Танго втроем…

Улыбающиеся еврокомиссары и финансисты, предупредительный президент Украины Виктор Ющенко, предложивший премьеру Юлии Тимошенко свою ручку для подписания совместной декларации Украина—ЕС… Словом, убедительная, на первый взгляд, картинка для новостей ведущих телеканалов мира.

«Зеркало недели» решило выяснить, что прячется за этой, казалось бы, идеальной картинкой. Что может принести Украине и Евросоюзу подписание этого — без сомнения — знакового документа. И почему россияне после конференции инвесторов газотранспортной системы (ГТС) Украины мечут громы и молнии. «ЗН» задалось также вопросом: Евросоюз и Украина решили дружить… против России? Или это просто естественный инстинкт самовыживания европейцев после январской газовой войны? Насколько зрелое и окончательное ли решение Евросоюза поддерживать Украину в борьбе с российским газовым монополистом за право быть полноценным участником газового рынка? И что от подписания декларации с ЕС реально может получить Украина, кроме обещаний?

Украина

Итак, не благодаря, а вопреки всему состоялась 23 марта в Брюсселе международная конференция ЕС—Украина по модернизации газотранспортной системы Украины. При том что эту конференцию не однажды переносили. В силу разных причин. Документ, который был под­писан по итогам конференции ЕС—Ук­раи­на и который называют деклара­цией, на самом деле является совместным заяв­лением, подписанным премьером Украины Юлией Тимошенко, комиссаром Ев­рокомиссии (ЕК) по вопросам внешних отношений и европейской политики добрососедства Бенитой Ферреро Вальднер, комиссаром ЕК по вопросам энергетики Андрисом Пибалг­сом, президентом Европейского инвестиционного банка Филиппом Майстадтом, первым вице-президентом ЕБРР Варе­лем Фрееманом и представителем Всемир­ного банка Мартином Райзером (см. сайт «ЗН»).

Этот документ содержит семь пунктов обязательств Украины, по результатам выполнения которых международные инвестиционные институты намерены предоставить Украине необходимые для реконструкции ГТС средства.

Сегодня назвать точную сумму сложно, так как пока что на основании представленного украинской стороной мастер-плана будут разрабатываться конкретные бизнес-проекты. Но инвесторы уже пообещали, что ставка по будущим кредитам будет максимально щадящей — Libor+1%. Участники украинской делегации в разговоре с корреспондентом «ЗН» сообщили, что на самом деле ДК «Укртрансгаз» может представить около 70 проектов различного объема и продолжительности выполнения, а также, соответственно, различной стоимости.

Что же касается обязательств правительства Украины, то среди них самым принципиальным моментом является пункт первый: «Обеспечить независимость оператора газотранспорт­ной системы Украины, что касается его юридической и организационной формы…» При всей лояльности формулировки европейцы хотят, чтобы из состава единой компании НАК «Нафтогаз України» было выделено в самостоятельную компанию ее дочернее предприятие «Укртрансгаз», которое, по сути, и является оператором ГТС Украины.

Для чего это нужно европейцам? Во-первых, существует директива ЕС, согласно которой все компании Европы должны отделить функции транзита и хранения газа от его добычи и продажи. В Украине сегодня все эти функции выполняет НАК «Нафтогаз» как единая компания. Хотя де-факто ДК «Укртранс­газ» и является оператором ГТС.

Но, с другой стороны, и в самой Европе немногие компании полностью выполнили эту директиву ЕС. Их штрафуют, они обещают, что скоро выполнят требование ЕС, и… все повторяется снова. Но процесс начат.

Во-вторых, инвесторы хотят, чтобы средства, заработанные оператором ГТС, то есть «Укртрансгазом», оставались у этого предприятия. Чтобы ему хватило денег и по кредитам рассчитаться, и собственную деятельность продолжать, в смысле — самостоятельно финансировать последующие ремонты и реконструкции.

