ПРО как геополитическая фантасмагория

Не будем скрывать, заявление в Варшаве секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины Раисы Богатыревой о том, что Украина готова участвовать в строительстве единой системы противоракетной обороны в Европе, наделало шуму в средствах массовой информации. «Украина не только выразила желание участвовать в строительстве европейской ПРО, но также предложила использование своих радаров», цитировали СМИ посланницу из Киева. На фоне созданного резонанса утонули очередные заверения Польши поддерживать возможное вступление Украины в НАТО. Правда, глава минобороны Польши Богдан Клих сделал важнейшее по честности заявление, сказав, что нет необходимости включать Россию в систему противоракетной обороны НАТО. Это откровение еще очень пригодится в будущем, потому что в Варшаве озвучено то, о чем думают, но по разным причинам помалкивают в других столицах Европы.

Военно-политическая хитрость по-киевски

В самом деле, к чему Киев сделал столь любопытное заявление? И почему оно было озвучено не главой государства, не председателем правительства и даже не министром обороны как военным уполномоченным правительства? Особенно, если учесть, что Украина уже добрый десяток лет активно предлагает себя в партнеры в проекте ПРО то американцам, то европейцам, то и тем и другим одновременно. Потому-то заявление воспринято как некое повторное зондирование почвы в меняющихся геополитических условиях, примерка модной мантии объединителя всегда безнадежно различных интересов Запада и России. А заодно и попытка придать желанному контексту решения задачи безопасности — неважно, мнимой или реальной — форму необходимости и целесообразности.

Как решительно объединяющий проект участие в создании системы ПРО на европейском ТВД, безусловно, выгодно Украине. Ведь это могло стать первым проектом в области безопасности, в котором подходы НАТО и РФ оказались бы настолько близки, что Украина из буферной зоны превращалась бы в союзнический мостик. Но еще более выгодно вследствие аморфности самого проекта. И здесь Киев по значению в самом деле приближается к любой другой европейской столице. Потому что только Вашингтон и Москва вполне понимают свои конечные цели и ведут большую игру. Все остальные остаются на периферии большой политики. Но размытость контуров проекта имеет и негативный оттенок, потому что делает его фикцией в глазах прагматиков. А усилия второстепенных сторон тщетными.

Да, в НАТО определяются относительно привлечения стран-партнеров, в частности Украины, к созданию системы противоракетной обороны в Европе. Но в альянсе говорят еще и о том, что только к середине 2011 года проект должен обрести четкий абрис. А это означает, что Киев может предлагать лишь некие формальные заверения. Пока же проект разыгрывается в качестве неясной карты между США и РФ, которые обозначили перезагрузку своих отношений.

Неудавшаяся перезагрузка?

Но не все так просто и в отношениях ключевых игроков. Об этом ясно свидетельствуют и заокеанские заявления российского премьера Путина и недвусмысленное послание российского президента Медведева Федеральному собранию. Первый намекнул на готовность к новой гонке вооружений, второй — на перемещение ближе к европейской границе российских ударных средств. Что происходит: неудачное окончание задекларированной перезагрузки отношений между США и РФ или просто все наблюдают очевидный прогресс кремлевской политики самодостаточности?

Удивительно, даже в самом альянсе не скрывают, что участие Украины в системе противоракетной обороны Европы будет зависеть от позиции России. И как бы потом уполномоченные спикеры НАТО ни отмахивались, что их неправильно поняли, суть дела не меняется: с некоторого времени Европа стала жить с оглядкой на Россию. Исторический момент странным образом совпал с расширением зоны политического влияния России на фоне возникшей непреднамеренной мягкости администрации Барака Обамы. Конечно, некоторые эксперты с удовольствием развивают идею о том, что Соединенные Штаты сегодня как никогда заинтересованы в усилении России как оплоте военно-политического сбалансирования невероятно разросшейся китайской угрозы. Некоторые даже готовы утверждать, что усиление России за счет Украины позволит отдалить ее на пару десятилетий. Находятся и такие, кто готов уже нынче сравнивать Обаму с Горбачевым. Обходя геополитический дискурс, будет нелишним отметить, что политика Горбачева заметно усилила Германию, тогда как политика Обамы существенно ослабила Украину. Вряд ли кто возьмется оспаривать тот факт, что за последние пару лет независимая Украина стала более зависимой и более уязвимой. И пусть косвенно, но именно это позволяет Москве с растущей откровенностью показывать Брюсселю припрятанную до времени дубину. На этот раз — ракетно-космическую.

