очернить Волкова. Кравченко я вообще не знаю, я с ним не встречался ни разу в жизни. С Волковым мы выросли на одной улице, нас еще можно как-то связать. Все же я думаю, что хотели очернить Волкова, поэтому и меня туда как-то приписали.

- Кравченко вы не знаете. А говорят, что если к вам обратиться, то можно устроиться на любую должность в милиции?

- Это просто слухи.

- Ясно. И все-таки, вы не простой депутат райсовета. Вы не могли не заинтересоваться тем, кому было выгодно связать ваше имя с делом Гонгадзе. Или вы не проводили собственного расследования и не пытались в этом разобраться?

- Я пытался, но ответа не получил. Разобраться трудно, не вся информация до меня доходит. То ли это где-то вверху, то ли внизу - я не знаю. Если бы это были мои знакомые, я бы получил информацию. Появляются какие-то публикации. Как я могу получить информацию? Я же не могу встретиться ни с одним, ни с другим, чтобы спросить их.

- С кем вы не можете встретиться?

- Даже с тем же журналистом, кто пишет статью. Ведь они пишут, не проверяя достоверность информации, от себя пишут. Вот если бы они проверяли информацию… Допустим, они пишут, что Нестеров - мой знакомый. Хорошо, я бы подал в суд на журналиста. Пусть докажут - знаком я с ним или нет.

- Журналисты обычно ссылаются на источник информации, некоторые - на письма Гончарова. Вы, кстати, знали Гончарова?

- Гончарова я тоже не знал.

- А с Евгением Кирилловичем Марчуком вы знакомы?

- Это очень высокие люди, как я могу быть с ними знаком?

- Но ведь вы знакомы со многими. Например, с Леонидом Даниловичем Кучмой вы тоже знакомы…

- Да, вижу по телевизору, слушаю, как он поет.

- Да ладно! Говорят, он даже в вашем доме жил после избрания на первый срок президентства, пока ему негде было в Киеве поселиться…

- Это неправда. Это кто-то придумывает - нужна информация, чтобы создать ажиотаж, вот они и придумывают.

- После того как просочилась информация о связи вашей фамилии с Гонгадзе, мы пытались вам дозвониться, но вас тогда не было в стране достаточно долгое время…

- Может быть.

- А можно полюбопытствовать, с чем это было связано?

- Это было сразу после исчезновения Гонгадзе?

- Нет, не сразу, через несколько месяцев, когда всплыла ваша фамилия, уже в деле.

- Может быть, я тогда выезжал на соревнования, а так обычно я все время в Киеве.

- А какие соревнования?

- Я являюсь президентом Федерации греко-римской борьбы.

- Связывая вас с делом Гонгадзе, ссылаются не только на письма Гончарова - в прокуратуре имеются показания людей, которые вели наблюдение за Гонгадзе по распоряжению МВД. Они говорят, что 16 сентября 2000 г. «вели» Георгия до определенного времени, а потом передали вашим людям под наблюдение.

- Каким моим людям они передавали?

- Может, вашим ребятам, которые занимаются греко-римской борьбой?

- Этого не может быть. Это опять же какой-то вымысел. Какие люди? Имена, фамилии? Если кто-то утверждает такие вещи, значит, он должен назвать конкретных людей. Что значит «люди Киселя»? Это же звучит, как люди Иванова, Петрова. Я вам говорю: мое имя приплели к истории с Гонгадзе для того, чтобы очернить Волкова. Я к ней никакого отношения не имею. Богом клянусь! А после того, что со мной произошло и я остался жив, поверьте, я как верующий человек не стал бы им клясться, если бы говорил неправду.

- Вы Волкова давно видели?

- Давно. Я в политические игры стараюсь не вникать. Они мне не нужны. Я занимаюсь спортом, а все их дебаты и дележки портфелей меня не касаются. Я хочу от этого удалиться и держаться как можно дальше.

- Существует версия, что покушение на вас было совершено в качестве мести за убитого в этом году в Киеве бизнесмена Франчука. Что вы можете сказать по этому поводу?

- Я не думаю.

- Насколько мне известно, вас пытались задержать в больнице. Чем мотивировались такие действия?

- Этот вопрос - не ко мне.

- Было ли стремление представителей милиции вас задержать?

- Ну такое стремление было не у милиции, а у врачей.

- Вы себя чувствуете нормально?

- Слава Богу.

- Было ли связано стремление врачей удержать вас в больнице с аналогичным стремлением милиции?

- Не знаю.

- Ваша жена обратилась к Григорию Омельченко и сообщила о том, что вы хотите дать какие-то показания. Можно узнать - какие?

- Какие я могу дать показания, если я ничего не знаю? Она обратилась к нему как к депутату, поскольку ее не пускали ко мне в больницу. Она хотела, чтобы он помог разобраться, почему ее ко мне не пускают.

- А почему ее не пускали?

- Вот и я удивляюсь - почему?

- А почему Омельченко запрашивал у зама генпрокурора разрешение на встречу с вами.

- Потому что ко мне вообще никого не пускали: ни жену, ни депутатов.

- Вы с Омельченко давно знакомы?

- Не очень.

- А почему из 450 депутатов вы и ваша жена решили обратиться именно к нему? Почему она, например, не обратилась к Александру Волкову?

- Может быть, в тот момент Волкова не нашла.