Автономия «Укртрансгаза»: аргументы «против»

Вот как по просьбе «ЗН» итоги конференции в Брюсселе, в частности отделение «Укртрансгаза», прокомментировал первый заместитель председателя правления НАК «Нафтогаз України» Игорь Диденко, который участвовал и в подготовке, и в работе конференции:

«Международная инвестиционная конференция в Брюсселе стала знаковым событием для стран Европы, Украины и России. Январский газовый кризис на практике подтвердил полную взаимозависимость государств, участвующих в цепочке «владелец ресурса — транзитер — потребитель» и в очередной раз доказал важность украинской газотранспортной системы как наиболее экономически выгодного и на сегодняшний день практически безальтернативного пути поставок российского газа в страны Европы. Той нити Ариадны, которую необходимо холить и лелеять, поддерживать в надлежащем состоянии, улучшать, а при необходимости и увеличить ее пропускную способность. Одним словом, модернизировать.

К сожалению, сегодня кризис, и только за счет собственных средств, без привлечения кредитных, модернизацию ГТС осуществить сложнее. Было принято решение привлечь к этому проекту наших европейских партнеров, которые заинтересованы в надежных и бесперебойных поставках голубого топлива. Более того, как говорится, одна голова — хорошо, а две, тем более три — лучше, ведь сделать предстоит многое. Поэтому НАК «Нафтогаз України» открывает двери перед всеми желающими принять участие в этом проекте, в первую очередь перед ОАО «Газпром» и даже Японией.

Речь идет об увеличении надежности, эффективности и коммерческой привлекательности транспортных маршрутов, уменьшении негативного влияния на окружающую среду, минимизации рисков поставок газа европейским потребителям через территорию Украины.

В качестве приоритетов были выбраны следующие задачи:

— поддержание проектных технических параметров основных транзитных газопроводов и подземных хранилищ газа;

— увеличение пропускной способности ГТС на выходе на 60 млрд. кубометров при согласии ОАО «Газпром»;

— внедрение современных методов контроля технического состояния объектов украинской ГТС, учета количества и качества газа в режиме реального времени и пространства на территории Украины;

— приведение нормативно-технической базы украинской ГТС в соответствие с требованиями ЕС.

Мы удовлетворены результатами проведенной презентации, поскольку все ее положения были позитивно восприняты европейским сообществом. Мы нашли понимание относительно дальнейшей гармонизации процедур управления украинской ГТС с европейской энергетической структурой. Реализация положений декларации, подписанной по итогам конференции, позволит НАК «Нафтогаз України» постоянно держать работу украинской ГТС на международном уровне контроля объемов и качества газа. В свою очередь, это должно позитивно отразиться на наших взаимоотношениях как с потребителями природного газа, так и с его поставщиками.

Мы считаем, что на сегодняшний день полное выделение ДК «Укртрансгаз» из структуры НАК «Нафтогаз України» экономически нецелесообразно. Как и большинство европейских нефтегазовых холдингов, НАК «Нафтогаз України» является вертикально интегрированной структурой, 100% акций которой контролируется государством. В существующих сегодня в Украине экономических условиях управление оператором транзита и хранения газа в составе НАК «Нафтогаз України» является наиболее эффективным и оптимальным вариантом».

Кроме того, миллиардные кредиты были выданы «Нафтогазу» на условиях сохранения целостности компании. И если ДК «Укртрансгаз» станет самостоятельным оператором ГТС, кредиторы «Нафтогазу» получат серьезный повод для беспокойства и даже, возможно, стимул срочно потребовать возврата всех долгов. Одномоментно НАК будет сложно вернуть все кредиты. И что тогда? Применение уже известных Украине международных санкций: арест имущества за рубежом и т.д. и т.п. Словом, ситуация неоднозначная.

Автономность «Укртрансгаза»: аргументы «за»

Никто в «Укртранс­газе» вам официально и публично не заявит, что все его сотрудники обеими руками за самостоятельность предприятия. Хотя бы потому, что знают, сколько «Укртрансгаз» зарабатывает и сколько мог бы. Это мнение считают корпоративным. Хотя его вполне разделяет советник министра топлива и энергетики Украины Иван Варга. От также убежден, что самостоятельный оператор ГТС Украине выгоден. Ведь даже при этих ценах на транзит (ставка транзита — 1,7 долл. за тысячу кубометров на 100 км) и хранение газа «Укртрансгаз» умудряется работать с рентабельностью в 10—15%. Сколько это в финансовом выражении? При упрощенном подсчете «Укртранcгаз» зарабатывает на транзите за год при нынешней ставке не менее 1,7 млрд. долл. Еще около 5 млрд. грн. — за транспортировку потребителям Украины около 60 млрд. кубометров газа по стране. Плюс не менее полумиллиарда гривен — за хранение газа даже по дейст­вующим минимальным ставкам. Если бы все эти средства оставались на развитие предприятия, ему бы и кредитов особых не понадобилось.

