Можем ли мы «сшить» Украину: важные результаты опросов

Хотим ли мы, сможем ли снова быть все вместе — с Крымом и ОРДЛО? Кого посадить, а кого простить после деоккупации? Кто преступник и предатель, а кто жертва вооруженного конфликта в результате агрессии России против Украины? Кого после деоккупации ожидает уголовная ответственность и поражение в правах, а кому не нужно опасаться реинтеграции и возвращения в «большую» Украину? Как отстоять право на правду и справедливость после завершения многолетней войны?

Когда не видно конца и краю этой войне, когда ни у отечественных, ни у зарубежных правителей нет четкого видения, действенных рецептов и твердой политической воли ее завершить, вопросы переходного правосудия многим могут показаться сейчас неактуальными. Да и Зе!власть дает достаточно оснований для подобных суждений. Концепция переходного правосудия уже покрылась в ОПУ изрядным слоем пыли в ожидании президентского указа. Правительственный законопроект об основах государственной политики переходного периода застрял в парламенте и, вызвав много нареканий не только у отечественных экспертов и Венецианской комиссии, но и, по свидетельству наших источников, в том же ОПУ, тоже, судя по всему, будет рассмотрен и утвержден не скоро.

Но думать, как мы будем переходить от войны к миру, необходимо уже сегодня. Потому что ясное представление о том, что нас ожидает, может помочь составить четкий план этого перехода, а наличие и обнародование такого плана, возможно, даже позволит приблизить мир.

Правда, за последний год убежденность в том, что окончание войны зависит главным образом от России, пришла не только к Владимиру Зеленскому, но и к подавляющему большинству граждан Украины. Так, если в марте минувшего года мы писали о том, что лишь 57% наших сограждан считают, что урегулирование ситуации в Донбассе зависит от России, а на украинскую власть (президента, правительство, парламент) возлагал надежды аж 81% украинцев (по данным соцопроса, проведенного компанией «Нью Имидж Маркетинг Групп» по заказу Украинского института будущего 13–23 февраля 2020 года), то спустя год всего 35,6% респондентов ответили, что именно от Украины в наибольшей степени зависит завершение вооруженного конфликта в ОРДЛО, еще меньше (30,9%) тех, кто верит в главенствующую роль Украины в прекращении временной оккупации Крыма. В то же время решающей роль России в прекращении войны на Востоке нашей страны считают 67,2% украинцев, в деоккупации Крыма — 64,5%. Эти недавно обнародованные данные были получены в результате национального социсследования «Отношение украинцев к вопросам, связанным с преодолением негативных последствий вооруженного конфликта в Украине» (проведенного с марта по апрель 2021 года на подконтрольной Украине территории страны Харьковским институтом социальных исследований (ХИСИ) в сотрудничестве с Центром прав человека ZMINA при поддержке представительства президента Украины в АРК по заказу проекта «Права человека для Украины», реализуемого ПРООН в Украине и финансируемого МИД Дании).

При этом абсолютное большинство из десяти тысяч респондентов убеждено, что оккупация Крыма и война в Донбассе — это часть одного вооруженного конфликта с Россией (72,3% уверены в этом, еще 12,2% скорее согласны с таким утверждением). Впрочем, еще одно исследование — «Тестирование основных месседжей коммуникационной стратегии переходного правосудия» (проведенное с помощью шести фокус-групп в разных макрорегионах на подконтрольной части Украины и еще двух — в ОРДЛО и Крыму в июне 2021 года ХИСИ по заказу Центра прав человека ZMINA в рамках совместного конкурса программы «Права человека и правосудие» Международного фонда «Відродження» и проекта ПРООН «Гражданское общество для развития демократии и прав человека в Украине», реализуемого при финансовой поддержке МИД Дании) показало, что жители временно оккупированных Крыма и ОРДЛО видят положение дел совсем иначе. Опрошенные из этих фокус-групп, особенно из Крыма, четко разделяют эти две ситуации. Для них события в ОРДЛО — вооруженный конфликт (причем для большинства — «внутренний»), а Крым — «закрытый вопрос», в котором они не видят перспектив и не ощущают собственного желания возвращаться под контроль Украины. Большинство респондентов склоняются к мысли, что «крымчане сами хотели такого перехода и искренне голосовали за него». Какое-либо «общее будущее» с Украиной опрошенные крымчане видят лишь при условии, что это будущее не предполагает возвращения Крыма под контроль Украины, или же считают возможным объединение в одно государство с Россией, Беларусью и другими республиками бывшего СССР. Участники же фокус-группы из ОРДЛО тезис об общем будущем с Украиной и Крымом восприняли как «абсолютно нереальный» для реализации. Они считают, что с обеих сторон пролилось «слишком много крови», но на территориях самопровозглашенных республик, по их мнению, погибло больше мирного населения, в частности детей, а такое «простить невозможно». Некоторые из них опасаются «гражданской войны»: «Вот сами люди между собой будут друг друга убивать, калечить».

