ПЕТР СИМОНЕНКО: «ОТСТАВКА ПРЕЗИДЕНТА СОСТОИТСЯ В ФЕВРАЛЕ 2003 ГОДА»

Украинские коммунисты всегда играли по своим, далеко не всем понятным правилам. Даже журналистам, съевшим собаку на политическом анализе, порою трудно понять истинные мотивы их действий. Всему виной, с одной стороны, — непрозрачность политики самой КПУ, с другой — постоянная подпитка (в том числе и информационная) образа «партии — тайного партнера власти», с третьей — неспособность коммунистов однозначно подтвердить или опровергнуть действенность этого образа. И если непримиримая оппозиционность Александра Мороза и Юлии Тимошенко выглядит вполне органичной, то обострившийся в последнее время радикализм Петра Симоненко вызывал некоторое удивление. У многих наблюдателей создалось впечатление, что коммунисты чего-то выжидают и в самый неподходящий момент могут изменить ориентацию. Однако оказалось, что первыми, похоже, начали искать компромисс другие. Сначала Александр Мороз в интервью «Независимой газете» заявил, что, если парламент примет законы, нацеленные на реформирование системы власти, то оппозиция, возможно, не будет настаивать на отставке Президента. Затем (по непроверенным пока данным) после «посадки» в СИЗО руководителей ЕЭСУ телефонных контактов с Президентом на этой неделе якобы добивалась Юлия Тимошенко.

Если такие «реверансы» являются правдой, а не провокацией, появляются основания предполагать, что в стане «тройки» намечается кризис. В этой ситуации комфортно будут чувствовать себя только коммунисты, поскольку им будет даровано звание «единственной системной оппозиции». С разговора о запасе прочности альянса КПУ—СПУ—БЮТ началась наша беседа с лидером Компартии Петром Симоненко.

— Есть ли повод говорить о серьезных трениях между лидерами трех оппозиционных сил? И как это может отразиться на эффективности антипрезидентских акций?

— У меня пока нет оснований говорить о распаде «тройки». К тому же, уверяю вас, позиция коммунистов в вопросе продолжения проведения акций протеста остается неизменной.

— Петр Николаевич, вы могли бы сказать о том, что, с политической точки зрения, приобрела и что потеряла Компартия, согласившись принимать участие в акции «Восстань, Украина!»?

— Во-первых, мы доказали, что Компартия пользуется реальной поддержкой избирателей. И количество наших приверженцев, собирающихся на митингах, — тому подтверждение. Во-вторых, КПУ продемонстрировала, что имеет реальное влияние в регионах, потому что основными действующими лицами там были именно наши областные, городские и районные структуры.
В-третьих, акция показала практически полное отсутствие сил, на которые способен опереться Президент. Партии, декларирующие его поддержку, создавались неестественным путем, они не имеют ни достаточного влияния в обществе, ни разветвленных партийных структур. Это — тревожный сигнал для власти и одновременно обнадеживающий знак для страны. Со всей ответственностью заявляю, что идея борьбы за свое будущее, за демократический путь развития через устранение главного препятствия — Кучмы и клана, стоящего за ним, — овладела массами.

Есть и недостатки. Во-первых, нам не удалось создать в каждом населенном пункте (начиная от самого маленького села) первичную партийную организацию, как было ранее запланировано. Во-вторых, мы не смогли прорвать должным образом информационную блокаду. Хотя теперь я понимаю: если нас не пускали на телеканалы, нужно было гораздо активней идти к людям.

— Количество участников акций «Украина без Кучмы» постепенно уменьшается. Создается впечатление, что пик выступлений уже в прошлом и требования по отставке действующего Президента так и не будут выполнены…

— Я бы не делал таких оптимистичных для власти прогнозов, поскольку накопление критической массы в обществе продолжается. И это в ближайшее время проявится. А если по какой-то причине происходит задержка с отстранением Президента, то это не вина участников акции. Просто обстоятельства пока так складываются, что этот вопрос быстро решить не удается.

— Чем вызван ваш личный обострившийся радикализм? Подготовкой к будущей президентской кампании?

— Считаю, что говорить о степени моего радикализма нет необходимости. Мне кажется, сегодня просто кое-кому выгодно акцентировать на этом внимание. Разве я ранее принципиально и жестко не заявлял, что надо менять политическую систему в государстве и экономическую модель развития? Разве раньше я настойчиво и последовательно не выступал против необузданной программы приватизации? А ведь еще в 94-м году мы, коммунисты, первыми выступили как оппозиционная сила к Кучме, который тогда представлял программу радикальных рыночных реформ. И мы еще тогда заявили, что такой курс не поддержим. И жизнь подтвердила, что мы оказались правы.

— А разве КПУ во многом не способствовала приходу Кучмы к власти и его укреплению?

