УСТАЛОСТЬ МЕТАЛЛА

Так это называется в сопромате. В жизни — это когда каждый прожитый день и месяц можно засчитывать за два, а то и за три. Водоворот событий последних месяцев утомил нас до предела. Причем не только политиков, непосредственных участников борьбы. И не только тех, кто все еще надеется, отдает последние копейки за газету, кто верит и засыпает за полночь, после всех новостей, которые все короче, однообразнее и лживее. Устали все мы, устал народ Украины — стойкий и терпеливый, покрепче металла. Об этом говорят данные общенационального опроса, проведенного социологической службой Центра Разумкова 18—24 сентября 2002 г. (методом личного интервью были опрошены 2002 респондента старше 18 лет во всех регионах Украины).

Мы еще раз убедились, что народ умнее, чем о нем думают политики, и по большому счету — умнее самих политиков. Люди не верят власти и, похоже, уже не поверят многим ее нынешним носителям. Люди сегодня больше на стороне оппозиции, но так будет не всегда, разочарование ее действиями уже заметно. Люди хотят смотреть в будущее с надеждой, но именно хотят — активно отстаивать свое право на лучшее будущее готовы немногие. Люди не все понимают, но в важных вопросах способны отличить правду в потоке лжи. Есть основания полагать, что если бы парламентские выборы состоялись сегодня, то они были бы не такими грустными, как 31 марта, и выбор наш был бы несколько иным.

Граждане и власть в отсутствии диалога

Опрос засвидетельствовал: более половины взрослого населения страны (52—54%) так или иначе, при любой постановке вопроса, не поддерживают власть, не верят ей и желают перемен.

55,3% опрошенных граждан поддержали главное требование акции протеста «Восстань, Украина!» — досрочное отстранение от власти (импичмент) Президента Л.Кучмы (не поддерживают это требование 29,5%).

54% не согласны с тем, что акция протеста представляет угрозу национальной безопасности страны и может спровоцировать в Украине гражданскую войну (верят в «страшилки» власти 27%).

52% отрицательно отнеслись к запрету киевских властей на проведение акции в центре столицы и предложению провести ее за городом, на аэродроме «Чайка»; они уверены, что «такое решение направлено на то, чтобы усложнить проведение акции и чтобы о ней узнало как можно меньше людей» (23,3% полагают, что «такое решение продиктовано заботой о сохранении центральной части города и удобстве граждан, не собирающихся участвовать в акции»).

54,6% осуждают действия власти, которая с помощью милиции снесла палаточный городок протестующих возле здания президентской администрации, считая такой шаг «силовым подавлением акции оппозиции» (поддерживают такие действия 26,2%).

67% называют уголовное дело, открытое прокуратурой против организаторов акции «Восстань, Украина!», не уголовным, а политическим (солидарны с прокуратурой вдесятеро меньше граждан — 6,7%).

Исходя из приведенных цифр, нетрудно сделать вывод, чьи аргументы для граждан сильнее и убедительнее — власти или оппозиции. Почему так? Да потому что аргументы власти — власть, причем реализованная как сила, а не ум, как орудие подавления, а не средство предвидения и упреждения. Хотя специалисты сосчитали: упреждение конфликта обходится как минимум в 10 раз дешевле, чем его локализация.

Поведение власти до и во время акции свидетельствует об одном: власть не смогла сработать на упреждение. Ведь акция возникла не спонтанно, она анонсировалась заблаговременно, готовилась вяло, начиналась спокойно, а кроме того, действительно разрозненная оппозиция время от времени посылала сигналы готовности к разговору с властью (чаще и дольше других диалог предлагал лидер «Нашей Украины»).

Однако власть повела себя как всегда и обратилась к привычным аргументам. Их три. Первый: нас (власть) некем заменить, оппозиция не имеет убедительной программы действий (то, что Президент никогда не имел ее, как бы остается за кадром). Аргумент второй: оппозиция — нечто не существующее, это все «бывшие, но теперь в опале», да к тому же разноцветные по идеологии, «гремучая смесь» без объединяющего начала, вот-вот распадутся. Третий аргумент: оппозиция — это угроза национальной безопасности, революция, гражданская война. Уже здесь не стыкуется: зачем бояться того, что слабо и нестабильно? Как видим, с аргументацией у власти не сложилось, как и ранее не складывалось.