Жители же подконтрольных территорий более оптимистичны. Как показало национальное социсследование, 70,4% из них верят в возможность возвращения ОРДЛО (51,7% ответили «да», 18,7% — «скорее да») и 57,7% — Крыма (43,3% — твердое «да», 14,2% —«скорее да»).

Очередное исследование снова продемонстрировало, что украинцы на подконтрольной части страны в большинстве своем настроены к жителям ОРДЛО и Крыма куда более благожелательно и сочувственно, чем там принято считать. Вопреки убежденности жителей ОРДЛО (черпающих «информацию» из росСМИ) в том, что в Украине сегодня сложилась «атмосфера нетерпимости», национальное исследование, проведенное ХИСИ (как и прошлогодний опрос «Нью Имидж Маркетинг Групп»), показало, что большинство украинцев (72,4%) уже сегодня, до деоккупации, считают, что для жителей ОРДЛО и Крыма необходимо обеспечивать максимальный доступ к госуслугам и создавать условия для поддержания связей и общения с подконтрольными территориями Украины.

Лишь 24,6% респондентов согласны с тезисом, что жители Крыма и ОРДЛО остались на неподконтрольных территориях по собственному желанию, поэтому Украина их поддерживать не должна.

Значительное число опрошенных (46,6%) считают жителей ОРДЛО и Крыма жертвами конфликта, нуждающимися во всесторонней поддержке со стороны Украины. По мнению директора ХИСИ Дениса Кобзина, такая позиция у людей сформировалась из-за достаточно односторонней подачи информации об оккупированных территориях украинскими СМИ, рассказывающими в основном о невзгодах и лишениях тамошних обитателей — отсутствии воды и тепла, денег и многих товаров и продуктов, закрытых шахтах и трудностях с работой. Но это не так, говорит Кобзин: «Там есть и нормальная жизнь, для некоторых даже появились социальные лифты, для кого-то же вообще ничего не изменилось».

В то же время тезис о том, что «жители оккупированных территорий являются пострадавшими от конфликта», вызвал весьма неоднозначную реакцию у участников фокус-групп. Например, крымчане вообще не считают себя пострадавшими, а Крым — оккупированным. У них «все хорошо», жизнь стабильна и достаточно комфортна: есть работа и деньги (пусть и небольшие), есть продукты в магазинах, туристы — в гостиницах и на пляжах. И нет войны. Нет и свободы, но от «сужения вольера», в котором «разрешено бегать», похоже, страдают немногие. Большинство же крымских респондентов не желают слышать, что их называют «пострадавшими» только потому, что они «очутились в России».

В ОРДЛО с тезисом о пострадавших от конфликта согласились, но лишь частично. Негативные эмоции вызывает слово «оккупированные», поскольку значительное число респондентов не считает эти территории таковыми. Многие обижены на Украину из-за того, что она «сама отказалась от Донбасса и не хочет его в своем составе», из-за отсутствия с ее стороны реальной помощи и чувствуют себя «брошенными» и «никому не нужными» «на краю цивилизации».

