За месяцы войны Чернигов пережил наступления оккупантов, ракетные удары, гибель мирных жителей и эвакуацию. Мэр города Владислав Атрошенко еще в феврале призвал горожан брать в руки оружие, намешать «коктейли Молотова» и готовиться к уличным боям, а за убитых россиян, уничтоженные в городе БТР и БМП ввел премиальные тарифы.
Он информировал мировое сообщество обо всем, что происходит в городе, и выходил в прямой эфир с международными СМИ прямо с улиц Чернигова — уже города-героя — даже во время активных боевых действий.
А теперь он, в отличие от мэров других городов, не может поехать за границу, чтобы подписать соглашение о сотрудничестве между городами-побратимами. Его дважды не выпустили из Украины.
Почему? Что на самом деле послужило причиной конфликта между мэром Чернигова и командой президента? Как восстанавливается Чернигов и готов ли к возможному наступлению со стороны Беларуси? Как идет международное сотрудничество и привлечение инвестиций? Как образовательные заведения готовятся к началу учебного года, а город — к отопительному сезону? Как городскому голове удалось удержать город, мобилизовать и мотивировать людей с самого начала военной эскалации?
Об этом, и не только «Рух ЧЕСНО» говорил с мэром Чернигова Владиславом Атрошенко в рамках спецпроекта с «Зеркалом недели».
О конфликте с ОПУ и его причинах
— Владислав Анатольевич, в своем открытом обращении к президенту вы говорили о давлении со стороны представителей ОП и желании поставить своего человека на вашу должность. Можете рассказать подробнее? Кто этот человек? Что вообще происходит?
— Сегодня всем необходимо объединиться ради победы Украины в этой зверской и нечеловеческой войне. Мы должны свой интеллект и потенциал направлять именно на это, а не на борьбу друг с другом. Я не хочу конфликтовать и что-то доказывать в условиях войны. Что произошло и что движет этими чиновниками, мне неизвестно. Это могут быть личные амбиции или желание самоутвердиться перед другими мэрами, чтобы те знали: если будут с чем-то не согласны, то получат то же.
Фактически такие действия вредят не мне, а всем черниговцам, городу, всей Украине и президенту. В нынешних условиях всем нам — и местному самоуправлению, и представителям ОП — нужно консолидировать свои усилия, поддерживать друг друга, и президента тоже, и объединиться ради победы над внешним врагом.
— Так все же известно ли вам, кто и кого готовит на вашу должность?
— Я не хочу и не должен комментировать сплетни. Но если такое произойдет (поскольку должность мэра выборная, речь идет о возможном назначении президентом главы Черниговской ВГА — авт.), это будет пощечина не мне лично, а всему местному самоуправлению и почти 80 процентам избирателей, отдавших свои голоса за меня на выборах. Ко мне не было замечаний во время активных боевых действий, как и к людям, защищавшим город. Более того, президент отметил Чернигов званием города-героя и наградил меня орденом «За мужність». Считаю, что это награда всем черниговцам, потому что мы все не оставляли город, удерживали его оборону и будем дальше это делать и поддерживать Вооруженные силы Украины, несмотря ни на что.
— Какова официальная причина, из-за чего вас уже неоднократно не выпустили на международные мероприятия?
— Ни от одного чиновника ОП официальной позиции я не услышал. Я подавал запрос руководителю Госпогранслужбы и получил письменный ответ, что ему не поступало никаких устных указаний в отношении меня, а решение не позволить пересечь границу было принято в каждом случае лично тем работником, который предоставлял мне протокол об отказе в пересечении государственной границы Украины. Без объяснений от какого-либо должностного лица, какие именно замечания были к моим документам.
И если подобными действиями кто-то хотел «поставить на место» «строптивого» городского голову, то на самом деле такие действия повредили не мне, а всем жителям Чернигова. Такие действия демонстрируют, что в Украине пренебрегают Законом и работает телефонное право. И вряд ли это ускорит восприятие западным миром Украины как цивилизованного правового государства.