Обратить внимание следует не на аргументы, а на действия власти. Здесь действительно есть предмет для серьезного разговора, учитывая «угрозу национальной безопасности», на отдельном заседании СНБО. Где наш секретарь СНБО? Еще в должности? Его, законом уполномоченного формировать повестку Совета, не беспокоит, что не «бомжи и психически больные», а областные советы сразу нескольких восточных областей по сути угрожают Президенту, намереваясь изменить приоритеты задекларированной им внешней политики, хотят проводить референдумы — о новом государственном языке, о новом союзе, кто — с Россией и Беларусью, кто пошире — еще и с Казахстаном, Киргизстаном и т.д. (ЕврАзЭС)? Помнится, в феврале крымский коммунист №1 значительно мягче пригрозил референдумом, так против него сразу все ополчились и уберегли страну. Неужели власть будет спокойно смотреть, как страну будут рвать на части, лишь бы снизить масштаб акции (законной и мирной!) на пару десятков тысяч человек? Не высокую ли цену платим за спокойствие нескольких человек?

Обращение власти к запугиванию оппозиции и рядовых граждан, к силе — свидетельство ее слабости. Сильная власть, опирающаяся на поддержку народа, не боится ни диалога, ни открытости, ни ответственности, ни своего обновления. Наша власть боится, а потому проявила силу мускулов и слабость разума. Результат — потеря доверия и поддержки граждан.

Более всего, как и следовало ожидать, потерял ее главный носитель — Президент. Среди всех государственных институтов он имеет два рекордно низких показателя. Во-первых, его действия не поддерживает наибольшее количество граждан — 53,3% (на втором месте милиция — 46,3%, на третьем парламент — 45,1%). Во-вторых, действия Президента поддерживает наименьшее количество граждан — лишь 6,6% полностью и 34,6% частично (вместе — 41,2%), показатель милиции — 43,9%, парламента — 46%. Показатели остальных госструктур — правительства, органов власти в регионах и местного самоуправления — заметно выше.

К деятельности Леонида Кучмы персонально, как политика, граждане относятся еще более критично: полностью ее поддерживают лишь 5,9%, частично — 29,8% (в сумме 35,7%), зато не поддерживают больше половины — 57%. Столь высокого показателя со знаком «минус» сегодня не имеет никто другой из числа влиятельных политиков страны, причем у остальных этот показатель ниже 50%. Тревожит нарастание протестного потенциала по отношению к главе государства: май — 7,7% полностью поддерживающих против 51,3% не поддерживающих вовсе; июнь — 7,5% и 53,6%; август — 6,4% и 54,1%; сентябрь — 5,9% и 57%, соответственно. За летний период Президент Леонид Кучма потерял около 700 тыс. сторонников, зато приобрел два миллиона противников. На прямой вопрос об изменении отношения к Леониду Кучме за время, прошедшее после парламентских выборов 31 марта, 34,6% граждан заявили, что оно ухудшилось, и только 4,2% стали относиться к Президенту лучше.

54,5% не верят в искренность намерений Президента касательно изменения формы государственного управления, провозглашенных им 24 августа: из них 17,6% видят за этим «намерение Президента переложить на парламент ответственность за свои действия», 16,3% считают такой шаг «уступкой под давлением действий оппозиции», еще 20,6% — «стремлением сорвать акции протеста оппозиции, объявив о своей готовности передать часть полномочий парламенту»; и лишь 9,3% убеждены, что Президент «намеревается поднять уровень демократии в Украине». При этом 50,9% считают политическую реформу, о необходимости которой заявил Президент, действительно важной для страны.

Близок к нулевому и рейтинг очень близких к власти и ее главе. Вице-премьер В.Семиноженко, известный, в частности, вполне евразэсовской инициативой о продлении полномочий Леонида Даниловича, имеет президентский рейтинг на уровне 0,3%; С.Тигипко, приложивший огромные усилия, чтобы создать в парламенте большинство, устраивающее Леонида Даниловича, — 0,9%; «откомандированный» Президентом на пост спикера В.Литвин — 1,4%.