— То, что Компартия дала шанс Кучме повторно стать Президентом, — миф. То, что мы время от времени сотрудничали с властью, — миф. Если бы это было так, нас бы давно «отлучили» от акций. Я готов по каждому конкретному факту дискутировать и объяснить, почему мы поступали так, а не иначе. Вы заметили, что те, кто хоть раз был свидетелем наших бесед с Кучмой, ни разу не сказал, что коммунисты играют с властью. Мы последовательны и прогнозированы в своих действиях, потому что есть принципы, от которых мы отказаться не можем. А насчет усиления Президента, то я бы хотел, чтобы мы все вместе несли за это ответственность. И журналисты, агитировавшие на выборах за реформатора Кучму, кстати, тоже.

— Тогда как можно объяснить удивление Леонида Кучмы во время встречи с делегацией оппозиционеров в президентской администрации? Мол, Тимошенко и Мороз — это понятно, но как вы, Петр Николаевич, в этой компании оказались?

— Это было сказано совершенно в другом контексте. Дескать, как могут находиться по одну сторону баррикад коммунисты с олигархами? Я уже давно ответил на этот вопрос. Мы не с олигархами вышли на акции протеста, мы вышли с народом. И для нас не важно, кто из политиков присоединился. Сегодня всем протестующим нужно объединиться. Ведь как было раньше? Бастуют там где-то энергетики, горняки, учителя, врачи, каждый в отдельности. В итоге, никто не добьется своего. Будет временная уступка, но не решение кардинальных вопросов. Вот почему как только мы подняли лозунг объединения, независимо от политических взглядов, власть сразу встрепенулась.

— Интересно узнать, какова реакция была у ваших российских коллег-коммунистов, которые узнали, что вы сражаетесь в одних рядах с национал-демократами?

— Этот вопрос обсуждался на исполкоме Совета коммунистических партий СНГ, который состоялся 5 октября в Москве. Когда я изложил нашу позицию, члены исполкома приняли решение нас поддержать. Для всех было очевидно: если Украина утратит демократический принцип развития, то и в геополитическом и в стратегическом отношении будет оторвана от нашего единого по корням пространства.

— Вы поддерживаете мнение Александра Мороза, что как только парламентское большинство проголосует за смену системы власти, оппозиция может смягчить свои требования?

— Это личное мнение Александра Александровича, и мы «тройкой» его еще не обсуждали. Однако я считаю, что сначала нужно завершить борьбу и добиться поставленной цели. Потому что всякие переговоры или уступки для режима будут означать победу этого режима. Принятие таких законов не приведет к немедленной их реализации. Я убежден, что поправки в Конституцию нужно вносить, как и проводить изменения избирательного законодательства. Но это — требование времени, а не уступка со стороны администрации Президента. Допустим, нам дают возможность утвердить закон о выборах на пропорциональной основе. Получается, что до 2006 года политические силы, действующие ныне подчас бандитскими методами, будут продолжать все в том же духе? Где политическая логика? Ведь от принятия законов суть власти не изменится!

— Я правильно понял: вы считаете оптимальным следующую схему — принятие соответствующих законов и сразу после этого проведение досрочных парламентских и президентских выборов?

— Нет. Вначале должны произойти досрочные президентские выборы, чтобы была возможность сформировать сильную вертикаль исполнительной власти. Тогда парламент перестроится. Ведь многие из тех, кто ныне поддерживает Кучму, в новых условиях будут вести себя по-другому. И парламенту, освободившемуся от влияния нынешнего Президента, станет легче работать. Если же при новой исполнительной власти Верховная Рада будет тормозом, уверяю вас, я первым скажу: нужно проводить досрочные парламентские выборы.

Сегодня же досрочные парламентские выборы выгодны только Президенту. Поскольку они, во-первых, отвлекут политиков от коренной проблемы, во-вторых, перенесут степень ответственности на якобы недееспособный парламент.

— Вы считаете Леонида Кучму своим личным врагом?

— Я не отношусь к нему как к личному врагу. То, что у него масса серьезных недостатков, которые привели к реализации такой политики и таким последствиям, это правда. Но здесь термин «личный враг» неуместен. Считаю, что он просто не является Президентом народа Украины.

— Не кажется ли вам, что роль главы президентской администрации Виктора Медведчука в контексте последних событий несколько преувеличена и что его образ просто демонизировали?

— Мы с вами прекрасно видим, что администрация Президента с приходом туда Медведчука стала работать жестче и действует в интересах конкретной группировки. Мы становимся очевидцами, что Президент утратил всякую волю по определению своей политической линии. Если бы Медведчук не чувствовал, что сможет влиять на Кучму, то вряд ли бы он стремился занять эту должность. Президенту приходится с ним считаться, потому что Виктор Медведчук опирается на крупнейшую финансово-экономическую, а теперь еще и политическую структуру.

