Успеть до «вторжения»: в Украине до сих пор обнажен правовой фронт

В эти дни Украина перед угрозой нового вооруженного вторжения России оказалась с невыполненными домашними заданиями.

За предыдущие восемь лет, согласно оценке Офиса прокурора Международного уголовного суда (МУС), на территории Украины были совершены серьезные нарушения международного гуманитарного права. Речь идет об умышленном нападении на гражданских лиц, гражданские объекты и объекты, находящиеся под защитой, умышленных убийствах, пытках и нечеловеческом или жестоком обращении, изнасиловании и других формах сексуального насилия. 

Правозащитные организации документировали насильственные исчезновения людей, использование гражданских лиц в качестве «живых щитов», преследование людей по признакам принадлежности к определенной группе (ромы, члены ЛГБТ-сообщества, верующие), преступления против заключенных, находящихся под стражей в учреждениях на неподконтрольной правительству территории Донбасса. Все это является международными преступлениями — военными преступлениями и преступлениями против человечности.

Понятно, что любое обострение ситуации, независимо от обсуждаемых сценариев, приведет к резкому росту количества подобных действий. Уже привело. «Сейчас в «ДНР» мужчин забирают, телефоны отбирают, куда-то везут на нулевку, — пишет на своей странице в Фейсбук юрист Лилия Веревкина. — Но есть странный нюанс: их не учат стрелять, им не дают оружия, их не проверяет медкомиссия, не интересуются их знаниями или образованием, их не везут для «военной подготовки» и т.п. Это не солдаты. Это мясо. Их хотят, как кажется, по ходу поставить «щитом» или использовать в какой-то провокации. Мужчины это понимают и прячутся. Пытаются безуспешно откупиться (суммы в тысячах долларов). Выехать нельзя, потому что закрыты блокпосты на выезд. Как юрист я не могу это назвать «мобилизацией». Я не сталкивалась нигде с подобным явлением».

Но на правовом фронте мы к этому до сих пор не готовы. 

Президент Украины уже восемь месяцев как не подписывает закон №2689 о военных преступниках, а парламент Украины так и не ратифицировал Римский статут Международного уголовного суда.

Почему Украине нужен закон о военных преступниках?

В Уголовном кодексе Украины (УКУ) не предусмотрена ответственность за преступления против человечности, а положение о военных преступлениях слишком абстрактно, чтобы обеспечить эффективное уголовное преследование и наказание. Такое положение вещей имеет целый ряд конкретных правовых последствий, и люди, совершающие подобные преступления, в будущем могут легко избежать ответственности.

Сейчас на временно оккупированных территориях частей Донецкой и Луганской областей началась принудительная мобилизация в незаконные вооруженные формирования. Из этих территорий запрещен выезд мужчинам в возрасте от 18 до 55 лет. По существующей у нас информации, людей забирают для включения в вооруженные формирования буквально с улиц, предприятий, общественных мест. Эти факты подтверждены фото- и видеофиксацией.

Принудительно мобилизованные лица недобровольно становятся частью военной машины Российской Федерации. Их могут использовать для организации провокаций или участия в полномасштабной войне. Их жизни ставят под угрозу, не спрашивая у них согласия. Эта угроза может затронуть около пятисот тысяч человек. 

Национальные правоохранительные органы не могут открыть производство за нарушение Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны от 12 августа 1949 года, запрещающей принуждать население оккупированных территорий к службе в вооруженных силах или вспомогательных подразделениях государства-оккупанта. Остается фактически неработающая статья 438 Уголовного кодекса Украины о нарушении законов и обычаев войны, по которой за период российской агрессии было принято всего четыре обвинительных приговора, в том числе в порядке заочного производства. 

Во всех случаях осужденные были признаны виновными в конкретных формах нарушения законов и обычаев войны, но в статье 438 УКУ их всего четыре, а, согласно международному праву, наказуемы десятки военных преступлений. Поэтому абсолютное большинство из них оказываются в «серой зоне» — с одной стороны, их вроде бы и можно наказать, поскольку кроме конкретных нарушений законов и обычаев войны статья 436 УКУ упоминает еще и «другие нарушения», но в реальной правоприменимой практике эта абстрактная отсылка себя абсолютно не оправдывает. Поэтому существует высокая вероятность, что за «мобилизацию», происходящую на оккупированных территориях частей Донецкой и Луганской областей, также никто не будет наказан, поскольку о принуждении стороной вооруженного конфликта к службе в собственных рядах граждан противоположной стороны конфликта статья 438 УКУ прямо не упоминает.