Но можно ли считать пострадавшими от конфликта лишь жителей ОРДЛО, причем абсолютно всех? Ведь отнюдь не секрет, что далеко не все из них, как и крымчане, считают себя пострадавшими, у кого-то жизнь, напротив, наладилась — пошел в гору бизнес, появилась более престижная работа и т.п. В то же время, как свидетельствует менеджер по адвокации Центра прав человека ZMINA Алена Лунева, во время обсуждения данного вопроса в фокус-группах на подконтрольной территории многие участники пришли к выводу, что жертвы конфликта — это и вынужденные переселенцы, и семьи погибших защитников Украины, и защитники, вернувшиеся домой с инвалидностью или психологическими травмами, и жители «серой зоны», а возможно, и все украинцы, потому что они «морально и материально» пострадали от войны.

В находящемся в парламенте правительственном законопроекте об основах госполитики переходного периода нет определения, кто же является жертвами конфликта. Тем не менее одной из основ этой политики законопроектом названа «защита лиц, пострадавших вследствие вооруженной агрессии Российской Федерации против Украины, возмещение нанесенных им имущественных и моральных (неимущественных) убытков». Поэтому законодателям необходимо будет очень серьезно подойти к этому вопросу и дать четкое определение, так кто же является пострадавшим в результате российской агрессии.

Опять же, вопреки устойчивой убежденности многих жителей ОРДЛО и Крыма в «мстительности» Украины и ее желании «реванша» и наказания всех, «кто не уехал», результаты социсследований показывают, что украинцы не столь «кровожадны», как их малюет роспропаганда.

Несмотря на иногда возникающие в некоторых горячих головах идеи наподобие предложения экс-депутата Игоря Лапина сажать на 15 лет всех, кто на оккупированных территориях принял российское гражданство, бОльшая часть украинцев на подконтрольной части страны настроена не так радикально и выражает достаточное понимание сложности ситуации, в которой оказались жители оккупированных территорий. Всего 11,5% опрошенных в ходе национального исследования, проведенного ХИСИ, считают наличие российского паспорта «преступлением, за которое нужно наказывать». 45,8% респондентов же относятся к данному факту «с пониманием», «если это помогает людям выжить».

Большинство опрошенных (62,1%) считают, что за сотрудничество с оккупационными администрациями в Крыму и ОРДЛО должна быть предусмотрена уголовная ответственность. Но при этом просто проживание на оккупированных территориях, работу в учреждениях образования, хозяйственную деятельность и уплату налогов в Крыму или ОРДЛО подавляющее большинство украинцев на подконтрольной территории не считает сотрудничеством с оккупантом, которое должно подпадать под уголовную ответственность.

Среди действий, осуждаемых значительным количеством украинцев, максимальное невосприятие вызывают занятие руководящих постов в так называемых органах власти (52,6%); служба в правоохранительных, судебных «органах» «ДНР»/«ЛНР» или Крыма (48,7%); занятие любых должностей в органах местного самоуправления (43,8%); срочная военная служба на территории Крыма или ОРДЛО (34,9%).

Только 9,8% респондентов выступают за ограничение жителей ОРДЛО и Крыма в избирательных правах, а 19,6% считают, что проживавшие на оккупированных территориях должны будут пройти процедуру подтверждения гражданства. Половина же (50,1%) опрошенных считают, что не должно быть никаких ограничений в правах для жителей ОРДЛО и Крыма после возвращения этих территорий под контроль Украины.

Так что страхи по ту сторону линии разграничения, очевидно, значительно преувеличены и в основном навязаны российской пропагандой. Однако украинская власть тоже вносит здесь свою лепту. Даже если какой-нибудь оторванный от украинского информполя житель оккупированных территорий приложит усилия и найдет каким-либо образом новости с «большой» Украины, как ему понять, что его ожидает после деоккупации, как разобраться в позиции государства Украина? Вот, например, вице-премьер Алексей Резников уже в десятках интервью пояснил, что будет считаться коллаборационизмом, и заявил, что уголовной ответственности за него не будет, а в Верховной Раде в то же время только в 2021 году были зарегистрированы три законопроекта, криминализирующие коллаборационизм, причем два из них — авторства депутатов монобольшинства. Так волноваться жителям оккупированных территорий или нет?