К слову, говорит И.Варга, сам «Газпром» идет по пути разделения функций. Во многих регионах, в частности в Санкт-Петербурге, функции поставщика газа (транспортные) и функции продавца давно четко разделены. Более того, на одном этом рынке конкурирует несколько однопрофильных предприятий, что обеспечивает качество услуг и влияет на уменьшение цен. У нас же государство просто пользуется средствами, заработанными «Укртрансгазом», не заботясь о техническом состоянии ГТС и ее объектов. С точки зрения И.Варги, не суть важно, кому принадлежит оператор ГТС, тем более что трубы в Украине — это собственность государства.

Но как по мне, этот вопрос — отделение оператора ГТС — остается дискуссионным.

Достаточно откровенно высказался и Марк-Антуан Эйл-Маззега из Центра международных исследований Па­рижского института политических исследований (Sciences Po), менеджер проектов Фонда Роберта Шумана (Париж). По его мнению, поддержание функционирования украинской ГТС важно как для самой Украины, так и для России и Ев­ропейского Союза: даже если будут построены «Северный поток» и «Южный поток», Украина продолжит транспортировать приблизительно 65—75 млрд. кубометров газа в год и останется важнейшим транзитером российского газа. Ес­ли будет реализован только «Северный поток», то Украина будет прокачивать как минимум 80—90 млрд. кубометров газа ежегодно. Но поскольку ни один из новых проектов пока не осуществлен, Украина продолжит транспортировать текущий годовой объем газа — 110—120 млрд. кубометров — по крайней мере, в течение следующих пяти лет. «Украин­ская ГТС незаменима, о чем знают и в России, и в Украине, и в странах Евро­союза», — отметил он.

Однако это не означает, что Украине сделают подарок, считает г-н Эйл-Маззега. «В принципе, у НАК «Нафтогаз України» должны были бы отыскаться собственные средства для модернизации, поскольку эта компания берет плату за транзит, в которую должны быть включены амортизационные ставки и другие средства для такой модернизации. Несмотря на это, доходы от транзитного бизнеса были использованы для компенсации государственных субсидий определенным категориям потребителей (населению, бюджетным организациям и предприятиям ЖКХ).

Сейчас ключевыми являются следующие вопросы: кто даст деньги? Что за это попросят эти учреждения? Что Украина может предложить или дать взамен?» — говорит эксперт.

Очевидно, что частично ставкой является будущая роль Украины как транзитного государства, а также надежность ее обязательств реформировать энергетический сектор. Средства частных банков могут быть предоставлены только при наличии госгарантий в случае приватизации инфраструктуры. Ввиду финансового кризиса это вряд ли случится. Международные финучреждения, такие как Всемирный банк, Европейский инвестиционный банк, ЕБРР или Еврокомиссия, могут предоставить кредиты. Но взамен Украина должна будет реформировать энергетический сектор — фактически, ускорить реформы, которые являются необходимыми для присоединения к Договору об энергетическом сообществе, что и зафиксировано в совместной декларации.

Следовательно, это инвестиционное событие является хорошим стимулом для ускорения процесса, в котором заинтересованы все.

«Что же необходимо осуществить с учетом вышесказанного? Конечно, приоритетом является реформирование НАК «Нафтогаз України»: повышение парламентского контроля над компанией и ее аффилированными структурами; размеже­вание деятельности по транзиту и деятельности по добыче и распределению газа; повышение цен для госсектора экономики и регулированная цена на газ, покупаемый у госпредприятий по добыче газа. Необхо­димыми условиями являются также наличие независимого регулятора, способного нести ответственность за энергетическую безопасность, конкуренцию и постоянное развитие отрасли; установление газовых счетчиков во всех домохозяйствах; свобода доступа частных кор­пораций с большим опытом работы к добыче и производству газа в Украине; строительство газоизмерительных станций на украинской стороне границы с Россией и гармонизация стандар­тов с Россией и ЕС. Наконец, необходимо создать механизмы, которые будут гаран­тировать прозрачность потоков в любое время, в любом месте и для всех заинтересованных сторон», — считает г-н Эйл-Маззега.