Определенные действия, с учетом отсутствия в уголовном законе отдельной статьи о преступлениях против человечности и недостатков пресловутой статьи 438 УКУ, на первый взгляд можно преследовать как «общеуголовные» преступления, то есть как «обычные», а не совершенные в контексте организованного насилия, убийства, пыток, изнасилования, краж и т.п. Но такая тактика является пирровой победой. Только международные преступления, в отличие от «общеуголовных», не имеют срока давности. Если следствие не сможет в сжатые сроки собрать доказательства, что во время активных военных действий или на оккупированной территории сделать это достаточно сложно, и передать обвинение в суд, то все эти дела, вероятно, будут закрыты, а их фигуранты останутся чисты перед законом. 

Кроме того, поскольку Российская Федерация уже не скрывает своей вовлеченности в боевые действия на Донбассе, это означает, что все, кто воюет с оружием против Украины, являются агентами российского государства, следовательно на них распространяется так называемый функциональный иммунитет от уголовного преследования за совершенные ими действия. Но этот иммунитет имеет исключение. Он не распространяется на преступления против человечности и военные преступления. Поэтому преследование международных преступлений как «общеуголовных» создает риск безнаказанности тех, кто совершил преступления против человечности и военные преступления.

К тому же виновные в совершении «общеуголовных» преступлений могут быть амнистированы. И поэтому люди, совершающие международные преступления, убеждены в своей безнаказанности. Подпись президента под законом №2689 о военных преступниках должна была дать этим людям четкий сигнал, что списать все на «мифического Путина» просто не удастся, уголовная ответственность индивидуальна, и рано или поздно за совершенное придется отвечать.

Поэтому многие из жертв военных преступлений все эти годы возлагают надежду на международное правосудие. Но Международный уголовный суд в соответствии с его политикой сосредотачивает внимание исключительно на «крупной рыбе», то есть на высоких должностных лицах и командовании, отдававших приказы или принимавших решения о совершении военных преступлений. А это означает, что тысячи и тысячи исполнителей низшего звена должны быть наказаны на национальном уровне.

Кстати, о Международном уголовном суде

Украина не является государством — участником Римского статута Международного уголовного суда. Но правительство Украины в первые годы войны подало два заявления согласно части 3 статьи 12 Римского статута. Таким образом, Суд может осуществлять юрисдикцию в отношении преступлений Римского статута, совершенных на территории Украины, включая оккупированный Крым и Донбасс.

В декабре 2020 года бывший прокурор МУС Фату Бенсуда объявила о завершении предварительного исследования ситуации в Украине. Она заявила: «На данный момент есть разумные основания считать, что начиная с 20 февраля 2014 года, был совершен широкий спектр действий, являющихся военными преступлениями и преступлениями против человечности, подпадающими под юрисдикцию Суда».

Но из-за ряда факторов, в том числе из-за существующих бюджетных ограничений, подача запроса о предоставлении разрешения на открытие расследования была приостановлена более чем на год. Очевидно, что МУС отдает предпочтение государствам — участникам Римского статута. Сам Международный уголовный суд нависает, как дамоклов меч, и вмешивается только тогда, когда государство не хочет или не может самостоятельно провести расследование и привлечь виновных к ответственности. 

Украина до сих пор не ратифицировала Римский статут МУС, хотя это ее международное обязательство согласно статье 8 Соглашения об ассоциации с ЕС. Раньше ратификацию тормозила трехлетняя отсрочка вступления в силу изменений в Конституцию Украины. Но этот срок закончился в июне 2019 года. Бывший руководитель офиса президента объявил ратификацию Римского статута приоритетной. Но украинский парламент так и не рассмотрел законопроект о ратификации. В целом, за эти годы прогресса не произошло.

Римский статут Международного уголовного суда нужен не ЕС, а в первую очередь самой Украине. Ведь государственные органы далеко не всегда могут провести расследование событий на оккупированных украинских территориях Крыма и Донбасса, а дотянуться к виновным на территории России сейчас вообще кажется невозможным.

Но, несмотря на все свои недостатки, Международный уголовный суд сейчас является единственным международным механизмом, который дает шанс привлечь к персональной ответственности Путина и его окружение.

Современная российская власть четко продемонстрировала, что для нее, как и для нацистского режима во время Второй мировой войны, преступления против человечности и военные преступления являются элементами государственной политики, которую можно охарактеризовать одним словом — террор. Этот террор невозможно остановить сугубо юридическими средствами, но необходимо сделать все возможное, чтобы все, кто был вовлечен в его осуществление, не чувствовали себя в юридической безопасности, и наконец пусть даже спустя годы были справедливо наказаны за свои злодеяния.

Мы не знаем, что будет завтра. Поэтому закрыть эти домашние задания Украина должна уже сегодня. Сейчас именно тот момент, чтобы немедленно ратифицировать Римский статут Международного уголовного суда и подписать закон №2689 о военных преступниках. Дальше тянуть некуда.

Все статьи Александры Матвийчук читайте по ссылке