Я таких игрищ не понимаю. Ну, если есть ко мне вопросы, то разве не может высокопоставленное должностное лицо, уполномоченное общаться с руководителями местного самоуправления, просто позвонить мне и по-человечески сформулировать, в чем ко мне есть вопросы и почему я не могу в интересах Чернигова выехать в международную командировку.
Президент призывает мэров городов активнее работать за пределами страны для привлечения международных инвестиций на восстановление разрушенных городов.
Международные командировки — это крайне необходимая и тяжелая работа, а не прогулки (тем более что городской голова — носитель государственной тайны, и во время оформления заграничной командировки я обязательно должен сообщать о ее сроках, цели и подробной повестке дня, согласованной с принимающей стороной). И они, вне всяких сомнений, необходимы, потому что найти партнеров на международном уровне в режиме онлайн просто невозможно.
— Когда начались проблемы?
— С возвращением из Давоса. Меня обыскивали на границе при въезде в Украину почти шесть часов подряд. После второго часа пограничники сознались, что у них нет ко мне вопросов, они с первых минут поняли, что я не перевожу запрещенные вещи или вещества, документы — в порядке, но они просто ждут команды, когда меня можно будет отпустить.
Потом мне не позволили пересечь границу для подписания договора с польским городом-побратимом Жешувом.
А теперь давайте взвесим стоимость самоутверждения одного человека и имиджевые потери страны, в которой подобные вещи возможны и которая декларирует свое европейское стремление.
Руководство города и жители Жешува так поддерживали это событие, город был украшен нашими сине-желтыми флагами, там готовились к встрече, специально созвали сессию городского совета. Мы предварительно договорились о конкретной материальной поддержке Чернигову от Жешува и дальнейшем сотрудничестве. А мэра Чернигова, по указанию отдельного руководителя государственной власти, не выпускают за границу. Для Польши это был скандал, десятки изданий написали об этом в крайне негативном контексте.
Квинтэссенцией абсурда стала поездка в Лугано. При том, что это же была поездка именно для привлечения инвестиций других стран. Повторяю: если это государственная позиция, то позвоните и скажите, что есть причины, это же очень просто. Зачем эти игры? В Лугано поехала делегация из 140 человек — среди которых даже работники среднего звена министерств. Президент публично даже высказал свое неудовольствие таким составом украинской делегации. В то же время мне как мэру города было запрещено выехать в Лугано.
В целом вся эта история позорна для Украины.
— Так назовите уже имя этого человека из ОПУ, который воюет с вами. Это заместитель главы ОПУ Кирилл Тимошенко?
— Ну, если вы журналист и называете эту фамилию — видимо, имеете на то основания. Но, по моему мнению, называть фамилию неэтично. Думаю, президенту хорошо известен этот чиновник.
— На какой стадии уголовные дела, возбужденные против вас? По каким статьям они возбуждены?
— Больше года на меня оказывают политическое давление. Открыты десятки уголовных производств, в которых буквально терроризируют руководителей управлений и подрядчиков. Война приостановила активность силовиков.
— По нашей информации, были открыты и новые дела, уже после начала войны. Это так?
— Да. Я покажу вам интересный запрос Национального агентства по предотвращению коррупции от 30 мая 2022 года о том, кто и что дарил мне на день рождения 5 декабря 2021 года. Когда я его прочитал, то сначала не поверил своим глазам.
То есть мы уже победили Россию, мы уже отвоевали границы, вернули Крым и теперь воюем внутри страны, чтобы выяснить, что же мне такого ценного подарили.
Когда город был в жестком окружении, я получил несколько СМС от некоторых чиновников: «Владислав, ты — герой, все, что у нас было, в прошлом, начнем все с чистого листа». С одной стороны, это воспринималось как действительно «с чистого листа», а с другой — мне казалось, что со мной прощались, и с городом тоже. Ситуация была очень шаткая, но я не был намерен ни отступать, ни сдаваться.