Фактически все это прописано в Брюссельской декларации. Чем быстрее Украина выполнит условия членства в Договоре об энергетическом сообществе и имплементирует законодательство Евросоюза в сфере конкуренции, тем легче ей будет открыть доступ к подземным хранилищам газа для европейских распределительных компаний (например, через своповые операции) и хорошо на этом заработать.

Бесспорно, существует большая вероятность, что изменение места продажи российского газа для ЕС будет заблокировано «Газпромом», который в этом не заинтересован.

После январского газового кризиса Украине надо восстановить доверие и доказать свое желание осуществить реформы.

Сейчас у Украины появился шанс добавить еще одну запись в не очень большой послужной список в деле повышения энергобезопасности государства. Отстранение RosUkrEnergo и переход к формульному ценообразованию в сфере импорта газа были очень важными шагами. Однако кроме этих достижений, за последние годы не было сделано ничего решающего.

Кроме того, остается под большим вопросом, сможет ли Украина, как записано в декларации, «обеспечить в соответствии с международными финансовыми стандартами и практикой прозрачность и открытость заемщика, назначенного для осуществления модернизации ГТС…»

Кроме того, украинская сторона до конца текущего года должна разработать программу реформирования газового сектора и реализовать ее в 2010—2011 годах. Нет, конечно, нарисовать любую программу мы мастера. И даже можно попробовать рассказать тем же европейцам о ее реализации. Только фор­мально сделать это при постоянном европейском мониторинге будет сложно. В противном случае Брюссельская декларация так и останется деклара­цией.

Помнится, году эдак в 2003-м тоже была проведена и тоже международная конференция по привлечению европейцев к использованию нефтепровода Одесса—Броды. Тоже было много деклараций и взаимных обещаний. И где сейчас этот нефтепровод, вернее — где там заметно присутствие европейских компаний? Одесса—Броды несколько лет качает в реверсном направлении российскую нефть…

Я это не к тому, что разделяю мнение пессимистов, что Брюссельская конференция не принесет Украине денег на модернизацию ГТС, а вот с россиянами рассорит окончательно. Просто если Украина пока и не собирается стать в срочном порядке членом ЕС (никто нас туда не зовет), а хотя бы намерена работать на равных и с ЕС как покупателем газа, и с РФ как экспортером газа, а также получать прибыль и от своего геополитического расположения в Европе, и от транзита, то должна постепенно приспосабливаться к европейским правилам. Тем более что Договор Энергохартии Украина, в отличие от России, и подписала, и ратифицировала давно. А там фактически изложены те же принципы работы европейского энергорынка, которые закреплены в Брюссельской декларации.

Европейский Союз

Подписав декларацию в Брюсселе по результатам международной конференции по вопросам модернизации ГТС Украины, Европейский Союз публично продемонстрировал намерение видеть в перспективе нашу страну самостоятельным игроком (транзитером) на европейском энергорынке. А это означает, что Россия и «Газпром» не смогут усиливать свой диктат Евросоюзу и Украине в вопросах газовой политики, в частности относительно закупочных цен и транзитных ставок. То есть получается, что, начав более тесное сотрудничество с Украиной, ЕС четко дал понять, кого он поддержал в ходе январского украинско-российского газового противостояния, и что не намерен допускать подобного впредь. Насколько плодотворным будет сотрудничество Украины и ЕС, зависит от обеих сторон. А вот насколько однозначно решение ЕС в поддержку Украины — это пока вопрос.

В Брюссельской декларации нет раздела об обязательствах Еврокомиссии и инвесторов. Но в разделе «Следующие шаги» перечислены формы сотрудничества всех подписантов декларации. Прежде всего речь идет о создании «в структуре НАК «Нафтогаз України» группы технической координации».

