Fake-образования и mock-объекты в контексте выборов в Верховную Раду Украины 2012 г.

Сначала несколько слов относительно терминов.

Анализ различных информационных ресурсов позволяет утверждать, что термин fake становится сегодня все более активно употребляемым и политиками, и журналистами, и разного рода экспертами. Известно, что переводится он как подделка, фальшивка. В украинском языке (в русском, кстати, тоже) есть еще такое сленговое словцо как липа. По моему мнению, оно тоже адекватно передает содержание fake.

Другой термин - mock - еще не вошел в употребление в гуманитарной сфере, но я воспользуюсь им, поскольку он, по моему убеждению, весьма подходящий для обозначения тех или других социально-политических феноменов, явлений. Его перевод дает нам довольно богатый синонимический ряд. На украинский слово можно перевести как насмехаться, издеваться, делать бесполезным, напрасным, выхолостить, свести на нет и т.д. Mock-объекты - тестовые объекты. На них проверяют возможность достижения каких-либо результатов, целей.

Именно эти два термина я и выбрала для объяснения некоторых особенностей украинского избирательного процесса, и в частности - включенности в него fake-образований (структур) и mock-объектов.

Политические партии как fake-образования

К fake-образованиям прежде всего можно отнести значительную часть украинских партий. Напомню: к середине 2012 г. в Украине функционировали 202 партии (что стало своеобразным количественным рекордом украинской многопартийности с 1991 г.) - 202 способа "любить Украину", 202 варианта обустройства и "улучшения" государства. 87 из них (по данным Центральной избирательной комиссии) стали субъектами избирательного процесса. 21 партия непосредственно боролась за мандаты. На самом же деле подавляющее большинство этих парий были fake-участниками избирательного процесса. Почему? Потому, что, во-первых, некоторые из них, по моему мнению, фактически выступали прислугой "партии власти", действовали в ее интересах. Они - армия политических наемников. Доминантная функция "технических партий" - отфильтровать "лишних" на "входе" в Верховную Раду. Каждая "фальшивая партия" работала в пользу сложившегося режима. Она минимизировала его риски и обеспечивала ему благоприятные условия для самовоспроизведения. Ее задача заключалась в отвлечении внимания, отбирании голосов у реальных претендентов на мандаты или, например, - в обеспечении послушным "человеческим ресурсом" для участковых избирательных комиссий. Эти партии я склонна рассматривать как продолжение административного ресурса. Во-вторых, часто названия этих партий плохо согласовываются с имиджем их представителей в парламенте. Так, например, Оксана Калетник, которая вошла в новоизбранном парламенте во фракцию Компартии, задекларировала (как свидетельствует "Декларация об имуществе и доходах кандидата", обнародованная перед выборами на сайте ЦИК) за 2011 г. около 10 млн грн дохода. Бывший социалист Николай Рудьковский - свыше 16,5 млн грн. Думаю, что понятие "коммунисты-капиталисты" (или "социалисты-капиталисты") хотя и является оксюмороном, но довольно точно "схватывает" (раскрывает) суть партийных политических гибридов и их членов. Третий момент - ситуация с партиями довольно непрозрачная для общества: программные документы большинства из них не только недоступны (что затрудняет политическую идентификацию партий), но и нет никакой информации об их деятельности на протяжении нескольких лет. Т.е. налицо своеобразный феномен "партий без истории", "партий-невидимок", "партий-призраков". Если спросим: а что избиратель знал о Политической партии "Украина Будущего" (действующей с 2008 г.) или о партии "Новая политика" (созданной еще раньше - в 2001 г.), то этот вопрос будет риторическим. Как и вопрос, сознавал ли избиратель в достаточной степени разницу между Партией Зеленых Украины, Украинской партией "Зеленая планета" и Политической партией "Зеленые"?