Несколько дней бомбардировки и обстрелы были такие плотные, что мне пришлось фактически надиктовать моим родным, что им делать в случае моей гибели. И это я воспринимал как очень вероятные вещи.
Впервые я выехал из города 12 апреля. Побывал в офисе президента и заверил самого президента в поддержке и солидарности с ним ради победы.
Атаки на меня — это диковина, и я не верю, что их инициирует президент. Я могу поверить, что президента могут дезинформировать или исказить и манипулировать его мнением, и это большая ответственность того, кто это делает.
— А вы пытались выяснить суть проблемы с тем чиновником, который ведет борьбу против вас?
— Безусловно. Когда меня не пускали, я его неоднократно набирал, но он ни разу не брал трубку. Кроме того, я писал СМС. И мне не зазорно инициировать разговор. Мне надо это делать не ради себя, а в интересах Чернигова и черниговцев.
— Связываете ли вы давление со стороны офиса президента и силовых структур с партнерством с мэром столицы и лидером УДАРа Виталием Кличко?
— Должен сказать, что политическая палитра не может быть одноцветной. И я не знаю, чем партия УДАР раздражает «Слугу народа» больше, чем партия «Голос» или «Европейская солидарность», или какая-то другая. Мне доподлинно неизвестны подробности, только то, что печатали публично, поэтому вопрос остается риторическим.
Возможно, это решение (как известно, УДАР и «Рідний дім» в июле 2021 года подписали договор о сотрудничестве. — И.Л.) действительно стало одной из причин. Но, наверное, главной причиной конфликта стало мое высказывание осенью прошлого года о меморандуме между правительством и городами (о неповышении стоимости отопления для населения и компенсации генерирующим субъектам разницы между тарифами и экономически обоснованной ценой из городского бюджета). Он ставил Чернигов в несправедливые условия по сравнению с другими городами. Чернигов расположен севернее, здесь температурный режим в течение года ниже, и на отопление тратится больше средств, чем в южных городах. А компенсация городам — дополнительные 4% от налога на доходы физических лиц. Согласно статистическим данным, Киев имеет 7,8 тысячи гривен налога на доходы физических лиц на душу населения, Днепр — шесть тысяч, а Чернигов — четыре тысячи.
Я считал, что это несправедливо, потому что Чернигов за более холодный отопительный сезон потратит на возмещение разницы в тарифах намного больше средств, чем другие областные центры, а компенсации получит меньше. Но я не думал, что эта моя позиция станет причиной такого раздражения. Я не плел интриг, а говорил открыто и откровенно на совещаниях. Меморандум я не подписал, но — выполнял. Я поддерживаю президента в том, что нельзя повышать тарифы на отопление для населения, но достигать этой цели можно было другим способом.
— Предлагали ли вам присоединиться к команде «слуг народа» перед местными выборами?
— Да, поступали такие предложения. Они реализовывались очень долго. Эта коммуникация началась в конце октября 2019 года, когда заместителем главы офиса президента работал Сергей Трофимов. Я был не против сотрудничества со «Слугой народа».
Я всегда выстраивал отношения с потенциальными партнерами абсолютно откровенно, поэтому сразу сообщил офису президента, что нам надо завершить переговоры к маю 2020 года. И, если мы не договоримся, я был намерен инициировать создание регионального политического проекта «Рідний дім».
В конце концов, предложения от команды президента были сформированы уже на момент, когда был объявлен учредительный съезд. Поэтому по объективным морально-этическим причинам я уже не мог продолжать переговоры.
— По информации наших источников, вы также встречались с конгрессвумен Викторией Спартц, которая недавно сделала несколько громких заявлений о кадрах в офисе президента и подчеркнула, что Ермак должен уйти в отставку. О чем вы с ней говорили?