В чем причина? Безусловно, не прошли бесследно кассетные и другие скандалы. И все же, ежемесячный мониторинг отношения граждан к главе государства показывает, что Президент истратил свой политический капитал и кредит доверия в последние месяцы, особенно накануне и после проведения парламентских выборов. Вместо того чтобы гарантировать равные права для всех участников избирательного процесса, глава государства поддержал на выборах не самую популярную в народе политическую силу. Прессингуя при этом тех, с кем население связало свои надежды на лучшее. Затем — вмешательство во внутрипарламентские процессы, опять-таки сопровождаемое прессингом в отношении оппозиции, за которую проголосовали миллионы. Спровоцированные таким образом протестные действия всячески пресекались властью, выходящей при этом за пределы правового поля и человеческой морали.

Такие действия не остались незамеченными гражданами. Правомерен вывод: процесс утраты доверия людей к Президенту приобретает устойчивый характер; что бы он ни делал, что бы ни инициировал, какие бы лозунги ни провозглашал — вернуть былой кредит доверия ему уже вряд ли удастся. Кажется, не мы первые пришли к подобному выводу. Обратите внимание: в последнее время исчезли упоминания в СМИ рейтингов Президента и других политиков; такое впечатление, что социологические службы свернули свои исследования. Возможно, тревожную тенденцию первыми заметили политологи, работающие с Банковой, и скорректировали «темники» для СМИ. По крайней мере, и М.Погребинский (Киевский центр политических исследований и конфликтологии), и Н.Михальченко (Всеукраинская социологическая служба, созданная по распоряжению Президента), ранее регулярно публиковавшие рейтинги политиков, уже давно по этому поводу не общаются с журналистами.

Так дальше жить нельзя. А как можно?

Судя по результатам двухгодичных опросов, оппозиции не надо было утруждать себя, формируя социальную базу, общественную поддержку и производя прочие необходимые в таких случаях движения. Надо было лишь услышать глухой ропот недовольства за пределами Печерских холмов. Оппозиция сработала как датчик, реагирующий на отклонение от нормы и передающий сигнал наверх — к системе управления для принятия решения и обратной реакции. Но система управления сделала вид, что датчик врет, а потому показываемое им отклонение от нормы — происки то ли врагов, то ли люмпенов, но все равно — врагов государства.

В этих условиях оппозиции было нетрудно получить поддержку на негативных лозунгах «так дальше жить нельзя» и хорошо ложащихся на все и с любым количеством восклицательных знаков — «Ганьба!» и «Геть!!!» Труднее было поднять народ, но это проблема организации и ресурсов. Нужно отдать должное тройке лидеров, эти задачи они смогли решить.

Неслышимые ранее политиками столь высокого ранга граждане получили шанс быть услышанными — и воспользовались им. И нет ничего удивительного в том, что в глазах граждан и сама оппозиция, и инициированная ею акция протеста выглядят совсем иначе, чем в глазах власти.

В отличие от власти, преимущественное большинство (67,5%) граждан считают, что ни народу Украины (67,5%), ни им лично (81,2%) акции оппозиции не угрожают. Более того, 16,5% уверены, что акции принесли народу Украины пользу — против 7,3% полагающих, что они навредили; 9,1% усматривают пользу в акциях для себя лично, вред — 3,1%.

Что касается угрозы Президенту, то тут, вероятно, мнения граждан и власти совпадают — 50,4% опрошенных подтвердили, что акции оппозиции представляют угрозу для главы государства (не согласились с таким мнением 31,3%). Почти четверть (23,6%) считают, что угрозе подвергаются олигархические кланы (не согласны с этим — 46,3%).