О неблагополучии многопартийности свидетельствуют и другие факты. Существуют партии, живущие годами вообще без лидера (как партия "Демократический Союз) или с исполняющими обязанности председателя (как Славянска партия, Политическая партия "Держава", Партия свободных демократов, Партия государственного нейтралитета Украины) либо годами находящиеся в состоянии ликвидации (как было это, к примеру, с Партией мусульман Украины в 2005–2011 гг.). Вопрос "кто и зачем их держит в таком "законсервированном состоянии?" остается без ответа. Как и вопрос о том, какие механизмы вступают в действие, когда партия, прекратившая свое существование много лет назад, через несколько лет реанимируется (или, скажем, даже гальванизируется), и Министерство юстиции легитимирует ее возвращение к жизни перед выборами (например, в начале 2012 г. в Реестр политических партий Минюст Украины вернул из небытия Украинскую партию Справедливости - Союз ветеранов, инвалидов, чернобыльцев, афганцев, действовавшей в течение 1992–2005 гг. В конце мая 2012 г. в упомянутом Реестре было зафиксировано изменение названия - на Партия ветеранов Афганистана).

Дальше. Для общества непрозрачной была и остается система партийного финансирования. Закрыт и механизм смены лидера, что подводит к постановке вопроса: на демократических ли началах функционируют современные партии? Характерна ли для них внутрипартийная демократия? В ряде случаев изменение названия партии и всей руководящей верхушки подталкивает к выводу о продаже и купле "партий". Иначе говоря: если проанализировать особенности рождения той или иной партии, коллизии ее развития и упадка, или проанализировать историю ее "жизненного успеха", придем к выводу, что партийная среда - среда фейков, партий-призраков, "отвернувшихся от общества". Эти партии - искаженные каналы связи между властью и обществом. Иногда они даже не "искаженные каналы", а "заглушки", блокирующие демократический общественный запрос, т.е. выступают агентами дедемократизации.

Их представители, попав в парламент, превращаются в так называемые тушки ("фейковые" депутаты, прошедшие в парламент по спискам оппозиции). Меня интересовали не просто "тушки", а прежде всего "парламентские долгожители" - лица, получившие в 2012 г. депутатские мандаты уже в шестой раз (депутатом Верховной Рады Украины всех семи созывов удавалось становиться только одной персоне - Ю.Звягильскому). Среди 445 избранных таких я насчитала 11 человек: И.Кириленко, Ю.Крук, В.Макеенко, Е.Мармазов, В.Пинзеник, С.Сас, П.Симоненко, А.Стоян, С.Терехин, П.Цибенко, В.Яворивский. Проанализировав историю их переходов из партии в партию, из фракции во фракцию, я выяснила следующее: например, Юрий Крук - всегда член "партии власти" или партии, приближенной к власти, или провластного блока партий. В Верховной Раде ІІІ созыва он - член Народно-демократической партии; V и VI созывов - член ВО "Батьківщина", сегодня Крук - "регионал". За его плечами - участие во фракции Народно-демократической партии, фракции "Единая Украина", фракции Блока Юлии Тимошенко и др. Другой пример - оппозиционер Владимир Яворивский: сначала - член КПСС, в Верховной Раде І созыва - член Народного Руха Украины, ІІ созыва - член Демократической партии Украины, ІV созыва - член партии "Реформы и порядок", VІ и VІІ - член ВО "Батьківщина". Следовательно, есть два варианта поведения для попадания в парламент от партии: или ты член "партии власти", или тебе больше подходит роль "вечного оппозиционера", позволяющая с партийным билетом оппозиционной партии стать народным депутатом. Итак, партийность наших новоизбранных депутатов - вещь довольно условная, фейковая. Можно легко спрогнозировать, что перед выборами в Верховную Раду VІІІ созыва произойдет очередная миграция претендентов на мандат: одних - в партию, которая на тот момент будет "партией власти", других - в партию, которая получит шанс пройти в парламент под личиной оппозиционности.

Вот тут мы подошли к вопросу оппозиции.