— Могу сказать, что точно мы не говорили о тех вещах, которые она описала в письме Джо Байдену. Она была в деловой поездке на своей родине, заходила на несколько минут и ко мне. Тогда мы общались в присутствии представителя военно-гражданской администрации. Вопросы, поднятые в обращении к президенту Соединенных Штатов, точно вне моей компетенции.
Я просил Викторию Спартц, чтобы она задействовала все возможности своего влияния, чтобы быстрее предоставить Украине оружие и защитить небо, в тот момент это была очень актуальная и острая тема.
— В ее интервью «Украинской правде» есть один очень важный момент, в котором она не совсем разобралась, а журналисты не уточнили. Так называемые оборонные бюджеты громад. На самом деле ее тезис родился из позиции Ассоциации городов Украины, которую недавно публично озвучил мэр Днепра Борис Филатов. По закону громады обязаны выделять средства на содержание ТрО и ВСУ. Но правительство заблокировало все механизмы закупок: нет возможности работать с западными поставщиками по предоплате, а недавно Кабмин вернул эти закупки в систему Prozorro. В результате громады сидят на миллионах (у Днепра 500 миллионов свободных), но помочь армии не могут. Какова ваша позиция по этому вопросу?
— Все, что касается «оборонных бюджетов», то я поддерживаю по сути упрощение процедуры. Но форму и тональность заявления Бориса Филатова не поддерживаю и считаю, что какие-либо интриги вокруг должности премьер-министра в условиях войны лишние. Президент самостоятельно определится в отношении премьер-министра.
Оборона и гражданская безопасность
— Какой момент с начала войны был для вас и города самым сложным?
— Первые дни войны были самыми сложными. Абсолютно не было информации, какие силы надвигаются на город. Многое было непонятным. Накануне мы с женой говорили о том, будет ли война, и я тогда сказал, что они с детьми должны уехать и не создавать мне лишних проблем. И если все же война застанет страну в период моей каденции, то я обязан буду остаться в городе с людьми и отстаивать свою территорию.
— Семья сразу уехала из города?
— Мы колебались какое-то время и обсуждали этот вопрос, но медлить не могли, надо было решать вопрос обороны города. Мы несколько раз меняли решение, и они все же уехали со знакомыми на следующий день после того, как около 30 российских вертолетов атаковали Киев со стороны Вышгорода.
— Минобороны сейчас говорит об угрозе наступления со стороны Беларуси. Как готовитесь оборонять город?
— Здесь есть две составляющие. Моральная составляющая и военно-техническая. Могу заверить, что в отношении обеих составляющих мы настроены уже более мощно, чем в начале войны. Люди уже готовы, мотивированы и морально настроены защищать страну и город.
Я не принадлежу к тем людям, у которых военные действия вызывают панику, я в этом плане стрессоустойчивый. Если быть откровенным, меня не пугает гибель. Настоящий мужчина должен защищать свою землю. Если кто-то сбежит, то с этим придется жить и отвечать потом на очень неудобные вопросы своих детей и внуков.
— Напомните, сколько было авиаударов по Чернигову. Куда чаще целились?
— Последний обстрел был 1 апреля. А первые «Искандеры» били после моих заявлений, когда я призвал черниговцев не бояться врага, а получить оружие и защищать родной город. Была высокая вероятность уличных боев, и я просил людей и бойцов ТрО не бояться танков и бронетехнику и применять зажигательную смесь. Еще я тогда пообещал денежное вознаграждение за подбитый танк, БТР или голову российского бойца в случае прорыва врага в город.
Я должен был это сделать, чтобы любым способом мотивировать людей защищать свой город, пусть это немного неправильно в контексте конвенций ведения войны. Уверен, что чем больше населения в городах, готового защищать свою землю и свой город с оружием в руках, то никкакой армии такой город не под силу. Люди — это огромнейший фактор сопротивления и результата.
Вот после этих заявлений было два прилета в 100 и в 50 метрах от помещения городской рады. Первый прилет был особенно мощный. Никто не пострадал, но помещение городской рады получило значительные повреждения. Во время взрыва я и еще один человек были в помещении городской рады.