Эта группа должна разработать на основе мастер-плана комплексный бизнес-план проведения мероприятий модер­низации; осуществлять наблюдение за работами по модернизации ГТС; содействовать в разработке мероприятий по финансированию плана модернизации международными и украинскими кредиторами. И возможными донорами.

Еврокомиссия готова рассмотреть возможность оказания помощи правительству Украины в реформировании рынка газа. Все проекты пройдут экспертную оценку. И уже по ее результатам, в случае необходимости, ЕК окажет и финансовую поддержку. Основная же надежда на инвесторов.

Словом, процесс этот многосложный и не такой быстрый, как нам хотелось бы.

Интересная деталь. В этом же разделе есть подпункт, который теоретически дает возможность и «Газпрому» поучаствовать в финансировании модернизации украинской ГТС — было бы желание. Звучит этот пункт так: «Другие партнеры, имеющие намерение предоставить гранты и займы для модернизации ГТС Украины, приглашаются подать группе технической координации подробную информацию о собственной готовности и возможном уровне финансового участия».

Свой взгляд на изменяющуюся систему взаимоотношений Евросоюза с Украиной и Россией высказал «ЗН» руководитель Программы по вопросам России и Евразии лондонского Королевского института международных отношений Джеймс Шерр:

«ЕС сейчас отчетливо осознал, что украинская газотранспортная система играет стратегическую роль в обеспечении его энергетической безопасности. Даже запланированное строительство трубопровода «Северный поток» не меняет коренным образом эту данность. И по этой причине соглашение между Украиной, ЕС, Всемирным банком и группой инвесторов в Брюсселе 23 марта само по себе исключительно важно. До настоящего момента ЕС испытывает значительные трудности в своем самоопределении в политическом и геополитическом смыслах. Стали ли мы свидетелями долгожданного преображения в его самосознании сейчас? Остаются крайне актуальными ключевые вопросы, поиском ответов на которые ЕС только лишь начинает озадачиваться.

Во-первых, каким образом эти монументальные амбициозные предложения будут воплощаться в жизнь? При каком политическом руководстве с украинской стороны? Какая политическая структура в Украине для этого необходима? Ведь диспозиция и состояние газотранспортной системы имеют исключительное политическое и экономическое значение для украинского государства в целом и особенно для тех, кто находится при власти. Вспомним, что только четыре недели назад сотрудники СБУ совершили налет на офис «Нафтогазу України».

Во-вторых, насколько глубоко сам ЕС проанализировал последствия вопло­щения в жизнь этого плана, который, несомненно, повлияет как на его собственные взаимоотношения с Россией, так и на взаимоотношения Украины с Россией?

Совершенно очевидным представляется стремление подавать (и рассматривать) эти предложения вне политического контекста. Но соглашение предусматривает де-факто интеграцию украинской транзитной системы в нормативнoe (косвенно, нормативно-правовoe) пространство ЕС. Поэтому в действительности необходимость оценки политических последствий таких решений представляется неизбежной. И, с моей точки зрения, значительная доля членов ЕС не продемонстрировала способность к этому. Из этого вытекает мой следующий вопрос, который касается нынешнего ответа России и будущего ответа России.

А значит, в-третьих, в ответ на соглашение ЕС—Украина премьер-министр России Владимир Путин сказал: «Если игнорируют интересы России, то мы должны пересматривать принципы отношений с нашими партнерами». Интересно. Очевидно, что брюссельские решения застали Россию врасплох. С одной стороны, стремление строить новые трубопроводы предполагает некоторую координацию с поставщиком газа. Но другие аспекты модернизации не зависят ни от его участия, ни от его разрешения. Таким протестом Россия в очередной раз показала, что ее коренной интерес заключается в том, чтобы без непосредственного участия России никакие изменения в отношении украинской газотранспортной системы не предпринимались. Другими словами, Украина не должна отстаивать суверенитет своей газотранспортной системы. А ЕС своим соглашением подчеркивает независимость Украины, да еще и в условиях, когда Россия, по словам Путина, «пересматривает отношения» с ЕС.

Остается открытым вопрос, каким образом Россия попытается повлиять на эти события?