Оппозиция как fake-структура

Что меня подталкивает к такой постановке вопроса? Поведение оппозиции. Поведение, постоянно вызывающее вопросы. Например, мы помним, как представительский орган сам себе продлил полномочия, проголосовав 1 февраля 2011 г. за внесение изменений в Конституцию и, соответственно, о перенесении парламентских выборов на октябрь 2012 г. Таким образом народные избранники (как провластные, так и "оппозиционные") адаптировали ситуацию "под себя", продемонстрировав единство в решении вопроса, прямо касающегося их интересов, и наименьшую обеспокоенность по поводу притеснения "электоральной демократии". Мы помним, как оппозиция
17 ноября 2011 г. голосовала за новый избирательный закон, позволивший отойти от пропорциональной системы выборов и вызвавший другие проблемы. В этой и подобных ситуациях (несмотря на уточнения, объяснения, обнародования парламентскими оппозиционерами деталей и нюансов) резонно возникает вопрос: а не было ли заговора между властью и оппозицией?

Конечно, в парламентских выборах принимали участие люди, которых я воспринимаю как оппозиционеров неоспоримых, оппозиционеров "без кавычек". Но насколько на самом деле оппозиционной является та Объединенная оппозиция, возникшая (созданная) на базе партии "Батьківщина"? Откуда у меня это недоверие, это подозрение относительно оппозиционеров? Воспользуюсь двумя аргументами. Первый: я назову фамилии - А.Портнов, М.Ставнийчук, М.Бродский, Ю.Павленко, П.Порошенко, В.Каськив…Вспоминается, украинцы голосовали за них как за оппозиционеров (или они позиционировали себя оппозиционерами именно к ПАРТИИ РЕГИОНОВ). А где они со временем оказались? Непосредственно в администрации президента или на небольшом от нее расстоянии. Конфигурация оппозиции - очень непостоянная. В ней много людей, необремененных сдерживающими факторами (в виде идеологической доктрины или моральных обязательств). Самый свежий пример - отец и сын Табаловы. Т.е. картина выглядит так: вчера Homo Ludens ("человек играющий") критиковал власть, сегодня он готов войти в эту власть и "подпитать" ее собой, завтра - готов попробовать себя в роли оппозиционера. Какая ипостась этого Homo Ludens настоящая? Или все - фейковые?

Украинцы сегодня неохотно ходят на митинги как оппозиции, так и власти. Почему? Потому что есть недоверие и к первой, и ко второй, ведь митинги - проплачены, как и много других протестных акций в предвыборное время. То есть протестные акции сегодня - тоже фейки, развращающие и формирующие специфическое фейковое сознание и fake-электорат. Одни за деньги на предвыборных протестных митингах кричали, что хотят справедливого суда, честного и прозрачного избирательного процесса. Другие - тоже за деньги - молчали. Меня больше интересуют эти "другие": а они не нуждаются в честности-прозрачности-справедливости? Уверены ли они, что персонально для них в Украине будет и честность, и справедливость и т.п.? Когда одна часть украинцев вздрагивает, глядя на тюрьму как на новейший символ Украины, то неужели нормой для других может быть "утеха тюрьмой"? Вот так, по моему мнению, формируются новейшие украинские технологии изменения сознания.

Здесь воспользуюсь и понятием mock-объекты: организуя проплаченные акции, политтехнологи (обслуживающие те или другие группы интересов) фактически тестируют прослойки общества на управляемость. Иначе говоря, происходит своеобразная дрессировка/проверка рефлексов: тебе заплатили - ты сделал. Тебе - заплатили, ты - сделал? Мock-объекты помогают "социальным инженерам", "производителям информационных вирусов, отупляющих массы", в поиске ответов на ряд вопросов: сколько и кому следует платить, чтобы в урнах оказывались бюллетени с нужными пометками? Какие идеи эксплуатировать, чтобы электорат поверил и откликнулся во время голосования? В каких пропорциях смешать обещания, страх, запугивание, критику власти (или оппозиции), чтобы достичь желаемого эффекта?