— Как вы отреагировали тогда?
— Достаточно спокойно. Понял, что городская рада — это не то место, где стоит работать. Мы проводили совещания на разных локациях, на коммунальных предприятиях, таким образом сложно было отследить, где и когда мы собираемся.
— Много черниговцев погибло?
— У нас 314 погибших только среди мирных жителей, из них — 16 детей. У меня нет данных, сколько погибло черниговцев, призванных в Вооруженные силы.
— В городе работали вражеские диверсионно-разведывательные группы?
— Безусловно. Работало и очень много. Мы могли это отслеживать, особенно ночью — по ракетницам разного цвета. Не знаю, что они означали, но, насколько мне известно, так они сообщали друг другу об уровне опасности.
— А покушения на жизнь были?
— В этой части, как и в случае попыток переговоров со мной со стороны оккупантов, мне доложить нечего. Мне неизвестно о покушениях. Возможно, потому, что после первого прилета я отключил мобильную связь и остался только на интернет-связи. Я предполагал, что покушения могут быть, потому организовывал свою работу таким образом, что круглосуточно я ни на минуту не оставался один. Это не обязательно была охрана — были знакомые, подчиненные.
— Сколько приблизительно жителей покинули город с 24 февраля и сколько возвращается?
— На пике обострения в середине марта в городе оставалось около 70 тысяч из приблизительно 285 тысяч довоенного населения. На сегодняшний день программа, отслеживающая количество активных мобильных карточек, дает цифру, приближенную к 200 тысячам. Люди понемногу возвращаются.
Больше всего меня угнетает то, что если молодым, активным людям не создать условий и они через полгода не вернутся в город, то они не вернутся сюда уже никогда. И это очень обидно.
— А переселенцев много? Большая нагрузка на город?
— Переселенцы есть, их не очень много. Чаще всего это родственники и знакомые черниговцев с оккупированных территорий, но точной цифры сказать вам не могу. Соответственно и не используем школы и садики для размещения таких людей. Если бы это было массовое явление, мы бы уже что-то решали комплексно.
— Насколько безопасно сейчас в городе, и стоит ли возвращаться людям?
— Это чрезвычайно тонкая грань. С одной стороны, сказать, что нет опасности во время войны в 70 километрах от страны, которая поддерживает Россию в военных действиях и позволяет со своей территории вести обстрел Украины, — будет неправильно.
Если повторится сухопутное наступление на Чернигов — у населения найдется время для эвакуации. Вероятность ракетных обстрелов по Чернигову не выше, чем по любому другому областному центру.
Если я сейчас как городской голова обращусь к черниговцам, что вы поезжайте, поживите года два-три за пределами города, а потом возвращайтесь, — мы потеряем город. Мы точно победим Россию в войне, но потеряем таким образом город Чернигов. А этого допустить нельзя. Я отношусь ответственно и взвешенно к таким высказываниям и заявлениям.
Сейчас мы пытаемся создать людям все условия для воспитания детей и образовательного процесса офлайн. Решаем вопросы безопасности. Готовим садики к открытию, и я доволен тем, что в этом направлении делается.
О восстановлении города, экономике и партнерстве
— Какие разрушения были в городе?
— Есть многоэтажные дома и частные. Город насчитывает 2134 многоэтажки. Непосредственные прилеты были в 147 многоэтажных домов, есть дома в очень плохом состоянии, но мы их все будем пытаться восстановить. Еще 650 домов пострадали из-за прилетов рядом. Приблизительно 9650 квартир требуют замены. Сегодня средств на восстановление у нас нет, а государство воздерживается от объявления сроков возмещения стоимости утраченного жилья или программы строительства нового жилья взамен утраченного.
Поскольку государство выделило городу всего 100 миллионов на ремонт жилья и мы входим в новый отопительный период, то город дополнительно выделил из своего бюджета 130 миллионов на ремонт кровель и стен, остекление окон и восстановление других повреждений. Для многих домов у нас уже есть готовые проекты.