Смена не менее ста глав местных администраций говорит о многом. Мы прекрасно знаем, кто вносит эти кандидатуры, и можно предположить: эти люди готовят кадровый потенциал для будущей крупнейшей политической кампании, где необходимо масштабное использование административного ресурса. После случая с Григоришиным становится понятным, что начался крупнейший передел в сфере экономики. И мы стали свидетелями, когда Министерство внутренних дел выполняло конкретный заказ. Это значит, что при новом главе президентской администрации усиливается жандармская система власти, что представляет реальную угрозу для государства. Все это только усиливает антипрезидентские настроения в обществе.

— Владимир Литвин уже неоднократно заявлял, что является председателем всей Верховной Рады, а не только пропрезидентского парламентского большинства. Авторитет Литвина после таких заявлений в среде коммунистов возрос?

— Мы судим человека по конкретным действиям. Если он ошибается в чем-то и это делается преднамеренно, мы в открытую ему об этом говорим. Но мы становимся свидетелями и того, что иногда Владимир Михайлович пытается консолидировать Верховную Раду для того, чтобы парламент работал и производил продукт в виде законов. Такие его намерения следует поддерживать. Хотя бы морально.

— В процессе создания парламентского большинства коммунистам места не оказалось. Обидно?

— Абсолютно нет. Все ведь понимают, что появление в нынешней конфигурации большинства фракций, не поддерживающих Президента, очень нежелательно, прежде всего для самого большинства. Ведь они могут поломать выстроенную технологию захвата власти и привнести свои принципы в ее работу. Создание нынешнего большинства убеждает меня, что Кучме осталось недолго. Посмотрите, какая прослеживается динамика: сначала хотели создать большинство как опору Президента, потом начали говорить о переделе парламентских комитетов, теперь дошло до передела Кабинета министров и в нынешний понедельник Президент «сдал» правительство. Становится очевидным, что в самом так называемом большинстве многие чувствуют приближающуюся президентскую кампанию. И киевская, и донецкая группы повели борьбу за Кабмин. Они уже не стесняясь говорят, что готовы бросить десятки миллионов долларов на то, чтобы скупить голоса групп, входящих в это же парламентское большинство.

— Из известных на сегодняшний день кандидатур (Анатолий Кинах, Олег Дубина, Николай Азаров, Виктор Янукович), какая является для Компартии наиболее приемлемой?

— Я не верю в то, что эта система может произвести как продукт подготовленного человека на пост премьер-министра. Не уверен, что перечисленные лица готовы управлять страной и принимать решения, адекватные ситуации, а не чьим-то интересам. Вряд ли новый премьер будет самостоятельным, поскольку ему будет диктовать условия если не администрация Президента, то какой-нибудь региональный клан.

Для нас приемлемой является только кандидатура Станислава Гуренко. Президент мне ведь сам сказал: «Я понимаю, что Гуренко на две головы выше любого. Но я не могу внести его кандидатуру, потому что Запад меня растерзает!».

— Вероятно, в АП просчитывают, сколько людей еще придет в большинство, если начнется раздача министерских портфелей…

— Большинство увеличится настолько, насколько в парламенте еще окажется слабых депутатов. И будет трагедия, если найдется определенное количество людей, дающих нынешнему большинству возможность формализовать принятия тех или иных законодательных решений. Я задумываюсь больше о последствиях этих решений. С другой стороны, если методами запугивания, шантажа, угроз и далее будут формировать большинство, это автоматически определяет, что Кучме осталось быть Президентом до февраля месяца 2003 года.

— Откуда эта дата?

— Такой прогноз мне позволяют сделать многие факторы. Посмотрите хотя бы, как вычитывали Кучму, как школьника, Бжезинский и Солана…

— Вы считаете, что на скорую отставку Леонида Кучмы повлияет что-то извне?

— Я выступаю категорически против вмешательства извне. Вот почему мы не акцентировали внимание на теме продажи «Кольчуг», а требовали расследования фактов продажи оружия начиная с 1995 года. Поскольку имеем все основания считать, что 30 миллиардов долларов, вырученных в ходе оружейных сделок, в госказну не попали.

А почему я говорю именно о феврале 2003-го… Еще в 97-м году, анализируя ситуацию с кредитами, мы прогнозировали, что этот год будет самым тяжелым для Украины. Начнется период возврата долгов и оплаты по процентам. Экономическая ситуация будет осложняться. Кроме того, в связи с изношенностью 80% основных фондов наступает этап возможных техногенных катастроф. Настроения в обществе радикализируются. Думаю, что в такой обстановке кланы и группы, которые сегодня заявляют о поддержке Президента, просто вынудят его уйти в отставку. Ведь им нужно будет убрать главный раздражитель, убрать «повод» для организованных выступлений. По моим расчетам, это случится в феврале…