Показательно, что тезис «Восстановление мира и возвращение оккупированных территорий должны базироваться на принципе справедливости (для преступников, пострадавших и государства Украина)» вызвал наибольшее непонимание у всех фокус-групп среди всех предложенных утверждений. По свидетельству авторов исследования, данный тезис вызвал крайнее неприятие у респондентов из Крыма: они увидели в нем желание «реванша» и открытую угрозу для себя лично как для поддержавших отделение Крыма. Опасения возникли и у представителей ОРДЛО, воспринявших тезис как декларацию «мы победим и будем вас судить», обещание того, что все, «кто не уехал», станут преступниками. При этом в фокус-группах на подконтрольной территории многие участники дали понять, что данный тезис приобретет для них смысл тогда, когда станет понятно, что подразумевается под «справедливостью», появятся соответствующие нормативные документы, направленные на примирение и определение вины разных категорий людей. Пока же людям непонятно, кто будет признан виновным и наказан, а кто сможет избежать наказания. Как отмечают авторы исследования, часть участников также выразила сомнения и раздражение касательно возможности вообще добиться справедливости, приемлемой для всех. Опрошенные опасаются, что, с одной стороны, «оккупанты на это не пойдут», а с другой — с грустью констатируют, что «в Украине отсутствует понятие справедливости в целом».

Основные эмоции, испытываемые участниками исследования по поводу ситуации в Донбассе и Крыму, — это печаль, безысходность, страх, разочарование, злость, обида и боль. Наибольшее недовольство у них вызывают несправедливость происходящего; малое влияние Украины на разрешение ситуации; опасение повторения конфликта; потери от конфликта (территориальные, людские, материальные), а также сложности в поездках на оккупированные территории.

Как и прошлогодний опрос «Нью Имидж Маркетинг Групп», зафиксировавший, что всего 22% украинцев считают население Украины той силой, от которой урегулирование в Донбассе зависит в первую очередь, два исследования ХИСИ и Центра прав человека ZMINA продемонстрировали сохранение у этого самого населения значительных патерналистских настроений. На вопрос «Кто, по вашему мнению, должен выступить инициатором создания государственного плана действий по переходу от состояния вооруженного конфликта к миру» 74,4% респондентов национального исследования назвали президента Украины (другие органы власти получили голосов в разы меньше).

Так же и участники фокус-групп хоть и выказывали значительное недовольство и разочарование действиями власти, подозревали ее в желании «продолжать пилить деньги на военном бюджете», но в то же время ясно давали понять, что сами они не готовы вкладываться в неизвестный результат. По их мнению, люди сделали уже все, что могли, — сражались на фронте, помогали волонтерам, продолжают платить военный сбор (и не дай бог введут еще какие-то новые подати «на войну и мир»), так что теперь построение устойчивого мира и возвращение территорий — задача власти.

Правда, при этом в ходе национального опроса выяснилось, что только каждый четвертый житель подконтрольной части страны (25,6%) имеет близких или знакомых, которые были вынуждены покинуть территории, охваченные конфликтом. Сами стали переселенцами 4,3% опрошенных, 5,5% — принимали участие в боевых действиях, у 4,4% конфликт унес кого-то из близких. Большинство же украинцев — 65,4% (!) — указали, что вооруженный конфликт и оккупация не коснулись ни их лично, ни их близких.

Насколько же реально слабой, некомпетентной, лживой и вороватой власти «сшить страну» при пассивном, «уставшем от войны», не доверяющем власти населении ее подконтрольной части, и не желающих «пришиваться» обратно к Украине жителях неподконтрольных территорий, оценивайте сами…