Видим, что есть социально незащищенные жители, которые не могут своими силами заменить окна, батареи и тому подобное. Поэтому планируем дополнительное выделение средств, это будет компенсация по четыре тысячи гривен на квадратный метр стеклопакета. Сейчас комиссией установлено, что в замене нуждаются более 40 тысяч квадратных метров окон.
Такая программа соцзащиты будет предусматривать, что человек может обратиться в управление с пакетом документов, подтверждающих его статус социально незащищенного, и актом ЖЭКа о необходимости замены стеклопакета, и на основании этого будут выделены средства.
— Программа будет только для жителей многоэтажек или для жителей частных домов тоже?
— Однозначно, людей надо поддержать. Около 470 дома уничтожены полностью. 570 домов повреждены значительно, но их можно восстановить, и еще несколько сотен домохозяйств — с незначительными повреждениями.
Больше всего, ествественно, пострадали те, кто остался вообще без домов. Построить новые — для городского бюджета нереально. Но людей поддержать надо, они же тоже налогоплательщики. Поэтому мы еще думаем над этим решением, сейчас однозначного ответа нет. Мы надеемся, что все же будет принята государственная программа, потому что местные бюджеты таких затрат не потянут.
— Обращались ли вы в другие страны за финансовой поддержкой? Насколько успешно идет работа по привлечению инвестиций на восстановление?
— У нас была встреча с послом Франции и президентом совета региона Иль-де-Франс Валери Пекресс, и я им очень благодарен за визит. Мы обсудили вопрос восстановления Чернигова. Госпожа Валери приглашала меня в рабочую группу, состоящую из городов-сателлитов Парижа, и при условии софинансирования с городским бюджетом она готова отыскать необходимые средства.
Мы шутили, что для французов нужные нам средства — это как комар в грузовом отсеке авиалайнера, но это средства их налогоплательщиков, и она хочет, чтобы все было справедливо. К сожалению, пока не урегулирован мой вопрос пересечения границы. А в режиме онлайн такие вопросы решать сложно.
— Какая коммуникация с центральной властью по восстановлению? Есть ли, на ваш взгляд, какая-то общая стратегия в Центре и органах местного самоуправления?
— Профильные министерства начали работать над восстановлением критической инфраструктуры. Сейчас надо начинать разрабатывать основательную программу восстановления жилья людей. Это чрезвычайно важный вопрос, и я надеюсь, что Кабмин подойдет к нему взвешено. Я исследовал цены на временные модульные домики: они не намного дешевле полноценного жилья, а по качеству и теплопотерям — проигрывают. Люди готовы подождать несколько лет, чтобы получить равноценное жилье.
— Ваше видение нового лица города. На какой город или на какой стиль в архитектуре должен равняться Чернигов?
— Чернигов очень самобытен. У нас есть генплан и концепция развития города. Мы сейчас дорабатываем эту концепцию с одной архитектурной студией. И самое главное задача — восстанавливая квадратные метры, не нарушить этой самобытности города и не утратить исторические преимущества и аутентичность.
— Оккупанты разрушили ТЭЦ, и в одном из эфиров вы говорили, что восстанавливать ее дороже, чем построить новую. Если не восстанавливать разрушенную ТЭЦ, перезимует ли город? Какие альтернативные планы?
— ТЭЦ введена в эксплуатацию в 1965 году по типовому советскому проекту. Работает ТЭЦ благодаря сжиганию высококалорийного угля или газа в громадных, как десятиэтажный дом, котлах, где перегревается вода до 140 °С, и пар из котлов попадает на лопасти турбин генераторов, производящих электроэнергию. Потом этот пар через теплообменники нагревает теплоноситель, который попадает в дома граждан и других потребителей. Котлы технически рассчитаны именно на полный цикл, то есть только с производством электроэнергии. Перспектива по более дешевому, чем газ, углю пока неясна. А производство электроэнергии на дорогом газе — убыточно. И поэтому ТЭЦ, соответственно, колоссально убыточна.
