От оружейной торговли к ВТС: искусство возможного

Несмотря на то что Украина все еще в десятке мировых экспортеров военной техники, а ежегодные полмиллиарда оружейных долларов стали традиционной нормой, положение Украины на международном рынке вооружений может существенно измениться. Уже в текущем году может быть первое за последние девять лет снижение объемов торговли оружием, которое эксперты Центра исследований армии, конверсии и разоружения оценивают приблизительно в 8—10% по отношению к прошлогодним 650 млн. долл. Впрочем, цифры не отражают реальную ситуацию. Во-первых, потому, что истинные объемы оружейного экспорта все еще за семью печатями организаций, которые этим занимаются, а ЦИАКР оперирует лишь просочившимися в печать данными и фактами. Во-вторых, потому, что тенденции давно стали сильнее цифр, а идеи модернизации национальной системы ВТС уже успели разделить многочисленные центры влияния на этот непростой бизнес на несколько различных лагерей. Два круглых стола, последовательно проведенных ЦИАКР, обнаружили немало проблем, которые могут основательно повлиять на жизнеспособность украинской системы ВТС.

Внутренние факторы

Первым весьма примечательным признанием людей, так или иначе связанных с оружейной торговлей, оказалось уверенное утверждение, что функционирующая в государстве система ВТС далека от идеала. Главные вопросы, которые поднимают эксперты, — кто должен отвечать за формирование военно-технической политики государства и где должно находиться место главного координирующего органа оружейной торговли. Представители оборонки и самого оружейного бизнеса осознают, что создавалась нынешняя система в особых условиях кадровых ротаций и личностных факторов. Ее патриархом считают тогдашнего секретаря СНБОУ Владимира Горбулина, который курировал оружейный бизнес, а в 98-м году, после назначения на должность гендиректора Валерия Малеева, неожиданно столкнулся к ситуацией, когда новый руководитель «Укрспецэкспорта» некоторые чувствительные вопросы начал решать напрямую с президентом Кучмой. Нужен был мощный коллегиальный фильтр государственного уровня, который бы сигнализировал о потенциальной опасности от реализации тех или иных контрактов. И такой фильтр появился 4 февраля 1999 г. в лице главы Комитета по политике военно-технического сотрудничества и экспортного контроля при президенте Украины, а его руководителем стал Владимир Радченко.

Но со временем ситуация изменилась, появились новые концепции организации системы ВТС. Сегодня большинство специалистов едины во мнении, что необходимо сформировать условия для повышения оперативности принятия решений по выдаче лицензий и разрешений, а главный координирующий орган оружейной торговли должен находиться в правительстве и замыкаться на президента или на премьер-министра государства.

По мнению советника министра обороны Украины Александра Стеценко, отечественная модель ВТС не обеспечивает баланс государственных интересов, интересов производителя и экспортеров вооружения. Не определены внешнеполитические приоритеты ВТС, а самое главное — в стране сегодня отсутствует единый координирующий орган исполнительной власти, который отвечает за организацию и выполнение задач в сфере ВТС. Существующий комитет, по мнению генерала, не является исполнительным органом, а имеет статус лишь совещательного и консультативного органа. А.Стеценко предлагает новую концепцию усовершенствования существующей системы, предполагающую возобновление президентской вертикали управления на трех уровнях. На первом уровне — президент Украины, как глава специально созданной Комиссии по вопросам ВТС с иностранными государствами, решает стратегические вопросы ВТС. В состав Комиссии по вопросам ВТС должны войти президент Украины (глава комиссии), премьер-министр Украины, секретарь СНБОУ, а также руководители ведущих министерств, задействованных в ВТС, силовых ведомств и других государственных структур. На втором уровне — Кабинет министров Украины обеспечивает реализацию государственной политики в сфере ВТС, планирует, организует, координирует и контролирует работу центральных и местных органов исполнительной власти, учреждений и организаций, лоббирует интересы государства в ключевых регионах мира. На третьем уровне — уполномоченные организации и субъекты внешнеэкономической деятельности, которым предоставлены полномочия по экспорту и импорту товаров военного назначения.

Для реализации такого замысла необходимо создать новый центральный орган исполнительной власти со специальным статусом. Например, Государственный комитет или Государственную службу по вопросам ВТС с иностранными государствами.

Не менее категоричны и представители другого заинтересованного ведомства — Министерства промышленной политики Украины. Его первый замминистра Олег Уруский считает, что орган, отвечающий за сферу ВТС, должен входить в структуру исполнительной власти и единолично принимать решения по ВТС. То есть глава государства не должен отвечать за просчеты системы ВТС. Сейчас, по словам О.Уруского, наблюдается ситуация, когда со стороны иностранного государства решение принимает один орган, а со стороны Украины — два: Министерство обороны и Министерство промышленной политики. Более того, в настоящее время отношения в сфере ВТС сводятся к торговле вооружением на зарубежных рынках. При этом основная составляющая — сотрудничество — отсутствует, как и совместные проекты между Украиной и зарубежными странами в оборонно-промышленной сфере. В утвержденной в 2004 г. Госпрограмме развития вооружений и военной техники раздел ВТС вообще отсутствует. Внутренний заказ, который в государствах Западной Европы служит механизмом укрепления «оборонки», составляет лишь 5—7% по отношению к объемам выпускаемой продукции.