С ее точки зрения, идеальным является вариант, при котором кто-то непосредственно из украинского руководства попросит ЕС включить Россию в эту программу и в любые будущие договоренности. Хотя в то же время Россия будет продвигать свои интересы и через собственных партнеров в Европе. В данный момент они находятся лишь на начальном этапе выработки своей тактики. А ЕС вырабатывает тактику? К дипломатии готов? K бою готов? Время покажет. Скоро».

Россия

Вопросы расширения пропускной способности украинской ГТС и возможности закупки газа европейскими потребителями газа на восточной границе Украины были лишь одними из комплекса предложений украинской стороны, вынесенных на рассмотрение европейских экспертов. И уже это серьезно обеспокоило Россию.

Изначально предполагался трехсторонний формат при обсуждении указанных вопросов. Однако до последнего момента ни НАК, ни организаторы конференции не имели официального подтверждения участия в ней представителей энергетического сектора РФ. По данным «ЗН», решение об участии в конференции российской делегации было принято утром 23 марта, когда вся подготовка к проведению конференции уже была завершена.

Демарш российской делегации, покинувшей конференц-зал в Брюсселе, был ожидаем и предсказуем. По сути, это была попытка в очередной раз навязать европейскому сообществу мысль о недоговороспособности Украины, еще раз дискредитировав ее как надежного делового партнера.

К слову, довольно пикантно на этом фоне выглядел официальный ланч, состоявшийся в тот же день, на котором присутствовал господин Пибалгс и «демаршировавший» глава Минэнерго РФ господин Шматко.

Первая реакция российского премьера В.Путина скорее напоминала истерику ребенка, у которого отобрали любимую машинку. Впрочем, было от чего. В частности, при условии реализации положений принятой Брюссельской декларации Россия теряет тотальный контроль над транзитом российского газа по украинской территории. РФ вынуждена будет рассматривать Украину как полноправного участника транзита. Т.е. договоры на транзит будут заключаться в трехстороннем формате, а европейские потребители будут приобретать газ на восточной границе Украины.

Кроме того, в случае, если ЕС продолжит свое движение в направлении участия в модернизации украинской ГТС, Россия не только потеряет политическое влияние на Украину, но и понесет значительные экономические убытки. На сегодняшний день строительство обходных газопроводов («Северного потока» и «Южного потока») требует порядка 45 млрд. долл. В то же время предложение украинской стороны таково: вложить в модернизацию существующей ГТС Украины 5,5 млрд. долл. для увеличения пропускной способности на
60 млрд. долл. (с существующих 140 до 200 млрд. кубометров в год).

Такая диспозиция — это уже не просто геополитический нокдаун российского руководства на постсоветском пространстве, а полновесный нокаут с практически полной потерей возможности влиять на Европу посредством газового крана.

Поэтому россияне неслучайно напомнили европейцам, что являются крупными потребителями их товаров. В частности, «Газпром» — крупнейший заказчик оборудования в Европе. Например, одна немецкая фирма очень гордится многомиллионным заказом россиян для строительства подводной части газопровода «Северный поток».

Что же касается Украины, то речь зашла уже о пересмотре газовых соглашений от 19 января 2009 года.

Президент Украинской иностранной юридической коллегии Даниил Курдельчук в связи с подписанием декларации ЕС—Украина и заявлениями о пересмотре действующих украинско-российских газовых соглашений считает: «Главное, конечно, в сути и содержании документа, который может послужить отправной точкой для пересмотра и концептуального переосмысления всех украинско-российских соглашений в газовой сфере.

Растерянная, расколотая разной степенью замерзания январская Европа 23 марта устами главы Еврокомиссии Мануэля Жозе Баррозу определила конференцию в Брюсселе ключевым моментом в обеспечении Европы надежными поставками газа. Украинскую ГТС Баррозу образно назвал жизненной артерией, обеспечивающей европейское тело. Отметив, что Россия является ключевым поставщиком газа в Европу, глава Еврокомиссии выделил и главную роль Украины — ключевого транзитера газа».