Власть, владея масштабными ресурсами, обеспечивает возможности масштабных тестирований: местные выборы в Вишневом (2010 г.), городского головы в Обухове (2012 г.) были фактически тестированием механизма легализации заведомо заданных результатов выборов. Поэтому Вишневое и Обухов я склонна рассматривать как специфические mock-объекты, на которых происходило тестирование "электорального ресурса". Это один вывод. Другой: выборы возникают и как игра, и как коррупция.

И вот здесь уже время поговорить об обществе.

Метастазы фейков в общественном организме

От лица общества в предвыборное время выступал широкий спектр разнообразных структур: здесь и движения, и инициативы, фонды и всевозможные объединения. Но: гражданское общество - не священная корова. Критический взгляд на него свидетельствует, что среди его структур есть такие, которые во время избирательной кампании честно отработали на благо общества (думаю, к таким принадлежат ОПОРА, Фонд "Демократичні ініціативи" и некоторые другие). Есть среди них и такие, которым на протяжении лет удается регулярно получать гранты международных структур, умело симулируя гражданскую активность. Но я привлеку внимание к третьей разновидности структур, на которых - клеймо власти, стигма. Эти, стигматизированные властью, - fake-структуры гражданского общества. Характерен механизм их создания: они являются результатом деятельности лиц, ранее или теперь связанных с властью. Пример: В.Медведчук, ставший в 2012 г. лидером Общественного движения "Український вибір". Кроме него, активными участниками проекта (судя по сайту движения) являются В.Грановский, Е.Маркосян, М.Погребинский, В.Нимченко и др.). Здесь, полагаю, пора снова упомянуть о mock-объектах. Отстаиваемые "Українським вибором" идеи (в частности о необходимости на всеукраинском референдуме "решать стратегические вопросы внутренней и внешней политики, управления государственными делами и актуальные вопросы в регионах", "принимать стратегически важные законы и отменять действующие законы"), ныне проходящие тестирование на форумах, в социальных сетях, являются чем-то вроде обещаний Ленина о том, что каждая кухарка будет управлять государством. Но ведь мы же помним: последствием ленинских установок был кровавый большевистско-советский режим. Что-то аналогичное, думаю, кроется и за обещаниями "Українського вибору". Вот только купятся ли украинцы на такие "возможности"? Тестирование не только покажет, сколько людей поддержат идею о "кухарках на референдуме", но и поможет, к примеру, прагматически высчитать время "Х" для того, чтобы получить положительный отклик на вызов. Этим вызовом может быть и идея, например, вступления Украины в Таможенный Союз, в ЕЭП и т.п. Готов ли fake-электорат ("проплаченный", "желудочный") противостоять этим вызовам?

Отдельно следует сказать и о стигматизированных властью СМИ, журналистах, лишающих граждан возможности "знать правду", "владеть информацией" (вспоминаю, как главный редактор телеканала ICTV резюмировала, оценивая качество новостей: "Это уже не новости… но мы это делали"). Можно говорить о стигматизированных разного рода экспертах и социологах (дающих просто безумные fake-прогнозы), других "производителях" разных информационных вирусов, отупляющих массовое сознание. Находясь на содержании власти (мотивированные властью) и обслуживая ее интересы, они предлагают использовать агрессивные стратегии организации и проведения выборов, недемократические методы и инструменты управления (манипулирования) социумом, игнорируя интересы последнего, и, как свидетельствуют каждые парламентские или президентские выборы, однозначно работают против общества, разъединяя его (лозунгами, идеями, фальсифицированными данными), усложняя коммуникацию внутри социума и блокируя распространение общественно важной информации или искажая ее на свой лад. Здесь можно ставить вопрос об ответственности "просвещенных людей", "интеллигенции" или "интеллектуалов" перед обществом.