В результате традиционные рынки Украины все чаще занимают конкуренты из России, Германии, Франции. По утверждению и.о. генерального конструктора АНТК им. Антонова Дмитрия Кивы, получение разрешения на право осуществлять сделку с зарубежным партнером является «проблемным вопросом». «Пока нам говорят «нельзя», в этой стране уже начинают работу наши конкуренты, а когда украинские компании наконец-то получают разрешение на право осуществления в этой стране военно-технической деятельности, для нас там уже нет места», — подчеркнул глава АНТК им. Антонова.

Хотя те, кто успел повариться в самом котле оружейного бизнеса, не так категоричны. К примеру, бывший первый заместитель гендиректора «Укрспецэкпорта», а ныне вице-президент Международной торговой палаты Виктор Коренков считает, что ничего менять не стоит, надо просто «навести порядок» в существующей системе. В частности, политикой в сфере ВТС должен заниматься упомянутый комитет, а реализовывать политику экспортного контроля — Госслужба экспортного контроля, которая превратилась в технический орган при Кабинете министров. Чиновники этой службы нередко боялись принимать решения или передавали их наверх, что приводило к потере Украиной рынков сбыта. «При этом Госслужба не должна затягивать на полгода выдачу лицензий или разрешений на контракты, иначе мы будем никому не нужны», — заметил В.Коренков. За сохранение нынешней структуры координации ВТС выступает и экс-глава Комитета по политике ВТС и ЭК при президенте Украины, а ныне глава Фонда ветеранов разведки Леонид Рожен. По его мнению, восстановлению также подлежит Госкомиссия по вопросам ОПК, которую ранее курировал нынешний советник президента Украины Владимир Горбулин. Что касается конкуренции между отечественными спецэкспортерами и структурами в рамках одного государства, то это, по мнению Л.Рожена, влияние человеческого фактора.

«Нынешняя система ВТС существует самостоятельно от производителей продукции, внутренний рынок отсутствует, и предприятиям приходится искать заказы на внешних рынках, при этом сталкиваться с большим количеством посредников, — считает директор специализированной консалтинговой структуры «Укрспецконсалтинг» Н.Артюх.

На самом деле проблема не в самой вертикали управления ВТС, а в том, что в таком виде она сводит ВТС к банальной торговле оружием. Отсекая от этой деятельности такие ключевые составляющие, как совместные с иностранными государствами проекты по разработке оружия, создание стабильного внутреннего рынка продукции военного назначения — в интересах обеспечения обороноспособности страны, создание прозрачных стимулирующих механизмов работы с технологиями оборонного и двойного назначения — как с целью внедрения в производство, так и для экспорта. Нет ориентиров для ОПК, нет и его руководителя. Нет механизмов привлечения иностранного инвестора, да и частного капитала. Нет прозрачной программы приватизации объектов «оборонки», хотя лакомые кусочки ОПК уже постепенно распределяются между посвященными. И наконец, практически нет понятной системы ответственности за нарушения в сфере экспортного контроля, а единственный резонансный случай наказания за чувствительный экспорт после предания гласности истории с поставками ракетной продукции в Китай и Иран породил больше вопросов, чем ответов. Для всего вышеперечисленного нет ни законодательной базы, ни соответствующих понятных игрокам правил игры в виде решений государства.

Внешние факторы

Положение ОПК и, как следствие, позиции Украины на мировом рынке вооружений расшатываются еще по одной причине. Стремление Украины войти в НАТО на фоне былых интеграционных связей с Россией усилили озабоченность внутри «оборонки». Особенно после политических демаршей со стороны российских политиков, которые прямо заявили о сворачивании оборонно-промышленной кооперации по мере приближения Украины к полному членству в альянсе. Важность этой проблемы становится еще более очевидной, если вспомнить, что пятая часть украинского оружейного бизнеса завязана на Россию и что она остается единственным государством, с которым Украина имеет совместные проекты в сфере ВТС.

Фактор НАТО, безусловно, присутствует в отношениях Украины и России. И все же, когда речь идет об оборонно-промышленной сфере, говорить о его доминирующем воздействии было бы преувеличением.

Обратимся к деталям. Хотя космос остается самой объединяющей сферой, и тут наметились трещины, которые со временем могут превратиться в пропасти. «Сотрудничество Украины и России в космической отрасли будет длительным и плодотворным, а до 2017 г. космическая отрасль Украины будет поддерживать тесные отношения с Министерством обороны РФ и космическими войсками страны», — считает гендиректор Национального космического агентства Украины Юрий Алексеев, заметив, что, к примеру, в производстве украинского ракетоносителя «Зенит» 72% комплектующих поступает из России. Но на фоне этого РФ начала разработку ракетоносителей семейства «Ангара», Украина — собственных РН семейства «Маяк». Недавно в Центральном специализированном КБ «Прогресс» была завершена подготовка второго опытного ракетоносителя «Союз-2», созданного специально под российско-французский проект «Союз-Куру». Российские СМИ отметили, что новый ракетоноситель позволит Москве сохранить позиции на рынке коммерческих запусков и заработать минимум 240 млн. долл. в год, в то же время избавившись от поставки украинских комплектующих.