Среди вопросов, которые вызвали столь жесткую и немедленную реакцию и президента РФ Дмитрия Медведева, отменившего в связи с подписанием в Брюсселе декларации запланированные российско-украинские консультации с участием премьеров, и у находившегося в Сочи премьер-министра РФ Владимира Путина, заявившего о возможных ответных действиях России в отношении европейских партнеров и возможном пересмотре российско-украинских соглашений в газовой сфере.

«Демонстративный уход российской делегации в момент подписания декларации из зала, где находились представители 36 государств и мировых финансовых учреждений, засвидетельствовал неожиданность для россиян успеха Брюссельской конференции, оформленного итоговой декларацией.

Россия была убаюкана конформистской позицией Европы и позитивными для нее заявлениями лидеров Германии, Италии, Франции в ходе январского кон­фликта с Украиной. Дело дошло даже до формализации иска к Украине в Сток­гольмском арбитраже о возмещении ущерба, причиненного непоставками газа в январе Болгарии и другим странам.

Прагматичная Европа, конечно, разобралась, где находятся газовые задвижки и кто их торжественно закрывал. Поэтому уже 23 марта появилась декларация, которая среди прочего предусматривает в результате модернизации украинской ГТС:

— увеличение ее пропускной способности на 25% , что ставит под сомнение инвестиционную и коммерческую привлекательность, да и вообще актуальность обходных проектов — «Северного потока» и «Южного потока»;

— декларируемая возможность приобретения газа на восточной границе Украины по сути вводит европейскую модель поведения: покупатель, а не продавец заключает транзитный контракт с оператором-транзитером.

По сути это закрывает доступ «Газпрому» на украинскую территорию, где он сейчас осуществляет контроль по передаче газа на западной границе.

Новые транзитные контракты западных потребителей газа с украинским оператором будут означать, прежде всего, переход на европейские тарифы по транзиту газа. Не менее важным и значимым будет использование и украинских подземных хранилищ газа западными потребителями по новым тарифам, что прямо обусловлено в декларации» — считает эксперт.

С другой стороны, необходимость пересмотра действующих газовых соглашений обусловлена также базовым положением декларации об обязательствах Украины обеспечить независимость оператора транзита газа в Европу, определив его организационную форму и обособленный юридический статус. Практи­чески это означает, что функцию оператора по транзиту передадут от НАК другому юридическому лицу. Сама же НАК «Нафтогаз України» будет лишь покупателем газа у «Газпрома», и теперь, в случае просрочек по платежам, «Газпром» не сможет даже ставить вопрос о ГТС в обмен на погашение задолженности. В этом безусловная выгода для Украины в отделении «Укртрансгаза».

Общий вывод о новой ситуации, складывающейся после подписания
23 мар­та Брюссельской декларации, по мнению Д.Курдельчука, таков: ее имплементация приведет к полному изменению правовой регламентации и переходу на этап практического вхождения Украины в европейское энергетическое пространство в газовой сфере.

В конечном итоге это вынудит и «Газпром» следовать предписаниям и положениям европейского законодательства по газовым вопросам. А именно этому российская газовая монополия всячески сопротивляется. Более того, делает все, чтобы максимально воспользоваться положением монопольного газопоставщика.

Поэтому перспективы сотрудничества ЕС—Украина очень беспокоят Кремль, и несомненно в Москве будут думать и действовать, чтобы положения украинско-европейской декларации остались красивым заявлением о намерениях.

Кроме того, не исключена возможность того, что «Газпром», образно говоря, войдет в украинскую трубу с европейской стороны — через свои компании в Европе. И таким образом попытается продолжить реализацию своего монопольного плана и диктата тому же ЕС, да и Украине. Противостоять такому ходу событий на практике очень сложно. Ведь «Газпром» уже широко представлен в Европе.

…А в июне в Европе пройдут выборы нового состава правительства, новые персоналии — это новые возможности. Для Европы, для Украины и для России. Кто и как воспользуется этими возможностями? Чтобы не получилось, как лет пять-шесть назад, когда Украина и Россия сначала создали консорциум по управлению и развитию ГТС Ук­раины, а затем пригласили в компанию Германию. На что тогдашний посол Германии в Украине господин Штюдеманн в интервью «ЗН» заявил, что «Германия не сядет за стол, за которым уже отобедали». 23 марта Украина обедала с ЕС.