На сегодняшний день у нас нет ни времени, ни средств на полную реконструкцию или частичную серьезную модернизацию ТЭЦ, и мы стараемся содержать тот, по сути, металлолом, оставшийся еще в условно рабочем состоянии.
Сейчас мы решаем вопрос технической готовности ТЭЦ вовремя войти в отопительный сезон на природном газе. Со временем мы примем решение по привлечению профильных проектировщиков в отношении дальнейшей рациональной технической модели ТЭЦ.
— Какова судьба садиков, школ и вузов, подвергнувшихся обстрелам? Известно, что шесть садиков не возобновят работу с 1 сентября. Насколько это критично для города?
— У нас есть запрос на посещение садиков 2,5 тысячи детей. Практически на сегодня семь садиков готовы или почти готовы к работе по нормативам относительно подвальных помещений и смогут взять на воспитание где-то 1,8 тысячи детей.
Ищем общее решение с Госслужбой по чрезвычайным ситуациям, как быть с заведениями без подвальных помещений, потому что общественный запрос есть, а нам надо обеспечить безопасность детей.
Без проблем сможем запустить пять учебных заведений и одно специализированное, это точно. Это именно те заведения, где нет повреждений. В целом, в городе 34 учебных заведения и два специализированных. У нас шесть школ со значительными разрушениями, которые нуждаются в большом объеме восстановительных работ.
Есть выданные векселя на ремонтные работы отдельных заведений от донорских организаций, и мы не тратим сейчас бюджетные средства на ремонт этих заведений. Но если средства доноров вовремя не поступят — мы просто потеряем время.
Получил повреждения наш Политехнический университет, насколько мне известно, его перенесли в Черкассы.
— Как в целом работает экономика города?
— Киевская школа экономики давала оценку в 4,2 миллиарда по убыткам города Чернигова. Это в общем и инфраструктура, и жилье, и бизнес-сектор. У нас уничтожены или сильно повреждены многие промышленные предприятия. Значительно разрушена группа предприятий Запорожского автомобилестроительного завода, где работало 1100 людей.
— Какие крупные предприятия смогли восстановить работу? Многие ли из них решились на релокацию?
— Крупные предприятия не смогли. Но сейчас ведется очень опасная охота горисполкомов других городов на черниговский бизнес. Это похоже на экономическое мародерство под маркой безопасности. И вряд ли люди, которые перевезли свой бизнес, через несколько лет вернутся в Чернигов.
Правительство должно было бы обратить внимание и ограничить такие явления. Бизнесу сейчас предлагают налоговые преференции по местным налогам, возмещение логистических затрат и обещают «бронь» работникам в военкоматах.
Должен быть ряд законодательных инициатив о налоговых преференциях для таких городов, как Чернигов, доступные кредиты от государственных банков, страхование бизнеса, вопрос компенсации потерь.
— Что с наполнением и выполнением бюджета? Каковы экономические потери?
— Плановые собственные поступления в 2022 году — около 2,5 миллиарда гривен. По предварительным подсчетам, бюджет города недополучит 1,2–1,3 миллиарда гривен.
Кроме того, не решен вопрос возмещения разницы в тарифах, а это 207 миллионов гривен, за прошлый отопительный период. Еще дополнительно были неплановые расходы на восстановление жилого фонда и повышение обороноспособности города. Это около 300 миллионов. Соответственно, еще нам придется поддерживать коммунальные предприятия где-то на 100–150 миллионов из-за убыточности тарифов.
Соответственно, с учетом прогнозных недопоступлений и вынужденных дополнительных неплановых расходов, дыра в бюджете для Чернигова в конце 2022 года будет достигать около двух миллиардов гривен. Это значительная сумма, которую надо обсуждать на уровне правительства. Эти прогнозы я давал министру финансов еще 12 апреля.