Соответственно, отношение граждан к политическим силам, участвовавшим в акциях, изменилось к лучшему. Больше всего приобрели: «Наша Украина» — 13%; СПУ — 9%; КПУ — 8%, БЮТ — 7%. Максимально поощрены, как обычно, наименее причастные…

Ощутимо возрос президентский рейтинг и лидеров оппозиции, в отличие от главы государства и тех, кто рядом с ним. Если бы выборы Президента Украины состоялись «в следующее воскресенье», то в первом туре не победил бы никто, а во второй прошли бы В.Ющенко (25%) и П.Симоненко (12%). А если предположить, что к искомому воскресенью Виктор Андреевич определится, наконец, со своими многочисленными хобби, остановится, например, на живописи или пчелах, уйдет из публичной политики, — то расклад изменится. Но не в пользу власти. В первом туре не победит никто, а во второй выходят Ю.Тимошенко (13,1%) и опять же П.Симоненко (12,7%). Т.е. так или иначе, но кто-то от оппозиции. И есть основания полагать, что во втором туре победит не Петр Николаевич: уж больно качественно и дважды сработал против коммунистов будущий предшественник гипотетического Президента — Леонид Данилович, пугая народ «красной» угрозой.

И все же, более всего шансов стать преемником у Виктора Андреевича. Воистину, неисповедимы пути или прикуп известен? При полном неучастии В.Ющенко в подготовке акции он воспринимается в глазах людей лидером (?!) оппозиции (?!). Во всяком случае, таковым его считают 28%, а Ю.Тимошенко досталось лишь 13,2%, П.Симоненко — 11%, А.Морозу — 7,6%.

Но так или иначе, с лидером, взявшим лидерство на себя или назначенным, оппозиция, не в пример власти, пользуется ощутимой поддержкой народа.

Ей удалось частично прорвать информационную блокаду, заставить говорить о себе и слышать себя. Похоже, Юлии Тимошенко удастся выполнить данное обещание — заставить власть засыпать, спать и просыпаться с мыслью об оппозиции. Тем самым одна из задекларированных оппозицией задач — усилить смутный ропот до достаточно мощного гула — достигнута. О том, что большинство людей в Украине не хотят так больше жить, как и о том, кого и куда «Геть!» — услышали не только на Печерском холме, но и на Капитолийском.

Оппозиция объединилась, после 16 сентября уже более реально оценила свои силы и возможности, и решила брать власть измором — что, пожалуй, для нынешней украинской власти страшнее, чем одномоментный штурм местной Бастилии. Против штурма у власти есть вполне легитимные средства. Против ползучей, вялотекущей оппозиционности у нее эффективных средств нет. Это как грипп без температуры — сбивать как бы нечего, а летальный исход не исключен.

Сможет ли оппозиция поднять народ на штурм? Вряд ли. Во-первых, она уже поняла, что, не провоцируя власть, вернее, не давая власти возможности далеко уйти от судебных исполнителей в камуфляже, она может добиться большего. Во-вторых, поднять наше население на штурм не так-то легко.

В августе намерение принять участие в акциях оппозиции высказывал каждый пятый — 21,2%; в сентябре наличие намерения подтвердил уже лишь каждый десятый — 10,1%; засвидетельствовали участие в акции 16 сентября — лишь 3%. Значит ли это, что граждане за месяц возлюбили власть и, в частности Президента, как ближнего своего? Отнюдь. В августе поддерживали основную идею акции — требование досрочной отставки Президента — 52,4%, в сентябре — 55,3%; не поддерживали — 28,9% и 29,5% соответственно. Если учесть погрешность, то ничего не изменилось во взгляде граждан на Президента. Но что-то мешает нам идти на улицу, на площадь и на митинг.

Причины, по которым намеревавшиеся принять участие в акции, не сделали этого, заставляют то ли плакать, то ли смеяться: у трети намеревавшихся (33,2%) не было времени, еще треть (33,8%) — болели или были в отъезде; 13% — почувствовали неуверенность в том, что акция сможет достичь цели; 4% — не вышли на митинги, побоявшись противодействия со стороны власти, силовых структур, руководства и прочего. И это не от больших у страха глаз. Противодействие это ощутили многие: 6,5% сталкивались с давлением со стороны руководства по месту работы, учебы или проживания; 4,1% — с немотивированными проверками на дорогах или препятствованием въезду в город; 3,5% — прямыми запретами на проведение митингов; 2,9% — с давлением со стороны правоохранительных органов или местных органов власти; 2,8% — с препятствиями при въезде в Киев или в областной центр пассажирским транспортом; 1,4% — с фактами проверок силовыми и налоговыми органами бизнесменов, поддерживающих оппозицию; 1,3% — с иными проявлениями давления и препятствования. Таким образом, гражданам еще раз показали, что конституционные права — не для всех, только и всего.