В самом деле, озвученная президентом РФ Медведевым давно вызревавшая в Кремле мысль об усилении космического пространства вполне может быть истолкована если не как виток новой гонки вооружений, то, определенно, как симметричный ответ на противоракетную возню. Уместно тут вспомнить и о формирующемся решении «о размещении новых ударных средств». Что вкупе с энергетическими пугалками Путина не может не приниматься во внимание в НАТО. И особенно в его европейской части. В Кремле отдают себе отчет в том, что всякие идеи «совместно изучить возможность соединения текущей и планируемой систем противоракетной обороны на взаимовыгодных условиях» являются для России эфемерными. Там не тешат себя иллюзиями о глобальном партнерстве, а новая стратегическая концепция НАТО, одобренная на Лиссабонском саммите, скорее отражает намерение европейцев погасить жар новой российской риторики, нежели в самом деле решиться на беспрецедентное партнерство. Кроме того, российская сторона на саммите в Лиссабоне уже дала понять, что ее устроит только полномасштабное участие в проекте «с сегментированной ответственностью». США, даже с учетом уступок и компромиссов, напротив, никогда не пойдут на допуск России к пультам управления противоракетной обороны.

Самой России проблематично отказываться от наращивания военных мускулов на фоне того, что в течение пяти лет государствами планеты в среднем на перевооружение было истрачено средств на 30% больше, чем в предыдущую пятилетку. Так же, как и США, РФ все больше беспокоит военное усиление Китая. На фоне собственного технологического истощения. Потому-то и сделаны ставки на тот сектор, который ранее был доступен только супердержавам: баллистические ракеты и космос. Несмотря на очевидные технические проблемы с ракетами «Тополь-М», «Булава» и «Искандер-М», в этом сегменте Россия еще может рисовать панораму своей военной мощи. Кстати, не без помощи Украины. Сегодня Москва рассматривает возможность участия украинских специалистов в создании новой ракеты. Причем настолько решительно, что, по некоторым данным, размышляет: сделать заказ днепропетровцам официальным или просто перекупить часть разработчиков. Как это происходило на николаевской «Зоре-Машпроекте» при организации своего производства газовых турбин для военных кораблей.

Наконец, России традиционно необходим враг, желательно внешний, которого пощупать сложнее. Да и можно ли всерьез говорить о борьбе России, например, с потенциальной иранской угрозой, если, как утверждают эксперты, пресловутые ЗРС С-300, приготовленные для Тегерана под Астраханью, могут быть поставлены в пункт назначения в течение 48 часов.

Так что вопрос, понравится ли Москве стремление Киева любой ценой поучаствовать в проекте альянса и, в том числе, передать в пользование СПРН, является риторическим. Это было бы расценено как отступничество. Такое же, как, например, если бы Киев решился создавать ракеты-мишени для тестирования национальной ПРО США. Потому со стороны НАТО и прозвучало поспешное заверение, что ключевым партнером, от которого будет зависеть формат будущей системы ПРО, является Россия.

Техническая плоскость проекта ПРО

Если честно, исследовательский размах обсуждения технических возможностей того или иного участника в проекте ПРО сегодня не важен. И не только потому, что в альянсе до сих пор нет понимания, как будет выглядеть и функционировать пресловутая система. Конечно, проекту ПРО можно придать любую степень серьезности, — работать с массовым сознанием в современном глобальном мире стало весьма просто, любая идея за несколько лет может быть доведена до уровня бесповоротной угрозы планетарного значения. Потому всякие технические и технологические оценки возможностей Украины (да и других партнеров) на этом этапе являются не более чем инсинуациями.

Для Украины при условии развития этого проекта важно другое: она, если поверить в ракетную угрозу, находится на пересечении ракетных траекторий. То есть Украина важна и может пригодиться НАТО как площадка для размещения элементов ПРО. И тут уже не важно, будут модернизированы украинские станции СПРН или на территории государства появится инфраструктура иностранного производства. Напомним, что мы уже предлагали создать подвижную базу морского базирования, где могло бы использоваться комбинированное оборудование. И весь вопрос для Киева состоит лишь в политической воле, в готовности продемонстрировать внешнеполитическую автономность.

Есть ли в этой истории выводы для Украины? Кажется, да. В настоящее время в стране давно говорят не столько о дефиците в стратегии обеспечения национальной безопасности, сколько о слишком упрощенном понимании нынешней властью потенциальных угроз и рисков. И проект ПРО мог бы оказаться для Киева еще и поводом оценить способность дипломатического отряда, но еще больше — своей военно-технологической состоятельности. Конечно, можно преуспеть в продаже воздуха, чем сейчас занимается Киев. Но потенциальный проект ПРО может обернуться еще и оборонными расходами — за безопасность в мире привыкли платить. А что, кроме своей территории, сегодня может предложить страна, которая заморозила ряд оборонных проектов, а на эскизный проект собственной ракеты потратила без малого четыре года?! Можно ли партнерам ожидать реалистичного вклада от Украины, в секторе обеспечения национальной безопасности привыкшей обходиться прожектами?

Признаем: предпринятый зондаж полезен и перспективен даже при том, что не является оригинальным. Но пока, к сожалению, никакой полноценной внешнеполитической игры со стороны Украины рассмотреть не удается, как бы ни старались преподнести это услужливые политологи. Киев как и прежде плетется в хвосте, а его лидеры лишь намереваются повторять то, что когда-то делал Леонид Кучма. Впрочем, чаще выдавая политические неловкости за стоицизм. И если для власти того времени достижение успешного балансирования между интересами России и НАТО выглядело марафонской дистанцией, то для власти нынешней это уже самый настоящий триатлон.