Политика и идеология
— Инициативная группа по переименованию улиц при управлении культуры предлагает переименовать больше 140 улиц. Какова ситуация сейчас? Важно ли сейчас продолжать декоммунизацию?
— Такие сигналы от городов важны. Мы проводим общественное обсуждение, и этот вопрос беспокоит людей. Но поскольку война еще продолжается, а изменение названий улиц повлечет за собой хлопоты для людей — смену паспортных данных, регистрации, лицевых карточек с предоставителями услуг, а замена этих бланков будет не бесплатная и займет много времени, мы вернемся к этому вопросу после победы. Обязательно.
— С переименованием понятно. А как люди относятся к московскому патриархату, религиозные вопросы ко времени?
— Есть много случаев, когда целые громады прихожан заставляют священнослужителей переходить из Украинской православной церкви московского патриархата в Православную церковь Украины. Я считаю, что это должно быть решение громад. Мы не принимали решений о запрете. Такие решения мы не можем принимать, с юридической точки зрения, это больше политические решения. Это надо решать на государственном уровне.
— Сейчас продолжаются процессы внутри УПЦ МП и ее переговоры с ПЦУ о возможном естественном объединении. Как думаете, если московский патриархат таким образом номинально самоликвидируется, или будет запрещен, или определенная партия сменит название, — изменит ли это идеологию и менталитет людей?
— Одной из задач этой войны Путин ставил именно денацификацию. Я считаю, что успехов он добился значительных, но в обратном направлении. Думаю, процентов 95% своих даже ярых своих поклонников он от себя отвернул. Даже в УПЦ московского патриархата. Их храмы тоже бомбят российскими ракетами. Хотя поклонников России было достаточно, если бы не были сданы территории на юге и на востоке, и война шла бы иначе.
Мы сейчас переживаем внутренние тектонические изменения в восприятии России. Даже если придет другой президент и попросит прощения за действия Путина, в ближайшие десятилетия украинцы будут ненавидеть российскую федерацию и считать россиян фашистами. Так на сегодняшний день в знак примирения с Германией мы содержим могилы тех немецких фашистов, которые, возможно, расстреливали наших дедов и прадедов во время Второй мировой. Ну и сегодня мы не относимся к немцам как к фашистам. Но эти изменения не могли прийти в 1950-х или 1960-х годах. Я считаю, что когда-нибудь будет какое-то примирение с россиянами, но это будет точно через десятилетия, ведь сегодня это примирение точно невозможно. Столько смертей и разрушений принес «русский мир», что даже самые активные его поклонники отреклись от своей идеологии.
— В Черниговской городской раде было четыре депутата от ныне уже запрещенной партии ОПЗЖ. Работают ли они добросовестно на город?
— Насколько мне известно, они вышли из фракции, не знаю, были ли партийными и вышли ли из нее. Один даже сложил мандат, но он и раньше на сессии не ходил. Но сейчас же по списку подтянется следующий кандидат (депутаты запрещенных партий продолжают выполнять свои полномочия в парламенте и в местных радах, и только приговоры по конкретным делам могут лишить их мандата. — И.Л.).
— «Рух ЧЕСНО» ведет «Реєстр держZрадників». Были в Черниговской городской раде работники или депутаты, сотрудничавшие с российскими оккупантами и оказавшиеся коллаборантами?
— Нет, у нас люди настроены патриотично. Мне неизвестно о таких фактах. Более того, знаю людей, родителей трех, четырех детей, которые по закону имеют право покинуть страну, но мы постоянно бок о бок.
— Как вы восстанавливаетесь психологически и физически в условиях войны? Что вас наполняет? Как удается держать себя в форме, чтобы принимать важные решения?
— Я часто гуляю пешком по Чернигову. Общаюсь с людьми. Подтягиваю английский. Занимаюсь уже не спортом, а только физкультурой, и, к сожалению, нерегулярно. А еще — мне нравится читать разную аналитику, особенно вдохновляет статистика потерь врага.
Больше статей Ирины Латыш читайте по ссылке.