24 сентября оппозиция уже не собрала того количества людей, которые вышли к ней на помощь 16-го. Значит ли это, что народ потерял доверие к оппозиции и впредь поддерживать ее не намерен? Отнюдь. Именно в эти дни проводился наш опрос, и именно в эти дни мы получили приведенные выше данные. Отсутствие большого скопления людей перед парламентом страны 24 сентября означает, вероятно, только одно: народ будет ждать выборов. Он уже однажды, не так давно сказал свое слово...

При таких взаимоотношениях народа и власти — может ли власть восстановить его доверие и поддержку? Теоретически да, но если заметно поднимет уровень жизни в стране. Результаты опроса накануне акции показали, что только 14,8% граждан между демократией и благосостоянием выбрали бы демократию; больше половины (57,1%) населения согласны жить в государстве со значительным ограничением прав и свобод, но с высоком уровнем жизни. Там, где уровень повыше, — и недовольных меньше. И это засвидетельствовал телефонный опрос киевлян, проведенный непосредственно после акции — 19 сентября. Принятое на акции протеста решение о досрочной отставке Президента поддержали только 44%, в то время как в целом по стране это требование поддерживают 55,3% населения (при 71,7% выступающих за добровольную отставку Президента).

Причины таких региональных различий очевидны. Средняя зарплата работающих киевлян, например, в июле составила почти 680 грн., что намного выше среднего по стране уровня (398 грн.), а в Тернопольской области — 250 грн. На 1 сентября официальный уровень безработицы в Киеве составлял 0,5%, в Ривненской области — в 14 раз выше — 7,1%. Отсюда и разница в поддержке лозунгов оппозиции. Сможет ли власть обеспечить достойный уровень жизни граждан за пределами столицы? Опыт последних восьми лет дает отрицательный ответ. Народ уже давно не верит обещаниям власти и не доверяет ей.

Другой путь для власти — пойти на диалог с оппозицией, чтобы общими усилиями снизить напряженность и начать предметный и доверительный разговор. Готова ли к этому власть? Ответ опять же отрицательный. Власть доказала это 16 сентября отъездом в Зальцбург и сносом палаточного городка и еще раз подтвердила это же 24 сентября — удерживая депутатов на лестнице возле президентского кабинета под охраной автоматчиков.

Тогда у власти остается один аргумент — власть. Здесь нет тавтологии. Если власть обращается к «судебным исполнителям» с дубинками и в камуфляже, то это означает, что она боится, что она слаба. Но это же означает, что так не может продолжаться долго. Уже сегодня, быть может, завтра силовики обратятся к ней и предупредят, что долго прессинговать всю страну они не смогут. Можно «задавить» десяток-другой депутатов-бизнесменов, можно запугать 226 депутатов — на одно-два голосования, можно выставить спецназ вокруг всех телерадиоцентров, телеграфов, мостов — на неделю-другую, возможно — на месяц, но блокировать всю страну, весь бизнес, который устал от бесчестной игры без правил, «нагнуть» всех депутатов, которые устали быть многолетним музыкальным сопровождением для одного танцора — практически невозможно. Власть очень скоро исчерпает небольшой запас легитимных и не очень легитимных репрессивных мер.

Власть уже плохо слышит — не только собственных граждан, но и справедливые вопросы извне. Во всяком случае, она пытается отвечать не тому, кто вопрос задал, и ждет ответа. Нас спрашивает о «Кольчугах» стратегический партнер, а мы за разъяснениями спешим в ООН, отвечая при этом не на заданный, а на другой вопрос, — полагая, видимо, что если можно играть в глухонемого со своим населением, то на это «поведутся» и другие страны. Власть подходит к пределу. Пределу, за которым уже теряет смысл мнение мировой общественности…

Диалог действительно нужен. По крайней мере, для решения одной задачи на будущее — сделать все, чтобы следующие выборы прошли хотя бы на уровне стандарта 1994 года — и по доступу к СМИ, и по их прозрачности и демократичности. А кто победит на них, власть или оппозиция, — решит народ. Он показал, что в этом вопросе политики могут на него положиться.