Во время последних выборов некоторые аналитики, например, старательно насаждали образ Н.Королевской как нового лидера и утверждали, как А.Пасхавер (президент Центра экономического развития), что "экономические инициативы Наталии Королевской следует воспринимать, прежде всего, как ответ на запрос о новых политических лидерах. Новые лидеры являются представителями третьего сословия, создающими и двигающими нашу экономику". Где этот "новый лидер" оказался после выборов? В "старой власти". Трудно доверять оценкам и других экспертов и консультантов, которые хотя и не сосредоточены на возвеличивании кого-то одного, но входят (или входили) в руководство той или иной политической силы (как, например, К.Бондаренко - экс-заместитель главы партии "Сильна Україна", руководитель Института украинской политики, или В.Карасев - "лидер" партии "Єдиний центр", директор Института глобальных стратегий), а параллельно давали "объективные оценки" всем и вся. В значительной мере благодаря деятельности "независимых" экспертов становится невозможной институционализация политической критики (мероприятий и решений власти), функционируют "двойные институты", двойная институционная инфраструктура, обслуживающая - часто более качественно, чем официальная - теневую политику.

То есть гражданское общество переполнено фейками, по-своему провоцирующими политическое отчуждение. Если примем во внимание и то, что сейчас социальная активность как проявление и фактор самоорганизации общества не предполагается действующей властью, то поймем: хотя в Украине пока что речь не идет об "управляемой демократии" (путинского образца), однако общество все больше пронизывается "метастазами" "управления свыше", а безответственность его членов ведет к сворачиванию демократии. В связи с этим напомню, что за все годы независимости в 2012 г. к избирательным урнам пришло меньше всего украинцев - около 58%. Но меня беспокоят те 42% украинцев, которые не пришли избирать и, думается, являются ярким олицетворением fake-электората с его fake-сознанием.

Раздумывая над этим вопросом, я все же сохраняю оптимизм. Чем он обусловлен? Реакцией другой части общества на fake-структуры, fake-события, другие фейковые явления. Эта реакция, по моему мнению, позволяет говорить о здоровье общества и адекватном понимании процессов, которые мы переживаем. Об этом свидетельствует, например, появление в предвыборный год таких партий как "первая честная партия "До корита!" - Партия украинской реконкисты (развернувшая свою деятельность в соцсети Фейсбук), "Маленька партія снайперів", активизация анархистского движения "Їж багатих!" и, конечно, представление обществу (в феврале 2012 г.) картины "Последний день Рады", явившей своеобразный угол зрения на наш парламент - Раду в пламени. Можно вспомнить и билборд с бабушкой, которая "переписала хату на кота"… В обществе есть люди, для которых предвыборные лозунги с акцентом на "стабильность" и "порядок" выглядели угрожающе или как fake. Как fake воспринимался призыв КПУ "Вернем страну народу!", интерпретация которого была однозначна: сначала отобрали, а теперь обещают вернуть - только проголосуйте за них.

Почему общество стало ироничным, саркастичным и недоверчивым? Возможно, потому что совсем недавно пережило разочарование "помаранчевой революцией": президент В.Ющенко оказался циничным и фейковым (в своих обещаниях, возможностях, желаниях). "Постпомаранчевый синдром" (синдром недоверия) еще долго будет давать о себе знать. В его основе - критическое (отрицательное) восприятие демократии, пик которого был достигнут именно при президентстве В.Ющенко: в декабре 2009 г. только 36,6% респондентов высказались в пользу демократии (при 17% равнодушных), а 30% демонстрировали склонность к авторитаризму. Но социологические исследования, проведенные Центром Разумкова в августе 2011 г. (после почти полуторагодового президентства В.Януковича) подтвердили, что 48% населения Украины уже считали демократию самым желаемым типом государственного устройства. Вот эти около 50% избирателей, понимающие преимущества демократии, и предопределяют оптимизм: у общества есть демократический стрежень, есть позвоночник. Общество не даст себя обидеть.