Это общие штрихи к портрету, которых, правда, становится все больше. Хотя оптимисты все еще оперируют такими символами сотрудничества, как модернизация и возобновление производства тяжелого транспортника Ан-124, конверсия «Сатаны» — МБР SS-18, наводившей ужас на американцев во времена холодной войны. Это мегапроекты, которые можно пересчитать по пальцам. Есть еще два десятка проектов поменьше, таких как, например, традиционное обслуживание российских РВСН и создание совместных предприятий для модернизации украинской военной техники, чем занимается «Укроборонсервис». Еще есть поставки львовской «Лортой» комплектующих для С-300, поставки ОАО «Мотор-Січ» авиадвигателей. Но сотрудничество угасает. Статистика давно начала обратный отсчет. Причем задолго до мая 2002 года, когда Украина во всеуслышание объявила о желании идти в НАТО.

Первым направлением, где узы кооперации начали ослабевать, стало создание и производство стратегических вооружений. Хотя лучшие в мире МБР создавались в Днепропетровске, новую ракету «Тополь-М» российские разработчики создали без помощи украинских коллег.

Затем вмешалась конкуренция совместных проектов с национальными российскими проектами. Ан-70 оказался не нужен РФ, потому что есть свой Ил-76МФ. Региональный самолет Ан-148 не понравился, ибо он переходит дорогу национальному проекту RRJ. Действительно, зачем поддерживать чужого производителя?

Конкуренция на мировом рынке вооружений стала стимулом для создания дублирующих производств комплектующих. Российскими заводами освоено производство целого спектра оружейной номенклатуры, которая серийно производится на предприятиях Украины. Авиаракета Р-27, двигатели РД-36 для стратегических и тактических крылатых ракет, двигатели ВК-2500 для вертолетов, газовые турбины для корабельных двигателей, нашлемные системы для боевых вертолетов и еще много чего. Говорят, обижаться за такую политику — все равно что обижаться на дождь. Заместитель директора украинского Национального института стратегических исследований Григорий Перепелица уверен, что производственные мощности нашей страны не нужны России, потому около 70% производственных мощностей ее оборонного сектора не догружены. А Индия — гораздо более привлекательный партнер для России, нежели Украина, поскольку в отличие от Украины может инвестировать ее оборонную промышленность. Так что причина вовсе не в НАТО, как принято считать…

Еще одним весомым стимулом для свертывания кооперационных проектов стало несовпадение приоритетов по переоснащению своих вооруженных сил. Россия озабочена программой создания боевого самолета пятого поколения, тогда как Украина — своим военно-транспортным самолетом и сомнительной программой национального корвета.

Для Украины дополнительная дилемма состоит в том, как без учета сотрудничества с Россией перейти от торговли оружием к ВТС. Определенной проблемой является и то, что, кроме утилизации мин и боеприпасов, еще нет примеров впечатляющего сотрудничества со странами НАТО в военно-технической сфере. Таких как российско-французские проекты по использованию РН «Союз» или совместному продвижению учебно-боевых самолетов «МиГ-АТ». Но, как утверждает директор Центра информации и документации НАТО в Киеве Мишель Дюре, Украина слишком мало делает для продвижения своих проектов на Запад. На недавней выставке техники противодействия терроризму в Брюсселе не было заметно украинского присутствия, а вот самой представительной экспозицией была… российская. Но даже в этих условиях инвестиции альянса появятся, утверждают его представители. Среди таких предвестников — ассигнования НАТО в объеме 500 тыс. долл. Харьковскому институту радиофизики на разработку циклотрона для проверки взрывчатых веществ в аэропортах.

Но если честно, дело в самой Украине. Нельзя говорить о ВТС с НАТО, не открыв собственный рынок. Предлагать свою технику альянсу не только наивно, но и глупо. А вот разрабатывать оружие совместно, чтобы в пропорционально вложенных долях обеспечить себя и натовских участников, можно вполне. Кстати, тогда станет возможным и реэкспорт совместно произведенного оружия. Обязательным должно стать и принятие законодательных актов о компенсационных сделках, что откроет путь перспективным офсетным соглашениям и инвестициям в украинский ОПК со стороны крупных производителей вооружений Европы. Это первое, что было сделано парламентами Польши и Чехии для приближения членства в альянсе.

Другими словами, мы должны позаботиться о собственной привлекательности для НАТО, в том числе и в оборонно-промышленной сфере. А ВТС с НАТО возможно. Хотя бы потому, что другого пути уже просто нет.